Мне даже жалко стало девушку. Остановиться, перестать смеяться, успокоиться, мне и самой не особенно удавалось. Король понимал, но прощать не планировал. По крайней мере, так нам с Ульриттой почудилось.
Я вдохнула, выдохнула и отправилась на помощь.
Король уже высился напротив Ульритты. Та вжалась в угол, но хихикать не прекратила. Служанка даже пробовала плотно сомкнуть губы, но принималась так задорно похрюкивать, что выходило ещё менее уважительно.
- Ваше величество… Мальтис. Простите, пожалуйста, - я постаралась придать смеху звучание кашля. Поначалу казалось, некромант не заметил моего обращения, даже присутствия, весь сосредоточился на бедной служанке и ее, по всей видимости, непристойном поведении. Хохоте в здании, где обязаны плакать, на худой конец - сохранять полную невозмутимость. Не говоря уже о смехе над своим королем… И его новым, нарядным туалетом…
Но спустя пару секунд некромант оглянулся, полоснул по мне недовольным зеленым взглядом - так смотрит на жертву Медуза Горгона, прежде чем обратить ее в мраморную статую.
- Что? - дружелюбием от вопроса и не пахло.
- Видите ли, Ульритта просто подверглась воздействию моей магии, и остальные тоже. Если откровенно, я сама с трудом сдерживаюсь, - я усмехнулась, когда Мальтис мазнул взглядом по заплаткам на своих ягодицах.
- Кажется, у меня особенный дар… Открылся, а как закрыть не ведаю…
- Превращать любую одежду в клоунское облачение? А любое приличное здание в цирк? - Мальтис заломил густую бровь.
Он, что, пошутил, даже сыронизировал? Я пораженно сглотнула, сморгнула и даже ненадолго перестала смеяться. Ульритта тоже затихла у шкафа. Видимо, впервые за годы работы услышала, как король язвит от души.
Мальтис сообразил не сразу, но быстро. Захлопал глазами и медленно крутанулся, сделал пару шагов в мою сторону.
- Так! Признавайтесь! Что еще нахимичили? Надеюсь, мои подданные не отплясывают на кладбище, таким образом, совершая некромантские ритуалы и ненароком распугивая случайных покойников? Не собираются устроить близким представление. Петь серенады и баллады под луной на крыше любимых фамильных склепов?
Мальтис замолчал, смекнул, что разразился ироничной репликой, почти не задумываясь. По комнате поплыла потрясенная тишина.
Я даже слышала, как поскрипывает шкаф, с которым пыталась слиться Ульритта.
Я силилась понять по лицу короля - он так счастлив, горюет или все ещё планирует расправиться со мной и служанкой в придачу. Воскресить и расправиться ещё несколько раз. Так, для ума и четкого понимания, что радужная магия здесь не приветствуется. Не говоря уже о превращении короля в пародиста.
Мда… Чувствую, что займу в летописях Юстинии место где-то рядом со знаменитой Аннушкой. Вопрос лишь один: перед ней или после. А главное, как мне исправить содеянное, если Мальтис примется на этом настаивать. Я ведь не имела ни малейшего представления - как все получилась, колдовать не приучена. И уж тем более совершенно не представляла, как вернуть замку прежний вид - обтесанной под форму здания головешки. А королю - полное отсутствие чувства юмора и прежнее безмятежное расположение духа.
Всегда подозревала, что хохочут лишь те, кто слушает незабываемые шутки юмористов, а те, кто язвят, не особенно радуются.
Мальтис позволил нам со служанкой вдоволь насладиться безвыходностью положения. Ульритта всерьез поглядывала на окно. Наверное, начинала судорожно прикидывать - получится ли допрыгнуть до ближайшего дерева, а там, как белка-летяга до земли.
Я тоже оценивала наши шансы - трезво, хотя и не без прежней иронии.
Если немедленно не вырастить крылья, скорее всего, станешь той редкой птицей, что долетит лишь до середины расстояния от подоконника до ближайшего черного дерева.
Вот куда подевался мой советчик-шутник? Надеюсь, уже готовит план к отступлению?
Мальтис отмер, взглянул на служанку, на меня, в окно и съязвил снова:
- Допрыгнуть вы, конечно же, не допрыгнете. Но в моей мастерской есть множество ниток, специально чтобы собирать залетные трупики. Чтобы после воскрешения не бродили без конечностей. Не эстетично и не слишком практично. Слуги не смогут выполнять обязанности, прыгая на одной ноге как птицы или имея в арсенале только одну руку. А уж без головы… им вообще будет сложно. Как я объясню - что надо делать? Как они увидят - куда направиться? Начнут на лету сталкиваться со стенами. Потом еще собирай по мелким кусочкам. Так никаких ниток не напасешься.
Добрый, черненький юмор некроманта видимо компенсировал «перекрашивание» обстановки.
Мда, что-то черное в замке осталось… Местная магия, не иначе…
Мальтис позволил нам потомиться в ожидании: распнут нас, расстреляют или просто колесуют и наконец-то сменил гнев на милость.
- Значит так, - деловито произнес некромант. - Для начала нужно выяснить, что у тебя за магия. Это вообще надолго или навсегда? Неплохо бы оценить масштабы катастрофы… э-э-э… дизайна одежды и декора помещений. Только дворец пострадал или все государство…
И вот на этой чудесной ноте Мальтиса прервали, вернее озадачили. Ответ даже не пришел - влетел в замок. Не камнем в окно - и на том спасибо.
На подоконник приземлился... голубой ворон. Некромант пораженно посмотрел на птицу, и та покосилась… изумрудным глазом. Я думала, Мальтис так и сядет, прямо на паркет, мимо дивана. Такой ошарашенный вид был у некроманта. Еще недавно, казалось - он бледнее некуда… Но вот теперь становилось ясно - раньше Мальтис выглядел даже румяным.
Он сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, словно всерьез собирался медитировать и как-то сразу заметно успокоился. Собственно, этого я и ожидала. Все-таки некромант пережил Аннушку и ее фееричные забавы-выкрутасы. Да что там выкрутасы - сексуальные марафоны, которые даже король вампиров не выдержал.
Мальтис вытянул дрожащую руку, и ворон послушно на ней разместился. Ненадолго птица и некромант замерли, словно разукрашенные детьми статуи. Ульритта осторожно подошла ко мне и пояснила одними губами:
- Переговорный ворон, доставил послание. Только что-то он какой-то не черный. Даже не очень-то похож на ворона… Скорее уж на вашего волнистого попугайчика.
Служанка не сдержалась, задорно хихикнула, я тоже, и Мальтис с вороном отмерли.
- Насколько я понял, пострадало все королевство, - почти без прежней угрозы в голосе произнес некромант и хитро прищурился. - Ниней, наш главный маг-алхимик, и по совместительству моя правая рука, скоро прибудет, что бы изучить твою магию. А пока придворные готовятся к балу в честь очередной русской попаданки. Пытаются раскопать в собственном гардеробе хоть одну вещь, которая подошла бы не только Арлекину или Коломбине. Я встречу Нинея и вернусь через часик. А вы пока тут… э-э-э постарайтесь не превратить фамильные склепы в ярмарочные балаганчики. И не забудьте, что трава зеленая, небо синее, а земля коричневая. Ну это я так, на всякий пожарный, как выражалась одна попаданка…
Мальтис слегка приподнял брови, отмечая, что острый приступ иронии так и не прошел, набирал обороты, и торопливо покинул помещение.
Едва король скрылся за дверью, мы с Ульриттой выдохнули и посмотрели друг на друга, словно только что выбрались из пасти дракона.
- Что это за правая рука и маг? - немедленно уточнила я у служанки, не столько опускаясь, сколько падая в кресло.
- Сильнейший некромант и алхимик королевства. Но, думаю, дело все же не в этом, - Ульритта по моему усталому жесту уселась напротив и тоже расслабилась. Ну да, как выразился главный герой одного очень старого русского фильма: «Для сваренного рака все худшее позади». - Ниней хорошо различает магию разных существ - наших и иномирцев. Как-то по ауре колдунов ориентируется. Видимо, его позвали определить - сколько интересного ты ещё натворишь.
- Я уже затмила знаменитую Аннушку? - приподняла я бровь и невольно хихикнула.
- Не-ет! - помотала головой Ульритта. - Над ней смеялись, даже хохотали. Но то был, к сожалению, смех сквозь слезы, а у тебя наоборот - смех до слез. Разница, как ты понимаешь, очень существенна. Ты скорее развеселила, подняла настроение. Думаю, его величество тоже это понял. Но должен же он сделать вид, что ужасно негодует.
- Зачем? - поразилась я, немного успокаиваясь.
- Ну вот представь себе, пофантазируй. Живешь ты в своем черном королевстве. Пытаешься привнести в него другие цвета, но магия государства и планеты противится. Все моментально становится стильным, то есть оттенка углей в костре. А тут появляется русская попаданка и, не спрашивая твоего высочайшего разрешения, раскрашивает всю страну сплошной радугой. С одной стороны - глазу приятно, радостно, с другой - он же король, должен принимать решения и лично давать добро на их воплощение…
Ульритта подмигнула и многозначительно прицокнула.
- Стоп! Ты хочешь сказать, что Мальтис рад изменениям, хотя и возмущался? - воскликнула я, не в силах поверить.
Служанка едва заметно кивнула, и дополнила негромко, почти вполголоса:
- На счет красок уверена, а вот на счет чувства юмора... Король никогда не любил анекдотов, шуток, язвительных высказываний и прочего. Даже местным бродящим комедиантам запретил останавливаться на дворцовой площади… А теперь сам… как те бродячие комедианты. Придворные удивятся, даже не поймут. Но это их проблемы и душевные терзания. Король, что умеет шутить над ситуацией, как по мне, гораздо лучше угрюмого циника, которого мы видели до сегодняшнего дня. И да, тут вы с Аннушкой сравняли счет. Его величество радовался ее исчезновению почти также, как новым краскам королевства. Плюс-минус парочка восторженных вздохов и головокружительных па в танце.
Глава 3
Комната перестала мигать и окрашиваться в самые разные оттенки палитры.
Стены остались нежно-голубыми, прямо как я всегда обожала. Потолки - белыми, а полы - синими. Вместо плинтусов и потолочных фресок заструились изящные восточные узоры - сложные, многоцветные, но стильные и не пестрые.
Кресла, кровать, диван и столик остались нежно-кофейного цвета и очень гармонировали с новой отделкой. Плафоны стали матово-прозрачными, будто присыпанными льдистым крошевом. Я просто залюбовалась на обстановку.
Ульритта оглядывалась тоже не без восхищения.
- Вот уж никогда бы в жизни не подумала, что земные узоры так нам подходят. Аннушка пыталась разрисовать стены в какие-то аляповатые кляксы, уверяя, что это шедевры экспрессионизма, то есть искусства выражать эмоции. Пока ее художества не почернели полностью, эмоции все выражали очень даже громко. Невидимые слуги тихо ужасались, Мальтис возмущался - громко и нецензурно. Придворные старались игнорировать рисунки. Никогда не подумала бы, что у обычной землянки может быть такой замечательный вкус. Да и фантазия… тоже нерядовая… И даже не в постельных утехах и забавах… Тут Аннушка тоже всех переплюнула. Трижды ломала его величеству пальцы, четырежды выбивала передние зубы, один раз даже нижнюю челюсть вывихнула, тренируя какие-то «потрясающие поцелуи». В общем, потрясла его величество полностью… Так, что он ещё месяц при слове поцелуи судорожно искал - где бы спрятаться.
Ульритта подмигнула, и мы расхохотались…
Впрочем, приключения только начинались, как и обновленные краски окружения: замков, природы, животных и птиц…
Ниней вошел в мои покои без стука и, что характерно, даже без Мальтиса. То ли король успокаивал нервы, то ли утешал растерянных подданных, то ли пытался привести в чувство воронов, что окрасились не хуже волнистых попугайчиков. В любом случае, алхимик явился в одиночестве.
Пригладил рукой светлую шевелюру, собранную в низкий хвостик до лопаток. Продемонстрировал мне аристократический профиль - немного хищный, как и полагается некроманту, чуть заостренный нос, как у ястреба и сунул руки в карманы камзола. Алого, видимо к малиновым брюкам синими лампасами и бордовыми сапогами. Жилетка Нинея напоминала радугу, рубашка, напротив, белела как снег. Алхимик вздохнул и осторожно приблизился. Черные глаза изучали внимательно, только не меня, а нечто вокруг. Словно я стала втрое толще, и маг скользил по телу взглядом. Видимо, так исследуют ауру.
С минуту Ниней кружил возле кресла, под стать акуле, раскрашенной попугайчиком - не птицей, а рыбкой, с пестрым опереньем. Затем притормозил, схватил себе кресло, придвинул и разместился напротив. Ульритта замерла на прежнем месте - вжалась в спинку кресла и даже не моргала.
- Какая любопытная у вас аура. Почти такая же, как моя одежда. Сегодня я не смог отыскать в гардеробе ни пары вещей одинакового цвета. Скажите, это специально или нарочно?
- Сслучайно, - ответила я растерянно. - Просто подумалось - неплохо бы добавить в ваше королевство ярких красок…
- Мда… Уж добавили вы, так добавили, - алхимик посмотрел на носки сапог - золотистые, сверкающие, почти как у Мальтиса и произнес, не прекращая разглядывать: - Аура у вас, действительно, ну очень интересная.
- И чем же она такая необычная? - не удержалась я от вопроса.
Ниней внимательно изучил воздух над моей головой, плечами, ногами и выдал, задумчиво так, с прищуром:
- Ну хотя бы тем, что ваши способности не связаны с раскрашиванием черных миров…
Я даже выпрямилась от неожиданности.
Ниней кивнул и продолжил объяснение:
- Видите ли, Алеся. Ваша магия несколько обширней, я бы сказал, масштабней.
- Могу разукрасить несколько планет во все цвета радуги, миллионы оттенков? Разрисовать в узоры, ромашки и крапинки? - не сдержалась я от язвительной реплики.
Ниней хмыкнул и попытался объясниться:
- Я бы сказал так. Ваша магия дарует миру то, что ему требуется: в данный момент или в принципе. Но поскольку она ещё не натренирована, не отточена, получается нечто вот такое, - он ткнул пальцем в животное, похожее на кота… Похожее, потому что зверька покрывала ярко-изумрудная шерсть с разводами - фиолетовыми, лиловыми и оранжевыми. Лазурные глаза смотрели на меня то ли с удивлением, то ли с укоризной.
Ульритта схватилась за рот, похрюкала и залилась звонким смехом.
- Ничего-ничего, - Ниней протянул руку и… на его запястье устроилась птица, вроде земного орла или ястреба. Мало того, что она оказалась нежитью - алые глаза, местами просвечивающие сухожилия, странный нарост на лысом затылке - все говорило за мою догадку, так еще и окраска не уступала кошачьей. Фиолетовую голову, желтые крылья, фисташковое тело покрывали зигзаги - ярко-сиреневые, вполне симметричные, насколько я могла оценить. Поверх них струились плотные узоры, чем-то похожие на египетские иероглифы. Главное, аккуратные такие, как нарисованные.
- Геометрию любите? - съязвил алхимик. - Хорошо, что не авангард. А то все покрылось бы хвостами-глазами-пальцами-руками… Поверх глаз-пальцев-хвостов и рук.
Ульритта продолжала давиться от смеха, а мне вот как-то было не до веселья. В голове вертелось несколько вариантов исхода. И побег отсюда, пока не наказали, не отомстили, пока занимал среди них лидирующее место. Нет, предположим, что Мальтис не против того, чтобы я привнесла ярких красок в его унылую черную обитель. Но не настолько же, чтобы эти краски приползали, прилетали и прибегали на ногах и крыльях животных с насекомыми.
- Спокойно! - поймал мой настрой Ниней. - Мы с вами попробуем все исправить. Постепенно, осторожно, без резких движений. Вы главное пока это… сильно не фантазируйте. Не вспоминайте народные орнаменты и всякие там геометрические фигуры. Я попытаюсь понять, как работает ваша магия и научить колдовать правильно.
Я расслабилась, сосредоточилась на ястребе, обдумывая, как же меня угораздило-то так поиздеваться над бедной птицей. Внезапно пернатый друг Нинея начал стремительно менять окраску. Разом пропали египетские иероглифы, а следом зигзаги и яркие краски. На меня смотрел зелеными глазами темно-серый в белесую крапинку ястреб. Красивый такой, ужасно довольный. Наверное, тем, что наконец-то без стыда сможет показаться высоко в небе, среди себе подобных - живых и нежити. И не опасаться, что его засмеют даже дворцовые куры и индюшки, разведенные исключительно в кулинарных целях.
Ульритта на секунду перестала смеяться и прыснула так, словно кто-то усердно щекотал ее пятки, под мышками, шею.