— Прекрасная погода, не правда ли?
Пройти успела совсем немного, когда была вынуждена остановиться, чуть ли не столкнувшись с человеком, задавшим вопрос. Хмурясь от недопонимания, что могло понадобиться незнакомцу, подняла на него глаза.
Передо мной стоял мужчина лет сорока-пятидесяти, точнее на вид не поймешь, из разряда тех, о ком принято говорить, что они обладают приятной наружностью. Но вот парадокс: назвать его внешность приятной, невзирая на неплохие природные данные, мне не хотелось. Напротив, что-то в нем вызывало отрицательные эмоции. Скорее всего, причина крылась в выражении лица и особенно во взгляде, устремленном на мою скромную персону.
— Я понимаю, для нас, новоземцев, это может прозвучать несколько странно, — улыбнулся он, подняв глаза к небу, где продолжало твориться подлинное безумие. — Но, видите ли, я — художник. Для меня такая погода интересна в первую очередь как своего рода рабочий материал.
При этих словах он как-то странно посмотрел на меня, будто разговор в действительности велся не об освальдском климате, а о чем-то ином. Более того, меня не покидало ощущение, что это иное — я, вот только оставалось абсолютно непонятно, с какой радости.
— Вы новоземец? — спросила, то ли чувствуя необходимость поддержать разговор, то ли не желая уходить, не разобравшись, чего хотел от меня этот странный человек.
— Да, — широко улыбаясь, подтвердил он. — Так же, как и вы.
— С чего вы взяли, что я именно с Новой Земли?
Прозвучало, должно быть, невежливо, но отчего-то с этой конкретной личностью разводить политесы не хотелось.
— Просто мне знакомо ваше лицо.
Фраза прозвучала настолько многозначительно, что меня стало подташнивать.
— Очень странно, — холодно ответила я. — Поскольку мне ваше не знакомо совершенно. А у меня нет причин жаловаться на зрительную память.
Теперь и улыбка его стала многозначительной и сладкой. Нет, меня точно скоро вывернет наизнанку.
— Ничего удивительного. — Мой ответ не сбил мужчину с толку, наоборот, был ожидаем. — Вы меня и не видели. Те люди, через которых мы с вами косвенно общались, строго соблюдают анонимность — и свою, и клиентов. — Его зрачки сузились — так внимательно он следил за моей реакцией — и чем-то напомнили змеиные. — Но я имел возможность тщательно изучить голограмму вашего лица — я имею в виду ваше подлинное лицо, ведь для того, чтобы нарисовать эскиз такой маски, требуется знать все самые мельчайшие детали.
— Маски? — лишенным интонаций голосом переспросила я, чувствуя, как деревенеет все внутри.
— Именно, — охотно закивал художник. — Можно сказать, что ваше новое лицо создал я. Конечно, эта работа — моя лишь частично, воплощение по эскизу — труд другого мастера и, должен признать, несомненного профессионала. И все-таки мой вклад немал. Надеюсь, вы остались довольны результатом?
— Не понимаю, о чем вы говорите.
Уйти в несознанку показалось мне наилучшим вариантом поведения в сложившихся обстоятельствах. Быть может, этот человек ничего и не знает на самом деле, а просто идет ва-банк, каким-то невероятным образом догадавшись, что я ношу чужую личину.
— Понимаете, — возразил новоземец. — Сейчас. — Он извлек из кармана небольшой планшет. — Я все работы храню в архиве.
Меньше чем через минуту я с замирающим сердцем смотрела на два изображения. Первое было именно эскизом, схемой, с многочисленными цифрами, обозначающими размеры, и подведенными к ним стрелочками пояснениями. Нетрудно было угадать в рисунке маску с прорезями для глаз, бровей и губ. Второе более всего напоминало портрет. Мой портрет. Не фотография, а именно работа художника, как нельзя лучше отражающая мою ненастоящую мужскую внешность.
— Чего вы хотите?
Я постаралась задать вопрос как можно более равнодушно, но отпираться уже не имело смысла.
— Денег, — буднично сообщили мне в ответ.
— За это лицо, — я кивнула на планшет, который новоземец благоразумно не выпускал из рук, — давно и сполна заплачено.
— Бесспорно, — согласился он, — поэтому я требую платы не за лицо, а за молчание.
Впервые в его дружелюбной, на поверхностный взгляд, речи прозвучало это слово — «требую».
— Сколько?
— Шестьдесят тысяч НЗА.
— Шестьдесят тысяч новоземских асимонов?! — На сей раз мне не удалось сохранить даже видимое спокойствие. — Да за такие деньги можно купить две подобных маски!
Художник развел руками.
— Тайны нынче дороги. К сожалению, они стоят дороже искусства. Сам хотел бы, чтобы складывалось по-иному, но, увы, такова современная жизнь. Я ведь могу сообщить вашим знакомым — к примеру, тем, с кем вы прилетели на эту планету, — проницательно прищурился он, — что на самом деле вы совсем не тот человек, каким притворяетесь. Или известить об этом полицию Новой Земли. Вы ведь продолжаете носить мое творение, значит, для вас это важно — сохранять инкогнито. Уж не знаю, что заставило вас скрывать свою личность и почему не прибегли для этих целей к пластической операции. Предполагаю, что вы совершили серьезное преступление или скрываетесь от какого-то богатого и влиятельного человека, возможно, бывшего любовника. В любом случае заплатить за свою тайну вам придется. — Сладость из голоса исчезла начисто, сменившись теперь неприкрытой жесткостью. — Поэтому я жду вас ровно через шесть часов на углу улиц Гимел и Йота.
Адреса на Освальде были именно такие. Улицы не носили заковыристых имен, не обозначались числами, вместо этого название каждой из них заключалось в одной из букв многочисленных алфавитов, главным образом человеческих и миенжских, поскольку основное население планеты составляли именно эти два вида.
Ничего не говоря, я обогнула вымогателя и в быстром темпе продолжила прерванный путь. Мужчина ответа не ждал и тоже двинулся дальше.
Время и место встречи я запомнила, хотя и не имела твердого намерения выплачивать шантажисту столь внушительную сумму. Твердого намерения послать его куда подальше у меня тоже не было. В тот момент я вообще ничего не планировала, поглощенная эмоциями, которые по силе и по хаотичности были сравнимы с бушевавшим в небе ураганом.
В таком состоянии я и возвратилась на корабль. Буквально вбежала в поднявшуюся дверь, на автомате вскочила на лифтовую платформу и поднялась на второй этаж. В этом равномерном движении вверх было нечто медитативное, и мечущийся в голове поток сознания начал приобретать некоторую осмысленность.
Существовал один человек, к которому я могла обратиться за советом, и я не видела причин пренебрегать этой возможностью.
Проигнорировав командный отсек, шагнула в жилой, прошла его насквозь и распахнула дверь в медицинский блок. Брэн был там, раскладывал новые закупки по шкафам с медикаментами.
— Док, мне срочно нужна помощь! — заявила я с места в карьер, ворвавшись в помещение.
И только тут заметила кэпа — увидеть его с порога мешала дверь. Он стоял, опираясь спиной о край докторского стола.
— Э-э… зайду попозже. — Я начала отступать к выходу.
Брови Рэя недовольно сдвинулись.
— Что, до такой степени? — безрадостно поинтересовался он. — Или это чисто медицинский вопрос?
Я замерла, так и не выбравшись за порог. А ведь Рэй прав. Семейное положение семейным положением, но он ничем не заслужил моего недоверия. Тем более вранья.
Вернувшись обратно, опустилась в кресло. Оно, правда, было предназначено для пациентов, но, с другой стороны, а кем еще меня сейчас можно было назвать?..
— В общем, так… — Я сцепила руки и устремила взгляд в пол. — Здесь, на Освальде, мне повстречался один человек. Не знаю, случайно или нет, но вряд ли он умышленно выслеживал меня от самой Новой Земли. Короче, этот мужчина утверждает, что он — художник, работавший над моей маской. И видел настоящее лицо, то есть фотографию. Грозится обо всем рассказать не то вам, не то полиции, не то кому-нибудь еще, если сегодня через… — взглянула на многофункциональные часы, автоматически перенастроившиеся на местное время, — пять с половиной часов я не доставлю ему шестьдесят штук. НЗА, — на всякий случай уточнила валюту. И заключила: — Вот такая увлекательная история.
Во время этого монолога меня ни разу не перебили. Слушали внимательно, а Рэй ещё и переместиться ко мне поближе успел. Договорив, я вдруг осознала, что он стоит у спинки моего кресла, крепко сжав руками верхний ее край.
— Какая… интересная встреча, — прокомментировал он.
Задрав голову и увидев выражение его глаз, я невольно содрогнулась и одновременно порадовалась, что гнев на их дне предназначался не мне, а кому-то другому.
— Интересная и познавательная, — согласился док. — А он не врет?
— У него на планшете эскиз моей маски. А в остальном… — Нарочито пожала плечами, мол, откуда мне знать, как там обстоят дела на самом деле. — Платить я ему не собираюсь. В конце концов, не настолько ценны для Новой Земли пратонцы, чтобы гоняться за нами по всей галактике. Да и в любом случае свое настоящее имя я на южном континенте уже засветила, без этого побег бы не удался. Сэма и Саманту Логсон все равно больше не считают разными людьми. Так какой смысл платить этому вымогателю?
Не знаю, удивился ли Рэй при упоминании пратонцев, но для развития этой темы момент был неподходящий.
— Молодец, Логсон, — похвалил Брэн. — Умнеешь с каждым днем.
Иногда он называл меня так, по фамилии, особенно когда мы бывали наедине, намекая таким образом на неоднозначную природу моей личности. Дескать, неясно, как ко мне следует обращаться, Сэм или Саманта.
— Вот я и думаю: просто не приду на встречу, и все тут, — резюмировала я, подбодренная полученной поддержкой. — Пускай просто так прождет и уйдет ни с чем.
Однако на сей раз мое решение одобрено не было.
— Ну не-е-ет, — на удивление слаженно протянули доктор и капитан.
— Эх, Логсон, все-таки есть в тебе это, женское, — попенял Брэн в ответ на мой удивленный взгляд. — Просто взять и не прийти на свидание — это очень по-вашему. Ты пойми: человек ждет, верит, надеется. Минуты, наверное, до встречи считает. А ты хочешь его надежды буквально-таки растоптать. Нехорошо так с людьми. Непорядочно.
— Это верно. Не будем обманывать ожиданий, — поддержал друга Рэй.
— Вы что, предлагаете мне к нему пойти?! — возмутилась я.
— Ну что ты, — поморщился док, — тебе и не надо. Иди к себе в каюту, отдохни, кино посмотри какое-нибудь по местному телевидению. А вот нам с Рейером не помешает немного размять ноги. Верно, Рэй?
— Абсолютно, — с удовольствием подтвердил тот. И громко хрустнул пальцами, разминая руки. — Некоторые мои знакомые медики утверждают, что прогулки на свежем воздухе полезны для здоровья. Так что пообщаемся-ка мы, пожалуй, с этим художником от слова ху…
— Капитаны, молчать! — одернул его Брэн. — При даме-то.
— Ох! «Дама», знаешь ли, со своим вторым лицом столько всего за долгие годы наслушалась, что шанса меня удивить ни у одного из вас нет, — фыркнула я.
— А вот не надо зарекаться! — возразил док. — В военно-безвоздушных силах ты все-таки не служила.
— А я-то всегда считала, что врач — это интеллигентная профессия…
— Конечно интеллигентная! — с энтузиазмом поддержал меня док. — Я сам интеллигентен, бел и пушист, аки заяц зимой. Но попробуй объясни это истекающим кровью воякам, которых крепкое словцо вытаскивает с того света почище сердечно-легочной реанимации.
Я не стала развивать дискуссию о вреде и пользе ненормативной лексики.
— В общем, так, господа мужчины. Хотите вы того или нет, но я иду вместе с вами.
— Зачем? — Рэю моя идея явно не понравилась.
— Ну, во-первых, прогулки на свежем воздухе полезны для здоровья, а во-вторых, ситуация, как-никак, имеет ко мне некоторое отношение. — Я была непреклонна и решила лишний раз сей факт подчеркнуть. — А если вы откажетесь взять меня с собой, просто соберу вещи и сойду с корабля на этой планете. В конце концов, Освальд ничем не хуже любого другого места.
На какой-то миг я замерла, внутренне содрогаясь: а вдруг оба они сейчас со свойственной им солидарностью воскликнут — сходи, вот и отлично! К счастью, мои опасения быстро развеялись. Тяжело вздохнув и проявив в этом отношении немалое единодушие, мужчины махнули рукой, ладно-де, хочешь с нами — идем, и пообещали зайти за мной перед отправлением на встречу с художником. Вопрос о происхождении последнего слова остался нераскрыт, и я подумала, что не мешало бы обсудить эту тему с Иолетрией.
Оставив кэпа с доком в медотсеке, двинулась обратно в направлении каюты, которую делила с Гайкой. Но не успела добраться до нужной двери, когда в коридоре мне повстречался Хендрейк.
— Что случилось, Сэм? — спросил он, вытягивая руку, чтобы осторожно коснуться моего локтя.
Я вдруг осознала, что по-прежнему тяжело дышу, лицо, судя по ощущению жара, раскраснелось, а куртка съехала набок. Словом, от моего вида и впрямь не веет спокойствием и умиротворенностью.
— Тебя кто-то обидел? Что-то произошло на планете?
Похоже, это становилось доброй традицией.
Я бы прошла дальше, но Кен по-прежнему держал меня за руку, причин ссориться с ним не было, а главное, я не испытывала ни малейшего желания скрытничать. Наоборот, хотелось поделиться собственными переживаниями. Крайне странная ситуация с учетом того, что свою жизнь привыкла держать в тайне, ни с кем и никогда не откровенничая.
— Если тебе так уж интересно, один урод тут, на Освальде, кое-что обо мне знает. Нечто, что я не желаю делать всеобщим достоянием. И пытается меня шантажировать, — выдала, твердо намеренная молчать о подробностях, но согласная в очередной раз совместно покурить в случае, если хакер озвучит такое предложение.
Каково же было мое удивление, когда вместо дальнейших расспросов он довольно-таки буднично поинтересовался:
— Это в связи с твоей половой принадлежностью?
Видимо, столь пренебрежительное отношение к моей страшной тайне подвело меня к некой точке кипения, поскольку в ответ я совершенно некультурно заорала:
— Откуда, черт тебя побери, ты об этом знаешь?!
Кажется, с громкостью и гневом я слегка переборщила, поскольку Кен стушевался от такого напора и даже вжался в стену.
— Кто тебе сказал? — осведомилась малость потише, зато сквозь зубы.
— Никто. — Хакер примирительно выставил перед собой руки. — Сэм, я понимаю: после истории с Линдой может показаться, что я совершенно не разбираюсь в женщинах, но это не так. На самом деле я не так уж мало общался с девушками, в том числе со своими коллегами. И в реале, и еще больше — в сети. А женщины моей профессии часто ведут себя… чуть более по-мужски, чем другие. Например, используют не женский сленг. Короче, штука в том, что я привык иметь дело с… девушками в брюках, если можно так выразиться. Поэтому мне не так сложно отличить тебя от мужчины.
Я была готова рвать и метать. Черт знает что! Сначала док, потом Рэй, а теперь еще и этот хакер! И каждый догадался самостоятельно, по своим собственным причинам. Выходит, мой грим вообще ничего не стоит? В таком случае уж точно ни к чему платить огромные деньги художнику, спроектировавшему совершенно бессмысленную маску!
— Что же до сих пор никто не догадывался-то?! — не вполне логично возмутилась я. — А теперь вдруг посыпалось: один, другой, третий…
— Может быть, потому, что до сих пор ты ни с кем достаточно близко не сходилась? — предположил Кен. — Или…
Договорить он не успел. Ворвавшись в коридор подобно вихрю, Рэй буквально смел бедолагу хакера с места и прижал к стене, схватив рукой за горло.
— Что он сделал? — рявкнул кэп, лишь слегка повернув голову в мою сторону — чтобы не выпускать из поля зрения Хендрейка.
— Ничего. — Поспешила замотать головой, пока жертве капитанского произвола ненароком не свернули шею.
В проеме со стороны медотсека появился запыхавшийся Брэн.
— Ерунда! — отрезал Рэй. — Я слышал крики. В первый раз это еще могла быть случайность, но никак не во второй. Так что не вздумай его покрывать. Говори, что он тебе сделал? От этого будет зависеть, запру я его в каюте, ссажу на планете или выброшу в открытый космос.