Значит, выяснять придется самой!
Ульяна оглядела стену. Достаточно выбоин, резных узоров и выемок, чтобы подняться по ним, как по лестнице. Но после давнего визита на скалодром она сомневалась, что получится. И все же выхода не было.
Загнутый носок домашней туфли, в которую её обули оборотни, зацепился за камень, и он упал на землю, увлекая остальные. Эхо радостно подхватило их стук о металл, так что уши заложило. Зато стало ясно, что это за блестящая штука под ногами: зеркало. Большое, круглое, с выбитым по краю орнаментом из завитков. Бронзовую поверхность покрывали царапины, но полировку они не испортили: она все так же отражала падающий в дыру свет.
- Потрясающе! - не сдержала Уля восторга. - Вот это технологии!
Зеркало пролежало здесь не один, и даже не два года. Судя по тому, как сгнила дверь, как пострадал потолок, и дожди разъели стены, почти уничтожив роспись, прошло даже не столетие! И все же бронза не потемнела, не покрылась патиной, а сияла так, словно только что вышла из-под рук полировщика.
Солнечный зайчик, оттолкнувшись от бронзы, прыгнул в темноту. Бледный отблеск выхватил части статуи, какие-то странные предметы, заросшие паутиной... и такое же зеркало!
Вот оно! Ульяна внимательно осмотрела стены над тем местом, где валялась находка. Кусок прогнившего держателя еще торчал из камня, но пристроить зеркало на место было невозможно.
- Попробуем по-другому!
Ульяна ходила от стены к стене, приседала, поднималась на мысочки, вытягивала руки над головой, силясь найти место, с которого получится осветить зал. Тщетно: зеркало должно было висеть в строго определенном месте. Но оно не освещалось солнцем!
Предмет, привлекший внимание чуть раньше, уже не казался чем-то непонятным. Еще одно зеркало, просто заплетенное паутиной так, что потеряло очертания. А ведь придется очищать!
Восторгов это не вызывало: лезть под потолок без страховки и мало-мальской подготовки, да еще в тапочках с загнутыми носами казалось самоубийством. Но выхода не было: Уля подоткнула юбки, чтобы не мешали, и уцепилась за выступ.
За время путешествия физическая форма улучшилась, но в карабканье по отвесной стене мало одной силы, нужны ловкость, баланс и техника. А с этим были проблемы. Правда, угол создал дополнительные точки опоры, и Уля все-таки добилась своего. Но, очищая зеркало от паутины, поняла, что ошиблась: та дыра, через которую освещался коридор, возникла не по прихоти строителей, а значит, и зеркала в зале не смогут поймать солнечного зайчика, и все зря. Придется или возвращаться, или рискнуть, и войти в темноту, а это было настоящим безумием!
- Спокойно! - горячая голова археологу не помощник, Ульяна давно научилась успокаиваться даже в самые тяжелые моменты, что не раз спасало при скандалах со свекровью.
Вот и теперь, глубоко вдохнув, она огляделась: если зеркало стоит в этом месте, значит, есть и то, что оно должно отразить. Нужно только поискать!
Овальное отверстие заросло травой. Уля нашла его по длинным корням, свисающим с потолка. Несколько взмахов ножом добавили света, яркий луч ударил в полированную пластину и уперся в стену, выхватывая из сумрака искореженный держатель.
- Чтоб тебя! - выругалась Ульяна.
Платье порвалось и запачкалось, тряпичные тапочки протерлись, и из дыр выглядывали пальцы. Хотелось умыться, поесть и отдохнуть. Но вместо этого пришлось таскать камни, невесть как попавшие в коридор ветки и складывать пирамиду. Уле хотелось успеть до темноты, оставаться в этом месте на ночь она боялась, хотя, наверное, это был наилучший вариант. Но ощущение, что кто-то наблюдает из темной глубины зала, не проходило. Оно заставляло цепенеть и оглядываться, помогала только работа.
Наконец, зеркало заняло свое место. Ульяна поправила его дрожащими руками, чтобы поймать солнечный зайчик. На полированных краях остался кровавый след: израненные ладони болели, но сейчас было не до этого.
Луч пронесся по коридору ослепительным зигзагом. Когда он ударял в очередное зеркало, казалось, оно гудит от удара. А потом в зале полыхнуло.
28
Ужас заставил вскрикнуть и отшатнуться. Руки взметнулись к лицу, защищая от огня. Но жара не было, только ладонь сделалась полупрозрачной, с розовым ореолом по краям, да сквозь пальцы пробивался яркий свет.
Зал сиял. Зеркала ловили солнце и щедро рассыпали его вокруг, так что теням почти не оставалось места. Ульяна перешагнула через порог и застыла, еще не до конца поняв, куда попала.
Пещера подавляла размерами. И паутиной. Она покрывала все вокруг, словно заботливый хозяин перед отъездом укутал мебель в серые чехлы. Мягкие нити сплелись в рыхлую ткань и плавно покачивались от малейшего движения воздуха. Единственное, что оказалось неподвластно времени - зеркала. Они сияли даже сквозь толстые слои, старательно созданные пауками.
Ноги по щиколотку утонули в пыли. Она тут же взлетела в воздух, и Уля громко чихнула. Эхо мячиком от пинг-понга отразило звук от стен и предметов. Консоли вырастали прямо из стен, металлически поблескивала посуда: кубки, чаши, блюда... Резные ширмы делили пространство на части, а рядом с ними стояли низкие скамейки, по сторонам которых возвышались вазы в рост человека.
Но главенствовала в помещении статуя.
Пауки и пыль позаботились и о ней. Стараясь дышать сквозь ткань, Ульяна протянула руку. Пальцы, проникнув под мягкий полог, коснулись камня.
Слои паутины и пыли упали на пол, и стало понятно, что зеркала расположены так, чтобы освещать именно это место. В их лучах мерцала позолота, переливались полированные драгоценные камни, украшающие одежду смеющейся девушки.
Она танцевала. Изогнутый стан, изящно поднятые руки, смех, готовый сорваться с улыбающихся губ. Ульяне показалось, что она слышит его отзвуки.
Застыли взметнувшиеся в движении одежды, тонкий шарф стремительной лентой обнял плечи, а у ног замер Белый Тигр. Сапфиры синих глаз яростно сверкали, готовые заморозить наглеца, позволившего себе без должного почтения приблизиться к Лишане.
В том, что это она, Ульяна не сомневалась. И жадно вгляделась в лицо. Сердце кольнула ревность: слишком прекрасна была статуя. Идеальная форма, миндалевидные глаза с сияющим зрачком из темного камня, а кожа казалась живой и теплой. Ульяне очень хотелось восторгаться мастерством скульптора, но ревность уже свила в груди черное гнездо, хотя признать это было трудно.
- Скульптору недостало мастерства, - послышалось за спиной.
Ульяна повернулась так резко, что голова закружилась, а края одежды взметнулись точно так же, как у статуи.
- Камень не может передать всю красоту Принцессы, - Ланни не сводил взгляда с неподвижного лица.
- Ты... был с ней знаком?
- Вы тоже, - Цилинь даже не повернулся. - Вы же видели Принцессу в Гробнице Великой Хранительницы Врат.
На память пришло лежащее в круглом саркофаге тело. И Ульяна была вынуждена согласиться: не дотянул художник, сильно не дотянул!
- Вы беспокоитесь о Тигре? - Ланни, наконец, перестал созерцать лицо статуи и повернулся к собеседнице. - Он благополучно добрался до Аиджи и даже остался жив. Правда, не скажу, что здоров...
Губы Цилиня изогнула злорадная усмешка. А Ульяна задохнулась от непонятной тревоги за Шона:
- Что она с ним сделала?
- Выпорола. Посадила в клетку. Что придумает потом - я не знаю, но фантазия у Жрицы богатая, так что Тигру не позавидуешь.
- Нельзя было его отпускать!
- Тигр - не человек, - Ланни снова повернулся к статуе. - Он - бессмертное создание Небесного Владыки. Ничего с ним не случится, так что Принцессе не стоит тревожиться!
В голосе Цилиня слышалась боль. А потом он снова повернулся к Ульяне:
- А ведь здесь ничего не изменилось!
- А... что это за место?
Взгляд изумрудных глаз потемнел:
- Вы не помните?
- А должна? Я все-таки из другого мира! - Ульяне очень не понравилось, что Ланни разговаривает не с ней, а с Лишаной, как будто та и есть настоящая владелица тела.
- Но Принцесса... Что с ней?
Теперь в его голосе звучала паника. И Уля не удержалась от злорадного смешка:
- Исчезла! Сразу после того как я головой о камень ударилась.
Взгляд, а потом и рука метнулась к засохшей ране на лбу:
- Нужно обработать... Возвращаемся!
- Подожди, - глядя, как беспокоится Цилинь, Уля начала и сама тревожиться. - Как ты меня нашел?
- Вспомнил про этот Храм. Но должен покаяться - сделал это не сразу. Слишком много времени прошло, думаю, даже Тигр забыл о том, что он был здесь когда-то.
Значит все-таки Храм.
Ульяна снова огляделась. И удивилась:
- Как можно было забыть про это великолепие?
Ланни виновато опустил голову:
- После того, как Принцесса Стала Хранительницей, этот храм потерял свое значение, ведь богиня обитала в другом. А потом тысячелетия покрыли его землей и травой, разрушили постройки, ведь даже камень не вечен и...
Не переставая говорить, Цилинь очищал жертвенник у подножия статуи, рукавами смахивал пыль, протирал золотые предметы. В нефритовой шкатулке нашлись благовонные палочки, Ланни зажег сразу с десяток, а когда статую окутал ароматный дым, отступил, склонив голову:
- Я не принес ни плодов, ни вина. Это мой грех, Принцесса, молю, не сердитесь и примите нижайший поклон!
Он трижды коснулся пола, а когда распрямился, на лбу отпечаталось пыльное пятно. Ульяна машинально протянула руку - вытереть. Цилинь вскинулся, словно ожидал еще чего-то. Его взгляд переворачивал душу, и Уля смутилась:
- Что?
- Вы... на самом деле ничего не чувствуете? Лишана... действительно ушла?
- Похоже, - настроение Ульяны стремительно портилось, говорить о Принцессе не хотелось.
- Нужно уходить.
И он поволок её из пещеры.
- Куда?
Ужас перешел в панику. Показалось, её тащат на алтарь. А Ланни затараторил, словно боялся не успеть:
- Обряд привязал дух Принцессы к вашему телу. Если вы её не чувствуете, дело плохо. Нужно выяснить, что случилось... А до той поры с вашей головы и волосок не должен упасть!
Резкая перемена настроения Цилиня напугала еще больше. Только недавно Ланни ратовал за то, чтобы разложить её на алтаре, и вот теперь требует обратного!
- Да что случилось? - вырвала руку и остановилась, готовая упираться до последнего.
Цилинь глубоко вздохнул, словно успокаивая себя, и мерно, ровным голосом пояснил:
- Если вы погибнете, когда дух Принцессы не в вашем теле, она просто растворится в небытие. И тогда Драконам не удержать Врата, они падут. Я должен понять, что случилось: слились ли вы воедино, или ваш дух подавил... - скептический взгляд не оставлял сомнений, что этот вариант практически не рассматривается, - дух Хранительницы. Или... она исчезла. И в зависимости от этого мы и будем действовать! Пожалуйста, не упрямьтесь! От судьбы все равно не уйти!
В его словах была доля правды, но смириться с ней оказалось непросто. Уля все еще упиралась, больше по инерции. А еще думала о Шоне. Упоминание о богатой фантазии Аиджи пугало, и воображение рисовало всяческие ужасы. Обстановка и узоры на стенах навеяли мысли об Азии, и в голове крутились словосочетания «китайские пытки» и «последнее китайское предупреждение». Хотя почему именно эта страна, Ульяна не понимала, отдаленное сходство просматривалось, но и только: Благоуханный край точно не был ни провинцией, ни прообразом. Он развивался по своим собственным законам, которые еще предстояло изучить. Если, конечно, она хочет выжить.
- Подожди! - остановилась перед очередным завалом, сквозь который тащил её Ланни. - Ты точно знаешь, что Шон жив?
- Принцесса, - Цилинь скептически оглядел Ульяну с головы до ног и исправился: - Девушка! Наказание Небесного Владыки отменить невозможно! Тигр был приговорен к вечному рабству. Он не может умереть от простого наказания! Убить его, конечно, можно, но Жрица не дура: идти против богов!
- Так она не божество? - Ульяна лихорадочно вспоминала все, что когда-то читала про потомков небожителей. Полубоги, наделенные властью, силой и зачастую - магией. К Аиджи это не относится?
- Она потомок богини и демона, если верить Принцессе. Нарушить волю Небесного Владыки...
- А разве желание открыть Врата - это выполнение его воли?
Ланни попытался ответить. Несколько раз набирал в грудь воздух, открывал рот и... выдыхал. Но постепенно опомнился:
- Даже если и так: Шон ей живым нужен. Она же теперь на тебя будет охотиться. Так что не ломайся, топай вперед, нужно поскорее добраться до моего дома.
- А нас там точно искать не будут? Шон же...
- Тигра я в туман закутывал, - голос Ланни звучал уже не так уверенно. - Он даже не представляет, где пещера... Хотя идея остаться здесь - тоже хорошая. Кажется, об этом месте забыл даже Тигр, а если вспомнит, то вряд ли сообразит, что ты придешь сюда. Возвращаемся!
Пока дошли до храма, Ульяна успела пожалеть, что озвучила эту идею. А когда снова увидела пыль и грязь, чуть не взвыла: одно дело что-то найти, откопать и предъявить миру. И совсем другое - жизнь в катакомбах, потому что это были именно они.
29
- Это ужасно, - словно прочитал её мысли Ланни. - Подожди, я сейчас!
Вскоре он с довольным видом протягивал Ульяне метлу на длинном черенке и тряпку. У ног стояло деревянное ведро с водой:
- Вот, уберешься, и можно будет жить! Приступай!
А сам устроился на одном из деревянных кресел, сбросив на пол сгнившую подушку.
Ульяна молча переводила взгляд с него на фронт работ, а потом вздохнула:
- Хочешь жить - умей вертеться!
И принялась за работу. Нашла в дальнем углу длинный диван, сняла с него прогнивший, покрытый паутиной матрас и начала сметать пыль.
- Статую сначала очисти! - велел Цилинь.
Ульяна не обратила на приказ внимания. Оттащила мусор ближе к выходу, потом обошла помещение, разглядывая ширмы.
- Ты не слышала? - нахмурился Ланни.
- Слышала. Но извини, на статую мне плевать. Как и на все остальное - я в поломойки не нанималась. Хочешь, чтобы здесь было чисто - помогай!
Ланни опешил от такой наглости:
- Ты забываешься, человеческая женщина!
- Тоже мне, божок нашелся, - фыркнула в ответ Уля.
Она казалась спокойной, но пальцы, сжатые на черенке метлы, побелели: от Цилиня можно было ждать чего угодно.
Он действительно подошел. Медленно-медленно и занес руку, как для удара. Но передумал:
- Благодари судьбу, что твое тело - сосуд для Принцессы-Хранительницы. Я не могу его повредить!
- Не можешь, так бери тряпку, и помогай. Вряд ли твоя Принцесса обрадуется, если явится обратно и найдет, что её сосуд устал до потери сознания.
Подумав Цилинь начал стаскивать верхний балахон. Оставшись в коротком камзоле и штанах, он подхватил метлу и начал помогать. Судя по ловким движениям, это дело было ему привычно.
Иногда он исчезал ненадолго, а потом появлялся - с чистой водой и новыми тряпками.
- Где ты их берешь? - не выдержала Ульяна. Дорога наружу должна была занять куда больше времени.
- Не спрашивай, - Ланни тут же напустил на себя важный вид.
- Просто интересно, если ты можешь так просто перемещаться, зачем полз за мной по ущелью? Только перепачкался.
Фыркнув, Цилинь пододвинул к ней чистое ведро:
- Это еще посмотреть надо, кто здесь перепачкался. Умойся, грязнуля!
Уля повернулась к огромному овальному зеркалу - помимо бронзовых, дающих освещение, здесь были и простые. Правда, из чего их сделали, она так и не поняла, а Ланни молчал. То ли сам не знал, то ли не хотел выдавать секреты.
Увиденное не порадовало.
Растрепанная, в ужасной одежде, которую не пощадило падение и последующее путешествие по ущелью. Руки в царапинах, а лицо покрыто серым налетом.
- Если я выгляжу так же, то это - катастрофа! - произнес Ланни, появляясь у неё за спиной.
Уля обернулась, стараясь не выдать удивления: Цилинь выглядел так, словно только что проснулся, умылся, плотно позавтракал и надел новые одежды. Ни пятнышка, ни лишней складочки на белоснежной ткани.