Инспектор с помощью весел причалил к берегу и бросил конец веревки с петлей на один из железных столбиков, выстроившихся в ряд на берегу. Потом, перебирая веревку руками, притянул лодку к самым ступеням и выпрыгнул на мрамор. Обмотал веревку вокруг столба и помог выбраться на берег мне и Орхидее.
Орхидея подошла к столбику, освободила веревку и заново завязала, то есть буквально запугала ее вокруг столба, причем веревка засветилась синим.
— Двойным магическим узлом, — сказала Орхидея. — А то знаю я этих водяных. — Она с подозрением посмотрела в тихонько плещущуюся воду, где не было никаких водяных.
У меня начала кружиться голова, и я выключила око. Мраморные ступеньки исчезли, вместо них под ногами были будто бы природные уступы, покрытые мокрой глиной. Но через подошву кроссовок я чувствовала гладкую твердую поверхность. И кроссовки были чистыми, когда мы поднялись по косогору наверх, к сучковатой, длинной палке, под которую маскировалась табличка.
От указателя начиналась песочная дорожка, она скрывалась в зарослях ивняка. Орхидея пошла по ней вперед — бодро и даже, я бы сказала, весело. Похоже, она была в восторге от предстоящего визита к бабе-яге, то есть к Бабе-Яге, Розе.
Мы с инспектором шагали позади.
Пройдя сквозь выстриженный в ивняке тоннель, мы оказались на открытом пространстве. Дорожка бежала дальше и уходила в густой березово-сосновый лес.
Я снова повернула кольцо. Поляна вокруг запестрела крупными разноцветными ромашками. Я оглянулась: вместо густого ивняка по обеим сторонам дорожки высился живописный плетень, за которым качали головами огромные золотые подсолнухи.
— Как здесь красиво, — проговорила я.
— Что ты! — радостно воскликнула Орхидея. — Дальше вообще совершенные чудеса!
— Пыль в глаза, — пробурчал рыжий.
Я посмотрела на него. Чем ближе мы подходили к лесу — березы и сосны остались собой и в магической серебристой дымке, — тем инспектор становился мрачнее. Не любит Бабу-Ягу?
— Да, кстати, — обернулась Орхидея, — у вас деньги-то есть? В смысле — митриловые. А то она ведь и разговаривать не станет, если вы не за покупкой.
— Вы ведь сказали, вы хорошие подруги? — заметил инспектор.
— Ну как, подруги, — сказала Орхидея, — она продавец, я клиент. Как обычно: купишь — подруга, не купишь… Хотя я вообще-то всегда что-нибудь… Ну в смысле, если надо ради дела, я и сегодня тоже… — Она осеклась и быстро исправилась: — Я что-нибудь куплю.
— Вам не надо тратиться, — сказал инспектор, — если понадобится, я куплю что-нибудь на служебные деньги.
— Ну, тогда хорошо, — с неловкостью и явным сожалением согласилась Орхидея.
Мы забрались в самую гущу леса. Шурша, трепетали золотые листья-монетки белоствольных березок, высоко, до самого голубого неба вздымались темно-зеленые сосны. Белоствольные улыбчивые березки казались мне невестами, а серьезные молчаливые сосны — женихами.
Вообще странно открывать свадебный салон в таком, мягко говоря, не слишком людном месте. Зато здесь было красиво и на душе становилось радостно: вон какие нежные две березки стоят впереди по сторонам тропинки и стайка воробьев на их ветвях так весело и громко чирикает!
— А далеко еще идти? — полюбопытствовала я.
— Не можешь долго смотреть на магический мир? — спросил вместо ответа рыжий. — Еще не привыкла?
— Не привыкла, — созналась я и включила око.
Две березки впереди оказались резными деревянными, увитыми цветущим вьюнком, столбами, на которых держалась большая, тоже резная, вывеска: «Добро пожаловать, влюбленные!» На вывеске сидели и ворковали белые голуби.
— Ух ты, — только и сказала я.
— Под вывеской лучше ускорить шаг, — сказал инспектор сухо.
— Почему это? — спросила я.
Он пожал плечами:
— Голуби есть голуби. Могут и закапать кое-чем.
Ох. Какой бесчувственный, неромантичный тип!
Хотя к чему мне его романтичность. Пусть ищет моего Мишу — вот его дело.
Но шаг под вывеской я все-таки ускорила.
Едва мы под ней прошли, кусты, нависавшие над дорожкой, приподнялись, раздвинули свои ветви, и нашему взору открылась большая поляна. Посреди нее стоял огромный двухэтажный терем, с узорчатыми ставнями, с балконами, с высоким крыльцом. Перед теремом, слева, был круглый прудик, и в нем плавали два величавых белоснежных лебедя. Я выключила око, но терем и прочее ни капельки не изменились.
— А если сюда вдруг какие-нибудь туристы забредут? — предположила я. — Они не удивятся?
— Не забредут, — сказал инспектор. — Это магическая территория. Так же как все поместья и другие строения наших. Просто не пройдут за очерченную магией внешнюю границу, — махнул он рукой на лес вокруг.
— Знаете что, — вдруг сказала Орхидея, — вам бы, инспектор, лучше не говорить, кто вы. У мадам Бабы-Яги были в прошлом году некоторые м-м… споры с одним из Департаментов… с налоговым. Лучше я скажу, что пришла кое-что купить, а вы мои друзья, да?
Инспектор не успел ответить, потому что на крыльцо выскочила женщина лет пятидесяти, высокого роста и с распущенными черными волосами. На ней были цветастые блузка и юбка и ажурная шаль на плечах.
— Инспектор! — воскликнула она. — С новой невестой пожаловали! Уже! Какой вы шустрый!
С новой? Этот сухарь, что же, недавно собирался жениться? А так и не скажешь! И, видимо, свадьба почему-то не состоялась. Вот он и мрачнел всю дорогу.
Сухарь заалел как мак, потом сказал:
— Я? М-м… да, вот с ней, — и показал на меня.
— Ты сдурел? — прошипела я.
— Ты же слышала, она не любит официальных лиц, — быстро проговорил инспектор, едва шевеля губами.
Раскинув руки, будто желая обнять нас всех, женщина сбежала с крыльца и воскликнула взбудораженно:
— Ну понятно, с ней! Не с Орхидеей же!
Орхидея обиженно насупилась. А женщина уже протягивала мне свою небольшую суховатую ладонь:
— Роза Баба-Яга. Добро пожаловать, дорогая!
— Вика, — пробормотала я.
Интересно, а что я ей скажу, когда сюда с Мишей приду? (А я уже решила, что приду, потому что мне здесь ужасно нравилось. Даже если прийти удастся только через пять или десять лет, которые займет развод с той Крысой-Белобрысой.)
— Да мы сегодня только присмотреться, — сказал инспектор, — прицениться, так сказать.
— Разумеется, разумеется! — восклицала Баба-Яга, всплескивая руками. — Свадьба — такое серьезное дело, это же раз в жизни, то есть… кому как повезет! Но ведь каждый раз — как в первый!
— Точно, — сказал инспектор.
— Прошу, прошу, прошу, — взмахнула руками Баба-Яга, и концы ее шали взметнулись как крылья, — в салон, в салон, в салон!
Она легко и быстро поднялась по ступеням крыльца. Мы последовали за ней.
Ах, не зря мне все здесь сразу понравилось! Когда я увидела салон внутри, я поняла, что хотела бы поселиться в этом месте!
Зайдя в широкую дверь, мы очутились в огромной светлой зале. Стены внутри терема были бревенчатыми, ничем не отделанными, на окнах трепыхались прозрачные занавески из белого шифона, а верх окон был украшен белоснежными цветами, отчего казалось, что окна наряжены во флер-д-оранжи.
У окон стояли обшитые лоскутным ситцем диваны с мягкими круглыми подлокотниками и высокой спинкой. У внутренней стены красовалась выложенная глянцевыми бело-синими изразцами печь.
А в центре комнаты было главное: тут возвышалась огромная, круглая, похожая на карусель вешалка со свадебными платьями. Она и правда оказалась в некотором роде каруселью: хозяйка нажала на кнопку у двери, над вешалкой загорелись лампочки, зазвучала красивая музыка, кажется, из «Лебединого озера», а еще нежные птичьи трели, и вешалка начала медленно крутиться. Шифоновые и атласные, вышитые серебряными нитями и — то ли бисером, то ли даже настоящим жемчугом — длинные пышные юбки слегка колыхались, проплывая мимо глаз.
— О! Я вижу, как у вас загорелся взор! — воскликнула Баба-Яга.
— Да! — с восхищением пискнула Орхидея.
— И у вас тоже, — снисходительно сказала хозяйка.
Орхидея мечтательно вздохнула и сказала мне тихо:
— Ах, здесь обстановка как в романтических фильмах!
— Даже лучше, — ответила я.
— Да, даже лучше, — согласилась Орхидея.
Карусель с платьями — это было еще не все. Между окон стояли высокие стеклянные шкафы — с перчатками, шляпками, украшениями, туфельками. Ах, к черту кроссовки, хочу вон те туфли из белой замши, расшитые золотыми нитями и голубыми и белыми камешками! А каблучок! Какой прелестный у них каблучок! Изогнутый, не слишком высокий, и тоже расшитый… о боже, какая красота!
Кажется, меня непонятно как, будто магнитом, притянуло к этой витрине.
— О, это те самые черевички! — раздался позади голос хозяйки. — То есть, конечно, их точная копия. В тамбовских лесах изготовлена, — сказала она так гордо, будто «во Франции» или «в Италии», — по моему личному заказу.
Те самые. Да-да, я помню что-то там про кузнеца, императрицу. Черевички. Смешное название.
— Ну, к ним очень подойдет… — говорила хозяйка. — У вас когда свадьба?
— Под Новый год, — на автопилоте ответила я.
— Отлично, превосходно! — обрадовалась хозяйка. — Я как угадала!
Позади послышался какой-то легкий шорох, я обернулась: в руках у Бабы-Яги была белая меховая пелеринка.
— К черевичкам по стилю очень подойдет! — воскликнула она. — Мех искусственный — я ведь за зеленых. В основном, — заметила Баба-Яга между прочим. — Но очень красивый!
— Да, — проговорила я в восхищении. — Очень!
— Очень! — эхом отозвалась Орхидея, а потом пошла вдоль стен, рассматривая все витрины подряд.
Ну, Мишу я сюда только из-за одних черевичек притащу! То есть… Он же не должен видеть мой наряд до свадьбы. Так пусть хоть митрилок на них даст, у его семьи их вон, целый сундук.
— Дорогая, — сказал за моей спиной инспектор, — навряд ли все это нам подойдет. Ведь мы собираемся делать свадьбу в несколько ином м-м… климате.
Я не сразу сообразила, что он обращается ко мне. А как сообразила, повернулась и сказала:
— Да, в самом деле. — О чем это он?!
— В каком же? — живо спросила хозяйка.
— На тропическом острове, — улыбнулся рыжий и, видимо, изображая счастливого влюбленного, ласково взял меня за руку.
Я вздрогнула.
— На каком? — Черные тонкие брови хозяйки подпрыгнули в изумлении.
— На Маврикии… На Сицилии, — выпалили мы невпопад.
Сицилию назвала я.
Рыжий рассмеялся:
— Мы еще не определились, да, милая?
— Ага, — сказала я, не решаясь под наблюдением устроительницы высвободить свою ладонь из его цепких длинных пальцев.
— А разве Сицилия тропический остров? — спросила хозяйка.
— Э-э, — заколебалась я, — наверное.
А что — разве нет? Там же жара. Вроде бы.
— Ну, по крайней мере, — пришел на выручку рыжий, — там бывает очень жарко.
— Наверняка не под Новый год, — засомневалась хозяйка.
— Мы поедем на жаркий остров, — сказала я. — Это я просто немного в географии… запуталась.
— Ой, — утешительно сказала Баба-Яга, — чем меньше невеста смыслит в географии и прочих науках, тем крепче брак! — Она торжественно подняла указательный палец: — Личные многолетние наблюдения… Но как же это удивительно! — воскликнула она, глядя то на меня, то на «жениха».
— Что удивительно? — спросил он.
— Удивительно, сегодня такой день! — сказала хозяйка. — Такие звезды! Все хотят свадьбу на острове!
— Как это — все? — состроил удивленное лицо Бондин. (По-моему, брови он задрал слишком высоко — они спрятались под его лохматую рыжую челку… И выпустит он сегодня мою руку или нет?!)
— Да, — ответила Баба-Яга, — вы не поверите, но с утра тут была еще одна очень милая пара, и, мне кажется, они тоже собираются пожениться на тропическом острове!
— Да что вы! — воскликнул инспектор.
— Они ничего не хотели говорить, но я сама догадалась, — заговорщически поведала Роза Баба-Яга. — Когда невеста попросила фату из москитной сетки. Сначала я подумала было про тайгу! Да кто же играет свадьбу в тайге!
Хм. Возможно, мне придется играть свадьбу в тайге. Если Мишу сошлют туда за побег.
Орхидея, которая все рыскала по салону, снова присоединилась к нашей компании и внимательно, вытянув шею, слушала. В каждой руке она держала по большой фарфоровой кружке.
— Наверное, пожилая пара? — предположил инспектор.
— Нет, почему же, — возразила Баба-Яга, — совсем молодые люди, моложе вас.
Нас? Разве эта белобрысая моложе меня?.. Ой, да и какая разница, сколько ей лет! Ведь на самом деле Миша любит меня! Кажется, от эмоций я сильно дернула инспектора за руку, так что он разжал пальцы и наконец-то выпустил мою ладонь на волю.
— И главное, — сказала Баба-Яга, — мало того, что они собирались устроить свадьбу, так сказать, тайную, без гостей, так они, торопыги, хотят пожениться прямо сегодня, в шесть вечера! Нет, где это видано?! Примчались прямо к открытию магазина…
— Прямо к открытию, — эхом повторил инспектор.
— Ну да! — энергично кивнула Баба-Яга. — Похватали что попало…
Мне как-то подурнело, и голова закружилась. Сегодня в шесть. А сейчас уже сколько? Почти что одиннадцать. Но мы даже не знаем точно, где они! Успеем ли мы остановить их?
— Что с вами, душенька? — произнесла Баба-Яга. — Вы так побледнели!
— Бедняжка! — сказала Орхидея и, взяв обе кружки в левую руку, правой погладила меня по голове.
— Что такое? — не поняла хозяйка салона.
— Милая, — обратился ко мне инспектор и приобнял за плечи, а потом вообще поцеловал в макушку, — мы тоже скоро поженимся. — И он объяснил недоумевающей хозяйке: — Она так меня любит, так хочет за меня замуж, что тоже предлагала пожениться прямо сегодня!
Чего? Вот нахал!
— Ну что вы, милочка, разве так можно! — возмутилась хозяйка. — Я понимаю, страсти страстями, но свадьба — дело серьезное, ее надо как следует подготовить и как следует провести!
— Это брак — дело серьезное, — вполголоса заметил инспектор.
— Ну, — воинственно возразила хозяйка, — как брак начнешь, так и проведешь!
— Я такое слышал только про Новый год, — сказал инспектор.
— К браку это относится в большей степени! — подняла указательный палец Баба-Яга. — Уж я-то знаю, двадцать семь лет женю людей!
Похоже, она любила подчеркивать свое знание вопросов брака при каждом удобном случае.
— Ну, — сказала я, спеша в погоню за Мишей, — мы, пожалуй, пойдем.
— Уже? — удивилась хозяйка и сказала гордо, поджав губы: — Я еще не встречала невесту, которая провела бы в салоне меньше двух-трех часов.
— Видите ли, — улыбнулся рыжий, — мы спешим сегодня…
— Куда? — поинтересовалась Баба-Яга.
— Э-э… — Я не смогла придумать, что соврать.
— На обед к моей маме, — ответил инспектор.
— О! — воскликнула Баба-Яга. — Хорошие отношения с будущей свекровью — залог крепкого брака!
По-моему, ей пора уже вывесить таблицу залогов крепкого брака на одной из стен салона. Или выдавать как памятку всем клиентам.
Ну не всегда отношения с матерью жениха складываются, как хотелось бы! Что же мне теперь, от Миши отказаться?
— А что эта пара еще купила? — спросил Бондин хозяйку.
— Зачем это вам? — подозрительно прищурилась Баба-Яга.
— Ну, вдруг мы тоже такое захотим.
Выщипанные брови Бабы-Яги удивленно поползли вверх. Но потом она сказала, пожав плечами:
— Как обычно. Торт. Все для невесты — платье и прочее. Кольца из митрила… Весьма скромно. У вас-то полно времени до Нового года, чтобы обставить свадьбу шикарно.
— Да, — улыбнулся инспектор и обнял меня крепко, — моей милой только самую шикарную свадьбу и подавай!
— И вовсе не… — Хотя да, мне хотелось бы шикарную. Тем более теперь, когда я знаю, что Мишина семья ужасно богатая.
— Да, вспомнила, — улыбнулась Баба-Яга, — те двое хотя и очень спешили, но взяли напрокат романтичный челнок, чтобы вверх по реке немножко проехаться. Если и вы пожелаете, то только киньте митрилку в любой стояночный столбик.