Не сразу поняла я причины веселья. Вроде бы птица выглядела прилично. Я оглянулась на пестрого кота. Он превратился в холеного пушистика - рыжего, с умными зелеными глазами. Сидел на подоконнике и тщательно вылизывался, будто избавлялся от следов неуместных оттенков.
Я опять воззрилась на служанку. Та настолько давилась смехом, что мне даже стало немного не по себе - Ульритта кивала в сторону Нинея. Казалось, у нее скоро голова отвалится.
Во взгляде служанки суеверный ужас перемешался с совершенно неуместным весельем… Она напоминала приговоренного к казни, чей палач - гигантский, брутальный верзила, с огромной, прекрасно заточенной секирой, надел женские кружевные стринги и бюстгальтер… на голову, как кокошник, а на ноги - настоящие сценические балетки.
Бедолага понимает - его песенка спета, прощается с жизнью, но звонко хохочет.
Колдун напротив, молчал и не двигался, и, видимо, находился в состоянии шока. Я обернулась и зашлась смехом. Нет, я честно пыталась не хохотать. Но нервная истерика взяла свое. Да и как тут не смеяться, если передо мной застыл панк с разноцветной шевелюрой почти всех цветов радуги и нескольких оттенков. Мало того, вытянувшееся лицо алхимика словно принадлежало трем расам сразу: африканцам, индейцам и европейцам. Ладно, китайские черты не проявились! Лоб и нос окрасились в оттенок шоколада, щеки - будто принадлежали краснокожему, а подбородок - очень бледному белому.
Ниней выпрямился, словно лечился от сколиоза специальным корсетом, моргал - неестественно и ошарашенно. В глазах алхимика подозрительно мелькали чуть хитроватые, мстительные огоньки. Я начала побаиваться, что тренироваться магии буду после смерти, воскрешения, превращения в чудную зверушку и приобретения нескольких ненужных конечностей. Паучьих лапок к рогам морала, крыльям летучей мыши и морде ленивца. Не то, что бы из мстительности, злобной натуры, скорее из чувства глубокой справедливости и в назидание за мои выкрутасы.
Ульритта держалась за живот, выдыхала, замирала почти с серьезным лицом, но тут же снова начинала ухохатываться. Мне тоже не удавалось перестать хихикать. Только на время сильного испуга, который перемежался с нервным хохотом.
Ниней не сводил с нас пытливого взгляда, таинственно молчал и практически не двигался. Ирокез его чуть заметно трепетал от легких порывов ветра за окнами. Да черные ноздри подозрительно раздувались. Кулаки Нинея сжимались и разжимались, и мне удалось заметить, что мизинцы алхимика приобрели цвет кожи африканца, а остальные пальцы - индейцев и европейцев.
Внезапно в комнату влетел крик: то ли удивления, то ли возмущения. А, может, все вместе, я не расслышала. Казалось, кто-то возвращался домой, из самого затрапезного земного офиса и вдруг обнаружил, как греческая Ехидна задумчиво играет на балалайке в топике и шароварах восточной танцовщицы.
Ниней первым метнулся к окну. Я следом, Ульритта бросилась за нами.
Зрелище, которое предстало взгляду, стоило сфотографировать, хотя бы зарисовать - рассказам кто-то мог и не поверить. Вот лично я однозначно решила бы, что очевидцы беспардонно лгут, причем самым подлым и некультурным образом.
Из замковой конюшни выводили рогатых лошадей. Местные скакуны напоминали нечто среднее между земными ахалтекинцами и оленями. Рога их походили на небольшие диадемы. Миндалевидные глаза с пышными ресницами, длинные шеи без признаков гривы, стройные ноги, мускулистые тела и морды земных трепетных ланей… Животные производили странное впечатление… Впрочем, не такое странное, как их окраска.
Слуги, что выводили их и расставляли перед Мальтисом, хихикали в кулачки и шепотом переговаривались. Сами скакуны вышагивали ровно, степенно, поглядывая друг на друга так, как смотрели бы пловцы на олимпиаде, обнаружив, что соперники надели лыжи, боксерские перчатки и мотоциклетные шлемы.
Головы и тела лошадей опоясывали концентрические окружности, то желтые, то лиловые, то фиолетовые, то оранжевые. Такие яркие, что издалека животные казались набором цветных пятен. Вдоль окружностей змеились восточные орнаменты, наподобие тех, что украшают тюбетейки.
Словно не настоящие животные перед нами, а детские игрушки, оживленные по воле какого-то местного шутника-мага.
- Признайтесь, за что вы так любите фиолетовый, пока король не запретил его во веки веков, - порекомендовал вдруг Ниней.
Вначале я не поняла - к чему это он клонит. Призадумалась. Фиолетовый, лиловый, сиреневый, вишневый и близкие к ним цвета я с детства считала незаслуженно редкими… в земной природе…
Внезапно скакуны начали меняться. Некоторые стали светло-коричневыми, другие рыжими, третьи - молочными. Мальтис издал ещё один крик, уже более радостный, оптимистичный. Поднял глаза к нашему окну и задумчиво резюмировал:
- Я знал, что без острого соколиного взгляда нашей гостьи и здесь не обошлось. Тут уж как говорится, спасайся, кто может… А, кто не может, запасайся красками и кистями, дабы приводить себя в более-менее приличный вид. Ниней, на твоем месте, я временно надел бы маску и перчатки.
- Ничего-ничего-о! - парировал алхимик. - Я собираюсь бродить по улицам: распугивать местных жителей, веселить детишек… Не думаю, что меня кто-то признает, - он внимательно оглядел собственные кисти, коснулся ушей - черного и белого, прямо как гуси в детской песенке. - Начну наводить панику на местных, а на приезжих - суеверный ужас. Мало ли… Может у нас началась эпидемия. Вирус такой, под длинным названием «размалевывающий до невозможности всеми красками радуги». Теперь мне уже ничего не страшно. Хоть голым носись и кричи во всю глотку: спасайтесь, грядут русские попаданки! Да и Аннушку все отлично запомнили.
Слуги застыли, судорожно заморгали - они, как и Ульритта, никак не ожидали от некромантов такой иронии.
Скакуны поразились гораздо сильнее, чем собственной окраске и трехцветности Нинея. Вытянули длинные шеи, тряхнули головами и уставились на короля с алхимиком.
Мальтис картинно развел руками и выдал очередную язвительную тираду:
- Вижу, никто не останется прежним после вашего появления, дорогая Алеся. Ни внешне, ни внутренне, ни цветом кожи. Главное, чтобы нам хватило успокоительных. Раньше в государстве они производились в ничтожно малых, как выясняется, количествах. С тех пор как мы счастливо избавились от Аннушки… Пока она гостила, закончились запасы трав, из которых изготавливались эти ценные лекарства. Хорошо, что новые урожаи подоспели…
- Да-да! Вначале надо отправить лекарства в магазины, аптеки и больницы государства. И только затем выпускать подданных на улицы, где могу случайно прогуливаться я! - подхватил эстафету Ниней. - Вспомни, как мы убегали от Аннушки. Я ждал тебя возле окон спальни, с магическим батутом и заклятьем невидимости. Потом мы прибежали на кладбище, в фамильный склеп и отсиживались там несколько дней. Фуф… Были же времена…
Похоже, несколько дней в склепе для местных означало примерно тоже самое, что для русских пару дней в пятизвездочном отеле со всеми удобствами, слугами и… бесплатно.
К тому же, меня опять сравнивали с Аннушкой. Даже гордость взяла. Ну ведь надо же! Она пробыла тут несколько недель, а я - считанные часы. Но наследила не меньше. А ведь я еще даже не старалась. Да и магией не особенно владею. Так, чудила потихоньку.
Вот Аннушка всерьез воспитывала местный контингент. В который раз я убеждалась - веселые розыгрыши запоминаются куда сильнее, чем безумные выходки с опасностью для жизни. Разумеется, жизни окружающих. Свою Аннушка риску не подвергала.
Тем временем, представление «саркастический Мальтис против ироничного Нинея» набирало обороты. Слуги высовывались из окон, дверей и подвалов. Не зря я сегодня вспоминала торчащие из-под земли руки зомби. Из каких-то люков возле замка показались головы. Не зомби, но мало ли… до чего дойдут в своих проказах король и его правая рука, которая внезапно стала чересчур язвительной. Может, возьмутся шутки ради рубить головы, пришивать и оживлять владельцев? Черный юмор некромантов, куда же без него?
- Я тут просто подумал, - зажигал Мальтис, буквально напалмом. - А вот если тебя выпустить вместо циркового клоуна, как быстро публика поймет, что это ну как бы сказать… не грим, а так… Подарок одной добрейшей попаданки. Она решила, что дружба народов должна обрести человеческое лицо. Русские вообще любят всему придавать это лицо. - Мальтис посмотрел на пестрые ладони Нинея и добавил. - А пальцы, это так, бонусом. Одна русская попаданка говорила: тому, кто получит от меня скалкой в лоб в подарок щелбан - бонусом. Кто с мячом к нам придет тот в корзину и получит… Это она вроде про какой-то вид спорта рассказывала.
Ниней собирался ответить, даже набрал в грудь побольше воздуха, но в эту минуту стряслось очередное неожиданное событие. По счастью, теперь уже Юстинии просто подфартило, без моего непосредственного участия.
Вначале мы услышали грохот - как будто что-то врезалось в крышу замка. Но прежде чем мы нашли взглядом виновника торжества, прямо во двор, неподалеку от скакунов приземлился… дракон. Не то чтобы он совсем приземлился, скорее упал и, беспорядочно махая крыльями, плюхнулся на брюхо. Слава богу, зверь не пострадал. Чуть проехался на животе, бронированном панцирем и замер, странно моргая и нервно покачивая рогатой головой. Газон за ящером походил теперь на колхозное поле, по которому прокатился пьяный тракторист на бульдозере.
Дракон напоминал картинки из фэнтезийных книг моей родины. Темно-синий, с черными, словно лакированными рогами и… радужными, как у бабочки крыльями.
С дракона не столько слез, сколько скатился молодой мужчина. Как с горки съехал - на пятой точке и притормозил неподалеку от Мальтиса.
Резво вскочил на ноги, оправил бежевый замшевый сюртук, поверх светлой рубашки, отряхнул брюки в тон сюртука, из очень мягкой, тонкой кожи и принялся озираться так, словно не понимал - где очутился.
Король прервал мучения несчастного:
- Тейлар-а-ларди! Все хорошо. Успокойся. Ты в Юстинии. Просто у нас тут новенькая попаданка. И некоторые… эм… изменения в архитектуре, дизайне, одежде… и… расовых принадлежностях… Внезапные, неконтролируемые и не всегда со вкусом. Зато любая вражеская армия прорвется через границу и… остановится. Решит - не туда попала. Побоится воевать и насиловать. Мало ли, родятся у них такие же дети… Соседи же засмеют. В общем, оборону страны мы знатно укрепили…
Гость аж подскочил на месте, выпрямился, будто шест проглотил и спросил опасливым тоном:
- Эм? Надеюсь, не Аннушку вернули в ваши пенаты? Ее граф уже неделю у нас отсиживается… Кстати, он и отправил меня к вам с посланием.
Незнакомец убрал за спину белокурые волосы, и я ахнула… Под густыми шелковистыми прядями оказались… эльфийские уши. Острые, с несколькими сережками-гвоздиками.
- Как его к вам-то занесло? Я думал, вы не дружите, даже недолюбливаете друг друга, - удивился Мальтис.
- Вот и Аннушка так думает. Поэтому отправилась искать мужа к тиграм-оборотням. Сафрий за пару дней пребывания у нас так похорошел, как будто из немертвого воскрес. Даже без крови… Ну наши категорически отказались от донорства…
Пока шел диалог, Ниней осторожно потянул меня за плечо от окна.
Ульритта на кивок трехцветного алхимика пояснила:
- Это гонец от эльфов из соседнего мира. Похоже, понадобились наши зелья. У нас их применяли только в целях поддержания нормального вида воскрешенных. Чтобы те не разлагались, выглядели прилично. Давали исключительно тильсам - так наша раса называется. Животным, конечно же, нет. Благодаря зельям наших воскрешенных почти не отлить от живых. Разве, что они чуток побледнее. Я вам потом расскажу, какие у нас были митинги за права нежити! В результате им даже резервации выделили. Это просто что-то… А потом оказалось, что для эльфов наши снадобья как нектар, или даже как эль… Ну вы понимаете. Вот мы и начали с ними торговать…
- Хотелось бы обрести нормальное лицо за несколько часов до приема в честь гостя, - перебил Ульритту Ниней. - Сложно подобрать одежду под все цвета кожи, видите ли… Не говоря уже о том, во что вы превратили мой гардероб. Животным-то полегчало, а вот вещам… Не знаю. Пока не увижу воочию, не поверю.
Я посмотрела на трехцветного алхимика и беспомощно развела руками.
- Ничего-ничего. Вот скажите мне, пожалуйста, что вы имеете против обучения магии? В конце концов, мало ли какие еще побочные эффекты она вызовет?
Не знаю уж как в некромантии, а в попаданках и их непонятном волшебстве Ниней разбирался как нельзя лучше. Я призадумалась, и алхимик внезапно обрел нормальный, европейский цвет лица, вдобавок к каштановым кудрям.
Ниней даже выдохнул с облегчением, взял меня за плечи, усадил в кресло, разместился напротив и наставительно произнес:
- Раз к нам пожаловали гости, видимо, одним внеплановым приемом не ограничится. Поэтому запомните на будущее. Вам не следует пытаться вообразить: почему что-то не такое, как могло быть. Думайте, почему оно не выглядит естественно, например. Или почему ему не так хорошо, как прочим. Ясно?
Как все просто-то оказывается! Я даже обрадовалась. Проанализировала сегодняшний сеанс «пестрого колдовства» и поняла, что именно так Ниней возвращал окружению нормальные цвета.
Первым делом я прикрыла глаза и задалась вопросом: почему бы одежде местных не приобрести нормальные оттенки и сочетания красок. С улицы раздался крик эльфа. Мальтис усмехнулся и резюмировал:
- Теперь хоть на люди не стыдно выйти. Не притворяясь, что страдаю временным слабоумием или внезапным приступом дальтонизма.
Эльф вскрикнул снова - похоже, как и остальные, не ожидал от короля очередного фонтана остроумия. Мальтис сделал вид, что ничего не заметил и громко пригласил гонца в замок.
- А крылья у дракона… - я посмотрела на осчастливленного нормальными цветами тела Нинея.
- Это не вы, это природа над ним так… - ухмыльнулся алхимик. - А теперь собирайтесь, наряжайтесь, и Ульритта проводит вас в большой гостиный зал. Если прибыл гонец, видимо, и принц где-то неподалеку. Кстати, заодно и познакомитесь. Если не приживетесь у нас - обязательно попадете к эльфам. Там черного нет совершенно. Все светлое, бежевое, кремовое. Надеюсь, они переживут… И лесные животные тоже…
Ниней хмыкнул и стремительно удалился. А у меня сложилось впечатление, что не зря все последние сутки прошли под девизом: «Мифы и страшные сказки о попаданке-Аннушке». Скоро, скоро мы встретимся с этой знаменитой девой… От понимания или предчувствия даже стало слегка не по себе…
Ульритта метнулась к шкафу - видимо, в поисках подходящего для приема туалета. А я не удержалась, выглянула в окно, что бы застать уморительную сцену. Слуги уводили эльфийского дракона, а он суматошно оборачивался на лошадей. Наверное, еще помнил скакунов черными. И даже при нынешней, «приличной» окраске, не мог не удивляться изменениям их внешности. Рогатые кони в долгу не оставались, взглядом упирались в крылья ящера и очень многозначительно на них щурились.
Мальтис заметил, Тейлар тоже.
- Вот не понимаю я твоего Горделлиза, - внезапно разродился саркастичный некромант. - С его ли крыльями тут кочевряжиться? А вообще новыми мастями скакунов мы также обязаны нашей попаданке. И если бы ты застал коней минутами раньше, то понял бы - они ещё легко отделались! - Мальтис поддернул ворот рубашки - белой, к коричневым кожаным брюкам. Ковбойские заплатки со штанов исчезли, пропали и сверкающие серебристые разводы с носков и пяток сапог некроманта. - А если бы ты меня раньше увидел… Вообще, наверное, упал бы в обморок. Арлекинов когда-нибудь в цирке встречал? Так вот их сценические костюмы от моего наряда отличались также как крылья бабочки от разводов на холсте незадачливого художника, что умудрился опрокинуть сотни баночек с краской.
Тейлар покосился на мое окно, внимательно изучил меня в его синей раме и недоверчиво посмотрел на Мальтиса.
- Да ладно вам. Девушка очень даже милая. Выглядит гораздо безопасней Аннушки. Даже не пристает к каждому встречному. Та давно бы уже повисла у меня на шее. Верещала, какие эльфы красивые, изысканные, очаровательные… И тянулась к губам для поцелуя. Бррр.