Почему я совсем не боялась этого огромного хищника? Наверно, по двум причинам: он не напал вместе с остальными шакалами, а ещё мне жутко хотелось его погладить. Последняя — преобладала.
— Меня зовут — Фьёралин-гур-Дарэ, сын ледяных холмов, — ответил он с лёгким поклоном.
— А меня — Лера, — ответила я, удивляясь, что разговариваю с тигром на дереве.
— Не обижайся, если я не запомню, — лениво протянул он и отвернул голову.
Я хмыкнула. Вот ведь дерзкий кот.
— Я буду звать тебя Фьёр.
Тигр посмотрел на меня весьма скептически. А потом всё же ответил:
— Мне нравится.
— Почему ты не напал с остальными твоими… товарищами? — продолжила я.
На этот раз он сузил чёрные глаза.
— Они мне не товарищи. Я — из рода обсидиановых эриний. Знай, с кем разговариваешь, женщина.
“Да, это вам не шубу в трусы заправлять”.
— Понятия не имею, кто такие эринии, что за Ледяные холмы, и при чём здесь обсидиан, — проговорила, усаживаясь обратно на скамейку. — Но звучало внушительно.
Фьёр выглядел вполне безопасным. И таким мягким!..
Тигр фыркнул и спрыгнул с дерева.
— Странно, что ты о нас ничего не знаешь, — прозвучало задумчивое, и пушистый хвост медленно обвил когтистые лапы. — Откуда ты?
— Издалека. А ты? Ты из другого мира, да?
Фьёр склонил голову на бок, странно рассматривая меня чернотой миндалевидных глаз.
— Моя родина — Эреб. И он отравлен магией, которую здесь зовут “материей”. Эта сила разъедает оболочку мира, и мы проникаем сюда. Своим заклятьем ты точечно подчинила материю и позволила нам переместиться.
Интересно девки пляшут. Значит, я-таки могу заниматься магией?!
— А что ещё можно наколдовать с помощью этой материи? — тут же поинтересовалась, сдерживая навязчивое желание потереть ладошки и гаденько захихикать. Ведьма — я, эх, ведьма — я!
— Не знаю, — вдруг резко ответил кот, — материя проклята в обоих мирах.
А меня, как током, ударило. Проклята?..
— Спроси у своего хозяина, — продолжал Фьёр. — Он стал отступником именно из-за неё.
Вот это новости.
— Значит ты больше ничего не знаешь? — я с любопытством подалась вперёд.
— Я вообще много чего знаю, — тигр посмотрел на меня весьма самодовольно. — Но с чего бы мне тебе что-либо рассказывать? Стоило вообще сразу сожрать тебя, как увидел. Но я что-то не голоден. Да и вид у тебя не очень-то аппетитный. От одних волос, боюсь, несварение замучает.
Он отвернулся, лениво глядя в сторону. Пухлый хвост у ног мелко постукивал по земле. А я неожиданно для самой себя вовсе не испугалась, как этот кот, очевидно, рассчитывал. А совсем даже наоборот.
— Ты в общем-то тоже не красавец, — хмыкнула я, складывая руки на груди.
Белый тигр повернул ко мне морду, вдруг растянувшуюся в широкой улыбке.
— Ну вот, я ранен в самое сердце! — а потом прибавил: — Ты не видела меня в лучшие годы, лет триста назад. Все молоденькие эринии были мои…
Его хвост мечтательно забил по земле, чёрные глаза зажмурились от воспоминаний.
И в этот момент я сделала к нему один широкий шаг и дотронулась до белой шерсти. Мягкая! Какая же она была мягкая!
— Ты что творишь? — удивился Фьёр, глядя на меня сверху вниз, но не делая и малейшей попытки убежать.
Я осторожно погладила его по спине. Все это время взгляд кота блуждал по моему лицу.
Приятно! Я-то знаю, что ему было приятно! И пусть не скрывает. Меня не проведешь.
— Да, надо было сразу тебя сожрать, — повторил он, наконец стряхивая мою руку с себя и отрыгивая в сторону.
— Да брось, — улыбнулась. — Я знаю, что тебе понравилось.
Кот фыркнул и отвернулся.
— А ты случайно не знаешь, как открыть дорогу в другой мир?
— Так ты все-таки не местная, — протянул он. — Я так и знал.
Не стала отвечать на эту реплику. Догадался. Странный иномирный кот догадался, что я тоже чужда той земле. Ну, что ж. Главное, чтоб он никому не рассказал, а ему в свою очередь никто не поверил.
— Нет, я не знаю, как открыть дорогу, — решил он всё же ответить. — Я перемещаюсь между Эребом и этим миром через разломы, открывающиеся из-за действия материи. Человеческие маги эти разломы закрывают, но они появляются вновь. Возможно, один из разломов мог бы объединить этот мир и твой.
Потрясающе, это было просто потрясающе! Неужели я приблизилась к разгадке своего появления здесь? А главное — своего возвращения назад.
— А как понять, какой разлом куда ведёт? И где найти эти разломы?
Тигр бросил на меня вялый взгляд.
— До чего же вы — люди, болтливы! — недовольно процедил он. Но всё же продолжил: — Все разломы очень быстро закрываются здешними магами. Единственная точка, куда они опасаются соваться — Рогатый остров. Ядовитое место, сплошь затянутое материей. Разломов на нём так много, что и люди, и эринии боятся там появляться.
— Почему?
— Эринии — потому что материя может отправить их домой на Эреб. Или вообще поглотить. А люди… Это не моё дело. Спроси у своего господина. Он там бывал.
И опять всё сводится к отступнику Лерану Дайше.
— Наболтался я уже с тобой, — сказал вдруг тигр, вставая на лапы. — Весь день теперь голова будет болеть.
И, кажется, собрался уходить.
— Постой! — бросила я. — А почему я не должна рассказывать о тебе лайету? Он наверняка тебя найдёт.
— Хм, — тигр задумчиво поднял к лицу белую лапу со слишком длинными для животного пальцами, — а почему я не должен сожрать тебя прямо сейчас?
Я ухмыльнулась. Дерзкий кот. Но совсем не страшный, как бы он не пытался меня напугать.
— Договорились, буду молчать, — кивнула я. — А ты приходи ещё!
Широкая зубастая пасть растянулась в кошачьей улыбке.
— Ну, а я ни о чем ни с кем не договаривался, — самодовольно ответил он.
И исчез.
ГЛАВА 4
Весь оставшийся день я была, как на иголках. Мне нужно прийти к нему вечером! А куда? А что, если отказаться? А, если спрятаться? Найдут и приведут силой? Странно, учитывая, что мои перемещения здесь почти не ограничены. Я могла гулять по территории вокруг этого маленького дворца наложниц, куда поселили нас с Ири. Но за пределы выйти не получалось. Стража не выпускала.
Когда солнце начало клониться к горизонту каким-то непостижимым образом в саду меня нашла стареющая служанка.
— Будьте светлы, шаэр Лера. Проследуйте со мной.
Она поклонилась, указывая в сторону дворца.
— Куда?
— Лайет Дайше будет ожидать вас. Вам нужно подготовиться.
Замечательно. Перед тем, как сделать дело, мавру тоже вымыть тело?
— А, если я не хочу?
Женщина нахмурилась, подняв на меня острый спокойный взгляд.
— Придётся всё делать силой. Это доставит мне много неудобств, но будет не впервой.
Я скривилась.
— Так что вы решили, шаэр Лера? — спросила служанка выжидательно.
Махнула рукой, молча призывая её вести. Женщина удовлетворённо кивнула.
От томительного предвкушения этой встречи у меня слегка тряслись поджилки и румянец не покидал щеки. Я нервничала, как перед первой своей ночи любви. Нет, пожалуй, даже больше. Гораздо больше.
В этот раз в купальне меня мыли аж трое служанок. Всегда хотела почувствовать, каково это, когда в твоё тело втирают ароматное масло, ухаживают и причесывают тебя, как королеву. И, хоть я и была рабыней, а не правительницей, готовили меня не хуже.
Я позволила надеть на себя, как на куклу, струящееся белое платье-халат, но волосы попросила не трогать. Нижнего белья мне попросту не выдали. Что ж, ну и пусть. Как говорится: “Счастливые трусов не надевают”. Будем считать, что это про меня.
Потом та самая стареющая дама выгнала остальных девушек и положила на стол передо мной круглый шарик шоколада.
— Съешь, — указала она на него пальцем. И выжидательно посмотрела на меня.
Я перевела взгляд на совершенно безобидный с виду комок и шумно сглотнула. А, если это яд? Чтобы я умерла после “ночи любви”?
Нет, я абсолютно не верила, что Леран способен убить меня или любую другую наложницу. После сегодняшней встречи в саду, я ещё более убедилась в своей правоте. Ведь он мог взять меня силой прямо там, под деревом. Но он решил внять моей просьбе. Очень странной просьбе даже для меня самой. А, если он прислушивается к собственным рабыням, он не может быть жестокосердным убийцей.
Но слухи всё же не берутся на пустом месте. Возможно, в шарике и не яд, но какое-то лекарство. Или ещё хуже. Может, оно должно заставить меня быть покорной?
Короче, одна догадка страшнее другой.
— А, если… — начала было я, указывая на комок, но женщина тут же отрезала:
— Нет.
И снова хмуро кивнув на стол.
Я выдохнула, взяла в рот шарик и спрятала под язык. Иномирная таблетка оказалась действительно шоколадной.
— Глотай, — приказала служанка и подошла ближе, готовая проверить мой рот.
Неужели хитрость не удалась? Я сделала яркое глотательное движение и постаралась поглубже запихнуть конфету под язык. А затем самостоятельно открыла рот, не дожидаясь, когда меня это заставит сделать служанка.
Женщина кивнула и в ту же секунду запела. Короткое непонятное четверостишие, и всё было сделано.
— А теперь подготовься морально. У тебя пятнадцать минут. Потом мы выходим.
Дверь за ней захлопнулась, а я тут же метнулась в комнатку, которая здесь была вместо уборной. Почему именно сейчас мне казалось так необходимо избавиться от этого проклятого шарика, я не знаю. Ведь ещё вчера я спокойно пила какое-то зелье, взятое из рук местного гинеколога, а вот теперь простая с виду конфета в шоколаде не даёт мне покоя. Но я чувствовала, что обязана ее выбросить.
Выплюнула на руку слегка растворенную шоколадку и сразу же расколола её ногтями. Внутри оказался мелкий белый порошок. Все-таки — очередное колдунство.
И в следующий миг раздался тихий скрип входной двери. Условное время ещё не прошло, зачем служанка вернулась? Быстро сбросила остатки таблетки в ведро и отряхнула руки.
Но, стоило повернуть голову, как в мою шею уперлось тонкое лезвие. Стройная девушка лет двадцати держала у моего горла кинжал. Она была невероятно красива. Смуглая кожа, розовые пухлые губы, синие, как океан глаза. Густые волосы цвета кофе убраны назад в высокой прическе.
— Ну, здравствуй, маленькая дрянь, — проговорила она мелодичным звонкими голосом, слегка надавив на нож.
— Поосторожнее, дорогуша, — мягко ответила я, просчитывая в голове варианты развития событий.
— Не смей говорить со мной в таком тоне. Запомни, Тень — мой! Ты поняла меня? Мой!
Её синие глаза горели самой настоящей яростью. Вот ведь ревность приложила девку.
Стоп. Ревность?
— Ты — тоже наложница? — спросила я, выдохнув.
— Я — официальная фаворитка лайета Дайше, — гордо проговорила она, выпятив грудь вперёд.
— И ты — живая? — воскликнула я радостно, словно у меня под горлом лезвие не блестело.
— Конечно, — фыркнула девушка. — А вот ты быстро станешь мёртвой, если вздумаешь перейти мне дорогу…
— Убери кинжал по-хорошему, и мы поговорим, — сказала я, немного раздражаясь от угроз. Никогда не любила глупой самоуверенности. Ну, кто нападает в такой позе? Я же сейчас сделаю шаг назад, и она останется одна нелепо махать оружием в воздухе.
— Сначала ты скажешь мне, что всё поняла, — настойчиво проговорила красотка.
— Ну, сама виновата, — ответила я, — ума, как у котлеты…
А затем резко схватила её за запястье той руки, где был кинжал, а другой со всего размаху заехала малышке в глаз. Влад пару раз показывал мне, как правильно бить. Я хоть его науку никогда не использовала, но и не забывала. И вот ведь ирония — всё же пригодилось!
Девушка взвизгнула, выронила оружие, схватилась за ушиб и жалобно бросила:
— Нет! Это же лицо!
И тут же выбежала из моей комнаты. Вот так вот. Не зная броду, не суйся в воду возле химзаводу. А вдруг я вообще мастер кунг-фу? Хотя, откуда у них тут кунг-фу?..
Очень быстро об этом инциденте я забыла. Ведь мне предстояло кое-что посерьёзнее.
Через десять минут за мной явился уже знакомый стражник и повёл прочь из дворца.
— Как вас зовут? — осмелилась я спросить у человека, который уже столько раз сталкивался со мной.
Мужчина бросил через плечо удивлённый взгляд. Неужели прежде никто не интересовался его именем?
— Верден, к вашим услугам, шаэр Лера.
А вот меня он знал.
— Ты — местный страж? — уточнила я, пока мы двигались по дорожкам сада к невысокому забору.
— Начальник охраны замка Дайше, — раздался ровный ответ.
О, большая птица! Не просто какой-то там прислужник.
— Послушай, Верден, — начала осторожно я. — А ты, часом не в курсе, есть фаворитка у твоего господина?
— Безусловно, шаэр Лера, — раздался спокойный ответ. — Хотя, мне и не стоит об этом болтать. Но, если в гареме будут проблемы, решать их придётся мне. Так что — да. У лайета Дайше есть фаворитка. И вам об этом лучше узнать сразу, во избежании скандалов.
Вот оно что. Но это значит…
— Она у него уже давно? И они вместе, кхм… не одну ночь?..
Страж бросил нам меня чуть насмешливый взгляд.
— Уже слышали сплетни? Что женщины Тени уходят во Мрак после одной единственной ночи?
И, не дождавшись моего ответа, закончил:
— Это глупость. Не верьте россказням. Вот и Эрисса в фаворитках пять лет.
Эрисса. Значит, эту ясноокую цаплю зовут именно так. И они вместе уже пять лет. Да, за это время ночей должно явно было много. И всё же это не отвечает на один вопрос:
— А что тогда случилось с той бесчувственной девушкой, что вчера несли по коридору?
И Верден вдруг нахмурился.
— Об этом вам знать не стоит. Случайность.
— Но…
Он резко повернул голову, открывая передо мной массивные двери залы совсем другого дворца. Гораздо больше и внушительнее гаремного.
— Забудьте об этом. С вами такого не случится. Все предосторожности соблюдены.
Я шумно сглотнула. Предосторожности? Это не шоколадную ли таблетку он имеет в виду? Которую я выплюнула?
В смешанных чувствах я вошла в залитое огнями свечей помещение. На одном конце зала стояла огромная круглая кровать, заправленная чёрным бельём, на полу лежали шкуры животных, на стенах висели щиты и мечи. На другом конце расположился массивный стол, за которым и сидел Леран Дайше по прозвищу Тень.
Как только моя фигура в белых одеждах мелькнула в проёме дверей, мужчина поднял голову и приглашающе махнул рукой. Всё внутри меня замерло в странном предвкушении, смешанном с лёгким страхом. А затем я увидела нечто, заставившее меня в сердцах выкрикнуть:
— Боже, что ты творишь?!
На правой руке, испещрённой изломами татуировки, горел красный ожог. Прямо на ладони, с которой он разматывал грязный бинт. Но самое ужасное было не это. Не страшная рана, которой не было ещё утром, а то, как она выглядела. Глубокий алый ожёг блестел от воспаления, а Леран невозмутимо доставал из подготовленной коробочки серый пепел и древесные опилки и, не поморщившись, сыпал внутрь.
Почти неудержимый порыв помочь рвался наружу. В груди защемило от понимания, что ему больно. И почему я воспринимаю этот так близко к сердцу?
— В смысле? — невозмутимо спросил он, продолжая своё варварское занятие.
Ожог неумолимо загрязнялся, чтобы к утру ещё сильнее воспалиться.
— Что за варварство? — воскликнула в конце концов я. Не в силах на это смотреть, сделала шаг вперёд и схватила его за руку, стряхивая пепел и опилки.
Глаза Лерана округлились. Он откинулся на спинку стула, смотря на меня, как на диковинного зверя.
— Где вода? Это надо смыть немедленно, — сказала я жёстко, несмотря на слабость, вмиг появившуюся во всём теле от внимания его сиреневых глаз.
— Зачем? — спросил он, впрочем своего запястья из моих рук не вынимая.
А его кожа была такой тёплой… такой гладкой…
— Потому что опилки в рану никто не сыпет! — ответила я. — Если, конечно, не хочет заражения и смерти.