— А что мы можем сделать? — полюбопытствовала Гайка. — Я понимаю, у правительства планеты — большие возможности, подтянули бы армию, да ту же ВБС — мощную военную организацию. А у нас — маленький частный корабль, восемь гуманоидов на борту. Если только помимо этого полковника к кому-нибудь еще обратиться?
— Можно попробовать, — отозвался док, переглянувшись с Рэем. — Но если не прислушался Робле… Я бы не стал ждать от других большего доверия. Нас и так чуть было не сцапали.
— И в следующий раз они будут действовать еще быстрее, — добавил кэп.
Хмурясь, я буравила взглядом низкий столик. Признаюсь: у меня не возникало ни малейшего желания быть пойманной и посаженной в тюрьму ради Новой Земли, которая не лучшим образом обошлась со мной и моей семьей. Я и без того с трудом унесла ноги с этой планеты. А уж то, что в скором времени место заключения окажется в эпицентре межвидового конфликта, и вовсе не добавляло энтузиазма.
— Лично меня не вдохновляет перспектива лезть в мышеловку, — честно озвучила свои соображения.
— Сэм прав, — поддержала меня Гайка.
Мужчины молчали. Понятно, что бывшие офицеры ВБС более подготовлены к самопожертвованию, но при этом, будучи военными, они осознавали, что не вправе требовать того же от гражданских. К тому же у них имелись собственные причины для двоякого отношения к Новой Земле, во всяком случае у Рэя.
Опустила глаза и сжала виски, пытаясь остановить неожиданный прилив головной боли. Да, правительству планеты я могла бы выставить счет, который они никогда не сумеют оплатить. Но это никак не касалось простых новоземцев, которых я видела каждый день, выглядывая в окно своей старой квартиры или отправляясь в университет. А нашествие освеномов затронет всех, даже устойчивых к психической атаке. Жизнь в системе Рейзы никогда не будет прежней. Продавщица из пекарни за углом… Женщина из флаербуса, панически боящаяся высоты… Рассудительный пассажир в куртке со старомодной молнией, объяснявший ей, почему людям необходимо летать… Мальчишки в парке, вечно перепрыгивающие через самодвижущиеся дорожки к немалому неудовольствию прохожих… Они не виноваты в том, что некий народ в другой части галактики так и не изобрел электричество. И в том, что их беспринципная соотечественница со светлыми волосами, которая «просто это умеет», решила сделать великое научное открытие или вознамерилась заполучить в личное пользование небольшую компактную планету. И даже в том, что другая их соотечественница, ничего этакого не умеющая, не хочет садиться в тюрьму.
— Должны быть еще какие-то варианты, — сказала я, поднимая голову.
И вздрогнула от громко прозвучавшего собственного голоса.
— Они есть.
Впервые со времени нашего неудачного разговора в командном отсеке я открыто посмотрела Рэю в глаза. Не то чтобы до этого его избегала — на таком небольшом корабле это было бы трудно, но старалась не оставаться наедине, а если мы и встречались взглядами, то лишь случайно и мимолетно. Думаю, напряженность была взаимной: кэп тоже, кажется, не знал, как себя вести в моем присутствии. Правда, какие именно чувства он при этом испытывал, я понятия не имела. Были ли они схожи с моими? Или он просто злился на молоденькую дуреху, которая ни черта не понимает в этой жизни? Ощущал досаду из-за неудавшейся интрижки? Или ненависть к судьбе, которая слишком поздно свела его с по-настоящему подходящей женщиной? Впрочем, последнее — это я загнула.
— Ты их знаешь? — спросила с надеждой, стараясь не выказать дрожи в голосе.
— Нет. — Рэй озорно улыбнулся, все еще не отводя глаз. — Но я не в первый раз сталкиваюсь с безвыходными ситуациями. Пара-тройка лазеек в них находится всегда.
Игнорируя многозначительное покашливание, раздавшееся с стороны дока, капитан медленно обвел взглядом остальных. К тому моменту, когда это визуальное турне подошло к концу, выражение его лица в корне изменилось. Теперь оно было жестким, серьезным и предельно сосредоточенным.
— Все хотят присутствовать при дальнейшем обсуждении этой темы?
Никто не сдвинулся с места и не сказал ни слова, но этим капитан не удовольствовался и, хмурясь, пояснил:
— Ввязаться в подобную историю означает непременный риск. Мы и так уже не в самом лучшем положении. У нас, как бы назвать помягче, несколько сложные отношения с ВБС, с Новой Землей и, — его взгляд на секунду задержался на Иолетрии, — с Дуэллой. Но если мы — тем или иным образом — дадим ход записям Линды, в список наших недоброжелателей запишутся и освеномы. — На имени жены Макнэлл слегка споткнулся, но сразу же продолжил свою речь. — Поэтому к ситуации следует отнестись со всей серьезностью. Легкомыслие может дорого стоить как проявившему ее человеку, так и всей команде. Повторюсь: если вы предпочитаете не лезть в это дело, вам лучше прямо сейчас покинуть кают-компанию. Мы высадим вас с корабля при первой возможности. Естественно, не на Новой Земле или ее спутниках.
Рэй высказался и теперь ждал, не спеша поднимать новую тему. Все молчали, то и дело устремляя друг на друга подозрительные, многозначительные или любопытные взгляды. Я, признаюсь, думала, что выйдет Джекки. Зачем инфантильному ученому, случайно застрявшему на неудобной планете, ввязываться в хитросплетения большой политики и межзвездных завоеваний? Но он остался на месте и, как будто утратив интерес к происходящему, вернулся к своему планшету. А вот кэп явно подозревал в малодушии Кена. Во всяком случае именно к хакеру раз за разом возвращался его пытливый взгляд. Но Хендрейк, закинув ногу на ногу, сидел с независимым видом, дескать, мое место здесь, и никуда я с него не сдвинусь. Меня это не удивило. Парень считал себя ответственным за то, что провернула Линда. На Новую Землю ему тоже было не наплевать. Так что чувство долга, которое у хакера, что бы ни думал по этому поводу Рэй, присутствовало, призывало его вместе со всеми расхлебывать кашу, заваренную «покойной» госпожой Макнэлл.
Немного выждав, Кен промолвил:
— По-моему, если все до сих пор остались здесь, это говорит само за себя.
— Иолетрия? — Рэй повернулся к инопланетянке. — И Аркадайос. Его здесь нет, но вскоре вопрос встанет ребром и для него.
— Я поговорю с ним, — спокойно пообещала лингвист, — но могу гарантировать, что он примет то же решение, за которое проголосовали остальные. Нам, дуэллийцам, несвойственна нерешительность.
— Хорошо.
Рэй отодвинул стоявшую перед ним тарелку, мы последовали его примеру, и вскоре посуда со стола переместилась на свободную тумбу.
— Что мы можем предпринять в связи с возможной атакой освеномов? Высказываем все варианты, все идеи, даже самые безумные. Что реалистично, а что нет, будем решать в ходе обсуждения. Да, и это все надо записывать. Гайка, твой планшет далеко?
— Почему сразу мой? — вскинулась механик. — Потому что я — женщина? Значит, сразу секретарша?
— Не о том думаешь. — Рэй укоризненно покачал головой.
— Очень даже о том, — не согласилась девушка. — Если бы я об этом не думала, как раз и занималась бы какой-нибудь чисто женской работой на Новой Земле. Не подозревая, что вот-вот стану кормом для инопланетян, о которых на моей планете и слышали-то немногие.
Кэп закатил глаза, не оценив аргумента, но, не желая тратить время на спор, повернулся к доку.
— Даже не думай, — замахал тот руками.
— Что такое? Ты тоже женщина? — с ехидцей осведомился Рэй.
— Хуже! Я врач. Вдруг кому-нибудь станет плохо? Я всегда должен оставаться во всеоружии.
— Если здесь кому-нибудь и станет плохо, то только от твоих острот, — пробурчал капитан.
— Я буду записывать, — вызвался Хендрейк, и док протянул ему планшет.
Хакер перестроил изображение на голографический режим. Пока экран был пуст, лишь призывно помигивала в углу едва заметная полоска.
— Итак, вариант первый. — Рэй приступил к созданию списка. — Обратиться за помощью к другим представителям ВБС или правительства Новой Земли. Найти способ сделать это так, чтобы нас не сумели вычислить столь же быстро. Вряд ли такой образ действий даст плоды, вторая часть и вовсе может оказаться нереализуемой, но это — один из вариантов. Другие предложения?
— Можно попытаться действовать через плантернет, — высказался с позиции компьютерщика Кен. — Выложить в сеть известную нам информацию о скором нападении освеномов. Распространится она быстро. Не факт, что это заставит правительство зашевелиться, хотя бы предупредим население. Многие сочтут эту новость фейком, но кто-то прислушается и покинет планету.
— Неплохой вариант, — кивнул Рэй. — Возможно, в конечном итоге именно так нам придется поступить. Если не сможем решить проблему кардинально, наша задача спасти как можно больше людей. Постараемся преподнести информацию так, чтобы в нее поверили. Но здесь кроется и опасность.
— Какая? — спросил Кен.
Наблюдать подобное было удивительно, но сейчас эти двое не спорили, не ругались, а вели конструктивный диалог, стремясь совместными силами решить поставленную самой жизнью задачу.
— Паника, — просто ответил Рэй.
— Планомерная, хорошо организованная эвакуация населения — это одно, — решил расширить объяснение док. — Хотя даже тогда есть вероятность разброда и неразберихи. Кстати, основная часть полицейских сил была бы брошена именно на сохранение порядка. А теперь представьте, что люди действуют сами. Прочитали ленту новостей, сделали вывод, что с планеты надо убираться, притом как можно скорее, и решились на побег. Что мы получим? Толпы граждан, покидающих дома с вещами и без, сметающих все на своем пути. Перегруженные флаербусы и монорельсы, заполненное частными флаерами воздушное пространство, аварии, каких мы не знали уже больше ста лет. В космопортах — еще лучше: они ведь не рассчитаны на то, чтобы вместить такое количество пассажиров. Да и звездолетов — частных, рейсовых, туристических, даже военных — не хватит на то, чтобы разом увезти даже треть населения. Результат — толпы, массовая истерия, беспредел. Слабых и невезучих буквально затопчут, травм будет немыслимое количество. На заброшенных улицах начнется мародерство. Религиозные фанатики станут собирать вокруг себя небывалое число адептов, поскольку народ просто не будет знать, куда деваться и кому верить. Одни будут призывать к поклонению новым богам-освеномам, другие и вовсе предложат совершить торжественное самосожжение, но спасти свои души от инопланетных дьяволов. И это моя фантазия еще недостаточно богата, чтобы охватить все возможные варианты.
— Звучит логично, — проговорила Иолетрия. — И никуда не годится.
— Логично, — согласился Рэй. — И не годится при наличии плана получше. Если же придется выбирать между красочно описанной доктором картиной и полным бездействием, при котором все новоземцы превратятся в сумасшедших, я однозначно проголосую за вариант Хендрейка. Но, к счастью, пока мы не выбираем одно из двух. Отсюда вопрос: как еще мы можем поступить?
Вопрос был закономерен, однако идей, признаться, у меня не было. Ну разве что взорвать ко всем чертям Линду вместе с ее изобретением, но это, наверное, глупая мысль, иначе ее кто-нибудь уже бы озвучил. Стоило мне подумать, как голос подала Гайка.
— А если добраться до лаборатории и устроить так, чтобы она взлетела на воздух?
Рэй и не пытался ее высмеивать. Наоборот, кивнул, взглядом дав Кену знак сделать соответствующую запись.
— Звучит неплохо, — согласился он, — на первый взгляд даже лучше, чем предыдущий вариант. Есть несколько сложностей. Лаборатория наверняка как следует охраняется. Даже не наверняка, а абсолютно точно. У нас недостаточно людей, чтобы прорвать оборону. Допустим, мы найдем способ незаметно пробраться внутрь. — Тут Рэй многозначительно посмотрел в мою сторону, и я поняла намек: палатка-невидимка, благополучно спрятанная в одном из запираемых шкафов. — Тогда переходим ко второй проблеме: оружие и взрывчатку в лабораторию не пронесешь. Освеномы должны быть полными идиотами, чтобы не снабдить ее металлоискателями и прочими системами защиты. Вся планета может жить без телевизоров и холодильников, но объекты такого уровня никогда не останутся без качественной охраны. Стало быть, наши шансы на успех ничтожно малы. Далее. Предположим, что каким-то чудом нам все-таки удалось добиться желаемого. Пункт три: где гарантия, что записи Линды не скопированы и их нельзя будет использовать, чтобы воссоздать уничтоженное?
— Я бы сказал, с девяностопроцентной вероятностью они скопированы, — подал голос Брэн.
— Настолько ценные формулы не могут существовать в одном экземпляре, — согласился Рэй. — Даже сам вирус может храниться где-нибудь еще — не знаю, в каком там виде хранят вирусы? — Вопрос был адресован доку, но дожидаться ответа кэп не стал — такие подробности не имели принципиального значения. — Ну и пункт четыре. Представим на минуту, что мы уничтожили и записи, и вирус, и разработавшего его ученого. — В этом месте я особенно напряженно вглядывалась в лицо Рэя, однако оно оставалось непроницаемым. Лишь пауза, как мне показалось, слегка затянулась, но, возможно, он просто давал нам время осмыслить сказанное. — Полагаете, на этом освеномы остановятся?
— Они найдут другого человека — или не-человека, который сумеет сделать ту же работу, — негромко произнес хакер, глядя на стол. — Незаменимых не бывает. Как бы хорош ни был изобретатель, всегда найдется другой не хуже.
— Верно, — подтвердил Рэй. — Следовательно, даже… — Он явно не хотел говорить «в лучшем случае» и вскоре подобрал этой фразе замену: — Даже достигнув оптимального результата, мы всего лишь отсрочим неизбежное.
— Погоди-ка, — прокашлявшись, проговорила Гайка, — и при всех этих пунктах ты заявил, что мое предложение «звучит неплохо»? Ты издевался, да?
— Нет, — без тени улыбки откликнулся кэп. — В нашей ситуации любой вариант безнадежен по определению. Задача в том, чтобы выбрать из всех безнадежных наиболее перспективный.
— Наиболее перспективный из безнадежных, — медленно, словно пробуя на вкус хорошее вино, повторила Иолетрия. — Хорошо сказано.
Лингуан поддержал хозяйку одобрительным писком. Этакий сугубо технический звук, странным образом сочетавшийся в «живом словаре» с осмысленной человеческой речью.
— А тебе уже доводилось когда-нибудь выбирать из безнадежных вариантов? Ну, в прошлой жизни? — полюбопытствовала я. И снова рискнула встретиться взглядом с Рэем.
Тот улыбнулся.
— Доводилось.
— И как, из этого что-нибудь выходило?
— Непременно.
Взгляд его снова стал тем, мальчишеским, и я почувствовала, как к щекам приливает кровь. Уж слишком сильным было ощущение, что говорил он сейчас не только о прошлом и не только о военных действиях. И что слова эти предназначены в первую очередь лично мне.
— Есть у кого-нибудь другие предложения по части безнадежных планов?
А вот это обращение уже было адресовано всем присутствующим. Хендрейк крепко задумался, постукивая пальцами по колену; док смотрел сквозь экран, не обращая внимания на методично бегущие перед глазами строки; Гайка уставилась в пол, то наматывая на палец, то снова разматывая тонкую прядь волос, выпавшую из прически-хвостика. Джекки впервые оторвал глаза от планшета, распрямил плечи и, подслеповато щурясь, выдал:
— Роцеанский мопассан и альтербонит велия.
Ответом ему было молчание. Все пытались осмыслить фразу ботаника, вычленить хотя бы одно знакомое слово и оценить степень заумности сказанного. Похоже, этим был занят даже лингуан. Причем он, как и все мы, позорно не справился с задачей, в конечном итоге заявив:
— Могу перевести и проанализировать только соединительный союз «и».
Мы с умным видом закивали: насчет анализа не факт, а вот перевести союз «и» мы тоже были готовы. В отличие от всех остальных слов.
Немного подумав, лингуан — видимо, чтобы не выглядеть совсем уж профнепригодным, добавил:
— С вероятностью девяносто целых, два десятых процента данная языковая единица является фрагментом, а не полным предложением, и состоит из конъюнкции двух именных словосочетаний в именительном падеже. Дополнение «велия» фигурирует в генитивном, или родительном, падеже; форма именительного падежа — «велий».