- Такое, вообще, случается? - спросила у Ланни за ужином, который им накрыли в самой большой комнате.
- Как видишь, - так же шепотом ответил Цилинь.
Развивать тему не решились: хозяин дома наотрез отказался ужинать за одним столом с теми, кто выше его по статусу, прикрываясь субординацией. Но стоял тут же, готовый услужить. Ульяну это немного нервировало, но гораздо меньше, чем насупленные брови Ланни. Цилиню что-то не нравилось. Он явно чуял подвох.
40
При таких условиях кусок в горло не лез. Уля косилась то на одного мужчину, то на другого, и, наконец, не выдержала:
- Ланни, нам нужно кое-что прояснить.
Дознаватель понял прежде, чем она договорила. Поклонился и исчез. Но Ульяна была уверена: там, за тонкой перегородкой из картона, он почти перестал дышать, чтобы неосторожным звуком не выдать свое присутствие.
На ум пришел анекдот про старые хрущевки. Но сейчас было не смешно.
- О чем ты хотела поговорить?
- Ланни, что случилось? Ты сам не свой. Чувствуешь какой-то подвох?
- Вот как? Научилась доверять моей интуиции? - он даже не скрывал удивления.
- А почему нет? Все-таки ты... не человек. А о том, что животные чувствуют беду гораздо лучше нас, известно давно.
- Ну, спасибо! - он помрачнел еще больше.
- Извини. Но ведь ты же наполовину - зверь. Или я опять ошибаюсь?
- Да нет. Все так. Только не простой зверь, а Божественный Цилинь, - он явно любовался собственным титулом.
- Так что же чувствует Божественный Цилинь? - спускать Ланни на грешную землю было себе дороже, куда проще - подыграть.
- Ничего! Я абсолютно ничего не чувствую. Хотя нет. Этот суп - превосходен! Яйца, вбитые в бульон, снесены не ранее сегодняшнего утра и очень хорошо поддерживают мою энергию. Пожалуй, я желаю еще тарелочку.
Это было совсем не то, что хотелось слышать. И Ульяна попыталась вернуть разговор в прежнее русло:
- Я ведь вижу, что ты сам не свой! Что случилось?
Ланни замялся, а потом как-то смущенно произнес:
- Я не могу отойти от этого варварского поступка. Прости, но разбивать миски, созданные самим Небесным владыкой... как-то слишком.
Ульяна вздохнула. Опять двадцать пять и старая песня о главном!
- Ты же сам видел, что в них была спрятана подсказка. Значит, твой бог знал, что так случится. Следовательно, мы выполняли его волю. Тебе не о чем беспокоиться!
- Да все я понимаю! Но вот здесь! - Ланни дотронулся до груди, - еще гложет.
- Послушай, - Ульяна не могла бросить его в таком состоянии и мучительно подбирала слова, чтобы подбодрить, развеять остатки сомнения.
Ээто оказалось невероятно сложным. Все доводы вдруг сделались совершенно неважными, мысли потекли вяло, словно нехотя. В глазах потемнело, и последнее, что она услышала, испуганный вскрик Цилиня.
Движения драконов изменились. Стремительные, как молния, извилистые, как горный ручей, прокладывающий себе дорогу среди камней, теперь они были медленными. Слишком медленными. Огромные звери ревели от боли, но продолжали хватать, рвать, дробить зубами твердую плоть демонов. Их собственные раны уже почти не кровоточат, а сквозь содранную шкуру проглядывают ребра.
Сил нет. Даже на то, чтобы поднять меч. Но справа видится вспышка, и последним усилием девушка блокирует удар. Он роняет её на колени, но копье с длинным острием отброшено. Есть перерыв, краткий, меньше, чем один удар сердца. Кажется, оно так устало, что тоже не может двигаться.
Кровавая корка стягивает кожу. Она настолько привычна, но уже не доставляет неудобства. Какая разница, как это выглядит со стороны? Главное, что Врата еще не распахнулись полностью и их можно удержать. Пока. Можно. Удержать.
Краем глаза Лишана замечает стремительное движение. Слишком быстро! Не успеть! Боль пронзает спину, а уши закладывает от рева огромного зверя: того, кого не смогла остановить она, перехватывает Дракон.
- Держитесь! - губы не шевелятся, да и мысли уже не хотят рождаться в пустой от усталости голове. Но она должна донести, подбодрить! - Держитесь, братья мои! Пока мы еще можем... сражаться.
Два золотых тела берут Принцессу в кольцо, отсекая от боя, давая краткий отдых. В газах темнеет и ноги подкашиваются. Пол больно бьет по коленям и ладоням.
Пол? Откуда в пустоте - пол?
- Очнулась! - в смутно знакомом голосе звучат облегчение и радость. - Ульяна! Ты здесь? Или это... Ваше Высочество, вы меня слышите?
- Потише! - она морщится от слишком громких звуков. - Я слышу.
- Ваше Высочество или... - робкая надежда заслоняет все эмоции.
- Если бы я сама знала, Ланни!
Ульяна, наконец, угадала голос. Реальность возвращалась капля за каплей, предмет за предметом. Но ужас и боль сна все еще сидели в памяти, в мышцах, в костях. Кожу до сих пор стягивала кровавая корка.
Не выдержав, Ульяна провела по щеке пальцами. Чисто. Значит, просто ощущения? Но почему тогда Ланни назвал её Принцессой?
- Вот, выпейте! - рот наполнила травяная горечь и заставила закашляться.
- Гадость!
- Зато помогает! - по языку разлилась сладость, это Ланни протолкнул между сжатых губ немного меда.
Он оказался прав: в голове прояснилось, и сон превратился всего лишь в ночной кошмар.
Но тревога и напряженное ожидание в зеленых глазах намекали, что не все так просто.
- Рассказывай! - потребовала Ульяна, устроившись поудобнее в кровати. Встать не позволяла слабость, но выслушать, что случилось, она могла и лежа.
- Ты потеряла сознание. Судя по всему, твой дух соединился с духом Великой Хранительницы Врат. Кричала что-то, то ли от ярости, то ли от боли. А еще выглядела смертельно уставшей! Если честно, я не знал, что будет дальше.
Ланни помолчал, а потом тихо спросил:
- Там... все плохо?
- Хуже, чем в прошлый раз.
Ульяна коротко пересказала то, что видела во сне, не вдаваясь в подробности - даже воспоминания вызывали боль там, где у Лишаны находились раны.
Цилинь побледнел. А на дознавателя жалко было смотреть. Мужчины, привыкшие действовать, теперь чувствовали себя беспомощными, не в силах помочь своей Принцессе.
Всех волновал один вопрос: что делать? Ульяна тоже не находила себе места. В этом бреду она совершенно слилась с Лишаной, не понимала, где она, а где принцесса. Чувствовала, что чувствует она. Видела, что видит она. И знала, о чем думает дочь Небесного Владыки. И от понимания будущего кровь стыла в жилах: то, что рисовало воображение при мысли о прорыве Врат, не шло ни в какое сравнение с реальностью. Именно поэтому Лишана забыла о себе, забыла о реинкарнациях и возможности возродиться. Она защищала величайшее творение своего отца: людей.
И, зная теперь грядущее, Ульяна был готова разделить с ней эту ношу. Потому что там, в её родном мире, остались дорогие сердцу люди. И недорогие, но и они не заслужили такого будущего.
И поэтому предложение Цилиня упало на благодатную почву:
- Мы должны идти в Гробницу!
- Простите! - осмелился встрять дознаватель. - А как же господин Тигр? Он велел вам ждать известий.
- Шон не знает новостей. Придется действовать по наитию.
- Это плохой план! - покачал головой дознаватель, и его слова привели Цилиня в ярость.
- Есть другой?
- Дождаться господина Шона. Да, я понимаю, что дорого каждое мгновение. Но если у него поучится расшифровать послание...
- Этот тупоголовый служит Аиджи! Женщине, которая хочет распахнуть Врата! Где гарантия, что она уже не держит в руках и послание Небесного Владыки, и ключ к нему?
- Думаю, тогда бы здесь уже были её воины! - встала на сторону Тигра Ульяна. Её уже начинало раздражать это противостояние. Мало ей тревоги за Шона!
Её она отогнала. И замерла, осмыслив сон.
Там, то ли в бреду, то ли наяву, она полностью слилась с Лишаной. Она чувствовала все: её боль, её ярость, её решимость сражаться. Не было лишь одного: любви. О Шоне Принцесса не вспоминала.
Тигр... врал?
Но как же тогда легенды? И его наказание? Не могли же все разом сговориться? Или... могли? Все-таки он - раб Аиджи. И те, с кем Ульяна общалась до этого, входили в её клан. Неужели...
Мысль оборвал отчаянный стук в дверь. На пороге стоял запыхавшийся слуга:
- Там... там... воины Жрицы!
- Вот тебе и «не рассказал», - ругнулся Цилинь. - Далеко?
- На опушке. Будут здесь меньше чем через полчаса!
Ульяна похолодела. Сначала Лишана, теперь это предательство. Проклятье! Он же столько раз подставлял! Но почему вера в Шона остается такой сильной? Даже теперь, когда все кусочки мозаики сошлись, сердце надеется, что это какая-то ошибка.
И все-таки... Ульяна застыла, сложив на коленях руки. Двигаться не было ни сил, ни желания.
- Госпожа, госпожа! - дознаватель, забыв о рангах, которые возводил в культ, тряс её за плечи. - Вам нужно уходить.
Ульяне было все равно. Врата вот-вот падут, а единственный, кто мог подставить плечо и помочь удержать, оказался обманщиком. Смысла бороться она не видела.
- Господин Цилинь, - бедный дознаватель чуть не плакал, - госпожа... Спасите её!
Ланни без разговоров закинул Ульяну на плечо. Она даже не возразила, обмякла кулем и висела, свесив руки и голову.
- Мы уходим. Постарайся спастись!
- Вы... в Храм? Тут я могу помочь! Понимаю, что времени мало... - бормотал дознаватель, вытаскивая из ящичков под окном бумагу и тушь. - При храмовой кухне, в отделе Специальных Подношений, служит госпожа Туроли. Она двоюродная сестра моей матушки. Передайте ей вот это письмо, - мужчина спешно запечатал прямоугольный конверт, - и она вам поможет.
Цилинь быстро убрал послание. Но ему уже протягивали плоский каменный диск с резной завитушкой в середине:
- Это тоже возьмите на всякий случай. Вдруг не поверит.
- Спасибо! - Цилинь распахнул заднюю дверь, ведущую в сад. - Постарайся выжить!
- Я постараюсь задержать их! - возразил дознаватель, вытаскивая из ножен меч. - А вы... не дайте Вратам распахнуться!
И, развернувшись, кинулся к главному входу. Треск сорванной с петель двери объявил о гостях лучше привратника.
Ланни перемахнул через невысокую ограду так, словно и не нес на плече покорившуюся судьбе Ульяну. Нырнул в лесные заросли, пробежал сначала прямо, по тропинке, потом свернул влево. Пронесся вдоль ручья, а затем долго бежал вниз по течению, чтобы выйти на этой же стороне.
Наконец, решив, что оторвался достаточно, остановился и осторожно посадил Ульяну на землю, прислонив спиной к стволу дерева.
Её лицо напоминало маску. Карие глаза погасли, из них словно исчезла жизнь. И только мерно вздымающаяся грудь показывала, что перед ним живой человек, а не искусно сделанная кукла.
- Как не вовремя! - сплюнул в траву совсем как простолюдин. - Ну и где же твоя жажда жизни? Где ярость, способная пробудить Каменного Демона и разворошить Красные Пески? Пустыня не ошибается. Принцесса никогда не была послушной игрушкой судьбы! Эй, очнись!
Он занес руку, и голова девушки дернулась от удара. Раз, другой. Щека покраснела, но Ульяна словно не чувствовала.
- Чтоб тебя! - не выдержал Ланни.
И принялся раздеваться.
41
Ульяна не пошевелилась, даже когда Ланни укутывал её в свою одежду. Смотрела невидящим взором, и Ланни начал опасаться за её разум: человек мог не выдержать божественного сознания.
Но бросить девушку без помощи не мог.
Рябь окутала его непроницаемым экраном, а когда рассеялась, на месте человека стоял Цилинь. Зеленые глаза светились, и трава склонялась под его ногами.
Вокруг оборотня гудела электрическими разрядами сфера. Иногда по ней пробегали молнии. Одна из них, вырвавшись из четко очерченных границ, бережно подхватила Ульяну и, спеленав её, словно младенца, усадила на спину Цилиня.
Тот взлетел быстро, но мягко, стараясь не потревожить девушку. Не прошло и минуты, как на место, где только что проходило превращение, высыпали вооруженные люди. Но увидели лишь примятую траву, да в небе стремительно плыла полыхающая молниями туча, а за ней горизонт затягивали грозовые облака.
Неожиданный холод привел в чувство. Ульяна поняла, что находится на невероятной высоте, и с визгом вцепилась в гриву Цилиня. Тот дернул ухом. В голове зазвучало:
- Не так громко! Ты меня напугала.
- Прости, - сухо ответила Ульяна.
Вокруг тут же потеплело, словно кто-то отсек встречный ветер. И вскоре она поняла, что снижается.
Белые скалы прорезали синюю гладь моря. Волны, раз за разом ударяясь в подножие исполинов, старались их сокрушить. Но ветви одинокой сосны покачивались только от сильного ветра.
Цилинь скользнул в расселину. Колючий кустарник скрывал от нескромных глаз невысокий лаз. Ланни раздул ноздри, и Уля послушно отвернулась. Через мгновение она почувствовала, как кто-то снимает с неё верхний слой одежды и очень удивилась, обнаружив, что закутана в мужской наряд.
- Это мое! Все, теперь можешь повернуться. Идем!
Внутри пещера оказалась довольно большой. Солнце освещало её, попадая в многочисленные трещины сверху. По дальней стене, перепрыгивая с камня на камень, струился ручеек.
- Здесь нельзя разжигать огонь, зато вдоволь чистой воды и можно укрыться как от непогоды, так и от нескромных глаз. Ты как себя чувствуешь?
Ульяна пожала плечами. Она так и не смогла разобраться в своих мыслях, не было времени. Зато теперь, кажется, его появилось слишком много.
Ланни подставил руки под водяную струю. Брызги полетели во все стороны, а он пил и пил, наклоняясь к сложенным лодочкой ладоням:
- Только здесь такая вкусная вода! Попробуй!
Уля молча уселась на низкий каменный выступ и подставила лицо солнцу:
- Она его не любила.
- Что? - Ланни стряхнул с пальцев воду и подошел поближе. - Ты о чем?
- В этот раз я слилась с Принцессой слишком сильно. Ланни, - в карих глазах плескалась такая боль, что Цилинь отступил на мгновение, но тут же снова подошел ближе, - понимаешь, она не любит Шона. И никогда не любила.
- Ты не права. Принцесса любила Тигра. А вот он её - нет. И все эти... легенды выдумал для того, чтобы задурить головы.
Уля нахмурилась и резко встала:
- Он придумал? Или все остальные дружно пытались меня убедить, что Принцесса пострадала из-за любви к своему телохранителю?
Цилинь уселся рядом и сощурился, посмотрев на солнце:
- Я бы так не сказал. Это не так-то просто, составить подобный заговор. Хотя... Ты же общалась в основном с подчиненными Аиджи. Шон тоже её раб... Знаешь, если хорошо подумать, то это вполне реально: заморочить тебе голову, заставить поверить, влюбиться... и использовать так, как нужно. Хорошо, что ты вовремя раскусила этого предателя!
- Тогда, - Уля повернула голову и посмотрела прямо в зеленые глаза собеседника. Они искрились, как драгоценные камни, и казались бездонными. - Тогда скажи мне, помощник Небесного Владыки, за что так жестоко наказали Тигра, если не за любовь?
- Неужели ты считаешь Небесного владыку бездушным? Настолько, что он разлучил влюбленных ради каких-то Врат? Поверь, у господина было достаточно возможностей обратить развитие миров в другую сторону. Тигр лишился своего зверя из-за предательства! Он обманул не только Небесного императора, но и Лишану. Заставил её поверить в то, что любит. Есть ли грех страшнее?
Ульяна сделала несколько шагов. Её мотало как пьяную. Голова болела от мыслей. Но лишь одна доставляла неудобство:
- Но ведь и ты рассказывал мне о неземной любви телохранителя и Принцессы. Убеждал, что дело в ней... и что...
- А ты бы поверила... тогда? Если бы я пришел и сказал: Тигр врет! Он только хочет положить тебя на алтарь и открыть Врата!
Уля отвернулась. Слишком много мыслей! Голова кружилась, но Ланни ждал ответа:
- Не поверила бы.
И добавила тихо, так, что и сама не расслышала: