Иолетрия согласно покивала, мы же посмотрели на очнувшееся чудо техники приблизительно так же ошалело, как прежде на ученого.
— Господин ботаник, — Брэн все-таки предпочел обратиться к Джекки, — а не могли бы вы сформулировать свою мысль на общечеловеческом наречии, доступном каждому из присутствующих? Или хотя бы на одном из тех ста семидесяти языков, с которыми, как мне помнится, знаком наш друг лингуан? Дальнейший перевод он, полагаю, не откажется осуществить.
— Нейтрализатор, — никак не отреагировав на нескрываемый сарказм докторского высказывания, сообщил Джекки.
И замолчал, снова водя пальцем по экрану планшета.
— Прекрасно, — после небольшой паузы подытожил врач, — хорошее слово. И действительно на общечеловеческом. А что, ваша предыдущая фраза, состоявшая, если не ошибаюсь, из четырех слов…
— Из пяти, — поправил лингуан. — Полагаю, вы не учли соединительный союз.
— Из пяти, — благодарно кивнув, согласился док. — Так вот, неужели столь длинная реплика несла в себе столь краткий смысл?
Джекки поднял на него сердитый взгляд и нетерпеливо махнул рукой, в результате чего чуть не выронил планшет.
— Два вещества, которые необходимо достать, чтобы создать нейтрализатор!
Он буквально выплеснул на Брэна эти слова вместе с недоумением: как может взрослый человек не понимать таких очевидных фактов?!
Врач не обиделся, оценивающе присмотрелся к ботанику, в мыслях явно прикидывая что-то, касавшееся планируемой второй диссертации.
— На самом деле ингредиентов понадобится больше. — Джекки продолжал жестикулировать, но теперь уделял внимание безопасности планшета. — Но все остальные легко достать, а эти два — наиболее редкие. Именно в них мне видится самая серьезная проблема.
— Господин Робертсон, о каком нейтрализаторе вы говорите? — Рэй попытался вернуть ученого с небес на землю.
— Что-то вроде противоядия. Можно создать субстанцию, которая аннулирует эффект воздействия вируса на человеческую психику. Не удивляйтесь так сильно!
Честно говоря, особо удивиться мы еще не успели, однако ученый, кажется, отреагировал не на реальную нашу реакцию, а на ожидаемую.
— Я специализируюсь не только на ботанике в чистом виде, — принялся объяснять он, — но и на интеракции свойств растений с химией и медициной. Все это время я разбирался в формулах… э-э… госпожи Линды и нашел слабое место в ее разработке.
— А откуда вы взяли ее формулы? — вкрадчиво осведомился капитан.
— Ну… — Джекки откровенно замялся и потупил глаза, — я сфотографировал их, когда электроблокнот лежал без присмотра…
Несмотря на сложность момента, я хихикнула и заметила, как изогнулись в аналогичном смешке губы Кена и Гайки.
— Продолжайте, — предложил Рэй с вздохом, впрочем не слишком страдальческим.
Красный как рак ботаник продолжил:
— Понимаете, я изучил работу госпожи Линды и понял систему воздействия вируса на организм человека. Так вот, существуют вещества, которые, если соединить их должным образом в нужных пропорциях, полностью аннулируют этот эффект. Конечно, приборы смогут определить…
— Стоп-стоп-стоп, — замахал руками Рэй. — Для начала я хочу понять одну вещь. То «противоядие», о котором вы говорите, как бы оно правильно ни называлось на самом деле… Предположим на секунду, что оно у нас есть. Как им можно воспользоваться? Добавить в разработку Линды? Распылить в атмосфере до появления вируса? Или после? Индивидуально давать каждому пострадавшему, как с настоящим противоядием?
— Нет. — Джекки покачал головой. — То есть можно, конечно, и распылить в атмосфере. Но надежнее всего было бы модифицировать оригинальную разработку, добавив мои ингредиенты.
Рэй вопросительно посмотрел на Брэна. Тот пожал плечами.
— У меня пока не было времени внимательно вглядываться в формулы, — признался он, — но я — медик, а не биолог, химик или ботаник, так что вычислить эффект мне вряд ли по силам. Во всяком случае, разработать такое противоядие не сумею. Зато, надеюсь, смогу его оценить.
Мы напряженно притихли, пытаясь осмыслить сказанное и просчитать вероятность успеха, — занятие по определению провальное, поскольку ни один из нас (за исключением разве что дока) не понимал и сотой доли того, что Линда написала на языке формул. Иолетрия беззвучно шевелила губами, и лингуан, как ни странно, будто что-то отвечал — не на человеческом наречии, а все тем же электронным попискиванием.
— Мне нравится идея нейтрализатора, — внезапно прервал воцарившуюся тишину Кен. — По-моему, когда дело касается науки, этот парень знает что говорит. А если так, у нас есть шанс.
— Мизерный, — пробормотал Рэй.
Он не спорил с Хендрейком, не стремился оставить за собой последнее слово, просто констатировал факт. И возразить ему было нечего.
— Что с ингредиентами и подготовкой? — обратился к ботанику кэп. — Насколько я понял, некоторые компоненты сложно добыть?
— Сложно, — кивнул Джеки, — очень сложно. Ну, то есть… Может быть, это окажется и легко, но они редкие.
— Что значит «редкие»? — продолжал допытываться Рэй. — Дорого стоят? Хранятся только в избранных магазинах? В биологических музеях?
Ученый с виноватым видом покачал головой.
— Как раз там вы их не найдете. Как я и говорил, часть компонентов проблемы не составят, их можно приобрести в любой аптеке. — Джекки немного оживился, словно сей факт его реабилитировал, однако затем опять повесил нос. — Но вот два из них можно извлечь лишь из растений, обнаруженных… на недавно открытых планетах. — Сделав последнее признание, он опустил глаза, избегая наших взглядов. — Мало изученных.
Лицо капитана посуровело, свидетельствуя о том, что нервничал ботаник не зря.
— Каких именно? — потребовал уточнений Рэй.
— Две планеты из системы Апомакрос. Рока и Арензия.
— Ничего полегче и поближе, конечно, быть не могло, — проворчал кэп.
— Расстояние — не такая большая проблема, — неожиданно вступился за предложение Джекки Брэн. — Гипертоннели туда, к счастью, ведут, иначе эту систему не открыли бы еще лет семьсот. Два прыжка — возможно, три, надо свериться с картами — и мы на месте.
Я старательно перебирала в уме свои познания о перечисленных ботаником небесных телах. Информации было не слишком много: систему открыли не так давно, а ее жители космических путешествий не совершали. Но все же кое-что имелось, главное было продраться сквозь дебри воспоминаний и выудить нужные сведения, почерпнутые из учебников. Не такая легкая задача в свете всплывших за последние дни фактов, давящих на мозг. Я снова сжала виски. Рока. Больше всего было известно о ней. Планета второй категории, поскольку коренное население относили к гуманоидам. Ее орбита пролегала ближе всего к уже освоенным людьми системам, и именно эту планету открыли первой лет пятнадцать назад. За это время с роцеанцами успешно установили контакт, обустроили небольшой космопорт и вроде бы расшифровали местный язык, так что теперь перевод не был проблемой для электронных носителей. Впрочем, этот факт лучше проверить у Иолетрии, уж кто-кто, а она будет знать точно.
— Ладно. — Рэй словно не обратил внимания на слова дока, но я-то ни секунды не сомневалась: он принял их к сведению. — Эти планеты открыли недавно, о них мало что известно, туда даже патрули ВБС не летают, не говоря уж о пассажирских рейсах. Откуда, в таком случае, подробная информация об особенных свойствах местной растительности?
— Это неправда, будто туда не летают, — обиделся за своих коллег Джеки, — экспедиции отправлялись регулярно, хотя работы для исследователей еще непочатый край.
Он мечтательно вздохнул. Я хмыкнула: неужто парню Грина не хватило? На Роке технологии ограничены, роцеанцы обитают под землей, поскольку на поверхности после падения метеорита условия для жизни не слишком подходящие. Арензия и вовсе планета четвертой категории, там разумная жизнь не обнаружена. Неужто Джекки рассчитывает, что эти небесные тела окажутся более комфортными для пребывания, чем Грин?
— Увы, не все участники экспедиций вернулись назад, — «обнадежил» нас ботаник, — но некоторым улыбнулась удача. Они подробно описали результаты своих исследований. Самый выдающийся из них — профессор Марк Штейнберг. Он побывал на обеих планетах, тщательно исследовал особенности местной флоры и оставил несколько статей, одну книгу и ценнейшие записи. Именно в неопубликованных заметках можно найти наиболее значимые вещи, слишком инновационные, чтобы их напечатали в сегодняшних научных журналах. Гении всегда опережают свою эпоху. Так или иначе, — Джекки заметил некоторую нетерпеливость, проявившуюся в мимике капитана, дока и еще кое-кого из слушателей, — именно Штейнберг описал особые свойства флоры системы Апомакрос. Он нашел вещества, у которых нет аналогов на других изученных планетах. И некоторые из его открытий имеют колоссальное значение именно для нас. Хотя в научном мире их важность не успели еще оценить по достоинству.
И он горестно вздохнул.
— Насколько хорошо вы представляете себе, как изготовить нейтрализатор? — Рэй не позволил беседе принять сентиментальное направление.
— Довольно хорошо. Надеюсь, что за оставшееся время разберусь до конца.
Уж не знаю, что говорило в ботанике — истинные знания или излишняя самоуверенность, но его голос звучал убежденно.
— Как скоро ты сможешь просмотреть формулы и высказать свою оценку? — Рэй повернулся к доку.
— Постараюсь как можно скорее, — отозвался тот. — Стопроцентных познаний в этой области у меня нет, но попытаюсь, насколько смогу.
— Хорошо…
Кэп снова задумался.
— Гайка, можешь вывести на планшете карту системы Апомакрос?
Механик кивнула, немного повозилась с поисками нужного документа и передала компактный компьютер капитану. Тот перевел изображение на голографический режим, пальцами раздвигая-увеличивая нужный участок. Коснулся двух точек, и они засветились красным. Я поняла, что это — интересующиеся нас планеты, в ускоренном темпе движущиеся на карте по своим орбитам.
— Более точные данные получим в командном отсеке, — заметил Рэй. — Но ориентировочно я бы сказал, что полет за иноземными травами займет от недели до десяти дней. В случае если найдем мы их быстро и не наткнемся на неприятные сюрпризы.
— А гарантий, что мы на них не наткнемся, нет, — флегматично констатировал Брэн.
— Гарантий нет, — согласился кэп, — зато у нас есть высококвалифицированный врач.
И он мило улыбнулся доку. Тот скорчил в ответ кислую мину.
— Сколько лет служу во флоте, столько и слышу эту отмазку.
— Ушел из флота — и ничего не изменилось, — оптимистично подхватил Рэй и похлопал друга по плечу.
— Эта идея с нейтрализатором и правда хороша, — повторил свою мысль Кен. — Она оставляет возможность работать и по другим направлениям. Никто не мешает нам до и после полета к планетам Апомакроса выходить на связь с представителями Новой Земли или внедрять информацию об освеномах в ее системы. А если все это не сработает, мы пойдем ва-банк и попытаемся добраться до разработки Линды. В надежде, что все пройдет как надо.
— Плюс если освеномы распространят безвредное вещество в атмосфере, правительство все равно поймет, что наши слова — не выдумка и не шутка, — добавил Рэй. — Попытка вторжения станет неопровержимым фактом. Дальше подключат ВБС, и планету обезопасят. А значит, мы не просто отсрочим беду, мы решим проблему раз и навсегда. Да, согласен. Мне тоже нравится это направление.
— Все, что вы сейчас говорите, логично, — пробурчал док, — и все же это план для клинических безумцев.
— Не стану говорить за других, но я как раз таковым и являюсь, — согласился Рэй. — По крайней мере с некоторых пор.
Голосования по вопросу дальнейших действий не проводили. На кораблях капитана Макнэлла демократия была не в ходу, как, впрочем, и на других судах, хоть морских, хоть космических (исключение в некотором смысле составляли пиратские). Каждый из нас мог принять активное участие в обсуждении, но окончательное решение принимал Рэй. Единственное, на что по-прежнему имел право любой член экипажа, — это потребовать высадки на обитаемой планете, дабы не принимать участие в авантюрном предприятии. Но, что характерно, ни один из восьмерых такого пожелания не высказал.
Глава 2
Я сидела в кафе под открытым небом и потягивала напиток, напоминающий молочный коктейль, несмотря на его голубой цвет и отсутствие продуктов животного происхождения в составе. Ощущения возникали странные — не от вкуса коктейля, а от окружающей среды, каковая на Освальде, планете, которую мы посетили, была весьма специфической.
Начать с того, что непосредственно над землей практически отсутствовал ветер. Вернее, был настолько слаб, что обозначался только цифрами в прогнозе погоды, но никак не чувствовался. Ни салфетка, ни одноразовая тарелка, каковые тут кое-где использовались, не то что не улетела бы со стола, а даже не переместилась на пару миллиметров. Ну, если бы в ход не пошли сверхспособности пратонцев конечно.
Зато стоило поднять глаза — и можно было увидеть, как высоко, под небесами, с сумасшедшей скоростью кружит не просто ветер — ураган. От этого зрелища становилось не по себе — казалось, что это безумие вот-вот спустится на землю и начнется настоящее стихийное бедствие. И лишь немалым усилием разума удавалось себя успокоить, вновь и вновь твердя, что такая «милая» погодная особенность — специфика климата этой планеты. Чего нам стоило сюда приземлиться — отдельная песня; к счастью, для посадок была разработана особая система, а пилоты руководствовались подробнейшими инструкциями. Аркадайос справился со своей задачей на отлично.
В прежние времена Освальд не был населен, но развитие технологий позволило внести некоторые изменения в климатические условия, сделав мир пригодным для жизни. Теперь планета была не просто обитаема, но стала популярным туристическим центром. Помимо специфики погоды и связанных с ней географических особенностей туристов привлекали спортивные развлечения, завязанные главным образом все на этом безветрии. К примеру, здесь проводились тренировки и турниры по бадминтону и стрельбе из лука: легкие воланчики не уносило в сторону, а меткость не зависела от поправки на ветер. Существовали и другие спортивные игры с использованием легких шариков, характерные именно для этой планеты.
Но мы прибыли сюда не за острыми ощущениями и не ради спортивных развлечений. Для нас Освальд оказался ближайшим из доступных космических объектов, где мы могли пополнить запасы перед полетом в систему Апомакрос. Имелись планеты и поближе, но они были недосягаемы для нас по иным причинам. К примеру, мне, доку и Рэю приходилось держаться как можно дальше от Новой Земли и ее спутников. Из-за Иолетрии и Аркадайоса нам был заказан путь на Дуэллу. А Грин не подошел бы по той простой причине, что там нереально было купить необходимое нам оборудование: помимо воды, продовольствия и изрядного запаса топлива мы планировали приобрести запчасти, а также несколько дополнительных защитных комбинезонов и кислородных масок. Последние — на случай если условия на планетах Апомакроса окажутся не слишком благоприятными. Подобное снаряжение на нашем корабле, как и на любом звездолете такого класса, имелось, но лишь пять комплектов, тогда как наша команда разрослась до восьми человек. Разумеется, элементарные правила безопасности не позволяли всем членам экипажа сходить на незнакомую планету одновременно, но те же самые нормы требовали, чтобы количество защитных костюмов соответствовало числу путешествующих на звездолете людей или иных разумных существ.
Допив коктейль и стараясь лишний раз не поднимать глаза на небо, я обвязала вокруг опустевшего стакана зеленую ленту, выбранную из других, всех цветов радуги, подававшихся к каждому блюду — на Освальде практиковался такой способ оценки еды и питья. Чем ближе по цвету лента и поданное кушанье, тем выше аттестация. Учитывая синеватые оттенки коктейля, мой выбор означал высокий, но не максимальный балл: напиток был вкусным, но все же не совершенным. Не забыв оставить на столе монету, покинула заведение и по мощеной красными и голубыми камнями улице отправилась в сторону космопорта.