— Ошибаешься, очень даже касается, — воскликнул Пиротэн, преградив мне путь. — Ты не контролируешь себя и намереваешься подвергнуть опасности ни в чём не повинных кошек. Я этого не допущу!
— Да что с вами? Идите своей дорогой, и не советую вставать у меня на пути, — предостерегающе выставив перед собой руку, резко произнесла я.
— Дело в том, что мой путь как раз и лежит в клан лесных Ши, — сложил руки на груди Пиротэн, демонстрируя уверенность в том, что не позволит мне легко избавиться от него.
— Ах да, вы направляетесь к Пармии, — язвительно усмехнулась я. — Неужто верите, что ваша взаимная симпатия, возникшая под влиянием общих целей, может вырасти в нечто большее?
Саламандр засветился, будто вот-вот загорится праведным гневом, но тут же угас и улыбнулся спокойной улыбкой уверенного в себе мужчины.
— Я не верю, дорогая моя, я знаю, — проговорил он. — За последние полмесяца произошло многое. Я и вернулся-то в академию только для того, чтобы завершить все дела. Пармия ждёт меня. И я наслышан о твоих добрых деяниях, Фидэлика. Ты оплатила долг чести перед кошиярами: вернула им утерянную сестру и помогла сгладить конфликт с местным землевладельцем. Но это не даёт тебе права подвергать их опасности!
— Не вам решать, на что у меня есть право, а на что нет, — враждебно ответила я.
— Но я не могу допустить того, чтобы они пострадали от твоей несдержанности, — покачал головой Пиротэн. — И поэтому я займусь твоим обучением.
— Что? — изумлённо спросила я.
— А что тебя так удивляет? Я саламандр, близкий родственник драконам, к тому же имею за плечами большой опыт преподавания. Кому, как ни мне, заниматься обучением новоявленного дракона?
— Вы просто не понимаете! — воскликнула я. — Я не управляю этим. Да я вас просто уничтожу!
— А в клан лесных Ши ты, значит, явишься только для того, чтобы показать, насколько всё плохо? — поинтересовался Пиротэн.
— Нет, Самирунь знает обо мне то, чего я сама не знаю. Она поможет, — возразила я.
— Если переживёт вашу встречу, — парировал саламандр.
— И что мне делать? — окончательно сникла я.
— Как что? Учиться! — бакалавр почувствовал, что аргументы против его затеи у меня закончились и предвкушающе улыбнулся. — Начнём прямо сейчас?
— Не боитесь? — спросила я, со смешанным чувством надежды и опасения глядя на него.
— Я в любой момент могу обратиться к своей сути, а огонь ты сжечь не сможешь, — пожал он плечами. — Но Бруню нужно уберечь.
Пиротэн свистнул, подзывая свою любимицу, прошептал что-то ей, и Брунгильда опрометью бросилась в близлежащий лесок.
— Пусть пока поохотится, нужно же нам чем-то позавтракать, — пояснил преподаватель. — Ну а теперь начнём. Обращайся.
— Как? — растерялась я.
До этого я обращалась в дракона только два раза, первый произошёл в объятиях драконьего пламени в пещере, а во второй я и сама не поняла, как это случилось, но итогом стала смерть старого мага.
— А как раньше ты это делала? — озадаченно потёр подбородок Пиротэн.
— Не знаю! В том-то и проблема. Это происходит бесконтрольно, когда я сильно злюсь.
— Так разозлись! — всплеснул руками саламандр. — Вспомни что-нибудь неприятное, подумай о ком-то, кто тебе ненавистен.
И, как назло, в голову лезли только совершенно ненужные в данный момент мысли. Даже когти не желали показываться.
— Точно! Вспомни принца Альтанира, ваш обряд единения, как тебе было неприятно от того, что пришлось делать это по необходимости, — попытался помочь мне преподаватель.
— Не то, от этих воспоминаний мне хочется плакать, я скучаю по нему и в тоже время ненавижу себя за это ложное чувство, — покачала я головой.
Саламандр начал расхаживать по берегу, бурча что-то себе под нос. Он нетерпеливо закусывал губы, ковырял носком сапога прибрежную грязь и явно пытался придумать что-то. Но, как бы ни старался Пиротэн, он не мог знать, что может разозлить или порадовать меня. Пожалуй, теперь единственным, кто это знал, даже лучше чем я, был Айсек. А я его подвела, не оправдала его надежд, не смогла стать той, в кого он верил.
— Вот! Вот то, что надо, — воскликнул бакалавр. — Продолжай! О чём бы ты ни думала сейчас, продолжай развивать мысль. А, кстати, о чём ты думаешь? Может пригодиться для дальнейших тренировок.
Я отвлеклась от очередного приступа самокопания и обнаружила, что горю. Вокруг полыхало пламя, мои ногти отвердели и удлинились, волосы превратились в сплошной сгусток огня, а тело перестало слушаться. Оно будто больше не было моим, разрасталось, увеличивалось без моего на то желания. И в какой-то момент я поняла, что больше не являюсь хозяйкой самой себе. Я даже сказать ничего не могла, только наблюдала за происходящим, словно кукла, помещённая в огромный маскарадный костюм.
— Ты желал увидеть меня, последователь? — спросила не я, но произнесено это было моим ртом.
Пиротэн вдруг стал таким маленьким и хрупким. Да, я понимала, что моё тело преобразилось, превратившись в огромного дракона, но им управляла не я. Это существо уже не было мной — Фидэликой. Властвовал кто-то иной, более сильный, могущественный и… древний? Кого же я впустила в себя, когда окунулась в источник драконьей силы?
— Фидэлика, это по-прежнему ты. Осознай себя и дракона как единое целое, и ты сможешь управлять им! — прокричал саламандр, отступая к воде.
— Я есть целое и я повелеваю тебе, последователь, отвечай — где и когда я? — приказал дракон, в чьём теле я стала пленницей.
— Ты Фидэлика Кен’Эриар, дочь лорда Кен’Эриар, и сестра императора Валинора Дас’Аринор. Твой кузен смог обуздать дракона и ты сможешь. Это в твоей крови, — прокричал Пиротэн.
— Так вот в чём причина. Моя кровь правит, но наследие попрано. Ты, последователь, должен отыскать того, кто посмел ослушаться меня и нарушил непреложный закон, — приказал дракон.
— Кто ты? — наконец-то задал правильный вопрос саламандр. Похоже, он понял-таки, что перед ним не я.
— Я есть начало, великая мать, сила и власть чистоты. И я повелеваю, найди виновного, — прогрохотал утробный голос.
Я видела, как Пиротэн пятится, вода в реке закипает, трава вокруг сохнет прямо на глазах, но не могла остановить это, как ни силилась. Потому что делала всё это не я. Меня поработила сущность в сотни раз сильнее и в тысячи древнее. Мать-прародительница!
— Виновного в чём? — рискнул всё же спросить бакалавр, едва ни приседая от страха.
— В том, что осмелился прервать цикл моего возрождения. Только женщина из первого рода будет править, и правление её вечно! Кто посмел запятнать мою колыбель мужской стопой? Найди его. У тебя пять дней, я вернусь и взыщу ответ.
Я и без того пребывала будто в полусне, но вдруг почувствовала, что начинаю падать, кружась в непрестанном вихре. Очнулась лёжа на земле, почти у самой воды.
— Хочешь, скажу что-то хорошее? — спросил Пиротэн, глядя на меня явно без оптимизма.
— Попробуйте, — прошептала я.
— Ты точно выживешь, — выдал саламандр и отошёл от меня.
— Что это было? В кого я превращаюсь? Это же не я! В меня кто-то вселился? — забросала я его вопросами.
Преподаватель вернулся, присел передо мной на корточки и улыбнулся. Но мне от его улыбки стало только хуже, потому что жалости в ней было больше, чем ободрения.
— Всё так плохо? — спросила, понимая уже, но не желая признавать, что не плохо — ужасно.
— Всё не плохо, всему конец, девочка, — не прекращая улыбаться ответил саламандр.
— Это она, да? Прародительница? — спросила шёпотом.
— Да, Фидэлика. И она не остановится. В мои руки попадали редкие древние письмена, чудом уцелевшие после тотальной чистки, и в некоторых из них упоминалось о великой бессмертной матери, завещавшей себе вечную жизнь. Ваш драконий источник, похоже, и был её завещанием. Но кто-то из твоих предков нарушил установленный ею закон. Я так понимаю, когда она умирала, её наследница должна была вступить в источник, чтобы отдать свои жизнь и тело ей. Но однажды в источник вступил мужчина, и это прервало цикл перерождения. Подозреваю, что это было сделано намеренно. И после только мужчины становились наследниками. А ты нарушила эту традицию… и выпустила её.
— Но я всё еще я! Она не владеет мной, пока я не обращусь в дракона, — схватив Пиротэна за руку произнесла я.
— И это даёт нам надежду, — похлопал меня по плечу преподаватель. — Прошлое нашего мира было тёмным и безжалостным. Если она вернётся, смертей будет в сотни раз больше. Сейчас мы живём в мире с вампирами, оборотнями, полу-демонами подземья и даже разумной нечистью. Раньше же их уничтожали, как порождения тьмы. Думаешь, почему мы правим миром? Потому, что в былые времена всех остальных почти истребили.
— А как же легенды, религия? Ведь летописи гласят, что многообразие жизни и произошло от великого дракона, пришедшего в поглощённый тьмой мир и победившего разрушительную чёрную магию.
Мне хотелось кричать, но слова срывались с губ слабым шёпотом. Потому что, произнося их, я осознавала — это ложь. Действительно, бредовее идеи о происхождении множества совершенно разных рас от одного дракона, и придумать сложно. Но все в это верили! И поклонялись великому дракону-прародителю. Я и сама сначала не могла и мысли допустить, что прародитель на самом деле был прародительницей. А теперь, если задуматься, она вовсе не спасительницей была, а узурпатором, пришедшим в населённый множеством народов мир, и захватившим его. И теперь этот монстр находится во мне! Да, саламандр был прав — я точно выживу. А что будет со всеми остальными? Да и со мной тоже, может тело моё и не погибнет, но сознание. Останусь ли я собой, или древняя, жаждущая власти сущность полностью сотрёт мою личность?
— Нам нужно придумать, как не выпускать её наружу, — с трудом поднявшись и отряхнув пепел от сожжённой травы с одежды, проговорила я.
— Есть идеи? — приподнял брови саламандр.
— Оковы, блокирующие магию? — предложила я.
— Смешно. Это тебе не городской воришка, и даже не переродившийся маг-упырь. Её такая мелочь, как браслеты из зоговорённого металла не сдержат, — покачал головой бакалавр.
— Так предложите что-нибудь посущественнее! Вы же преподаватель, да к тому же специализирующийся на древностях учёный.
— Успокойся, Фидэлика. Подыши, представь что-нибудь приятное, — ласково произнёс саламандр, отступив на пару шагов.
Я проследила за его взглядом и спрятала руки за спину. Будто это могло чем-то помочь? Выросшие когти всё равно не желали исчезать.
— Она полностью возьмёт меня под контроль, да? — едва не плача спросила я.
Так страшно мне, кажется, еще никогда не было. Пожалуй, сейчас я бы не отказалась от помощи и поддержки родителей.
— Покажи руки, — попросил Пиротэн.
Я медленно, словно боясь собственных рук, вытянула их перед собой. Когтей не было!
— Вот и решение. Пусть и временное, но хоть что-то. Твой страх — вот что спасёт нас от неё. Теперь твоя сила в слабости. Не нужно бороться и негодовать. Поддайся страху, жалей себя, бойся, плачь, если будет нужно, но только не злись.
Саламандр свистнул, подзывая Брунгильду.
— Завтрак откладывается, — заявил он, затягивая шнурок на дорожной сумке. — Отправляемся сейчас же. Есть у меня одна идея. Не панацея, конечно, но вдруг сдержит её ненадолго, чтобы у нас было время придумать что-то получше. Проверить стоит.
Я же осматривала окрестности, в поисках своего коня. Его нигде не было. Ещё бы, любое обладающее инстинктами животное немедля сбежало бы, завидев огромного злобного дракона.
— Что бы вы ни задумали, добираться до места мы будем немного дольше, чем хотелось бы. Мой конь сбежал, — развела я руками.
Пиротэн задумался на минуту, похлопал по боку вернувшуюся Бруню, приторочил сумку к седлу и, не говоря ни слова, направился к лесу.
— Эй, вы куда? — крикнула я, когда мужчина почти скрылся за деревьями.
Преподаватель обернулся, приставил палец к губам, призывая меня к тишине, и исчез за деревьями.
— Ну здравствуй, Брунгильда, — улыбнулась я ящеру. — Вижу, хозяин не даёт тебе заскучать.
Бруня фыркнула и отвернулась, по-видимому, не желая общаться.
— Знаешь, я тоже не в восторге от всего этого, но выбирать не приходится. Теперь мы сообщницы, так что давай хотя бы попробуем поддерживать товарищеские отношения, — Да, я понимала, насколько глупо выглядит со стороны моя попытка завязать разговор с ездовым ящером, но бессмысленная болтовня помогала мне хоть немного расслабиться.
Бруня же, будто поняв мои слова, и не согласившись на предложение дружбы, отступила на несколько шагов, пристально следя за тем участком леса, в котором скрылся её хозяин.
— Да не больно-то и нужно было. И без твоей поддержки как-нибудь проживу, — пробурчала я, отвернувшись от своенравной ящерицы.
Когда кто-то толкнул меня в спину, резко отпрыгнула и развернулась, готовая если не драться, то, как минимум, ударить и бежать. Но противником оказалась Брунгильда, она сощурилась и боднула меня в грудь. Я растерянно почесала чешуйчатую голову, а потом буквально повисла на шее у ящера, жалея о том, что она не может обнять меня в ответ. Крепкие дружеские объятия мне сейчас не помешали бы. Не знаю, сколько времени я простояла цепляляясь за Бруню, и обнимала бы её дальше, но ей это, похоже, надоело. Ящер фыркнул, мотнул длинной шеей и, освободившись от моих рук, лениво побежал куда-то. Только проследив взглядом за её передвижением я поняла, что заинтересовало Брунгильду. Из леса вышел Пиротэн… и олень. Большой, явно не молодой олень с внушительными ветвистыми рогами гордо шагал рядом с бакалавром. Меня удивило, что животное совершенно не боялось Брунгильды. Но еще больше я удивилась заявлению саламандра.
— Вот тебе новый скакун, не обижай его, и вы подружитесь, — проговорил Пиротэн, с гордостью указав мне на оленя.
— Но это же дикое животное! — воскликнула я. — Как я его оседлаю? И как им вообще управлять?
— Разберёшься в процессе, — отмахнулся саламандр. — Только понежнее, мои навыки внушения не столь впечатляющи, как у твоего мужа.
Оставив последнюю реплику бакалавра без внимания, я долго гладила тёплую шею грациозного оленя, рука легко скользила по лоснящейся короткой шерсти. Всматривалась в большие чёрные глаза, но видела в них только своё отражение. Зверь словно впал в некое подобие спячки и не реагировал ни на звуки, ни на движения.
Преподаватель тем временем приторочил и мою дорожную сумку к седлу Бруни. Седло, оставшееся напоминанием о сбежавшем коне, он попросту выбросил, видимо не желая подвергать вольное создание ещё большим неудобствам. Мои же неудобства его, по всей видимости, заботили в последнюю очередь.
— Я сама не справлюсь, — пришлось признаться мне, после нескольких тщетных попыток взобраться на спину животного.
Саламандр услужливо подставил мне руки, сцепив пальцы в замок, оттолкнувшись ногой от которых, я смогла оседлать своего нового скакуна.
— Используй рога вместо поводьев, — подсказал мне Пиротэн. — И не отставай!
* * *
Вопреки стороннему впечатлению о плавности и быстроходности лесных оленей, меня вот уже два часа нещадно трясло. Пару раз я едва не улетела вперёд, удерживаясь на спине оленя только благодаря мёртвой хватке, решив, что если и свалюсь с него, то только вместе с рогами. Манера передвижения, казалось, родственного лошадям животного кардинально отличалась от конской. Если бы не простенькие магические манипуляции, направленные на сглаживание физических неудобств, я бы вряд ли выдержала подобную скачку. Само же животное уже давно выбилось из сил, и я отчётливо чувствовала запах крови.
— Стой! — крикнула я Пиротэну и потянула оленя за рога.
Мои ощущения меня не обманули. Олень хрипло дышал, упустив морду к земле. Губы его были в кровавой пене. Ещё одна жертва моего желания сбежать от себя. И сколько их ещё будет? Я прижалась к измождённому животному грудью, отдавая ему свои жизненные силы, вливая в него энергию и шепча слова извинения.
— Ты что творишь?! — Пиротэн буквально отшвырнул меня от оленя. — Это же просто скотина, издохнет и у нас будет ужин. А если ты ослабнешь, то не сможешь бороться с ней.