Теперь знал и я.
Вопреки запрету своего отца и отца Алилэ Элнор выкрал ее. Почти год они пробыли вместе, пытаясь найти какой-то способ унять возрожденную стихию Элнора. У них не получилось. Мой предок вернул Алилэ домой. Прежде веселая и добрая, она превратилась в замкнутую и глухую к чужим мольбам девушку. А Элнор вошел в историю как жестокий правитель.
Я знал, что глава рода Сизери выдал ее замуж, где она родила дочь и сына. Но через пару лет после брака… пропала. И никто так и не смог узнать, что с ней стало. Для всех она умерла от болезни. С одной стороны, это решение было правильным, с другой… если бы кто-то узнал правду, боюсь, ни один из великих родов не стал бы опорой и поддержкой королевской семье.
Эту тайну поведал мне элементаль.
Безумная, больная любовь Эльхора воплотилась в проклятии рода Валруа. И название этому проклятию — истинная пара. Мы не можем без своих женщин. Ни физически, ни морально. Они наш воздух, они наша отрада и радость. Наше счастье и жизнь. Они необходимы нам больше, чем собственное тело и разум.
Эльхор был сильным магом, Богом. Вдали от своей возлюбленной он просуществовал дольше всех. Хотя неизменно возвращался к ней. Элнор же… его хватило ровно на шесть лет. А потом он вновь украл девушку…
Если бы элементаль только рассказывал! Но он проник в сознание и прокручивал в моей голове дни, месяцы и годы несчастной Алилэ!
Элнор не мог без нее, не мог без ее прикосновений и ласки. Жаждал ее поцелуев, жаждал обладать ее телом. Он не сдерживал себя ни в чем. Агония его возлюбленной длилась почти девять лет. За это время она превратилась в старуху. Ее великолепные волосы поредели и стали похожи на блеклую мочалку. Некогда огромные голубые глаза выцвели, их окружили темно-серые тени и сетки морщин. Пухлые алые губки превратились в две потрескавшиеся полоски. А тело… Она походила на изломанную куклу, которую жаль выкинуть.
Их последняя ночь стала колыбелью смерти для двоих. Элнор и Алилэ умерли.
Сутки я не мог прийти в себя. Сутки я сравнивал свои чувства к Хейли и ее любовь с тем, что произошло между нашими предками. Я ставил свою любимую на место Алилэ и заочно считал себя чудовищем. Могу ли я даровать ей такое будущее? Как смею я требовать от нее любви, если знаю, к чему это может привести?!
Меня разрывало от противоречий и боли. Она доверилась мне. Показала тайну Богини и попросила помощи. А я… больше не знаю, правильно ли нам быть вместе.
Но именно тайна Элнора послужила рычагом давления на короля. Теперь я знал, какова мощь истинной пары. Я ведал, что станет с ним, если мама откажется от него. Или если я спрячу маму и не пущу к ней отца. Он зачахнет от горя.
Да, моим оружием стала любовь отца к матери. Она не хотела делать больно мужу, но вынуждена была согласиться с моим планом. Видит Богиня, и я не желал подобного! Но ничего иного в данной ситуации не мог предпринять. Мой собственный отец стал марионеткой в моих руках. Против его воли, несмотря на его мольбы, я потребовал от матери проникнуть в его сознание. Очередное потрясение и очередная боль!
Я получил ответы на все.
И странное поведение отца открылось в ином свете. Этот безумец зачитывался дневниками Элнора! Мало того, когда-то мечтал пробудить в себе кровь Проклятого Бога! С помощью этой силы он желал подчинить все порождения Безымянного и уничтожить их. Отсюда и окружение жриц и жрецов в королевстве!
Да, цель благородна, да вот средства — нет. В этих же дневниках и крылась тайна отлучения великих родов. Точнее, причина, почему мой отец закрывал глаза на их уничтожение. Он полагал, что из-за них не пробуждается древняя кровь. Мол, они являются сдерживающим фактором. Истина открылась поздно. Я получил эту силу, невзирая на отношения и близость с родами Арлгай и Сизери. А отец… Он просто не смог остановиться. Теперь его целью был я. Я — как средство уничтожения. Вот только мне эта роль претила. Я обыграл того, кто упивался своим умом и властью. Но пока я не верну свою водную стихию, спокойствия ни в одном из королевств не будет.
Я должен был решать, что делать с отцом и его правлением. Да, я сумел забрать старшего брата и его невесту в академию. Совместно с ректором и Меган мы пытаемся вытянуть его из стазиса. Пока безуспешно. Элдрон не реагирует на призывы матери, оставаясь в мире своих иллюзий, где он счастлив с принцессой Риэлой. Но… мы не теряем надежды. Совместными усилиями мы обязательно приведем его в сознание! Мы обязаны успеть к моменту коронации его возлюбленной. И подле нее в Четвертом Королевстве должен быть он!
Насмешка судьбы. Всю жизнь Элдрон воспитывался как наследник Первого Королевства, а в итоге должен стать королем в Четвертом.
К проблеме пробуждения Элдрона добавляется королевская свадьба и восхождение на престол. Все это планируется на летнее время. Время практики у стражей. Они будут охранять дворец. Я не удивлюсь, если сестра Риэлы попытается помешать ей занять законное место на троне.
Увы, являясь принцессой, Риэла не может снять с меня королевскую печать. Если бы в роду Валруа рождались девочки, я бы знал о таком, но, кроме внебрачной дочери отца, прецедентов не было.
Сыновья имели полную власть крови и магии, в то время как принцессы довольствовались половиной силы. И лишь королева получает все, что может дать ее род и память предков. Именно это натолкнуло меня на мысль, что Эрита Лонтерли была коронована. И отсюда возникает вопрос: когда? Почему тогда посол из Четвертого Королевства, рассказывая об ужасах, творящихся в государстве, ни словом об этом не обмолвился? Я ломал голову над этим вопросом и не находил ответа. Покуда меня не поймал Велиар.
Это произошло ровно через месяц после моего разговора с матерью. Благодаря Асгару я успешно скрывался от этого демона.
Адовый демон высшего ранга. Первой категории. Точно такой же, как и у Асгара. Вот только… это существо древнее, могущественнее. И что особенно плохо — безумнее.
Рядом с ним воздух становится напряженнее, между нами витают искры, которые нещадно жалят, отравляя мой разум и тело. Каждый раз кажется, еще чуть-чуть, и я поддамся его речам. Поддамся обещаниям и утону в огне Эльхора. Растворюсь в чужой жизни и забуду о том, кем был рожден. Забуду о том, чему верил и к чему стремился.
Велиар… кто же ты? Кем ты был для Эльхора? И почему он поступил с тобой точно так же, как и с теми, кто предал тебя?
Благодаря Хейли и памяти демонов я знал, как они стали такими. Знал, откуда появилась нечисть. Бывшие люди. Бывшие соратники, предавшие доверие Утратившего Имя. Но это все, что мне известно. Как бы ни желал, как бы ни старался, всю историю проклятого небом и людьми существа не смог ни постичь, ни узнать. Обрывки памяти, искаженные временем, отравленные чужими мнениями и взглядами. Интуитивно я чувствовал, что в истории жизни Эльхора кроется разгадка. Но не понимал, что должен сделать, чтобы она мне открылась.
Не знал, боялся и прятался. Я окружил себя коконом из чуждой личности. Мальчик Айн… Его личность, память и чувства сыграли со мной не только злую шутку, но и оказали огромную услугу. Да, я променял себя и кровь пращура на чужую жизнь. Месяц, ровно столько находился мой разум в забвении и радости. Трусливо? Недостойно сына короля и великого, пусть жуткого, предка? Эта передышка была нужна мне. Я ею воспользовался, но не имел права прятаться дольше.
Как можно описать нашу встречу? Слияние двух порождений тьмы? Противостояние бушующим стихиям? Он был лихим ветром, ураганом, что подминал все на своем пути, крушил, выкорчевывал, уничтожал. Я же… был стеной, что не желала рушиться.
А потом мы стали одним больным сознанием и сумели разделиться с огромным усилием.
Велиар — воплощение моих страхов. Осязаемый, внушающий ужас и трепет. Дарующий боль. Да, он был таким. Асгар по сравнению с ним был песчинкой, пылью, не стоящей внимания.
Наверное, так было потому, что Асгар сумел сохранить в себе человека. Как бы смешно это ни звучало. Он утратил себя, но сохранил в себе любовь к жизни. Вот он — огонь живительный, а Велиар — огонь изначальный. Асгар стремится к созиданию, Велиар к поглощению и разрушению.
Сколько раз я рисковал своей жизнью! Сколько раз находился в ситуациях, когда промедление было подобно смерти. И ни разу я не был оглушен настолько, как при соединении моего разума с сознанием существа, древнее которого нет. Мне не хватало воздуха, я был собой и был никем. Я знал себя и забыл. Я чувствовал и в то же время утратил способность ощущать что-либо. Внутри меня было холодно и мертво.
Если другие демоны завлекают сладостью обещаний, их речи льстивы и тягучи, то Велиар заманивал историями. Такими, от которых леденеет душа. Он рассказывал о людях и государствах, об истории нашего мира, показывал города, стоявшие века назад. Знания, информация… То, что невозможно узнать иным путем. Только кусочки, обрывки, но не целую картину.
Я окунулся в его память и мысли, получил доступ к почти священному, но не могу сказать, правда ли все то, что он продемонстрировал, или больное воображение некогда человека и сильного мага. Я твердо решил получить подтверждение открывшейся мне истины или опровергнуть все, чем завлекал меня Велиар.
Но передо мной вставала другая проблема. Если на территории академии зов крови Эльхора приглушался, то за ее пределами я ощущал всю его мощь. Меня разрывало внутренними противоречиями и навеянными желаниями приспешников Утратившего Имя, от которых я не имел защиты. Не мог от них закрыться, спрятаться от их молитв и шепота. Все их деяния, просьбы и цели были обращены ко мне. Я стал для них божеством или тем, кто близок к нему.
Нам очень многое пришлось пересмотреть с Альгаром. Выходить на иной уровень защиты королевства и студентов. Я был опасен не только для окружающих, но и для себя самого. Я знал, что Хейли просила его о помощи. Знал и то, что он стал лично тренировать ее команду. На выходные Альгар забирал ее пятерку в свое тайное логово, куда даже мне не было доступа. Я мог лишь предполагать, чему он их учит. Однако не сомневался, что любимой предстоят тяжелые дни. Объем лекций и тренировок на плацу с Картом Сандом не оставлял личного времени никому. Будущие стражи выкладывались полностью и едва доползали до своих кроватей.
Нависшей тучей над головой Хейли был конкурс на звание королевы Академии Сиятельных. За прошедшие три месяца я боролся с теми студентами, которые желали ей навредить и вывести из соревнования. Она и не подозревала, что большая часть неприятностей просто не дошла до адресата.
В принципе пакостницы не отличались ни умом, ни сообразительностью. Большинство присланных подарков должны были навредить красоте любимой. Духи, вызывающие сыпь по всему телу. Крема, от которых кожа становилась серого оттенка и покрывалась лишаем. Помады, шампуни, ароматические масла, всевозможные безделушки, что так милы девичьему сердцу… Все это было отправлено к Хейли со злым умыслом. И почти ничего не смогло ей навредить.
Лишь однажды, когда я находился за пределами академии, Хейли приняла ручное зеркальце. Три дня ей пришлось ходить в платке и маске, скрывая лысину на макушке и почерневшие зубы. Девицу с третьего курса Факультета Магис отчислили в тот же день.
Я не покривлю душой, если скажу, что даже в таком виде она была самой желанной и красивой женщиной в мире. Для меня. Помню, как просил Асгара в эти дни докладывать мне буквально о каждом шаге Хейли. Я очень боялся, что она сорвется. Все же красота для девушек значит намного больше, чем для мужчин.
Вопреки всем моим страхам Хейли приняла свою новую внешность спокойно. Нет, конечно, первый час она проревела в ванной и не желала выходить оттуда. Ей очень повезло, что рядом с ней достойные люди и… нелюди. Дрейк Рассветный, связанный с нею пуповиной магии, знал не только как успокоить свою подопечную, но и как вдохновить ее, заставить не сдаваться. Дух рода, насколько я понял, тоже был тем, кто подавал ей пример для подражания. Нет, я сам не видел его, но Асгар говорил, что все тело Духа в кошмарных шрамах и ожогах. Словно он только вчера пережил пожар. Несомненно, слабое сравнение, и все же оно придало ей сил.
Как и слова Мэтта. Именно он вытащил ее из ванной, и был тем, кто покрыл ее голову платком. Каюсь, когда Асгар об этом рассказывал, я почувствовал укол ревности. Брат прикасался к моей любимой, он, а не я, утешал ее. Мэтт придал ей сил и поддержал, когда она нуждалась в этом. Всего на миг меня захлестнули ничтожные мысли, которых я стыжусь до сих пор.
Долгий разговор с Мэттом состоялся перед экзаменами в личных покоях ректора. Честно говоря, необходимости в Альгаре не было, но его присутствие успокаивало меня и не давало сорваться.
Наверное, тогда я и понял, что Мэтт больше не ребенок. Конечно, он задавал вопросы. И не только о нашем общем предке. Его волновало прошлое Айна. Я гордился своим братом в тот момент. Его глаза полыхали праведным гневом, он сжимал кулаки и желал наказать тех, по чьей вине Айн умер. Тогда же он и дал мне обещание помочь найти повинных в его смерти.
И я испытал колоссальное облегчение, когда сумел открыться брату. Рассказать все, без утайки, притворства и недомолвок.
Я и забыл, насколько это важно — чувствовать себя не одиноким, знать, что есть узы и связь, которую не разрушит древнее проклятие или мое поведение. Да, Мэтт был потрясен моим рассказом, огорчен ролью Элдрона и отца. И боялся за меня. Тот факт, что однажды именно он взойдет на престол, волновал его меньше, чем моя судьба.
«Рай, а что будет, если ты послушаешься зова и примешь всю силу? Ты потеряешь себя?» — заглядывая мне в глаза, спрашивал он.
Исчезну. Так будет правильнее. Вместо меня появится кто-то другой.
«Этого не произойдет», — тогда ответил ему, сам веря в свои слова.
Помощь Мэтта для меня оказалась глотком чистого воздуха. Но я не мог признаться Хейли. И это удручало сильнее влияния Велиара. Я не понимал Дрейка.
Мэтт однажды подловил дракона и пытался внушить ему, что обман Хейли не приведет ни к чему хорошему. Он обвинял Стража в том, что тот не желает счастья своей подопечной и специально делает все, чтобы она не смогла быть с тем, кого полюбила.
Я вспоминаю об этом, улыбаясь. Мой импульсивный, невероятно добрый и отзывчивый брат. Мэтт растет хорошим человеком и станет отличным королем. И отчасти благодарить за это нужно именно Хейли.
Я хорошо помню максимализм брата и его неприятие опозоренных родов. Помню, каким ведомым он был, и вижу, с какой легкостью сейчас отбрасывает слухи и отстаивает свое мнение. Жаль, мне неизвестно, чем закончилась его беседа с Дрейком, но и самого порыва брата достаточно, чтобы пролить бальзам на мое измученное сердце. Мэтт подарил мне надежду, что все, что сейчас делается, — не напрасно. Надеюсь, он сумеет сохранить свой пыл и желание отстоять справедливость. И будет так же защищать своих подданных. А я… я буду помогать ему. Буду опорой и поддержкой, пока он не расправит крылья…
Тем временем поиск Эриты Лонтерли и Алекса Сталлага дал свои плоды. Я не мог знать, сколько часов или дней займет путешествие в Пятое Королевство, как и не мог быть уверенным в том, что Велиар окончательно не сведет меня с ума. Мне не хотелось использовать этого демона, но именно он имел прочную связь со жрецами и жрицами. Если изначально я предполагал, то теперь точно знаю — Велиар может блокировать обращения приспешников Утратившего Имя. Иными словами, он как-то заглушает их вопли в моей голове и может отследить их местоположение.
— Пора, — хриплый голос Велиара вывел меня из долгих раздумий.
Мы вновь находились в Пятом Королевстве, где королевскую семью теснили приближенные, отравленные властью Утратившего Имя. И здесь все началось гораздо раньше, чем в Четвертом Королевстве.
Никто не замечал, что король и королева давно не управляют государством. Они упивались своей вседозволенностью, жили в роскоши и неге, вот только страдал народ.
Ривэн был не единственным, кого осудили несправедливо. Да что там несправедливо! Никто не участвовал в разбирательстве! Не нужны маги этому королевству. Своих хватает, тех, кто пробудил в себе силу Проклятого Бога.