Наверное, потому что Софи тоже понятия не имела. Невидимки следовали за чем-то, что мама Кифа называла Инициативой Путеводной Звезды… но Софи никогда не могла выяснить, в чем именно состоял план. И это даже могло не иметь значения, потому что когда Финтан принял управление на себя, он сместил фокус Невидимок на то, что он смутно назвал его «видением», что, казалось, имело какое-то отношение к выбиванию неизвестного заключенного из подземелья в Люменарии. Он также привозил Кифа в человеческие города и заставлял его использовать свои способности Эмпата, чтобы составить список личностных черт, которые он назвал «критерий». Но Софи понятия не имела, как все это взаимосвязано, и какая их конечная цель.
— Все, что тебе нужно знать, — сказала она сестре, — это то, что я их остановлю. Я была создана для этого… это пугало меня. Раньше я хотела быть нормальной. Но теперь я рада, что у меня есть эти способности, потому что они помогают мне бороться. И у меня есть группа влиятельных друзей, которые всегда готовы поддержать меня… даже когда я говорю им не делать этого.
Ее сестра фыркнула:
— Ты говоришь, что ты — супер эльф. Все, что тебе не хватает, это плаща.
Софи немного улыбнулась:
— Фактически… мы носим накидки… но не поэтому.
Сестра смотрела на нее, будто Софи только что призналась, что у нее съемная голова.
— Если ты думаешь, что это плохо, то должна увидеть изысканные, смешные платья, которые я должна надевать на какие-то формальные встречи, — добавила Софи.
— Перчатки тоже довольно странные, — заметила сестра.
— Это так. Но я единственная, кто должен их носить. Я не могу отключить свои способности Усилителя, так что если я не прикрою пальцы, то улучшу способности всех, кого коснусь… и мы пытаемся сохранить эту способность в секрете. Декс сказал, что посмотрит, сможет ли он сделать какой-нибудь гаджет, который даст мне больше контроля.
— Декс — это тот, с бирюзовыми глазами?
— Нет, это Фитц.
— Фитц твой парень?
Софи чуть не свалилась с кровати.
— Нет! Почему ты так думаешь?
— Потому что у тебя мечтательные глаза, когда ты говоришь о нем.
— Неправда!
— У тебя такие прямо сейчас!
Сандор заржал из угла, и Софи бросила подушку в его голову.
— Поверь мне, — сказала она сестре. — Мы с Фитцем друзья. Это все.
Это была правда, даже если часть Софи этого не хотела. И даже если был тот момент под деревом Панакес Каллы, который она до сих пор не совсем понимала.
Против воли, ее мысли вернулись к его кокетливой исчезающей улыбке, и он наклонился так близко, что это почти чувствовалось, что он может…
— А что насчет другого парня? — просила ее сестра, прерывая воспоминание почти точно так же, как Киф в тот день под деревом. — Тот, за чью руку ты держалась?
— Это значит не то, что ты думаешь, — настаивала Софи. — Мы держимся за руки при перемещениях и прочем, так что это не большое дело.
— Ты уверена? Он смотрел на тебя так заинтересованно.
— Потому что он беспокоится, — сказала Софи, когда искала другую подушку, чтобы запустить ей в снова хихикающего Сандора. — Киф чувствует, что он должен выяснить, что его мама готовит, и остановить ее… тем более, что она обманула его и заставила ей помогать. Она ужасная.
Софи не была уверена, что больше напугало ее: мысли, что леди Гизела собирается потребовать в обмен на информацию о поиске Наступления Ночи… или тот факт, что она, вероятно, будет готова дать ей.
— Как дела? — прокричала Ливви с другой стороны двери. — Готовы все здесь посмотреть? Обещаю, что это не будет так скучно, как звучит!
Софи посмотрела на сестру, заметив, как та подтянула одеяло к носу.
— Можно еще пару минут?
— Это одна из тех людей, с которыми я буду жить? — прошептала ее сестра, после того как Ливви ушла по коридору.
Софи кивнула:
— Она очень милая. И я только что узнала, что она работает с Черным Лебедем, так что, возможно, она расскажет тебе кое-что еще, пока я не узнала об этом.
— Какая у нее способность? — спросила сестра. — Что-то, чего я должна бояться?
— Вообще-то, я не уверена, что она мне когда-то о ней говорила, но ты не должна бояться. Здесь безопасно. Они позаботятся о тебе.
Ее сестра сжала пальцы так сильно, что стало больно.
— Нервничать — нормально, — сказала Софи. — Я была в ужасе, когда Олден впервые привел меня в Хевенфилд, чтобы встретиться с Грэйди и Эделайн. Но получилось потрясающе.
— Но я не хочу новую семью.
— Этого и не будет. Кинлин и Ливви помогают, пока все не вернется в норму.
Она приготовилась, что сестра будет задавать больше вопросов о том, что означает «норма»… но, к сожалению, она выбрала кое-что еще потруднее.
— Нравятся ли они тебе больше, чем мы? Твоя новая семья?
Софи вздохнула:
— Не больше. Я люблю их, но всегда буду любить и вас, ребята.
— Но ты позволила им удочерить тебя.
— Ну… да. Дело в том, что все годы, что я жила с вами, я всегда знала это. Я чувствовала это, хотя не понимала, что происходит. А потом Фитц привел меня в Затерянные Города, и мне показалось… я впервые спокойно вздохнула.
Ее сестра кивнула:
— Думаю, я поняла. Но тогда… ты никогда не вернешься домой.
— Да, — призналась Софи. — Я принадлежу этому миру. Но я могла бы навещать тебя… если ты захочешь.
Она не могла уложить все этим мысли в голове, как это сработало бы… как ей смешать свою старую жизнь и новую без того, чтобы все запуталось.
Но должен был быть способ.
Если бы она смогла убедить всех разрешить ее семье сохранить свои воспоминания…
Если бы они смогли безопасно вернуть ее родителей…
— Я знаю, что сейчас все в порядке, — сказала она. — И я не знаю, что будет дальше, но обещаю, что мы что-нибудь придумаем, ладно?
Она ждала, пока сестра согласится, прежде чем протянула руку.
— А пока у меня вопрос. Как я должна тебя называть? Эми? Натали?
— О. — Девочка нырнула под одеяло. — Плохо, что я не знаю?
— Не после всего, что случилось. Но тебе нужно имя, если ты не хочешь, чтобы я обращалась к тебе «Эй, ты». Или может быть, ты предпочла бы попробовать титул Доктор? — Она указала на футболку сестры.
Девочка не могла не улыбнуться.
— Это просто… Ни одно имя больше не похоже на меня.
— Ну… ты всегда можешь выбрать что-то новое.
Секунды прошли.
— Эми — это имя мне выбрали мама и папа, верно? — спросила она.
— Да. Мама всегда говорила мне, что выбрала его, потому что оно значит «любимая».
В глазах девочки встали слезы.
— Ладно… пусть Эми.
Софи понятия не имела, был ли это правильный или неправильный выбор… или что было правильно или неправильно в их ситуации. Но это чувствовалось действительно хорошо, чтобы называть ее сестрой знакомым именем.
— Так что, Эми… думаешь, ты готова увидеть, где ты останешься?
— Ты пойдешь со мной?
— Конечно. Мы вместе.
Она помогла Эми подняться и обнимала за дрожащие плечи, когда вела в гостиную, где ждали взрослые.
Кинлин выглядел таким же нервничающим, как Эми… он так сильно сжимал руки, что Софи могла видеть, как его кожа скручивается.
Но Ливви улыбнулась, отбрасывая сверкающие косы, и заявила:
— Вот мой новый лучший друг!
Робкая улыбка Эми увяла.
— Ты в порядке? — спросила Софи.
— Я не уверена. — Ее хмурый взгляд стал внимательнее, когда она долго смотрела на Ливви, а потом сказала, — я… тебя знаю.
Глава 6
— Ты ее знаешь? — спросила Софи. — Как ты можешь ее знать?
Эми закрыла глаза, массируя виски.
— Думаю… Она была моим доктором. Однажды вечером она пришла домой и задала мне кучу вопросов о том, как я себя чувствую. И она подарила мне эту конфету, которая постоянно меняла вкусы. Я забыла об этом, пока не увидела искры в ее волосах. Теперь я помню, что они выглядели, как настоящие драгоценности.
— Так и было, — сказала Ливви, изучая свои косы. — Наверное, я должна была знать, что они выдадут меня.
— Это значит, что ты помогала переселить мою семью? — спросила Софи.
— Нет, она этого не делала, — сказал Олден, глядя на Ливви взглядом «не хочешь ничего объяснить?».
Ливви вздохнула:
— То, что помнит твоя сестра, произошло несколько лет назад.
— Лет? — повторила Софи, когда Кинлин что-то пробормотал. — Сколько лет назад?
И тогда она поняла.
— Мне было девять, да?
— По человеческому способу подсчета возраста… да, — тихо сказала Ливви.
— По человеческому способу? — спросила Эми. — Что значит по человеческому? И что случилось, когда тебе было девять?
Софи застряла на вопросе, который не потребовал бы длительной беседы об исчислении днях рождений от даты зачатия.
— Помнишь, когда у меня была большая аллергическая реакция, и я оказалась в больнице?
— Вроде. Помню, мама сходила с ума от врачей, потому что они не могли понять, на что у тебя аллергия.
— А до этого? — спросила Софи. — Помнишь, как я заболела?
Эми нахмурилась:
— Хм. Не знаю… в голове все еще каша.
— Уверена, что так и есть, — сказала ей Софи, поворачиваясь к Ливви. — Но думаю, забавно, что у моей сестры и меня есть одно и то же чистое пятно в наших воспоминаниях… в одно и то же время, она видела тебя. Моя аллергия имела отношение к Эми?
Ливви скрутила косы.
— Сейчас не время для этого разговора. Это воспоминание было взято по очень конкретной причине. Мы не можем вернуть его, пока вы не будете готовы.
— Я готова, — настаивала Софи.
— Я тоже, — добавила Эми.
— Я думала, что вы так скажете, — Ливви посмотрела на Кинлина и Олдена, будто надеялась, что они влезут и сменят тему.
Но такой удачи не предвиделось.
— Все, что я могу рассказать вам, это то, что в тот день произошел несчастный случай. — Она, казалось, тщательно подбирала каждое слово. — Тот, который мы боялись, оставит длительную травму. Таким образом, ваши воспоминания были забраны, чтобы убедиться, что ни один из вас не будет повторять опыт.
— Какого рода несчастный случай? — спросила Софи.
— Я не могу рассказать.
— Но вы что-то сделали? — надавила Софи.
— На самом деле это просто… случилось. И когда случилось, меня позвали, чтобы помочь. И затем все усложнилось.
— Потому что ты дала мне Лимбиум, а у меня оказалась смертельная аллергия на него? — догадалась Софи.
Ливви вздрогнула:
— Если бы я знала, что у тебя такая сильная реакция, я бы и не думала пробовать. Но я никогда раньше не видела аллергии. К счастью, человеческие врачи были знакомы с тем, что происходило и смогли исправить то, что не смогла я. И это действительно все, что я могу сказать. Что-нибудь еще могло вызвать воспоминание… и при всем эмоциональном усилии, с которым ты справляешься в данный момент, это не была бы хорошая идея. Доверьтесь мне.
— Трудно доверять тому, кто что-то скрывает, — сказала ей Эми.
— Знаю. И я бы хотела, чтобы могла предложить что-то лучшее чем: «Когда-нибудь ты поймешь».
— Тьфу, ненавижу, когда взрослые так говорят, — проворчала Софи.
— То же самое, — согласилась Эми. — Ты не можешь использовать эту умопомрачительную штуку, чтобы узнать, что она скрывает?
— Не без нарушения правил телепатии, — влез Олден.
— Но ведь не против этих правил воровать чьи-то воспоминания? — отрезала Эми.
— Верно, — сказал Кинлин. — Хотя это можно допустить в определенных случаях.
— И это один из тех примеров, — заверила Ливви. — Когда придет время, обещаю, все будет открыто. Между тем, постарайтесь иметь в виду, что недостающий момент имеет нулевую актуальность для всего, с чем вы в настоящее время сталкиваетесь. Знаю, тайна дает чувство важности, но то, что произошло тогда, было… всплеском. Это была проблема, которая появилась и была решена, и не имеет ничего общего с Невидимками.
Эми взглянула на Софи.
— Ты действительно в порядке?
— Нет, — сказала ей Софи. — Но я пыталась заставить их вернуть мне это воспоминание в течение нескольких месяцев, так что…
Она закрыла глаза, желая, чтобы все новые кусочки информации утонули и спровоцировали возврат воспоминания самостоятельно.
— Ничего себе, — сказала Ливви. — Это несчастные лица. И я понимаю. На самом деле. Давайте попробуем. Эми? Подумай о той части памяти, которую тебе удалось восстановить, и спроси себя: ты боялась меня в тот день?
— Нет, — медленно сказала Эми. — Я думала, что ты хорошая, но это было, вероятно, потому, что у тебя были конфеты. И блестки.
— Блестки все делают лучше, — согласилась Ливви. — И конфеты для настроения — это вкусно… я хотела бы парочку прямо сейчас, потому что это помогло бы мне показать свою точку зрения. Большинство людей не понимают, что эмоции не могут быть удалены, даже если убрано воспоминание, связанное с ними. Так что, если бы я сделала что-то с тобой в тот день, ты бы все еще испытывала все те чувства. Понимаешь?
— Вроде? — сказала Эми.
— Это запутанно, я знаю, — сказала ей Ливви. — Но подумай, что ты сейчас чувствуешь… и я не имею в виду все напряжение этого разговора. Я имею в виду нечто более глубокое… то, что ощущается как инстинкт, говорящий тебе бояться меня?
Эми долго и упорно думала.
— Наверное, нет.
— Тогда мы не можем опираться на это? Да, между нами есть секрет. Но это не ужасная тайна. Это то, что хранится ради вашей защиты. И Софи… я знаю, ты, наверное, устала слышать это… но поможет ли, что человек, который решил стереть это из твоей памяти был мистер Форкл? Он был непреклонен, что мы должны дождаться правильных обстоятельств, прежде чем отдадим его обратно. И сейчас не время.
— Она говорит о нашем старом соседе, верно? — спросила Эми. — Парень, который всегда бормотал на улице со своими статуями гномов? Ты говорила мне, что он был эльфом, и что Невидимки убили его?
Софи кивнула, ее разум уже вернулся в Люменарию, к мистеру Форклу, делающему последний вдох.
Он пообещал ей в тот момент — даже когда у него оставалось так мало энергии — что она получит ответы, которые он ей должен.
Но он не сказал, как и когда.
Так что, возможно, она обязана быть терпеливой.
Она взглянула на сестру.
— Ты будешь хорошо себя чувствовать, живя здесь и зная все это?
— У меня есть выбор? — спросила Эми.
— Да, — заверил Олден. — Если тебе не уютно, я найду альтернативу. То же самое произойдет, если ты решишь попробовать, а затем почувствуешь, что это не работает.
— Могу ли я кое-что добавить, — встрял Кинлин. — Знаю, что ты не знаешь, что моя жена хорошая… или какой я. Но все в этой комнате на твоей стороне. У нас есть свои недостатки. И мы приходим со странным багажом. Но никто не будет бороться упорнее, чтобы сделать это правильно и вернуть твоих родителей.
Эми потянулась за ресницами и с силой их потянула… потом подмигнула.
— Тьфу, Софи, как ты можешь это делать?
Софи улыбнулась:
— У всех нас есть свои странности.
— Ну, твоя очень странная, — сказала ей Эми. — А твой мир еще страннее. Но… я разберусь… если вы, ребята, пообещайте мне кое-что.
Она ждала, пока все взрослые кивнут, прежде чем сказала:
— Пообещайте мне, что никто больше не сотрет какие-либо мои воспоминания без моего разрешения.
Эми никогда не сможет довериться Олдену, даже если он выполнит ее требование, и тот должен был знать это.
И все же Софи поверила ему, когда он сказал:
— Даю тебе мое слово.
Это было тусклое мерцание надежды… но Софи ухватилась за него так сильно, как Эми вцепилась в ее руку.
Возможно, что-то хорошее вышло бы из всей этой паники и уродства.
Возможно, она действительно смогла бы вернуть свою семью в свою жизнь.
Это было бы запутанным и сложным… и, вероятно, изменило бы тонну вещей для всех.
Но это того стоило.
И она этого хотела. Больше всего на свете.
Глава 7
— Все двери в этом крыле — приманки, — объяснила Ливви, продолжая экскурсию. — Так что, если кто-то сумеет найти свой путь сюда, они смогут увидеть только то, что мы хотим, чтобы они видели. Реальные пути все замаскированы. Видишь?