— Именем императора Валинора повелеваю вам сдаться, маг Даринуст, — прогремел голос учителя у меня за спиной.
Старик опустил руки и рассмеялся безумным смехом.
— Да неужто мой давний знакомец пожаловал, — отсмеявшись проговорил он.
— Не глупи, Уст. Тебе не уйти в этот раз, — проговорил магистр Жринкер, шагнув на поляну.
За его спиной мялся и подпрыгивал от нетерпения мальчишка-метаморф. Послушался таки меня и позвал ректора. Но даже для меня было неожиданностью, что магистр Жринкер знаком со злодеем, похитившим Айсека и девочку-метаморфа.
— От чего же не уйти? Или ты настолько глуп, что всё еще надеешься стать сильнее меня? — совершенно забыв обо мне, переключился на учителя старик.
— Я, может, и глуп в надежде своей, но не глупее того, кто недооценивает противника, — сохраняя полное спокойствие ответил магистр Жринкер. — Как давно ты перестал совершенствоваться, Даринуст? Судя по печати увядания на твоём лице, очень давно.
— Да и тебя время не щадит, Плахор, — показал жёлтые зубы в ехидной улыбке старый маг.
Я лишь на миг задумалась о том, что даже не знала имени своего учителя, только фамилию, а потом воспользовалась увлечённостью врага, что бы подобраться к Айсеку. Но толку от этого было мало. Да, я стала драконом, но это не сделало меня хорошим магом. Я по прежнему была плохой ученицей, магистру Жринкеру гордиться было не чем. Пользы от того, что я упала на колени перед другом и начала трясти его, в надежде разбудить, не было. Мальчишка-метоморф обежал старых магов и тоже оказался рядом. И он, в отличие от меня, знал что делать.
— Он застал нас врасплох, но вместе мы сильнее, Малиша, — прошептал мальчик, схватив бесчувственную сестру за руку.
Спустя мгновение он превратился в неотличимую копию сестры и зажмурился. Волна силы, сравнимая с буйством штормового океана, отбросила меня на несколько метров от Айсека. Разметала она и магов. С трудом приподнявшись я увидела, что Малиша пришла в себя и без труда избавилась от магических пут.
— Бежим, — крикнул девочке брат, помогая ей подняться.
Но далеко убежать они не успели. Маг Даринуст тоже был повержен волной силы метаморфов, но он не встал — взлетел! Поднялся почти не касаясь земли, и тут же взмахнул рукой, насылая на детей очередное заклинание забвения. Но в этот раз метаморфы были готовы к атаке. Меня опять прижало к земле волной ответной магии. Но Даринусту досталось сильнее, его забросило в заросли боярышника. И это, возможно, не было бы губительным для старого, опытного мага, но шипастым кустам не понравилось то, с какой бесцеремонностью их потревожили. Колючие ветви обвили свою жертву, вонзая в её тело сотни ядовитых шипов. Я почти не удивилась подобной реакции растительности, ведь мы находились в той части парка, где законы природы были побеждены пытливостью и любознательностью адептов. Удивило меня другое, то, с каким рвением магистр Жринкер бросился выручать злодея.
Он пытался сжечь живые ветви, применял к ним заклинания тления и разложения, и даже порывался справиться с ними голыми руками. Если бы я не удержала учителя, его могла постигнуть участь Даринуста.
— Прекратите! — кричала я. — Он наш враг и не стоит того.
— Ты ничего не понимаешь, девочка! — прохрипел учитель, едва справляясь с одышкой, но не прекращая попытки вызволить старика из губительных объятий кустарника. — Это достойнейший маг! Ему нужно дать шанс.
Последние слова магистра Жринкера словно вдохнули вторую жизнь в оплетённого колкими ветвями старца. Он буквально запылал, сжигая ветки боярышника и высвобождаясь из их пут.
— Так ты признаёшь, что я сильнее, былой друг мой? — победно воскликнул Даринуст, освободившись и гордо расправив старческие плечи.
— А ты не изменился, Уст. Всё так же играешь на чувствах друзей, — устало покачал головой магистр.
— Не могу устоять перед искушением, струны ваших чувств так и просятся, чтобы я прикоснулся к ним, — победно улыбнулся старый злодей.
— Рада за вас и ваш музыкальный талант, но советую немедленно снять чары с моего друга. Я теряю терпение, — сухо произнесла я.
К ярости, порождённой покушением на Айсека, прибавилась обида за уязвлённые чувства учителя, и я едва сдерживалась.
— Может ты, Плахор, объяснишь, почему эта никчёмная девица возомнила, будто может приказывать мне? Или я был не достаточно убедителен, чтобы ввергнуть её в пучину ужаса? — ехидно поинтересовался старик, демонстративно не глядя на меня.
— Совсем не убедил, — прорычала я, чувствуя, что теряю контроль, но не находя в себе сил остановить затопляющее разум пламя драконьего гнева.
— А девочка не так проста… — протянул старый маг, пятясь.
— Как смеешь ты, червь из-под пяты моей, рождённый моею милостью, насмехаться надо мной?! — Эти слова были произнесены моим ртом, но я не желала их говорить. Окружающее пространство вдруг начало сжиматься, старики-маги, Айсек и дети-метаморфы стали маленькими и хрупкими. А меня окутала пелена тумана, и произошедшее дальше я наблюдала словно со стороны.
Даринуст сжался и затрясся от страха, что показалось мне таким забавным, но не удовлетворило моего разумения правосудия. Достойной карой ему могла стать только смерть! И старик сгорел, объятый сиреневым пламенем, которое, кажется, исторгла я. Магистр Жринкер махал руками и кричал что-то о самоконтроле, ответственности и моей внутренней силе, метаморфы обнимались и жались к дереву, а я (или это всё же была не я?) наклонилась к Айсеку и дыхнула на него. Тело друга окутали клубы белого пара, а в следующее мгновение он пришёл в себя. Наши взгляды встретились и я ужаснулась от страха и недоверия в его глазах. Мир вокруг начал стремительно увеличиваться, а я всё падала, падала, и падала, пока не потеряла сознание.
* * *
— Тихо, милая, успокойся, — сквозь чей — то крик услышала я ласковый женский голос.
Осознание, что кричу я, пришло позже. Заставила себя замолчать и открыла глаза. Высокий белый потолок в разводах, оставленных нерадивой горничной не вызвал никаких ассоциаций. Матушка не допустила бы подобного в нашем доме. Да и таких скучных потолков у нас не было нигде, за исключение, разве что, прачечной. Но в прачечной пахло щёлоком, лавандой и мятой, а сейчас я ощущала только навязчивые запахи хинина и уксуса, в которых едва уловимым оттенком присутствовал аромат полевых трав.
— Где… — я попыталась заговорить, но острая боль в горле заставила смолкнуть.
— Ты в лазарете, девочка, — ответила на мой невысказанный вопрос пожилая женщина, чьё доброе лицо вплыло в поле моего зрения, как лик посланного богами хранителя.
Видела я её смутно, словно через пелену тумана, но доброжелательную улыбку рассмотреть смогла.
— Что со мной? — спросила тихим шёпотом, стараясь не расплакаться от боли в горле.
— На тебя и ректора напал перевоплотившийся в упыря маг, но лорд-ректор справился с ним. Ты уже в безопасности, ничего не бойся моя хорошая, — погладила меня по руке женщина.
Маг-упырь? Ректор? Нападение? И я всё вспомнила! Вспомнила, как Айсека подменили, как отправилась на его поиски, и как потеряла контроль. Или, скорее, потеряла себя. Я убила того старика. Убила! Сожгла драконьим огнём, не дрогнув и ни на миг не усомнившись. Я — убийца. Закричать? Заплакать? И что это изменит? Я переступила черту. Разве не об этом говорила мне мать, когда узнала, что я обрела дракона в себе? Она предупреждала, что сила и власть идут рука об руку с жестокостью и потерями. А я тогда сказала ей, что это не про меня. Самонадеянно заявила, что меня не интересует власть, а значит, и прилагающиеся к ней невзгоды мне нипочём. И к чему привела меня самонадеянность? Теперь у меня нет выбора, о котором говорил Айсек. Я должна уйти, пока ещё кого-нибудь не убила. Уйти так далеко, как только смогу. И опасаться за свою безопасность больше не имеет смысла. Разве стоит кого-то бояться смертоносному дракону? Это меня теперь будут бояться. И все сказки о жестоких драконах-убийцах, потерявших человечность, которыми родители пугали непослушных детей, теперь не казались выдумкой. Вероятно, основой для них были реальные случаи. Сильные духом, достойные, такие как Валинор, его отец и дед, становятся истинными драконами. А такие как я, не достойные, укравшие право на драконье счастье, наверное, и превращаются в монстров. И поделом мне! Пошла на поводу у безумца, нашла источник, которого не заслужила, и вот результат.
— Пить, — прошептала, в надежде, что сиделка покинет меня, чтобы принести воды.
Но женщина тут же подала мне бокал травяного настоя.
— А можно воды? — едва пригубив спросила я.
И вода тоже оказалась у неё под рукой.
— Хочу есть, но горло болит, — пожаловалась я.
— Сейчас, девочка. Пойду, приготовлю тебе прохладное фруктовое пюре, — улыбнулась сиделка и поспешила удалиться.
Я же, как только за ней закрылась дверь, встала, превозмогая слабость, и, обнаружив, что на мне только свободная холщовая рубаха, начала обыскивать палату в поисках хоть какой-нибудь одежды. Но нашла только ещё парочку таких же рубах и решила, что это, в сущности, не так важно. Зачем дракону одежда? Мне бы уйти поскорее, пока ещё кто-то не пострадал.
Выглянула в окно, обнаружила, что нахожусь на втором этаже и забралась на подоконник. Какой бы плохой ученицей я ни была, с такой высотой справлюсь. Тем более что я теперь дракон. Постаралась прикрыть окно, чтобы сиделка не сразу поняла, что сбежала я именно через него, и прыгнула вниз.
Да, дракон во мне стал сильнее, я без труда приземлилась на ноги. Но сбежать сразу же не получилось.
— Так и знал, что ты на месте не усидишь, — посмеиваясь вышел из тени Айсек.
— Не пытайся меня остановить, — решительно проговорила я, лишь на миг удивившись, что боли в горле больше нет. Моё тело само исцелило себя.
— Даже и не думал, — усмехнулся друг. — Я слишком хорошо тебя знаю, Фид. Но позволь хоть помочь.
— Ты мне не поможешь. Никто не поможет, — покачала я головой, отступая от Айсека, чтобы не навредить и ему тоже.
— А вот в этом ты заблуждаешься, — не согласился маг.
Сбоку мелькнула тень и передо мной, словно отделившись от ночной мглы, появилась чёрная фигура.
— Мой клан в долгу перед тобой, Фидэлика из рода Кен’Эриар. Ты спасла наших детей, — проговорила Шахара, склонив голову. — И я готова оплатить долг.
Метаморф схватила меня за плечи и приблизилась, почти касаясь своим носом моего.
— Что вы делаете? — спросила я, попытавшись отстраниться.
Но Шихара сама отпустила меня через мгновение. Убрала руки с моих плеч и отступила на пару шагов.
— Готово, — произнесла она. — Теперь ты можешь идти, я займу твоё место, настолько, насколько будет нужно.
— Дискония собрала тебе кое-какую одежду в дорогу, а я оседлал коня, — прошептал Айсек, положив руку мне на плечо. — Я верю в тебя, Фид. Ты найдёшь и поймёшь себя. Только не забывай, что мы тебя уже нашли. Ты ни в чём не виновата и мы — твои друзья будем ждать тебя.
— Спасибо, — коротко ответила я.
Сил на большее я в себе не нашла. Вскочила в седло приведённого другом коня и поскакала к той самой тайной калитке, через которую мы покидали академию, когда отправлялись на поиски драконьего счастья. Счастье, как оказалось, было не безоблачным. За всё нужно платить, и моя плата за дракона — одиночество.
* * *
Предрассветные сумерки уже вытесняли ночную мглу, а я всё подгоняла и подгоняла коня, остановившись лишь раз, чтобы переодеться. Думала ли я о том, что животное может не выдержать бешеной скачки на протяжении нескольких часов? Пожалуй, стоило об этом подумать, но мои мысли затопила безысходная тоска, подпитываемая чувством вины. Я действительно отняла жизнь у того старика. Пусть он был безумцем и злодеем, но чем я лучше? И на что еще я способна? Оставшись в академии я, рано или поздно, навредила бы кому-то из близких. Теперь я была уверена, что это неизбежно. Дракон и сейчас рвался наружу, заставляя меня до скрипа сжимать зубы, чтобы не выпустить когти. Конь устал и начал сбиваться с шага, да и мои метания не добавляли ему сил. Чувствуя опасность он вздрагивал всякий раз, когда на меня накатывала очередная волна беспричинного гнева. С первыми рассветными лучами осеннего солнца я заставила себя остановиться, спешилась и отпустила скакуна. Но он был так измотан, что даже инстинктивный страх передо мной не помог ему немедля убежать. По моим расчётам сейчас я находилась на полпути к лесам, в гуще которых скрывался клан лесных Ши. С моей стороны было эгоистично подвергать кошияр опасности близости со мной, но именно Самирунь пророчила мне великое будущее. Она знала обо мне больше, чем я сама, и я надеялась, что мудрая правительница свободолюбивых кошек подскажет мне, как совладать с собой. Только бы не заблудиться, не сбиться с пути.
Немного отдышавшись конь побрёл на отдалённый шум воды, я последовала за ним, и мы вышли к мелкой речушке, затерявшейся между лесами и лугами.
— Прости, — прошептала, погладив взмыленное животное по боку, когда жажда была утолена.
Ухаживая за конём я отвлеклась от мыслей о своей дальнейшей судьбе, позволила себе забыться и не сразу заметила, что у нас появилась компания. Если бы игривый нрав одного из путников не нарушил тишину и покой нетронутой природы, я бы так и не обнаружила их присутствия.
Какой-то зверь с разбега запрыгнул в воду и тут же принялся увлечённо охотиться за мелкими рыбёшками. Если бы не крик его хозяина «Брунечка, осторожнее, вода холодная», не знаю, к чему бы привело такое неожиданное вторжение.
С трудом обуздав желание выпустить когти и огонь, я вывела коня из реки и начала нервно обтирать вздрагивающее от моих движений животное. На бакалавра Пиротэна смотреть, и тем более разговаривать с ним, не было никакого желания.
— Ну здравствуй, мой провалившийся проект, — предпочёл проигнорировать моё нежелание общаться саламандр. — Слышал, ты теперь еще более ценная персона.
— Вы следите за мной? — по — прежнему не глядя на него спросила я.
Коня, прикрываясь заботой о котором я могла избежать взгляда преподавателя, пришлось отпустить пастись, иначе мне точно придётся продолжить путь пешком.
— Не думаю, что наша встреча была случайной, но могу заверить вас, адептка, я её не искал, — слегка склонив голову ответил Пиротэн. — Я, знаете ли, решил отказаться от преподавания и отправиться на поиски своего истинного будущего.
— И, разумеется, по счастливой случайности, сделали вы это одновременно с моим отъездом из академии, — язвительно произнесла я. — И вот же совпадение, ваше будущее находится в той же стороне, где и моё.
— Не берусь утверждать, что я отправился в путь в тот же час, что и вы, — пожал плечами саламандр. — Но если это произошло прошлым утром, то да, это судьба.
— Я выехала этой ночью, — пробурчала я, развешивая на ветвях куцего прибрежного кустарника мокрую после протирания лошади ветошь.
Не верить Пиротэну причин у меня не было. Учитывая, как я загнала своего коня, скача порой по заброшенным тропам, и насколько изобретательной в выборе пути бывает своенравная Брунгильда, мы вполне могли встретиться только сейчас.
— И что же заставило вас, леди Кен’Эриар, покинуть стены гостеприимной академии? — спросил теперь уже бывший, если верить его словам, бакалавр. — Перед вами открыты все пути и дороги империи, да и всего мира, а вы здесь, в глуши, занимаетесь чёрной работой, для выполнения которой достаточно щёлкнуть пальцами, и к вашим услугам будет армия расторопных слуг.
— Может достаточно ехидства и притворства? — вспылила я.
Мокрая тряпица вспыхнула вместе с кустом, на который я её бросила для просушки. Теперь она точно не была мокрой, но и пригодной для чего бы то ни было тоже не была.
Пиротэн отпрянул, но быстро взял себя в руки и потушил пламя.
— Всё ясно, — покачал он головой, поджав губы. — Ты не можешь управлять своими новыми способностями и сбежала. Так?
— Не совсем точная формулировка, но, если не вдаваться в детали, можно сказать да, — уклончиво ответила я.
— И направляешься к кошиярам?! — от чего-то возмутился саламандр.
— Вас это не касается, — грубо ответила я, намереваясь как можно быстрее поймать коня, оседлать его и избавиться от нежеланного собеседника. Если же животное не пожелает более служить такой непредсказуемой и жестокой хозяйке, я была готова и пробежаться, только бы остаться одной.