— Поверни кольцо, — велела Маргарита.
Я повернула — головокружение прошло.
— Это с непривычки голова кружится, — объяснила она. — Есть одно простое средство, чтобы подольше можно было смотреть. Потом дам, как ко мне зайдем. А теперь… — Она вытянула ладонь. На нее прямо из воздуха, из ниоткуда, упал зонтик — тот самый, розовый, с которым Маргарита выходила днем из калитки. — Забыла его в гостиной, — сказала она и раскрыла зонтик. — Внимание.
Над ней пошел дождь. Только над Маргаритой. До меня долетали мелкие брызги ударявшихся о зонт капель.
— Поверни кольцо, — громко, чтобы перекрыть шум стучащих капель, сказала Маргарита из-под зонта.
Я повернула. Над зонтом парила красная пластмассовая лейка и поливала его.
Я рассмеялась, а Мишина бабушка сказала:
— Можно сотворить предмет, но оставить его невидимым. Во-первых, чтобы не шокировать простых… кхм, обычных людей. Во-вторых, для эффектности. В-третьих — легче представить лейку, чем дождь. Но невидимый предмет — это сложно. Нужно одновременно произвести два действия — сотворить предмет и спрятать его.
Лейка исчезла, дождь прекратился. Маргарита поставила раскрытый зонтик на землю. Моя голова начала кружиться, и я выключила око.
— Сначала научись магически сотворять предмет, — она слегка шевельнула пальцами, и в ее руке появился бокал с коктейлем. — Просто представь что-нибудь — что хочешь. Почувствуй тепло в пальцах, это магическая энергия, направь ее как луч солнца или как шаровую молнию — и предмет появится.
— А плюшки? — вдруг вспомнила я. — Там по правилам играют без рук. Только взглядом.
— Ну да, — сказала старушка. — Ведьмы взглядом могут перемещать предметы. Но взглядом ты ничего не создашь.
— А они что-то кричали про футбольный мяч. И даже про ногу футболиста!
— Кто-то нечестно сыграл? — спросила Маргарита.
— Да.
— Предполагаю, превратил плюшку в футбольный мяч — но только в магическом мире. И, наверное, потом представил, что нога футболиста этот мяч пинает.
— Можно и живую ногу футболиста представить?
— Даже две, вот здесь-то лучше и оставить предмет невидимым, зачем людей пугать. — Старушка отпила от коктейля. — Ну, теперь ты поколдовать попробуй. Сначала с оком.
— Хорошо.
Я повернула кольцо.
— Четко представь предмет, который хочешь получить. Что-нибудь попроще, вроде апельсина.
— Угу.
Я вытянула ладонь и стала представлять, что на ней лежит апельсин. Оранжевый, круглый, с неровной, в точках, поверхностью. Ароматный. И такой новогодний. Апельсины и мандарины всегда напоминают о новогодних праздниках.
Ого! У меня на ладони лежал апельсин! Настоящий. Я понюхала его.
— У меня получилось! — закричала я.
Нет, ну, понимаете, одно дело нечаянно делать кренделя из вилок или от страха выставить занавески вместо кирпичной стены. И совсем другое…
— Неплохо, — похвалила Маргарита, — только вот елка-то зачем?
— Что?
В шаге от нас разноцветными гирляндами сияла елка. Близились сумерки, и елка смотрелась очень красиво.
— М-м, я вспомнила Новый год, — сказала я виновато.
— Знаешь, — сказала Маргарита, — я тебя, конечно, подучу до завтра. Времени еще предостаточно. Но при инспекторе постарайся не колдовать.
— Хорошо, — кивнула я.
— Просто у тебя столько магической силы, что ты с ней не справляешься.
Маргарита махнула рукой, елка исчезла, апельсин — тоже.
В доме засветились окна. Вышла служанка и стала закрывать большие резные ставни первого этажа — без всякого колдовства, просто руками. Внутри шатра слуги зажгли свечи в канделябрах. Красиво.
Я развернула кольцо камнем наружу. Вместо канделябров на столах стояли небольшие лампы с круглыми плафонами. Дом светился сквозь стекла, но я не могла рассмотреть, что внутри, потому что стекла стали будто затемненными.
Вдруг в окнах второго этажа появились фиолетовые и золотые всполохи.
— Знаешь, — сказала вдруг Маргарита, оглянувшись на дом, — все же я, хоть и передала тебе власть, чувствую ответственность за семью. Мне нужно поговорить кое с кем насчет всяких… м-м… мелочей. Неизвестно, какого инспектора пришлют.
— Если бы я только знала, что кнопка… — начала я виновато.
— Нет-нет, — остановила меня Маргарита, мягко положив свою руку в белой кружевной перчатке на мою, — я знаю, что ты вызвала инспекцию ненамеренно. Не переживай.
— А инспекторы — это простые люди или только из… ведьминских?
— Разумеется, только наши — ведьмы или сыновья ведьм. Простой человек разве с ведьмами управится?
Да уж. Я по своему опыту знала, что не то что не управится, а скорее всего с ним управятся.
Я спросила:
— И долго они проверяют?
Ну сколько может длиться проверка? Если типа налоговой — день, ну два.
— Когда как, — отозвалась Маргарита. — Пока не найдут что-нибудь. Бывало, и десять лет.
— Что-о?
— Но это давно случалось, — сказала она, — в прошлом столетии. А то, может, и вообще лет двести назад. Сейчас обычно — несколько дней. Ну, месяц.
Целый месяц! Боже мой.
— И всем придется жить здесь, в поместье, целый месяц?
— Инспектор может отпускать гостей домой по мере проверки.
— А мне на работу в понедельник.
— Как и многим, — сказала Маргарита. — Придется позвонить и придумать что-нибудь. А если не отпустят, инспектор сам все уладит, через Министерство… — она поднялась с дивана.
Хотя зачем мне теперь работа, когда я могу сотворить целые горы алмазов? И звонить не буду. Пусть увольняют, выгоняют, даже трудовую не пойду забирать!
— И вещей я никаких с собой не взяла… — вспомнила я.
— Ничего, — отмахнулась Маргарита, — наколдуешь. Сама не сможешь — помогу… Ну, я пойду, а ты потренируйся пока что.
— Хорошо. А может, не сообщать ему, кто теперь глава? Вы говорили, что я имею право еще со Средневековья…
Она наклонилась ко мне и сказала лукаво:
— Уже больше ста лет как не имеешь. Просто мои олухи ни за что не потрудятся разузнать законы в подробностях, вот я их слегка и обманула. Ну, я побежала. — Она с беспокойством глянула на темные окна второго этажа и направилась к дому.
Интересно, что на втором этаже творится? Может, нас с Мишей устроят там на ночлег, вот и узнаю.
А пока что я решила прогуляться по берегу и заодно поколдовать.
Так, что бы такое придумать. Попробую-ка опять апельсин. Только теперь без елки.
Я повернула кольцо, вытянула перед собой правую руку ладонью вверх, закрыла глаза и представила оранжевый фрукт. Сочный, и когда кожуру очищаешь, сок брызжет…
Ай. Мне в лицо брызнул ароматный апельсиновый сок. Я открыла глаза. На ладони красовался апельсин, наполовину очищенный от кожуры, она толстой спиралью лежала рядом с ним.
Так. Я оглянулась. Никаких елок. Ничего такого. Класс!
Я шагнула вперед и споткнулась. Опрокинула высокий стеклянный кувшин. Из которого на траву вылился апельсиновый сок! Мило. Магической силы во мне и правда, видать, немерено.
Ладно. Куда теперь этот апельсин девать? Маргарита мне ничего не сказала о том, как заставить предметы исчезнуть.
Так. Я протянула перед собой руку с апельсином и представила, что апельсина нет. Он остался на моей ладони.
Я посмотрела на кувшин в траве и представила, что кувшина нет. А он лежит себе, стекляшка, как лежал, и не обращает внимания на мои магические способности.
И что прикажете делать? Я подняла кувшин и отнесла его и апельсин на столик. Ладно, главное, я умею получить то, что хочу. И даже больше, чем хочу. А для уборки тут слуг до фига.
Сильный порыв ветра ударил по воде, и в меня хлестнуло брызгами. Ойкнув, я укрылась рукой и отвернулась к дому. Ветер прошелся по шатру из виноградных лоз, полетели листья, несколько тяжелых гроздей шлепнулись на столы и на землю, канделябры погасли. Потом ветер застучал ставнями. А на втором этаже за окнами снова заполыхали волны света — фиолетовые, золотые, белые.
Что же там происходит? Откуда эта буря?
Голова моя кружилась вовсю, я развернула кольцо камнем наружу и поспешила в дом.
А как там мой Миша? Все еще спит, как обещала его бабушка? Или кто-нибудь смог его разбудить? Под «кто-нибудь» я, разумеется, имею в виду Мелиссу-Крысу.
Из-за закрытых створок кухонной двери, выходивших в стеклянный холл, не слышалось ни звука. Наверное, повар тихо плачет после разговора с Далией, и слезы неслышно капают на сковородку, в которой сегодня подгорела рыба.
Я прошла в гостиную. Никто не танцевал, все стояли группками или сидели там и сям — на креслах, стульях и диванах — и разговаривали. Музыка не звучала, дудки валялись на стульях на эстраде.
Похоже, здесь и не знали, что на втором этаже какое-то волшебство бушует.
Пока я шла мимо гостей, услышала обрывки разговоров. Почти все они касались инспекции.
— А я в таком платье! — сетовала одна дама, с седыми волосами, уложенными в высокую прическу. Платье на даме было фиолетовое, длинное, в пол, украшенное стразами по плечам.
— А что с твоим платьем не так? — справедливо спросил сидевший рядом с ней, на подлокотнике кресла, мужчина.
— Это копия платья из бутика Диора в Париже.
— Ну и что, — сказал мужчина.
— А вдруг у них есть правила насчет авторского права? Его нарушение похоже на принесение вреда?
— Хм, — задумчиво отозвался мужчина, — не знаю… Ну, поменяй его на что-нибудь другое. Тебе что, это трудно?
— Как же, — скептически сказала она, — а потом полсотни свидетелей скажут, что я зачем-то поменяла платье.
Троица мужчин тихо обсуждала какой-то навороченный автомобиль, доносились фразы:
— А мотор?
— Да на волшебном слове держится!
— Не мог в мастерской починить?
— Да они не могли найти причину, ну я и… жену попросил! Она как сказанула, так он и заработал. А заглянешь, там — ой! Даже аккумулятора нету. У гаишника бы фуражка дыбом встала. Стал бы святой водой окроплять.
Все перешептывались и украдкой наблюдали друг за другом. Это было похоже на собрание в дипломатическом корпусе, когда большая часть дипломатов прибыла из стран, враждующих друг с другом.
А вот и Миша: лежит себе на диване, посапывает под клетчатым пледом. А блондинистой соседки нигде и поблизости не видно. Я поправила плед и положила Мише под голову подушку, чтобы ему было удобнее.
Мне стало любопытно, как выглядит гостиная в магическом мире, и я повернула око.
Ух ты. Все такое старинное, золотое, бархатное — вишневые портьеры, огромная хрустальная люстра со свечами, серебряные подсвечники на полированных комодах, диван и кресла из позолоченного дерева и с гобеленовой обивкой, картины в тяжелых рамах.
Но больше всего меня поразил большой камин из серого камня. В камине горел огонь. Я повернула кольцо. Вместо камина на стене висел большой плоский телевизор. О камине напоминал только красный глазок выключателя, похожий на уголек.
Папа Миши сидел в кресле у телевизора, будто у камина, вытянув ноги в остроносых черных туфлях, листал журнал и иногда прикладывался к широкому стакану.
Я заметила, что над головой раздаются какие-то странные звуки: сначала что-то будто катилось по полу — с таким звуком могла бы катиться большая деревянная скалка, — потом об пол стукали или роняли что-то тяжелое. Пару раз грохнуло так, что закачались суперсовременные, из квадратных железных лепестков, лампы под потолком. (Хрусталь мне понравился больше — и зачем эта дурацкая маскировка?)
Гости посматривали иногда наверх и многозначительно поднимали брови.
Интересно, что же там происходит? Далии в гостиной не было видно. Наверное, она там, на втором этаже, заметает следы незаконных магических делишек. А Маргарита о них знает и побежала помогать. Вообще-то теперь ведь я — глава клана и должна обо всех заботиться и всем помогать. Хм. Воображаю, куда меня пошлет Далия (и, возможно, не только словом, а и по-настоящему — хорошо, если не на Северный полюс!), если я предложу ей свою помощь и покровительство.
И вдруг посреди разговоров, шороха подошв, звяканья бокалов раздался тихий, нежный переливчатый звук, кажется, звонка в дверь.
Все притихли, как нашкодившие дети при возвращении родителей с работы.
Мишин папа поднялся со своего кресла.
Но тут наверху хлопнула дверь, и по лестнице, оглушительно стуча каблуками, сбежала вниз Далия.
— Я открою, я открою! — крикнула она гостям.
И чего они так всполошились? Инспектор должен приехать завтра. Это, наверное, кто-то из гостей опоздал.
Я подошла поближе к прихожей.
За дверью смутно виднелся чей-то силуэт, но стекло было темным и почти не пропускало света на крыльцо, так что нельзя было разобрать, кто там — мужчина или женщина.
Далия вышла в прихожую, поправила прическу резким нервным жестом и открыла дверь.
На пороге стоял мужчина лет тридцати, со взъерошенными рыжими волосами. Длинный плащ песочного цвета был распахнут, под ним виднелся коричневый костюм в полоску. В руке у незнакомца был саквояж Луи Виттон. Ну, может, не настоящий Луи Виттон, может, и копия китайская из кожзама.
Рыжий незнакомец улыбнулся во все тридцать два белых зуба:
— Добрый вечер!
— Здравствуйте, господин инспектор! — отозвалась Далия каким-то не своим, тонким голоском.
Инспектор?! Но радио же сказало — завтра! А что — Далия знает его? Это было бы хорошо. Потому что когда лично знаком со всякими официальными лицами, это как-то м-м… уменьшает нервное напряжение.
— Я могу войти? — спросил он.
— Да-да, конечно, проходите, пожалуйста, — залебезила Далия.
Он шагнул в прихожую:
— Как вы узнали, что я инспектор?
— По значку, — сказала Далия. — «Лучший инспектор года».
— Ох, — он улыбнулся, — забыл снять его после церемонии.
— Какой церемонии?
— Награждения лучшего инспектора года. — Он наклонился к Далии и сказал шутливо: — За рвение, так сказать.
— О, — только и сказала Далия беспомощно.
М-да. Повезло им. То есть нам. Похоже, прислали такого крокодила, который уж если вцепится…
— Но все же… — Инспектор сунул руку во внутренний карман пиджака и раскрыл маленькую книжку-удостоверение. — Моя карточка отдела МИ-13.
Далия покивала, пробормотав:
— Отдела Магической Инспекции… — и вопросила: — Тринадцать?
— Да, недавно отделу присвоили номер. На счастье.
— О, понимаю.
— Бондин, — представился инспектор. — Денис Бондин, — и он рассмеялся.
Какой дурацкий юмор. Джеймса Бонда из себя строит. Тогда бы уж черный костюм с бабочкой надел, а не этот коричневый в такую же дурацкую, как его юмор, полоску. Ой. У инспектора под застегнутым наглухо воротником светлой рубашки появилась черная бархатная бабочка! Вместо того чтобы тихо и скромно сидеть в уголке со своей необузданной магией, я тут на инспектора бабочек насылаю! У Далии округлились глаза. А инспектор, заметив ее взгляд, выглянул из-за нее и посмотрелся в зеркало.
— О! — сказал он. — Как мило. Спасибо, э-э… Вы ведь Далия Георгиевна, кажется?
— Да, так и есть, — отозвалась Далия.
— Только немного не под цвет, — улыбнулся он.
Не в цвет ему! Тоже мне, модник! И вообще, цветными бывают только живые бабочки. Ой! Опять я… Бабочка на шее у инспектора превратилась в синюю огромную тропическую бабочку, взмахнула пару раз крыльями и взлетела.
— О, — инспектор рассмеялся. — Какое изящное колдовство.
Хм. И правда красиво получилось.
Далия бросила на меня хмурый взгляд, но промолчала.
А инспектор сказал:
— Прошу вас великодушно простить меня за то, что приехал не в то время, какое было объявлено. То есть, можно сказать, безо всякого предупреждения. Но так получилось, что я как раз проверял одну волшебную кондитерскую неподалеку. Может, слышали — называется «Черствый пряник».
— Да, разумеется, — кивнула Далия.
Так это название фирмы на коробке было!
— Покупали там сладости? — живо осведомился рыжий.
— Н-ну… — замялась Далия.