Проснуться невестой - Обская Ольга 10 стр.

Виктор Валериевич освободился как-то подозрительно быстро. Алесе казалось, что портные будут мурыжить его ещё как минимум час. Но не прошло и десяти минут, как дверь в комнату Леси тихонечко приоткрылась. Нет, это не Шевцов.

– Витольд?

– Да, это я, душа моя.

Блондин проскользнул в комнату и плюхнулся на кресло рядом с Алесей.

– Опять?!! Ты с ума сошёл! Тебе прошлого раза было мало?!

Картина летящего в клумбу вместе с приставной лестницей Витольда явственно стала перед глазами.

– Не сердись, ангел мой, – он взял её руку и поцеловал в своей манере: нежно и чуть дольше, чем полагалось бы. – Я просто схожу с ума без репетиций. Мне нужно было увидеть тебя.

Сердится на этого прохвоста не так-то и просто. Но Алесе категорически не хотелось повторения вчерашней истории.

– Ты, что, не понимаешь? Эдвард отправит тебя восвояси тем же путём, что и в прошлый раз. А сегодня там даже лестницы нет, – Алеся кивнула на окно. – Ты же покалечишься и ещё неделю не сможешь репетировать.

Она подскочила с кресла и попыталась поднять Витольда, чтобы вытолкать поскорее за дверь:

– Уходи немедленно! Если Эдвард увидит тебя здесь, он убьёт нас обоих!

– Твой злюка, если и убьёт, то только меня, душа моя, – Витольд улыбнулся.

– Я бы не была так уверена.

– Тебя он не тронет. Ты не представляешь, какую имеешь над мужчинами власть.

Это было так неожиданно, что Алеся даже тянуть Витольда перестала.

– Не знала? Это так мило, ангел мой.

Леся от безысходности плюхнулась в кресло. Ну, вот что с этим пронырой делать?

– Прости, душа моя, мне, правда, нужно было с кем-то поговорить. Я в расстроенных чувствах.

– Что случилось?

– Моя малышка Жоржета сказала сегодня, что больше не будет согревать меня в своих объятиях.

– Почему?

– Потому что начинает серьёзные отношения с другим. Представляешь, душа моя? То есть со мной у неё было всё несерьёзно.

Честно говоря, Алеся не удивилась. Где-то она Жоржету даже понимала. И хотя она сочувствовала этому обаятельному прохвосту, но прекрасно осознавала, что он тот ещё ловелас. Из тех мужчин, что чуть-чуть влюблёны в каждую женщину.

– Ничего, Витольд, отыщешь себе другую.

– Но у Жоржеты были такие сладкие губки. Где я найду замену?

– Найдёшь, – Алеся была уверена, что у такого ловеласа дело не станет.

– Может, поухаживать за малышкой Стейси? – мечтательно протянул Витольд. – У неё такие красивые… глаза.

Бедная Стейси…

– Да. Поухаживай, – Алеся предприняла новую попытку поднять Витольда с кресла.

На этот раз удалось.

– Ну, иди же уже, – она начала подталкивать Витольда к двери. – Иди! А то ухаживать будет нечем. И больше не вздумай являться в мою спальню. Я серьёзно! Иначе даже не буду дожидаться, когда это сделает Эдвард – сама тебя отлуплю.

– Ты прелестна, душа моя, – рассмеялся Витольд и, кажется, уже готов был ретироваться, но в коридоре послышались шаги.

Вот чёрт! Виктор Валериевич. Перед глазами отчётливо нарисовалась картинка, как Шевцов спускает Витольда с лестницы. Леся ощущала некоторую ответственность перед Мелиссой за то, чтобы её партнёр остался профпригоден до её возвращения. Что же делать? Она озиралась по сторонам. В голову приходили только идеи из анекдотов, начинающиеся словами: «Возвращается муж из командировки…». Но за неимением лучшего пришлось ухватиться за них.

– Лезь под кровать, – скомандовала Алеся, сопровождая свои действия толчками. – Я его отвлеку, а ты незаметно выскользнешь.

Под напором Алеси и обстоятельств Витольд, продолжая смеяться, повиновался. Как только его ловкое гибкое тело поглотил зазор между кроватью и полом, в комнату вошёл Шевцов. Только теперь, поглядев на ничего не подозревающего босса с папкой в руках, Алеся поняла, что задачу поставила перед собой почти не выполнимую. Нужно не просто отвлечь Виктора Валериевича, но и сделать так, чтобы сейчас не прозвучало что-то типа:

– Чистякова, разберите документы в этой папке.

То есть спектаклей разыгрывать нужно будет сразу два: один – для Витольда, второй – для Шевцова.

Она подскочила к боссу со скоростью метеора и попыталась задействовать все свои скудные актёрские способности:

– Эдди, дорогой, как хорошо, что ты зашёл. Я тут измучилась. Мне соринка в глаз попала. Слёзы текут, ничего не вижу, – защебетала она, интенсивно подмигивая.

Сократив расстояние до нескольких сантиметров, шепнула:

– Подыграйте мне.

Многозначительно так шепнула, даже требовательно, чтобы немного ввести Виктора Валериевича в ступор. Для успешного проведения операции ей нужно было, чтобы Шевцов плохо соображал. И это у неё получилось. Он опешил, и первые доли секунды выглядел слегка ошарашенным. Но именно всего лишь доли секунды. А дальше у него всё-таки включились мозги:

– В комнате кто-то есть? – прошептал он.

– Да, – кивнула Алеся и снова напомнила: – Подыгрывайте, – а потом уже громко: – Посмотри, дорогой, что там у меня, в левом глазу.

Она слегка запрокинула голову, и Виктор Валериевич сфокусировал взгляд на её якобы пострадавшем органе зрения. Ну, как сфокусировал? Он только делал вид, что ищет соринку, а сам боковым зрением сканировал пространство комнаты.

– Я никого не вижу, – прошептал он недоумённо.

Мол, для кого мы спектакль-то разыгрываем?

– Что, дорогой, не видишь соринки? Идём к окну. Там светлее, – Алеся потянула Виктора Валериевича за руку.

В данный момент у окна было нисколечко не светлее, так как успели сгуститься сумерки, но ей надо было передислоцировать Шевцова от кровати подальше, чтобы освободить Витольду пути к отступлению.

Пока она тащила Виктора Валериевича к окну, он окончательно сориентировался в обстановке. И когда они остановились друг напротив друга, его глаза уже начали слегка искрить.

– Кто здесь? – прошептал он сердито.

– Так глаз слезится. Дорогой, так что там? – Алеся подошла почти вплотную, перегораживая Виктору Валериевичу путь.

– Опять этот прощелыга?! – Шевцов по-прежнему не желал сконцентрировать внимание на Алесином глазу, а бороздил взглядом просторы комнаты.

Как у него правдоподобно получается разыгрывать ревность. Так правдоподобно, что у Леси от волнения начало ухать сердце.

Из-под кровати раздался подозрительный шорох. Ситуация достигла своего апогея. Алеся понимала, что если Витольд выберется сейчас на свет божий (а, судя по звукам, именно это и произойдёт), Шевцов догонит его в два прыжка. Чтобы спасти здоровье этому безбашенному авантюристу, требовались кардинальные меры. Алеся сама не знала, как на них решилась.

Она сделала последний крохотный шажок, который отделял её от Виктора Валериевича, и положила руки ему на плечи. Вроде бы как для того, чтобы не потерять равновесие, пока он будет искать соринку в её глазу, но на самом деле, чтобы попробовать его удержать, когда он помчится спускать Витольда с лестницы.

Алеся замерла. Она просто опьянела от собственной смелости. Ладони ощущали приятную гладкость шёлка и рельефность мышц под тонкой тканью рубашки. А ещё она почувствовала, как Виктор Валериевич напрягся, когда её руки, оказались у него на плечах. Он в момент переключил всё внимание на неё. Его взгляд искрился ещё сильнее и как-то по-новому. И от этого взгляда вдруг стало жарко.

– Соринка, – напомнила она и не узнала свой дрожащий голос.

– Угу, – немного хрипло и как-то даже злорадно-хищно промычал Шевцов и обхватил ладонями её голову, чтобы запрокинуть.

Затылок и щеки начало покалывать в тех местах, где их касались его горячие пальцы. Взгляд Шевцова не стал долго задерживаться на глазу, в котором нужно было искать соринку, а переместился на губы. В губах тоже родилось щекочущее ощущение, и Леся инстинктивно провела по ним языком.

Виктор Валериевич вдохнул чуть резче. И, Лесе показалось, начал движение навстречу. Интересно, зачем? Близорукостью он не страдал и соринку мог прекрасно разглядеть с прежнего ракурса. У Алеси вдруг закралось сильное подозрение, что он слишком вжился в роль жениха. Умел он это – исключительно реалистично отыгрывать роли. Она ужасно струсила. Сердце ушло в пятки. В голове нарисовалось, как картинка смотрится со стороны: её грозный красавчик-босс, склонившийся над ней так, будто собрался поцеловать. Масла в огонь подлил Витольд, который выбрался из-под кровати и, многозначительно подмигнув, одними губами произнёс: «Жаркой ночи, душа моя!». Ох, как же Алесе хотелось запулить каким-нибудь тяжёлым предметом в этого ухмыляющегося наглеца, спасая здоровье которого Алеся оказалась в таком щекотливом положении.

Как только за ним закрылась дверь, она часто-часто заморгала и попыталась отстраниться:

– Спасибо, Виктор Валериевич, соринка уже как-то сама выпала.

– Ну, Чистякова…

Виктор Валериевич смотрел на выскользнувшую из его рук Алесю так, что ей стало понятно, откуда взялось выражение «метать громы и молнии». Если до этого глаза у Шевцова только искрили, то теперь вполне себе напоминали две огненные шаровые молнии, готовые прожечь Алесю насквозь. Она догадалась, что боковым зрением он всё-таки успел заметить улепётывающего Витольда и теперь картинка произошедшего сложилась у него окончательно.

Ой, мамочки! Алеся маленькими шажочками начала отступление.

– Ну, Чистякова… – Виктор Валериевич настиг одним гигантским шагом и навис над ней. – Целый спектакль ради этого прощелыги устроили, ещё и меня втянули! Зачем он на этот раз заявился?!

– Рассказать, что его бросила Жоржета, – чистосердечно призналась Алеся, продолжая пятиться.

У неё напрочь сбилось дыхание от такого бурлящего адреналином и ещё бог знает чем Шевцова.

– И что? Теперь он решил за вами приударить?!

Пятиться уже было особо некуда. Леся упёрлась ногами в кресло. Лучшее, что придумала – плюхнуться на сиденье. Так у неё хотя бы точка опоры надёжная появилась. И это придало ей решимости из обороны перейти в наступление.

– Виктор Валериевич, почему вы меня отчитываете? – она постаралась возмутиться достаточно грозно, хотя бьющееся зайцем сердце сделало голос предательски подрагивающим. – Вы же не настоящий жених.

Алеся надеялась, что её каверзный вопрос приведёт Шевцова в замешательство. Но ничуть.

– А потому, Чистякова, что я несу за вас ответственность, – назидательно ответил Виктор Валериевич. – Вы моя подчинённая, и я обязан доставить вас домой из этой… э… командировки в целости и сохранности. А вы сейчас возьмёте, влюбитесь в кого попало и вернётесь с разбитым сердцем. Или, вообще, возвращаться не захотите.

Алесе почему-то приятно стало, что Виктор Валериевич чувствует за неё ответственность. Вот прямо тепло какое-то по всему телу разлилось от его слов. Уж какие бы там ни были недостатки у Шевцова, одного у него не отнять – надёжный как скала. И когда эта скала говорит, что доставит тебя домой в целости и сохранности, веришь безоговорочно. Алесе даже сразу Ниночка из бухгалтерии вспомнилась. Её завистливо-мечтательный взгляд и коронная фраза: «Эх, вот ведь повёзет той фифе, которая Шевцова захомутает. За ним ведь, как за каменной стеной».

– Я УЖЕ замечаю тревожные симптомы, – между тем, продолжил потенциальный осчастливливатель фиф, опустившись в соседнее кресло. – Почему вы опять помогли этому хлюсту сбежать, когда он заслужил очередной полёт в клумбу?

– Виктор Валериевич, ну, он же танцор. Ноги – это его орудие производства. Он ими на хлеб зарабатывает. Их нельзя ломать. И, вообще, зря вы переживаете. Витольд, конечно, очень милый и его легко полюбить, но только как друга или брата. У Мелиссы с ним были именно такие отношения. Я же это чувствую.

Слова Алеси не особенно успокоили Шевцова. Выражение лица говорило, что покажись танцор в её спальне ещё раз, всё-таки рискует повредить своё орудие производства, которым зарабатывает на хлеб, и не только его.

Нужно было срочно переводить разговор от взрывоопасной темы к более продуктивной. У Алеси имелся козырь в рукаве – информация о Брайоне. Виктор Валериевич забудет о всех выходках Витольда, как только узнает, что профессор оказался местным. Но эту сенсацию она решила оставить на потом, в качестве коронного, так сказать, блюда. А пока поинтересоваться, о чём, собственно, Шевцов собирался поговорить.

– Виктор Валериевич, вы наверно неспроста эту папку с собой захватили? – Алеся кивнула на стол. – Нарыли что-то интересное?

Уловка удалась. Шевцов по долгу службы умел быстро переключаться с одного вопроса на другой. Поэтому у молний в его глазах вольтаж слегка понизился.   

– Очень даже интересное, – он пододвинул папку Алесе. – Взгляните.

Она долго пялилась в документы, не веря своим глазам. Они, как Леся и полагала, касались автомобильной компании Эдварда. Дядюшка Теодор оказался не единственным кредитором. Ещё одним человеком, вложившим средства в бизнес Лорда, числился профессор Брайон. Вот это действительно сенсация! И Леся ещё собиралась свою информацию преподнести как коронный номер?

Виктор Валериевич дал ей несколько минут осмыслить прочитанное, а затем озвучил свои выводы.

– Зря я думал, что мы здесь из-за вас. Похоже, из-за меня. Брайон вложил в компанию Эдварда кругленькую сумму. Ждал дивиденды, но в какой-то момент понял, что не получит ничего. Наоборот, рискует потерять все свои вложения, если бизнес Лорда и дальше будет пробуксовывать. И тогда он придумал заслать сюда двойника, который является успешным бизнесменом и кризис-менеджером и может поднять тонущую компанию.

Браво Шевцов! Не прошло и пары суток, а он уже понял, по какой причине они с Алесей оказались здесь. Правда, она испытала кроме радости, ещё какое-то и не совсем радостное чувство. Когда Виктор Валериевич подозревал, что всему виной она, ей было, конечно, обидно, но одновременно приятно, что он считает её важным элементом всей этой истории. А теперь выходило, что Алеся тут совершенно с боку припёку.

Вот возьми Шевцов на беседу с Брайоном не её, а, к примеру, Ниночку из бухгалтерии, тогда, именно Ниночка и сидела бы сейчас в этом кресле. И не только сейчас. Всё-всё-всё, что случилось с Алесей, случилось бы не с ней, а с бухгалтершей: начиная с шёлковых простыней поезда и заканчивая почти романтическим ужином с Шевцовым в красивом пустом особняке, за окнами которого сентиментально синели сумерки. И почему-то особенно досадно было от мысли, что когда Виктор Валериевич сканировал дразнящим взглядом возмутительные блёстки, эти блёстки были бы не на Алесе, а на Ниночке.

Стоп! Стоп! Стоп! Ничего подобного. Что за ерунда лезет в голову? Какая Ниночка? Она же совершенно не похожа на Мелиссу. Алесе вдруг стало очень радостно от осознания, что никто другой, кроме неё, не мог попасть сюда вместе с Шевцовым. И даже закралась крамольная мысль, что всё это неспроста. Ну, не глупо? Нашла, чему радоваться. Не лучше ли было сидеть сейчас дома за ноутбуком, а тут пусть бы Ниночка отдувалась.

– Если моё предположение верно, – вывел Алесю из транса Шевцов, – тогда выходит, профессор Брайон вернёт нас домой, как только будет найдено решение, которое спасёт компанию Эдварда от банкротства.

 Когда понятно, что делать – уже хорошо, но масштаб проблем пугал. Тут речь не о двух-трёх днях.

– Возможно, есть и более быстрый способ попасть домой, – как будто прочёл мысли Алеси Виктор Валериевич. – Просто узнать, как это делается – как происходят перемещения. Наведаюсь завтра в лабораторию Брайона. Тут есть адрес, – он кивнул на бумаги. – Может, найду подсказки.

– Я с вами!

Алеся заявила это так решительно и безапелляционно, что сама себе удивилась.

– Это будет не совсем законный визит, – предупредил Виктор Валериевич, чуть приподняв уголок рта. – Нас никто не приглашал. В отсутствие хозяина лаборатория, скорее всего, окажется запертой. Возможно, придётся влезать через окно.

Алесю, конечно, мало вдохновляла перспектива быть пойманной местной полицией за незаконное проникновение на чужую территорию, но она уже вошла в азарт и отступать не собиралась.

– Я, если что, даже в форточку пролезу, – выдала она аргумент, который Виктору Валериевичу было нечем крыть. Каким бы сильным он ни был, но со своими могучими габаритами ничего поделать не мог, и ужаться до размеров фрамуги ему не дано.

Шевцов шёл на ужин, гадая, которая из девушек явится в блёстках. На удивление, обе оказались одеты в глухие костюмы и что самое интересное – между ними не чувствовалось той наэлектризованности, что была ещё несколько часов назад. Временное перемирие? Очень кстати. После ужина он собирался оставить их ненадолго вдвоём, и теперь можно будет не волноваться, что без него в особняке развернутся кровопролитные боевые действия.