— Откуда? — прошептала я, голос звучал хрипло.
Он рассмеялся.
— Иначе зачем Дексу показываться здесь после произошедшего? — он взглянул на Декса. — Ты понимаешь, что это добром не кончится.
Декс шагнул к нему и смотрел в глаза, источая напряжение.
— Понимаю. Потому мы уходим отсюда. Перри лучше в Сиэтле, чем здесь. Даже если бы она переехала к тебе, ты слишком близок к… этому месту.
Максимус потирал челюсть, в этот раз выглядя растеряно. Он посмотрел на потолок, потом над нашими головами, а не на нас.
— Если бы у меня было больше времени, они успокоились бы.
Мы с Дексом переглянулись.
— Ты говоришь с нами? — спросила я у Максимуса.
— Макс, кто там? — прозвенел голос моей матери.
— Блин, — тихо выругалась я. Похоже, часть меня думала, что я уеду незамеченной, оставив лишь записку. Было неловко так сбегать из дома, но я была не против.
— Перри, что… — она застыла, увидев Декса. Ее лицо он бесстрастного стало яростным. — Что он здесь забыл?
Я импульсивно схватила Декса за руку и сказала:
— Мам, нам нужно кое-что тебе сказать.
— Нам? — спросила она, голос стал ужасным визгом. Она прошла к нам, и я испугалась, что она ударит его. Я специально выбрала два часа, зная, что отец не вернется до четырех, но, возможно, мама была не менее опасной угрозой.
— Миссис Паломино, все в порядке, — сказал Максимус, ловя ее рукой. Она стряхнула плечом его хватку и пошла дальше, пока не оказалась перед Дексом.
— Ты катишься к чертям из этого дома и держишься подальше от моей дочери.
Моя челюсть чуть не рухнула на пол. Я почти не слышала, чтобы мама так говорила, и она вела себя так, словно я была ей дорога.
Дек выдавил улыбку и без колебаний сказал:
— Боюсь, это невозможно, миссис Паломино. Я приехал за вашей дочерью. Я не собираюсь держаться от нее подальше. Она переезжает ко мне. Уезжает в Сиэтл.
Мама рассмеялась, как ведьма, на ее лице боролись вера и недоверие.
— Думаешь, я поверю в это?
Она потрясенно посмотрела на меня.
— Зачем он здесь, Перри? Ты его позвала?
Я посмотрела на Декса, следившего за моей мамой, а потом повернулась к Максимусу. Он с сочувствием улыбнулся, и я поняла, что мне придется брать огонь на себя.
Я посмотрела в ее голубые глаза, собрав остатки сил.
— Декс говорит правду. Я… не думаю, что могу и дальше жить здесь. Мне пора уехать.
Она моргнула пару раз, ее мозг боролся с честностью моего голоса.
— Но… тыковка. Все хорошо. Мы справимся. Только не уезжай к нему.
— Я не могу ждать. Не с чем справляться. Мне нужно… Я хочу уехать. Сейчас. С ним. Я люблю тебя, но мне пора уехать.
Ее лицо стало ровной маской. Горечь проступила в морщинах на лбу.
— Ты ничего не знаешь о любви, — сказала она тихим голосом с сильным акцентом.
Я не была к такому готова. Это жалило. Это было ударом в грудь, в живот, и я старалась не показывать боль на лице. Я могла припомнить многое, но спор был не об этом.
— Мне жаль, — сказала я, стараясь сохранять голос ровным. Я заметила, что Декс придвинулся ближе, пока его рука не прижалась к моему плечу. — Я сделала выбор.
Я попыталась пройти мимо нее к лестнице, но, к моему удивлению, она оттолкнула меня, и я отшатнулась на пару футов.
Руки Декса поймали меня и придерживали, пока мама шла ко мне, ее красивое лицо теперь было красным от гнева, глаза искрились, как у защищающегося зверя.
— Ты выбрала его вместо семьи? — оскалилась она. — Оставила нас ради мужчины? Того, что бросил тебя беременной, одну, и только твоя семья помогала тебе!
Я уже подумывала, что Декс поставил новый рекорд по спокойному разговору, но эта мысль быстро улетела.
Он притянул меня к своей груди и выпалил поверх моей головы:
— Эй, к вашему сведению, АББА, я понятия не имел, что она беременна, иначе все точно было бы по-другому.
— Ага, — пробормотала моя мать, с отвращением качая головой.
— Именно так, — завопил Декс. — И не смейте говорить о любви в данном случае, потому что, если бы вы о ней знали, ваша дочь не желала бы выбраться из вашего дома кошмаров. Наверное, что-то не так с вашей правильностью, раз она уезжает с тем, кто ее бросал, а не остается гнить с вами!
— Ну-ну, — вмешался Максимус, вскинув в примирении руки. — Давайте успокоимся.
— Иди ты, рыжий, — фыркнул Декс и потащил меня к лестнице. Я позволила ему вести меня до моей комнаты. Он закрыл дверь, хлопнул в ладони и сказал. — Неплохо прошло! Нужно забрать твои вещи отсюда до того, как на меня набросится еще и твой отец.
Я стояла на месте и глупо озиралась. Страх и боль от слов и всего окружили меня, как волны, и мой мозг не мог понять, что только что произошло.
А потом Декс присел передо мной, обхватил мои плечи и заглянул в мои глаза.
— Сосредоточься, Перри. Нужно убираться отсюда, пока мы можем. Станет только хуже.
Слезы подступили к глазам, я пыталась выдавить слова.
— Я… не могу так уехать.
Он встряхнул меня.
— Ты должна. Должна сделать это сейчас, потому что пока что у тебя есть шанс.
— Но мама думает, что я не люблю ее, — проскулил я.
— Моя мама никогда не любила меня, у всех свои демоны. Но тебе будет намного хуже, если ты останешься. Злые люди творят жуткие вещи, и мне кажется, что вся ситуация личная для твоей матери. Ты меня слышишь, малыш?
Я кивнула, подумав немного об отношениях Декса с его матерью, а он открыл мой шкаф и с удовлетворенным вздохом увидел мой чемодан.
— Вот, это начало. Но это не все. Я тебя знаю… где-то должен быть ворох страшных концертных футболок.
Я хотела сказать ему, что под кроватью еще ящики, но дверь открылась, и вошел Максимус.
— Я не помешал? — спросил он, закрыв дверь за собой.
— О, ты не можешь просто держаться в стороне? — проворчал Декс, бросая тяжелый чемодан на кровать, словно это был журнал.
Ого.
— Перри, — сказал Максимус, пристально глядя на меня зелеными глазами. — Ты не можешь так уехать. Твоя мама внизу рыдает.
Это мне и нужно было.
— Знаешь, что? — я скрестила руки, притворяясь, что не разрушаюсь внутри. — Мне все равно, что ты скажешь. Радуйся, ты сможешь занять мою комнату, когда я уеду, хотя придется отбить ее у Ады.
— Ты так хочешь уехать, что не собираешься дождаться сестру и попрощаться?
— Пытаешься сделать меня виноватой? — я пошла на него, вытянув палец, готовая вытыкать глаза.
Он не отпрянул.
— Я пытаюсь донести до тебя правду. Я пытаюсь помочь. Вам обоим.
Он смотрел на Декса, а тот выглядел как кот, готовый напасть. Максимус повернулся ко мне.
— Но я не могу помочь, если ты не слушаешь. Вы безнадежны. И ведете себя немного безумно.
Как только Максимус сказал последнее слово, я поняла, чем ему конец. Мне не нравилось, когда меня звали безумной. Декс ненавидел это.
Декс налетел на него через миг. Он схватил Максимуса за горло и поднял, вжал его спину в стену, окно загремело. Я слышала, как мама вскрикнула где-то внизу.
— Безумен здесь, — рычал Декс, склонившись к Максимусу, — только ты, если не понимаешь всю картину. Подпевай им дальше, если тебе так лучше. Мне будет лучше, если Перри будет в безопасности.
Пока Декс вопил в краснеющее лицо Макса, я посмотрела на пол. Комната закружилась, я пыталась осознать увиденное. Декс держал его за шею одной рукой, носки Максимуса висели в паре дюймов над полом, и это было невозможно, учитывая разницу в росте и весе.
— Эм, Декс? — тихо сказала я.
Он проследил за моим взглядом. Потрясение окатило его, когда он понял, что делает. Он отпустил, и ноги Максимуса громко состыковались с полом.
— О, прости, — сказал он, смутившись. Он прошел к чемодану, притворяясь занятым, но по напряжению его спины я понимала, что он обеспокоен.
Максимус потирал шею, там остались розовые следы. Он не был расстроен, но смотрел на Декса и о чем-то напряженно размышлял.
— Где остальные вещи? — спросил Декс, и я сказала ему поискать под кроватью, не сводя взгляда с хмурого Максимуса.
— Не привык, чтобы тебя били? — осторожно спросила я, желая поговорить об этом. Но, может, я перегибала. Декс был на адреналине, в таком состоянии тело способно на всякое.
Максимус медленно повернулся ко мне и улыбнулся.
— Не знаю, ты неплохо с этим справлялась, — он похлопал месть на лице, где я поцарапала его во время секса, когда во мне был демон. Он знал, на какие кнопки нажимать, и он продолжал это делать.
Теперь Декс точно был напряжен. Я думала, он снова бросится на Максимуса, но он не стал этого делать. Он безмолвно поднял первую коробку. Он развернулся, я увидела эмоции в его глазах, он убийственно сжимал ящик. Он выдавил Максимусу улыбку, что выглядела угрожающе.
— Прошу, отойди, — сказал он, указывая на то, что Максимус закрывал собой дверь. — Я хотел бы уйти, не ломая тебе нос.
— Я бы посмотрел на это, — ответил Максимус, не двигаясь.
— О, ладно вам, — возмутилась я. — Померяетесь пенисами, когда я уеду.
— Думаешь, я не смогу? — Декс меня не слушал.
— Можешь. Но я бы на это посмотрел.
— Я уже это делал.
— Я хочу увидеть это… сейчас, — ответил Максимус. Мне не нравилось, что он звучал так, словно оказывает Дексу услугу.
— Декс, — громко сказала я. Они с Максимусом боролись взглядами, карие глаза против зеленых, низкий против высокого, первобытные мужчины. — Декс!
Он с неохотой перестал смотреть на Максимуса и оглянулся на меня.
— Прошу, идем.
Он кивнул и поправил коробку в руках.
Я пронзила Максимуса взглядом.
— Прошу, уйди с дороги. Я тебе нос точно сломаю.
Максимус вздохнул, отодвинулся и открыл дверь для нас. Декс протолкнулся мимо него, Максимус прошептал так тихо, что я едва расслышала:
— Следи за собой.
Декс не обратил внимания. Я быстро подхватила коробку с книгами и пошла за ним.
Как только я добралась до лестницы, я услышала, как мама рыдает в телефон, говоря с отцом. Я знала, что, если не поспешить, иначе ничего не выйдет. Я знала, что он может вызвать копов, и у Декса снова будут проблемы.
Наши шаги были быстрыми и тихими, мы добрались до первого этажа, и он посмотрел на меня, проверяя, не побегу ли я на кухню, где была моя мама. Я сглотнула, было заманчиво сдаться, но мы пошли к машине и принялись грузить вещи в багажник.
— Я заберу остальное, — сказал он мне, коснувшись моей руки. — Подождешь здесь?
Я кивнула, хотя знала, что вот-вот запаникую или заплачу.
Он посмотрел на меня и, удовлетворившись тем, что я в порядке, похлопал меня по плечу.
— Я сейчас вернусь.
Я что-то проскулила и прижалась к машине у открытого багажника. Было сложно поверить, что в нем вот-вот будет большая часть моей жизни.
Было неправильно так уезжать. Я хотела вернуться и просить, чтобы мама поняла. Я не хотела ранить ее, я делала это, чтобы она не ранила меня. Но это не имело значения, ведь меня видели злодейкой. Они не собирались видеть правду, даже когда она кричала перед их глазами.
Но папа уважал меня чуть больше, чем мама. Я знала, что он будет злиться, но и растеряется из-за того, что его дочь уехала так спешно, без уважения.
И Ада… хотелось подождать ее, но нам стоило уехать раньше, чем она вернется со школы. Порой было сложно поверить, что она ходила в старшую школу, и я полагалась на нее все сильнее. Может, у нас были не лучшие отношения сестер, но они работали, и я буду скучать по этому. Я должна была задержаться для Ады. Но если кто и поймет, то это она.
Хоть и обидится.
Декс вернулся через миг, одной рукой таща чемодан, в другой неся три тяжелых ящика.
Я вскинула бровь.
— Ты обменял сигареты на стероиды?
Он бросил чемодан в багажник, не спросив, нет ли там чего-то бьющегося, и опустил коробки.
— Девушкам нравятся мужчины с мышцами.
Я прищурилась.
— Еще одна тайна Декса Форея?
Он вытер руки и чарующе улыбнулся.
— Собираешься сбежать?
— Нет, — рассеянно ответила я. Я смотрела на дом, словно больше его не увижу. Может, так и будет. Максимус пришел к порогу, рукой поддерживая мою мать, рыдающую в рукав. Я всегда представляла день, когда покину дом, но не думала, что он будет таким.
Я кашлянула и выпрямилась, Декс захлопнул багажник.
— Я позвоню, когда приеду в Сиэтл, — сказала я им. Мама не смотрела на меня, и я, к сожалению, сказала это Максимусу.
Он серьезно кивнул и сжал крепче руку на плечах моей матери, словно играл роль. Во рту от этого был неприятный привкус, но я лишь развернулась, игнорируя это. Я медленно прошла к дверце, борясь с желанием убраться отсюда, пока могла, и остаться, чтобы сказать маме, что все будет хорошо.
Если бы не энергия Декса с другой стороны машины, если бы не причина уехать, я бы не смогла сделать это. Но я двигалась дальше, инстинктивно пытаясь защитить себя.
Я забралась в машину, закрыла дверь, и мы поехали по дороге, подернутой туманом, возле которой я росла.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Путь в Сиэтл был меланхоличным и серым, низкие тучи пролетали мимо окон, пока мы двигались по шоссе. В нескольких местах были участки снега, привлекшие мое внимание, но в остальном я просто сидела поближе к двери, словно так могла бы спастись.
Я смотрела на пейзаж с усиленным вниманием, отвлекаясь от реальности, пока реальность не ударила по мне в облике Ады. Ее сообщения приходили с безумной скоростью, и хотя я знала, что она понимала глубоко в душе, я могла представить, как ей больно, что я уехала, не попрощавшись.
А потом начали звонить родители, и я выключила телефон, пока они не добрались до меня. Мне нужно было знать, что я сделала правильный выбор, а в этой машине, набитой моими вещами, моей жизнью, этого пока сделать не удавалось.
Мы были возле Олимпии, когда Декс спросил:
— Мы можем поговорить?
Мне стало холодно, словно кто-то сунул в живот кусок льда. Я не хотела уточнять, но губы опередили мое сердце.
— О чем?
Тишина заполнила машину, тяжелая, как мешок с песком. Я разглядывала свои ногти и ждала. Я знала, что вопрос был не случайным. Разве не было теории о размере паузы после вопроса или просьбы? Чем больше пауза, тем больше просьба. Может, это лишь выдумали.
Он тихо вздохнул и крепче сжал руль.
— Даже не знаю, с чего начать.
— Если вопросов несколько, то лучше их не обсуждать, — пробубнила я, глядя, как мимо проносится дорога. Я хотела задать ему миллион вопросов. Как вышло, что он выглядел лучше после всего, что я пережила? Почему мне пришлось страдать, когда он меня бросил, а он выглядел и вел себя как современный Адонис? Когда я перестану злиться на него?
Он потянул за край кепки, и его глаза оказались в тени.
Пауза затянулась. Если бы волнение было живым существом, оно бы выбило окна и убежало.
Он смотрел на машины перед нами и тихо сказал:
— Почему ты не сказала мне, что была беременна?
Я догадывалась, что этот вопрос возникнет. Мама подняла это копье раньше, и я знала, что попало копье по Дексу.
Но я не была готова к этому.
Я глубоко вдохнула.
— Я не знала, пока не стало слишком поздно.
— Перри…
— Правда, — зло сказала я.
Он закусил губу, глаза оставались скрытыми.
— Иначе ты бы мне рассказала?
Я покачала головой.
— Нет.
— Это не честно…
— Не честно?! — возмутилась я. Он скривился и сжал руль. — Не смей так говорить! Думаешь, я хотела беременность?! Если бы я узнала раньше, я бы избавилась от этого. Я бы избавилась, потому что это связывало бы меня с тобой!
Декс поднял голову, словно я ударила его по лицу. Его глаза прояснились. Он был потрясен.
Мне было плохо, но это не мешало продолжать, чувства надвигались лавиной.
— Ты все разорвал. Ты испугался и разрушил меня. Я ничего тебе не должна! Ты не имеешь права знать, что происходит в моей жизни. Тебе нет никакого дела. У тебя ничего нет!
— У меня было право, — возразил он мрачно и едва слышно.