Я посмотрела на парочку голубков. Инспектор был будто бы в розовом облаке. А в кармашке черного жакета Орхидеи что-то светилось розовым светом. Судя по очертаниям, флакон с зельем. Я выключила око.
Она обалдела, эта Орхидея, творить такое с инспектором? Нас всех теперь в тюрьму посадят! Или что там у них предусмотрено для слишком жадных до любви особ и глав их клана, которые, очевидно, должны этих особ перевоспитывать?
— Орхидея. Какое красивое имя, — меж тем с придыханием говорил инспектор.
Я раздумывала, не шмякнуть ли инспекгора магической сковородкой по башке, чтобы он перестал вести себя как идиот. Хотя какое мне до него дело? Пусть ведет.
Тут на пороге кухни появилась Стрелиция в своем темно-зеленом платье.
— Хозяева дома сбежали! — трагическим голосом объявила она.
— Что? — хором вопросили я и Орхидея.
А Стрелиция вдруг заметила инспектора и воскликнула испуганно:
— Ой, — и приложила ладонь к губам.
Бабуля строго посмотрела на Стрелицию:
— Кто именно?
А инспектор только повернул голову и спросил безмятежно:
— Зачем?
Покосившись на инспектора, который странно отреагировал на столь важное сообщение, Стрелиция нерешительно ответила:
— Далия Георгиевна, Дмитрий Васильевич и Миша… А еще…
— И Миша? — разволновалась я.
— Еще Мелисса Весловская, — договорила Стрелиция.
И Мелисса? Что за дела?
— С чего ты взяла, что они сбежали? — спросила Маргарита и покосилась на инспектора, который держал в своих ладонях пухлую ручку Орхидеи и не сводил с тетки отуманенных глаз. Потом сказала, приподнимаясь: — Поговорим в саду?
— Почему же, — пробормотал инспектор, — если кто-то уехал из поместья, это имеет прямое отношение к моей инспекции.
Ах да. Ведь они же по радио сказали, чтобы никто не покидал поместья.
Инспектор нехотя выпустил руку Орхидеи и посмотрел на свои золотые наручные часы — там мигал красный огонек.
— Действительно, побег, — сказал он. — Почему только сейчас сработало? — Он постучал по циферблату, огонек погас. Инспектор снова постучал — огонек замигал. — Хм. Опять в починку пора.
Он повернулся к Стрелиции:
— А в доме сигнализация мигает?
— Угу, — нехотя кивнула та.
— И давно?
— Не знаю.
Инспектор нажал какую-то кнопку сбоку часов, красный огонек мигнул два раза.
— Странно, — сказал инспектор, — а показывает, что сбежали только двое…
Тут в окно завопил женский голос:
— Они нашлись! Они нашлись!
Раздвинув ветки кустарника, в кухню заглядывала вторая невестка — Акация, щеки ее раскраснелись, она тяжело дышала:
— Далия Георгиевна и Дмитрий Васильевич нашлись!
— А Миша? — крикнула я.
— Нет, — виновато ответила Акация, — его и Мелиссы нет… А вот Далию Георгиевну и Дмитрия Васильевича! Заледенили!
— Заледенили? — в ужасе произнесла я.
— Заклятье такое, — хмуро сказала бабуля.
— Это Мелисса! — вскричала я, вскакивая.
Все уставились на меня, даже инспектор оторвал взгляд от Орхидеи.
— Они хотели помешать ей сбежать, и она их заколдовала! — объявила я.
— Хорошая версия, — рассеянно заметил инспектор и с улыбкой повернулся к Орхидее: — Правда, дорогая?
— Тех, кого заледенили, можно расколдовать? — спросила я Маргариту.
— Разумеется, — кивнула она.
— Да они и сами оттают через недельку, — сказал инспектор.
— Где они? — спросила Маргарита Акацию.
— На берегу озера, — ответила она.
Значит, Мелисса через озеро сбежала! На той лодке, на которой с родителями приехала на праздник.
Маргарита обратилась к Стрелиции, так и стоявшей в дверях:
— И ты их не увидела, когда сюда шла?
— Нет, — помотала та толовой.
— Да их сразу не заметишь, — сказала Акация. — Они там среди кустарника. Их няня нашла, когда за мячиком побежала.
И Акация вдруг как взвизгнет!
Напугались все. Инспектор обхватил Орхидею, будто ей что-то угрожало.
Толкнув Акацию под локоть большой лохматой круглой головой, в окне показался Боб. Он поставил передние лапы на подоконник и заглянул в комнату — в зубах его виднелась какая-то смятая бумажка.
— Вуф! — тихо буркнул Боб, не разжимая челюстей.
Бабуля Маргарита подошла к окну и забрала у него бумагу. Развернула ее — это была какая-то записка — пробежала глазами, нахмурилась. Потом протянула записку мне.
Красивым почерком с завитушками там было написано:
«Мама и папа! Когда я увидела Мишу с этой чухонкой, я поняла, что не могу ему позволить жениться на ней. Мне кажется, в глубине души он до сих пор меня любит. Я уверена, он даже жениться собрался, только чтобы мне отомстить. Мы поехали бракосочетаться. Пожелайте нам счастья. Мелисса».
— Что там? — хором спросили Стрелиция и прибежавшая на кухню Акация.
— Мелисса с Мишей поехали жениться, — будто чужим голосом произнесла я. Происходящее казалось каким-то нереальным. Мой Миша уехал жениться на другой? На какой-то соседке-блондинке?
Маргарита снова взяла у меня записку, сказала:
— Миша бы не поехал с ней по доброй воле.
— Не рехнулся же он! — подхватила Акация. — Ведь за побег накажут.
Я бы предпочла, чтобы кто-нибудь сказал, что Миша слишком меня любит, чтобы бежать с другой.
Но…
— Накажут? — повторила я за Акацией.
— Сибирь, — сказала Акация, возведя глаза к потолку.
Ничего себе. Хотя для этого предателя и Сибири будет мало!
— Массовый побег, — пробормотал инспектор, не поворачивая головы. Потом вытащил из кармана телефон. — Я пущу по следу агентов.
— Вовсе не массовый! — возразила Маргарита. — Сбежала одна Мелисса.
— О! — сказал инспектор. — Если бы одна, то я мог бы и сам заняться поиском. Агенты, они ведь, знаете…
— Знаем, — кивнули все, кроме меня.
А я спросила:
— Что за… агенты?
Маргарита наклонилась ко мне и прошептала:
— Если беглецов найдут они, то дело сразу пойдет в суд.
— Но ведь Михаил Реймс тоже сбежал, — возразил рыжий, — а значит, нужны агенты. — Он стал искать в меню телефона нужную строку.
— Михаила украли! — торжественно объявила бабуля.
Украли?.. Разумеется! Разве Миша бросил бы меня? Мелисса его, наверное, связала или наручники надела и наставила пистолет!
Бабуля положила записку на стол перед инспектором:
— Гляделки наденьте.
Рыжий вскинул левую руку и посмотрел на часы.
— Еще и девяти нет, — сообщил он нам.
— Ну и что, — не поняла я.
Маргарита нетерпеливо махнула рукой:
— Да ладно уж, смотрите.
— Это не совсем по правилам, — сказал инспектор. — Но ввиду того, что произошло чрезвычайное происшествие… Я, с вашего позволения, воспользуюсь…
Он достал из внутреннего кармана небольшой плоский футляр, открыл его и вытащил очки — да какие! Со стразиками и серебристым напылением! Да он та еще кокетка. Я усмехнулась.
Он это заметил и сказал тихо:
— Это алмазы и митрил.
Хочет сказать, украшения строго по делу. Все равно прикольный дизайн.
Он надел очки.
— Ох! — вздохнула Орхидея.
Я тоже включила гляделку — повернула перстень — и склонилась к бумажке. На уголке, будто блестящие розовые брызги, красовались три маленьких мерцающих капли-сердечка. Значит, и правда Миша околдован! Мое сердце запело. Значит, эта ведьма его заставила, опьянила, отравила! Ну, она у меня попляшет, когда я их догоню!
— О! — только и сказал инспектор на записку. Потом протянул ее Стрелиции: — Может, передать ее Весловским?
Стрелиция и Акация дружно, едва не разорвав, схватили бумажку, тут же жадно пробежали ее глазами и, хихикнув, покосились на меня. Я посмотрела на них так свирепо, что они как-то стушевались и быстро смылись с кухни.
А инспектор вдруг взглянул — случайно? — на свою кружку с чаем, стоявшую неподалеку. И снова сказал:
— О!
В кружке пульсировало розовое сердце.
Третье «О!» инспектор произнес, глянув на Орхидею. А в ее кармашке поблескивал розовым флакончик.
— Ой, — Орхидея виновато улыбнулась.
А инспектор сказал:
— Ты меня приворожила?!
Орхидея только тихо икнула. Может, от волнения, а может, просто оладий переела.
— Я так сильно тебе нужен? — продолжал восклицать рыжий.
— Ну-у… — сказала Орхидея. — Да…
— Милая! — заорал инспектор. — Я не могу поверить в такое счастье!
Вот кретин.
— Хи, — сказала Орхидея.
— Раз было задействовано любовное зелье, формально это одиночный побег, — сказала бабуля. — А Мишу украли. У нее, — и бабуля ткнула в меня пальцем.
— Раз украли ее имущество, — сказал инспектор, продолжая улыбаться Орхидее, — Виктория может поехать за ним вместе с официальным лицом, то есть со мной, и вернуть его себе.
Имущество — это Миша? Видимо, так считается по ведьминским законам. Как приятно. И правильно.
А рыжий дурачок продолжал:
— А вы, Орхидеечка, поедете со мной?
Маргарита сказала мне:
— Езжай за Мишей. Я дам тебе противоядие.
— От любовного зелья? — обрадовалась я.
— Да.
— А разве есть такое? — встревожилась Орхидея.
— Мое изобретение, — сказала Маргарита, поднялась, достала из выдвижного ящика расписную палехскую шкатулку, а оттуда — маленький пузырек. — Отличная вещь для укрепления брака, особенно если вокруг одни ведьмы.
— А вы его запатентовали? — поинтересовался инспектор и поцеловал руку Орхидеи. — Оно бы очень помогло в работе Департаментов.
Надо же. Сколько бы этого упертого осла ни околдовывали, он продолжает думать о работе.
— А куда они могли поехать? — спросила я Маргариту.
— Надо опросить родителей Мелиссы, — словно на автомате проговорил инспектор. — Дочка могла поделиться с мамой своими планами. А потом необходимо побеседовать с гостями, возможно, кто-нибудь что-то видел. Или слышал.
А он может быть весьма эффективен в поиске, этот рыжий идиот.
— Маргарита Петровна, — обратилась я к старушке, — а может, пора испытать ваше противоядие? — и я многозначительно покивала на нелепую парочку, сидевшую по соседству со мной.
— Детка, — тихо сказала Маргарита, наклонившись ко мне через стол, — видишь ли, в его составе есть напиток беспамятства. Тот, кто его выпьет, не узнает никого несколько дней.
М-да. Это нам ни к чему. Инспектор нужен соображающий. Не смогу же я искать Мишу одна. А инспектор профи.
— Любовь моя, тебе от окна не дует? — донеслось между тем слева инспекторское воркование.
— Вы будете заниматься делом? — рявкнула я на инспектора.
Он, не отворачиваясь от чаровницы, ответил безмятежно:
— Разумеется.
Я встала, подошла к нему, схватила за жилистое плечо и потрясла:
— Ну так займитесь!
— Да, разумеется, — и он нехотя повернулся: — Значит, на записке, которую они оставили, любовное зелье?
— Не они, — сказала я, — а Кры… Мелисса.
— Да-да, — покивал он, будто выуживая факты из памяти. — Мелисса Сигизмундовна Весловская. Красивая блондинка. — Потом он резко обернулся к Орхидее: — Не такая красивая, как ты, дорогая, разумеется!
Орхидея хрюкнула смешливо и довольно.
О, как же трудно разговаривать с этими страстно влюбленными!
— Да, вполне возможно, его увезли принудительно, — сказал инспектор.
— Значит, его не отправят в Сибирь? — спросила я.
Мне же придется, как декабристке, ехать за Мишей! А в Сибири жутко холодно. И там тайга. Как там выживешь?
— Надо еще доказать, что принудительно, — ответил инспектор. Потом поднялся и сказал с сожалением: — Ну что ж, хорошенького помаленьку. — Поцеловал руку Орхидее: — Спасибо за прекрасные мгновения! — и повернулся к Маргарите: — Где ваше противоядие?
Вот это сила воли! Даже любовное зелье ему, видать, нипочем.
— У него сильный побочный эффект, — ответила бабуля.
— Напиток беспамятства?
— Да, самую малость, — обеспокоенно сказала Маргарита.
Рыжий покивал:
— Против него у нас уже кое-что есть.
Маргарита откупорила стекляшку.
Рыжий сказал:
— Мне придется его конфисковать. И, возможно, многое из содержимого шкатулки тоже.
— Но, дорогой, — попыталась возразить Орхидея.
— Любовь моя, — нежно сказал ей инспектор, — это мой долг.
А я вдруг вспомнила:
— Еще нет двенадцати, так что ваша проверка пока не началась. И нечего распоряжаться чужими вещами!
Инспектор посмотрел на меня:
— Вы правы. — Он капнул из пузырька в поданный Маргаритой стакан с водой, отдал бутылку хозяйке. — Но я ведь все равно теперь знаю, где вы храните запрещенные зелья. И заберу их через три часа. — И он отвернулся, будто бы очень заинтересованный цветными разделочными досками, висящими на стене.
— Ага, — сказала Маргарита, сунула пузырек мне в руки, взяла шкатулку и вышла из кухни.
Я спрятала бутылочку в карман джинсов.
Хлопнула входная дверь. Из сада донеслось радостное тявканье Боба. Наверное, Маргарита зелье в саду спрячет.
Инспектор выпил воду, достал из кармана плоскую пластиковую коробку, вынул оттуда прозрачную пилюлю.
Я повернула кольцо камнем внутрь. Розовый туман над головой инспектора становился белым.
Рыжий смотрел на меня пристально, его серые глаза, такие ясные, постепенно приобрели отсутствующее выражение, и он проговорил:
— Почему ты смотришь на меня?
— Это ты на меня смотришь, — сказала я ему.
— Ты человек? — спросил он.
Ну все. Крыша у инспектора съехала окончательно. До чего общение с ведьмами доводит!
Он помотал головой, кинул в рот пилюлю и запил чаем из чашки Орхидеи. И почему-то снова уставился на меня. Туман вокруг его головы развеялся, глаза прояснились, снова стали слегка диковатыми. Он улыбнулся:
— Спасибо.
— За что? — буркнула я. Нет, ну чего он на меня так пялится?
— За то, что побыли моим ориентиром реальности.
Как будто я соглашалась им быть, ориентиром.
Орхидея шумно и грустно вздохнула.
Из сада донеслись громкие и не слишком цензурные ругательства — ругалась бабуля. Потом она крикнула:
— Инспектор! Вика! Бегом сюда!
Мы вместе с инспектором бросились из кухни и столкнулись в дверях. Он извинился и пропустил меня вперед.
У крыльца нас ожидала Маргарита — руки в боки, брови нахмурены:
— Эта поросюшка у меня ступу украла!
Какая еще поросюшка?
— Вот на чем они улетели! — продолжила Маргарита, и я поняла, что обзывала она Мелиссу. — И главное, Боб не залаял, а он чужих за версту чует. Наверное, она Мишу заставила ступу вытащить… — Она задумалась. — Но он слова не знал.
— Какого слова? — спросила я.
— Слова заветного. От сарая. Вместо замка. Оно, конечно, простое… — продолжала рассуждать Маргарита Петровна, — но все же…
— Какое простое? — поинтересовался инспектор.
— Сорняк, — сказала бабуля.
— А кто его мог знать? — спросил инспектор.
Бабуля вдруг нахмурилась — похоже, что-то вспомнила, — но ответила:
— Да мало ли. Я особо не таилась, когда дверь открывала. Там же ничего ценного-то нет.
— Не знала, что Мелисса умеет обращаться со ступой, — прозвучал позади голос Орхидеи — она стояла на пороге.
— И вот, однако ж… — недовольно пробурчала Маргарита.
— А где наши замороженные хозяева? — вопросил инспектор и направился по дорожке к калитке.
С озера доносился какой-то галдеж.
Маргарита, Орхидея и я дружно двинулись за инспектором.
— Поди, не могут их расколдовать, — сказала бабуля.
— Мишиных родителей? — спросила я.
— Ну а кого же еще. Это заклятие льда нанести просто, а ты попробуй потом их разморозь! Сначала особой морской солью посыпь, потом в воду кинь, а уж потом…
— А потом что? — поинтересовалась я. Надо же магию постигать.
— Потом расколдовывай. А всухую этот волшебный лед ничем не возьмешь.
Мы спустились по ступенькам от калитки, свернули за высокие кусты и издалека увидели толпу гостей на берегу.
Инспектор углубился в толпу. Когда мы подошли, послышался его голос: