— Значит, ты из Кантики, подруга, — сказала она, поглядывая на меня. — Я слышала о твоей матери… кто же не слышал? Она у тебя — просто легенда.
Я поморщилась. Разумеется, так и есть, но мне всегда было неловко говорить о ней.
— С доком не торопи события, — бросила Шейла, одной рукой запахивая халат и упираясь ногой в кованые прутья перил, — он взвинченный в последнее время. Работает над проектом, который финансирует один из членов совета ММА. Этот проект детище Кея Такера.
— Это как-то связано с тем, что он говорил на симпозиуме? — я сидела в плетеном кресле, под пледом, покусывая губу от любопытства.
Шейла усмехнулась, взглянув на меня искоса.
— Он запрещает болтать об этом. Но суть эксперимента, конечно, в том, чтобы обеспечить людям долгую… бесконечно долгую жизнь.
— Он хочет клонировать человека.
— Кей был бы не Кей, если бы не хотел сделать это раньше других. И он уже подобрался совсем близко.
— Было бы интересно посмотреть на это, — вымолвила я, — но не уверена, что пройду испытательный срок.
— Такер очень требователен к людям, которые его окружают. Недостаточно одной лишь исполнительности, познаний в биомедицине и индекса Хирша выше тройки, он всегда ищет что-то еще.
Наверное, тому, чтобы понравиться доктору Такеру, я должна посвятить всю жизнь! Возможно, кому-то это кажется справедливым, но только не мне.
В половине восьмого я уже была в лаборатории. Во всеоружии. Мое настроение таково: «быть предельно вежливой, доброжелательной, тактичной и любезной». Такер не сможет не оценить моего старания.
Я встретила мужчину у кабинета, где намеренно поджидала его.
— Кофе, доктор Такер? — посмотрите-ка, я — сама услужливость.
До того момента, как я заговорила, этот человек вряд ли обратил бы на меня внимание. Он был слишком занят двадцать четыре часа в сутки, по большей части, собственными размышлениями. Однако моя инициатива не осталась незамеченной. Острый взгляд скользнул на мое лицо.
— Вижу, спала ты неплохо, — процедил он тихо, распахивая дверцу кабинета. — За мной.
Я вошла следом, наблюдая, как он снимает черное пальто и перчатки.
— Рад, что ты освоила кофеварку, — бросил небрежно и язвительно, — у Гареда на это ушло больше времени, — взглянул на меня еще раз, пытаясь понять, что я чувствую.
Напрасно, я всеми силами старалась ничем себя не выдать.
— Сядь.
Это прозвучало не как: «Присядь, пожалуйста, Лимма», а как чертова команда: «Сидеть!»
— Вчера я был слишком занят, чтобы поговорить с тобой.
Стул, на который я плюхнулась, стоял далеко от стола, и сидела я на нем неестественно прямо, как школьница.
— Не против, если я закурю? — о, мужчина не стал даже слушать моего тихого «конечно, нет», сев за стол и достав пачку сигарет.
Я готова даже глотать дым, потакая дурным привычкам Такера, лишь бы понравиться ему.
— Здесь сложно работать, новенькая, — проговорил он, — особенно если учесть мой характер и мою репутацию. Первое будет доставлять тебе неудобство постоянно, второе — время от времени.
— Хорошо.
— Я смотрю, ты готова на все, — усмехнулся он, — как и обещала. Но для начала запомни кое-что: я не даю шансов. Если ты здесь, это гребаное чудо для тебя, ясно? Есть определенные причины, побудившие меня передумать и взять тебя на работу. От новичков я обычно требую соблюдать определенные правила. Первое: слушать то, что я говорю и выполнять. Второе: засунуть свою исключительность себе в задницу. Третье: забыть о том, что твой рабочий день нормированный. Четвертое: выражать мнение только тогда, когда я сам попрошу об этом. И пятое: ни с кем не болтать о работе. Если будет нарушено хоть одно из них, вылетишь отсюда к чертовой матери.
Сухо и предельно ясно.
— Я предпочитаю черный кофе, — продолжил мужчина, наслаждаясь сигаретой и не спуская с меня глаз, — он должен стоять на моем столе каждое утро. Всегда.
— Конечно, но… — запнулась.
— Что «но»?
— Я приехала сюда, чтобы заниматься наукой, а не готовить кофе.
— Сомневаюсь, что ты годишься на что-то большее.
Ух, какого терпения мне стоило сохранить выражение лица спокойным и не дрогнуть.
— Я рассчитываю, что смогу доказать вам обратное.
Такер усмехнулся.
— Можешь рассчитывать и дальше.
И снова я усмирила гордость, сжав челюсти до боли и быстро моргнув пару раз, чтобы вернуть самообладание.
— Буду предельно откровенен, — мой руководитель ни разу не изменил своему строгому, назидательному тону: — Настроен я скептически. Именно потому, что хорошо знаю ситаек. И их некоторые… особенности. Советую не усугублять, то есть никаких обтягивающих задницу штанишек и ярких блузок с глубоким декольте, из которого вываливаются сиськи. Никаких интрижек на работе с моими подчиненными, у которых от вида ситайской девочки может случиться эрекция. Я бы даже запретил тебе косметику, но смотрю, ты ей не пользуешься. Волосы только в пучок или хвост. Халат ниже колена.
— Ясно, доктор Такер.
— Срок твоей стажировки — три недели. За это время я рассчитываю узнать, чего ты стоишь. Если я буду разочарован, не надейся на рекомендательное письмо. Все свои новаторские разработки, исследования и предложения держи при себе и даже не смей думать, что меня заинтересует эта чушь…
Мои зрачки расширились, а рот приоткрылся, чтобы оправданно возмутиться.
— Что, Лессон? Не думала, что все окажется так? — издевательски бросил Такер. — Я устал от непризнанных гениев, которые заваливают меня своим бредом, и не думаю, что в двадцать лет ты стоишь на грани прорыва в биомедицине.
— Но, доктор…
— Избавь меня от нытья, — отмахнулся он. — Если мне нечем будет заняться, я тебе сообщу. На данный момент мое время расписано по минутам.
Я не смогла удержать разочарованного вздоха. Мои плечи опустились, взгляд уперся в пол.
— Курировать тебя будет Велман. Ко мне попрошу никаких вопросов. Если я занят, я совершенно забываю о корректности. Ради нашего обоюдного спокойствия, не стоит утруждать меня своим постоянным присутствием. И поменьше всех этих женских штучек: истерик, флирта и тому подобное. Терпеть не могу этого.
— Я учту.
— Безмерно рад такому одолжению с твоей стороны. А теперь, раз мы поняли друг друга, принеси мне кофе. Черный. Без сахара.
У меня не было сил подняться со стула. Признаюсь, я была раздавлена. Три недели бесконечной варки кофе и услужливых: «да, доктор Такер» — разве этого я хотела, уезжая из Каптики?
Мужчина погасил окурок в пепельнице и уставился на меня.
— Лессон, ты уснула? — осведомился раздраженно.
Я вскинула голову, кусая губы в порыве страшного смятения. Если сейчас не скажу ему то, что должна сказать, то навеки останусь девчонкой на побегушках.
— Доктор Такер, я ни в коем случае не возражаю, просто у меня есть материал, который, может быть, вас заинтересует. Да, я понимаю, что вы сталкиваетесь с подобными просьбами по сто раз на дню, но я…
— Видимо, ты плохо слушала, — строго сказал мужчина, отставляя пепельницу, — то, что я говорю, не обсуждается.
— Даже если…
— Всегда. Мне стоит повторить это еще раз специально для тебя, Лессон?
Мое «быть предельно вежливой, доброжелательной, тактичной и любезной» дало солидную трещину.
— Но послушайте, я ведь не студентка и не…
— Второй день здесь, и уже пытаешься пустить коготки? Я же сказал: без истерик.
— Мои исследования…
— Катись с ними к дьяволу. Так понятно? — этому человеку было глубоко плевать на все мои стремления и мечты, он топтал их с удовольствием. — Твоя работа сейчас заключается в том, чтобы я был доволен качеством кофе и тем выражением лица, с которым ты мне его приносишь. Это предельно ясно для ситайской девочки?
Пропади все пропадом! Я сорвалась.
— Неужели вся проблема в том, что я ситайка?
Глаза Такера расширились. Он прекрасно видел, как я млею и робею перед ним, и то, что я сейчас себе позволяла, его немного обескуражило.
— Нет, это еще не вся проблема, — проговорил он, снова препарируя меня взглядом. — Но, если меня просят об откровенности, я обычно не отказываю. Я почти уверен в том, что я зря трачу на тебя время. Будучи практикующим врачом, я отлично знаю особенности ситаек, и не стоит мне говорить, что мозги у них встают на место раньше тридцати. Пока ты будешь думать своей тесной вагиной, я не намерен решать проблемы, которые непременно создаст одно лишь твое пребывание здесь.
Мои щеки заполыхали от ярости и стыда.
Я даже не знала, стоит ли продолжать беседу. Был ли в этом хоть малейший смысл?
— Простите, доктор, но я вынуждена настоять на своем.
Рука Такера, лежащая на столе, непроизвольно сжалась в кулак. Мужчина некоторое время молчал, глядя на меня так, словно у меня на лбу проявлялась надпись: «сумасшедшая».
— Это на чем таком «своем»? — с затаенной яростью пробормотал он.
— Я хочу, чтобы вы ознакомились с моими исследованиями. Я приехала, чтобы показать вам их, и я уверена, они вас заинтересуют.
Он снова молчал. Казалось, мне удалось ошарашить его настолько, что он растерялся.
— Неожиданно, — вымолвил мужчина. — Я, конечно, могу прямо сейчас выставить тебя за дверь, но… Я, пожалуй, повременю с этой мерой. И возможно, у тебя будет шанс, если ты пройдешь испытательный срок… Если пройдешь.
Этот шанс был той панацеей, которая заставила меня просиять.
— Избавь меня от выражения счастья на своем лице, — мрачно проговорил Такер, — потому что первая твоя ошибка станет твоим билетом до Каптики. Я глаз с тебя не спущу, Лессон.
— Как вам будет угодно, доктор Такер.
— А теперь я хочу выпить кофе.
— Черный без сахара. Сейчас будет сделано.
— Да уж, постарайся.
Я вылетела из кабинета, едва не сшибая Гареда, который отирался под дверью, явно и нагло подслушивая.
Глава 14
Несколько дней после этого разговора я занималась только тем, что готовила кофе. Вернее, различные вариации этого кофе. В остальное время Такер просто не замечал меня.
Несколько раз я пыталась пошутить в его присутствии, улыбнуться или попросту сказать: «Как ваши дела?», что, несомненно, выходило мне боком. Когда я напоминала о себе, этот человек становился чересчур придирчивым и язвительным. Ему не нравилось решительно все во мне. Даже стоять рядом он считал ниже собственного достоинства.
«Новенькая, что у тебя вместо мозгов?», «Я сказал синюю папку, а не красную!», «Какого черта ты путаешься целый день под ногами?» — самые приличные из вопросов, которые он мог задать. Иногда он просто игнорировал меня, мог без обиняков процедить сквозь зубы: «Уйди, Лессон!» Зачастую он слал меня к черту одним лишь жестом.
Единственное, что утешало, — моя стажировка худо-бедно двигалась к завершению.
Доктор Баргер, которому я позвонила еще в первый день своего приезда, настоятельно рекомендовал искать к Такеру подход. Но это было сродни блужданию в лабиринте. Кей попросту не желал воспринимать меня всерьез. Иногда я ловила на себе его пристальный, сощуренный, неприязненный взгляд, которым он умел препарировать лучше, чем лазерным скальпелем. И в эти минуты мне казалось, что он читал мои мысли.
Я успела хорошо изучить его команду. Всего четыре человека, включая Гареда и исключая меня и лаборантов. Четыре специалиста, которые понимали Такера с полуслова и с которыми он даже имел обыкновение советоваться. Подумать только, этот титан сходил со своего Олимпа, чтобы посоветоваться с простыми смертными!
Главным в его команде был Велман — человек, которому минуло сорок. Впрочем, ему могло быть и пятьдесят и даже пятьдесят пять. Он носил бороду, был лыс, и посему распознать его возраст было задачей не из легких. Это был именитый ученый, доктор наук и профессор фундаментальной медицины и биологии института Вейсмунда.
Вечно небритый и помятый человек, который иной раз засыпал в кресле с сигаретой в уголке губ, был Лойс. Его айкью зашкаливало, несмотря на то, что он всерьез верил, что сможет просчитать двенадцать цифр в лотерее, которая проходила раз в неделю, и сорвать куш. Никогда бы не подумала, что он блестящий врач в области трансплантологии.
Окружавшие Такера люди были ему бесконечно преданы. Возможно, преданность и являлась главной целью столь тщательной и щепетильной политики отбора претендентов. Такеру был очень нужен биоинженер-техник, но, несмотря на то, что моя специальность полностью отвечала его требованиям, он не желал «принимать» меня. Напротив, чем дольше я оставалась в лаборатории, тем раздражительнее становился доктор.
Я не могла даже подумать, насколько изобретательным он окажется в своей маниакальной жажде от меня избавиться, пока однажды он не крикнул мне:
— А ну-ка, Лессон, иди сюда!
Позвал, как собаку, ей-богу.
— Распахни-ка халат, хочу на тебя посмотреть!
И это средь бела дня, когда вокруг кипит работа!
— Прошу прощения? — вежливо переспросила я, надеясь, что прозвучавший приказ — плод моего воображения. — Вы хотите…
— Хочу на тебя посмотреть. Есть возражения, новенькая? Распахни халат.
Я мельком оглянулась на присутствующих в боксе, ожидая увидеть улыбки, но все чертовски серьезны и заняты делом. Никто особо не обращал внимания на Такера, а уж тем более на меня. Мы стояли и смотрели друг на друга.
— Лессон, ты меня слышишь вообще? — нахмурился Кей. — Тебе что-то неясно?
Я до последнего старалась сохранить невозмутимость. Хотя какого черта?
— Это для тебя проблема, Лессон?
Грандиозная, если серьезно!
— От того, насколько усердно ты будешь выполнять мои требования, — разъяснил мне доктор, — будет зависеть твоя работа. Ты это понимаешь?
— Да, но некоторые ваши требования выходят за рамки.
— Здесь я определяю рамки, — сурово произнес он, — так что? Ты сделаешь то, что я сказал?
Извращенец и женоненавистник!
О, какими эпитетами я мысленно награждала его, пока расстегивала пуговицы. Пусть подавится!
Распахнув в стороны полы халата, я не сдерживала негодующего сопения.
— Какой у тебя размер?
Вот чертов нахал!
Ему интересно, какой у меня размер бюста?
— Определите на глаз, — огрызнулась, уводя взгляд в сторону от его лица, — если это вам так нужно.
Такер некоторое время оценивал представившееся ему зрелище. Впрочем, я была рада, что на мне всего лишь узкие джинсы и футболка. Особо не полюбуешься.
— Я в этом не очень-то силен, Лессон.
— Второй… может, первый… — раздраженно произнесла я, и вдруг… доктор рассмеялся.
И что его так рассмешило, интересно?
О, моему унижению не было предела.
— Ну, раз второй, то иди на парковку, — вынув из кармана халата ключи от транспортника, он перебросил их мне, — подождешь меня в машине, понятно? Она черная. На брелоке кнопочка, Лессон. Не потеряешься?
Я резко запахнула халат, пребывая не то что в недоумении, а в невообразимом ужасе. Я определенно не была готова на подобные жертвы ради науки. Ключи в моем кулаке хранили тепло рук Такера… и я резко положила их на стол, чтобы не чувствовать этого.
— Я не уверена, что… — интересно, он уволит меня, если я откажусь?
— На парковке не так много машин. Даже твоих способностей хватит, чтобы найти нужную.
Честно сказать, я не знала, что возразить на это.
— Доктор Такер, — с трудом подбирала слова, — может быть, мы отложим это на другое время?
Кей смотрел на меня так, будто я разом растеряла все мозги. Он, кажется, даже злился.
— Послушай, Лессон, меня не интересуют твои отговорки. Одевайся и топай в машину, объясню все по дороге.
Я схватила ключи и уже спустя пару минут сидела в машине, судорожно придумывая план действий. Меня трясло от холода и волнения. Неужели я должна… я должна переспать с этим тираном?
Такер не заставил себя ждать. Сев за руль, бросил:
— Замерзла?
У меня зуб на зуб не попадал, но я отрицательно мотнула головой.