Целью вечерней прогулки было наведаться в гараж, который находился в пристройке, и испытать, насколько местные автомобили поддаются дрессировке. Ночью предстояло четыре часа провести за рулём – по прикидке именно столько займёт дорога до лаборатории Брайона и обратно, и чтобы исключить неприятные сюрпризы, необходимо было совершить пробный проезд.
В автомобильном парке Эдварда имелось целых три машины. Виктор выбрал самую маленькую – двухместную. Стального цвета транспортное средство выглядело неприметным и маневренным. То, что надо, когда «идёшь на дело». Шевцов невольно улыбнулся собственным мыслям. Угораздило же попасть в ситуацию, когда придётся примерить на себя роль «домушника». Так и в местную каталажку загреметь недолго.
Нет, на самом деле, Виктор был практически уверен, что вылазка останется незамеченной для местной полиции. Абсильвания – очень спокойное местечко, раз уж Лорд Эдвард даже охраны не держит. А значит, и полицейских здесь немного. Вряд ли они дежурят за каждым столбом.
Шевцов сел за руль. Он знал, что делать. Когда Еремей вёз их сюда, в особняк, Виктор наблюдал за его действиями. Ничего особенного – очень похоже на управление земными автомобилями, только чуть проще, особенно если учесть, что скорость эти ретро-машины могли развивать максимум тридцать километров в час.
Автомобиль послушно выполнил команды водителя и плавно тронулся с места. Виктор выехал на дорогу, которая шла вдоль леса в сторону столицы. Собирался проехать несколько километров и повернуть назад. Цель была просто немного прочувствовать автомобиль. Шевцов, может, и вообще не затевал бы этой пробной поездки, если бы путешествие в лабораторию Брайона предстояло совершить одному. Но за ним увязалась его головная боль – соратница по приключению. А он ведь ни капли не покривил душой, когда говорил ей, что чувствует за неё ответственность.
Виктор действительно переживал, чтобы с этой мелкой трусихой, которая дрожит как заяц, когда он на неё рычит, ничего не случилось. Дрожит-дрожит, а потом как полыхнёт глазами и выдаст какой-нибудь авантюрный фортель. Вот и пойми что там, внутри девчонки, творится. Как в ней совмещается робость и темпераментность? Она, вряд ли отдаёт себе отчёт, но этот коктейль из несовместимостей очень дразнит испробовать его на вкус, испытать на себе его пьянящий эффект. С недавних пор Шевцова начало терзать это смутное желание. А сегодня вечером, когда девчонка разыграла спектакль с попавшей в глаз соринкой, смутное желание вдруг стало навязчиво стойким. Виктор завёлся. Она прижималась к нему, подрагивая от страха, смущения и собственной смелости, а ему хотелось вогнать её в ещё большее смятение поцелуем.
Он сдержался. Не стал её пугать. И так в последние дни для её заячьей души испытаний выпало чересчур. Да и потом – этот её чаевед. Неспроста же она рассказала о парне – хотела обозначить границы. Да ещё и предупреждающие о чём-то слова Брайона, постоянно крутившиеся в голове. Они ведь касались девчонки. Вот только, что именно он сказал. Вспомнить бы…
После ужина Алеся занялась пересмотром гардероба Мелиссы на предмет одежды, подходящей под намеченную на ночь вылазку. Как она ни старалась, а «костюма домушника» среди тряпок танцовщицы найти было не суждено. И что делать? Ну, не могла же Леся «пойти на дело» в коротеньком эпатажном платьице. А вдруг и вправду придётся в форточку лезть? Тут бы очень пригодились её старенькие удобные потёртые джинсы. Но, увы, они сейчас пылятся в шкафу в другой реальности, а может даже в них щеголяет Мелисса. Вот, наверно, удивляется земной моде.
За неимением лучшего пришлось остановить выбор на костюме, который как догадывалась Алеся, был предназначен для верховой езды. Зауженные книзу брюки и короткий жакет в облипочку из тянущейся ткани – видимо, чтобы не стеснять движений. Всё бы ничего, но наряд был революционного красного цвета, такого пламенного насыщенного, что пожарная машина позавидовала бы.
Мероприятие было намечено на два часа ночи. И логично было бы немного поспать. Но Алеся не представляла, как у неё получится без будильника подняться в нужное время, поэтому решила совсем не ложиться. Виктор Валериевич согласился взять её с собой с большим скрипом и, если она проспит, то будить не станет – отчалит к Брайону один.
Чтобы избежать соблазна прилечь, Леся отправилась на кухню собрать в дорогу сухпаёк. Шевцов сказал, что поездка займёт часа два только в один конец. А значит, у них будет предостаточно времени, чтобы проголодаться. Бутерброды смастерила, если так можно выразиться, мужские – всё как любит босс. Он совсем не против листа салата, если сверху на нём лежит внушительных размеров кусок мяса.
Алеся вышла из особняка без опоздания. Виктор Валериевич как раз подруливал к входу в небольшом двухместном полуоткрытом автомобиле цвета мокрого асфальта. Смотрелся за рулём уверенно, будто всю жизнь управлял подобными допотопными машинами. Он галантно открыл дверцу и, пока Алеся усаживалась, насмешливым взглядом сканировал её красный жокейский наряд. Какую-то такую реакцию она и ожидала.
Сам Шевцов был в чёрных брюках и тёмно-серой рубашке. Ох уж эти шёлковые гардемариновские ретро-рубахи. Они так ему шли и действовали на Лесю странным образом. Ей всё время хотелось провести по тонкой ткани рукой – почувствовать её гладкость.
– Весёленький цвет для ночной вылазки вы выбрали, Чистякова. Главное – неприметный такой, – Шевцов перегнулся через Алесю, чтобы захлопнуть дверь с её стороны. Будто она сама не в состоянии.
– А что мне было делать, Виктор Валериевич? – Леся с удовольствием поймала ощущение от скользнувшей по коже ткани его рубашки. – Ваш двойник – не танцовщик какой-нибудь, а благородный Лорд, в гардеробе которого полно одежды спокойных оттенков. А у меня выбор-то небольшой. Опять блёстки нацепить?
– Почему нет? – развеселился Шевцов. Представил, наверно, как Алеся карабкается в форточку в коротком блестящем платье.
Автомобиль тронулся. Неспешно выехал на дорогу, которая тянулась вдоль леса, и набрал скорость. Какое-то время они ехали молча. Тёплый влажный ветер, насыщенный запахом хвои, трепал волосы. Природа спала. Не слышно было ни звука, кроме равномерного шуршания шин.
Почему-то вспомнился вчерашний вечер – почти романтический ужин. И сейчас было такое же настроение. Лёгкое волнение и ощущение нереальности происходящего. Они снова вдвоём, теперь – не в пустом особняке, а в целом мире. Только эти величественные сосны, незнакомый рисунок далёких звёзд в небе над головой и крепкие руки, сжимающие руль. А ещё ночь, раскинувшаяся бесконечностью в пространстве и времени, таинственная и чуть-чуть опасная, щекочущая нервы…
Глава 21. Часть 2. Предрассветные приключения
– Я нарыл немного информации про Брайона, – нарушил молчание Шевцов. – На Земле он нам представился химиком. Так и есть. Только здесь его специальность называется алхимией.
Алеся посмотрела с лёгким удивлением. Поразилась не этому доисторическому слову «алхимия», а тому как и когда Виктор Валериевич успел что-то разузнать про профессора.
– Наткнулся в кабинете Эдварда на интересную папочку – досье на Брайона, – уловив ход мыслей собеседницы, пояснил Шевцов. – Лорда очень интересовал этот человек – собирал про него сведения.
– Логично. Про своего кредитора лучше знать, как можно больше. А что ещё было в той папочке? – оживилась Алеся.
Виктор Валериевич улыбнулся:
– Вы удивитесь. Профессор занимался разработкой сильнодействующих психотропных препаратов, которые изменяют восприятие действительности. Здесь их называют приворотные и отворотные зелья.
Алеся удивится? Это ещё очень мягко сказано. У неё глаза на лоб полезли.
– Приворотные зелья??? Ничего себе, чем тут профессора занимаются. И, что, разработал?
– Ответа на этот вопрос в досье не было.
– Жаль, – разочаровано протянула Алеся.
– Не о том Вы, Чистякова, жалеете, – назидательно выдал Виктор Валериевич. – Приворотные и отворотные зелья нам ничем не помогут, даже если Брайон их и изобрёл. Лучше бы в досье была информация об ещё одном его проекте – перемещении людей между мирами.
– Не было?
– Ни слова. Видимо, эту свою сомнительную деятельность он не афиширует.
– А что-нибудь о личной жизни?
– Наш профессор холост, но одно время ходили слухи о его интрижке со студенткой.
Ну и гусь!
Машина подъехала к развилке. Виктор Валериевич, сверившись с картой, которую, видимо, тоже нарыл в кабинете Эдварда, уверенно повернул направо.
Дорога после развилки сделалась значительно хуже. И без того черепашью скорость пришлось сбросить. Алесе показалось, они петляли дольше расчётных двух часов. Когда подкатили к одиноко стоящему двухэтажному серому зданию, расположенному на окраине небольшого городка, уже начало светать.
– Похоже, это и есть цель нашего путешествия, – Шевцов припарковал автомобиль метрах в тридцати, в закутке, образованном зарослями кустарника. – Вы пока посидите в машине, а я проведу разведку боем.
Алеся хотела возразить, что не собирается отсиживаться, но Виктор Валериевич опередил:
– У вас слишком бросающаяся в глаза экипировка. Надо убедиться, что лаборатория не охраняется.
Ожидание было тревожным. Алесе даже видно ничего не было – заслоняли кусты. Только второй этаж ничем не примечательного здания, окна которого слепо смотрели на мир, занавешенные шторами.
Виктор Валериевич вернулся минут через десять.
– У нас классика: одна хорошая новость и одна плохая.
– Начните с плохой, – мужественно выдала Алеся.
– Лаборатория обнесена достаточно высоким забором. Ворота заперты. Обошёл по периметру. Никакой лазейки не обнаружил. Единственный способ попасть внутрь – перелезть через забор.
– А хорошая?
– Охраны нет. По крайней мере, снаружи. Внутри тихо, что даёт надежду – там тоже никого нет.
– Хорошо. Тогда надо действовать, пока окончательно не рассвело, – Алеся выбралась из автомобиля.
Постаралась придать лицу уверенности и решимости, надеясь, что Шевцов не заметит, как от волнения начали дрожать руки.
– Может, лучше подождёте меня здесь?
Заметил таки.
– Нет, – Алеся упрямо вскинула голову и, обогнув стену кустов, направилась к зданию.
– Чистякова, вы когда-нибудь лазали по заборам? – Виктор Валериевич поравнялся с ней и посмотрел то ли насмешливо, то ли сочувственно.
– Разумеется, – ответила Алеся такой интонацией, будто лазание по заборам является обязательной школьной дисциплиной и, вообще, для любой уважающей себя девушки – любимое времяпрепровождение. Вот просто хлебом Алесю не корми – дай только по заборам полазать.
– Отлично, – Шевцов улыбнулся её браваде. – Тогда действуем так. Я вас подсажу. Вы осмотритесь. Если ничего подозрительного не увидите, то перелезайте на ту сторону и спрыгивайте вниз. Я следом.
Он подхватил Алесю за талию и приподнял, чтобы она могла ухватиться за края забора. Она помогала, перебирая ногами по доскам. Или, наоборот, мешала? Впрочем, Виктору Валериевичу, судя по всему, тяжело не было. Он, как-то подозрительно то ли покашливал, то ли похрюкивал – в общем, потешался над Алесиными барахтаньями.
– Ну, что, Чистякова? Тихо?
– Да. Никого, – отчиталась она, просканировав территорию вокруг здания.
– Тогда вперёд, – его руки переместились на пятую точку и подтолкнули ещё выше.
Алеся чуть не задохнулась от смущения. Она даже зажмурилась, чтобы отключить эмоции и постараться не обращать внимания на ладони Виктора Валериевича, пристроившиеся на то место, на которое она ищет себе приключений. Лучше бы, конечно, Леся не жмурилась, а выбирала площадку для приземления. Она уже летела вниз, когда поняла, что может угодить в кусты.
Каким-то чудом ей удалось пролететь мимо веток, но штанина всё же зацепилась за что-то острое. Раздался характерный звук рвущейся ткани.
– Ай!
– Чистякова, с вами всё в порядке? – Виктор Валериевич перемахнул через забор со скоростью Бэтмена.
Алеся уже успела подскочить на ноги и рассматривала последствия своей неудачной пикировки. С ней самой вроде бы всё было хорошо, а вот её красные жокейские штаны слегка пострадали. Огромный треугольный лоскут ткани, выдранный из верхней части правой штанины, безвольно болтался на уровне колена, открывая взору Шевцова треугольный участок бедра.
– В порядке, – Алеся начала судорожно пристраивать ткань на место, будто та могла волшебным образом прирасти к краям. Не забывая при этом улыбаться утрированно оптимистичной улыбкой, в точности как Козодоев из «Бриллиантовой руки», воюющий с заевшей молнией.
Виктор Валериевич присел на корточки и, бесцеремонно отогнув лоскут, внимательно изучил тот самый участок бедра, который Алеся пыталась от него скрыть. Причём изучил не только взглядом, ещё и пальпацию провёл. Хирург нашёлся. Снова заставил умирать от смущения. Убедившись, что повреждений нет, Шевцов поднялся.
Взгляд не предвещал ничего хорошего. Леся втянула голову в плечи, ожидая разнос в духе: «Говорил же вам оставаться в машине». И она готовила достойный ответ. Но прозвучало совсем другое – подтрунивание в духе:
– Да уж, Чистякова, скалолазание – явно не ваш конёк.
К такой беззлобной фразе она не была готова, поэтому молча засеменила рядом не совсем изящной походкой, так как приходилось одной рукой придерживать лоскут.
Им повезло. Дверь оказалась незапертой. Видимо, Брайон посчитал преграду в виде забора достаточной защитой от воров. Это обстоятельство, как ни странно, вызвало у Виктора Валериевича пессимизм.
– Лаборатория бы охранялась намного тщательнее, если бы здесь было то, что нас интересует.
Тем не менее, они решили обстоятельно исследовать каждое помещение. Но сначала бегло оглядели всё здание. Второй этаж оказался жилым. Спальная, кабинет, кухня. Не плохо придумано. Если засиделся за опытами допоздна, необязательно возвращаться домой – в лаборатории имеется всё необходимое для того, чтобы поужинать и отдохнуть, а с утра снова приступить к работе.
Но их, разумеется, больше интересовал первый этаж, где также было три помещения, в каждом из которых располагалось оборудование и стеллажи с химикатами. Ещё бы знать, что искать.
Сначала они бродили по комнатам достаточно бессистемно. Рассматривали колбы и пробирки с разноцветным содержимым, заглядывали в объективы приборов, похожих на микроскопы. Что это даст?
– Надо искать записи, – Виктор Валериевич озвучил мысль, которая только что посетила голову Алеси.
Записи нашлись в самой маленькой комнате. Там имелось что-то типа архива. Целый стеллаж с папками, тетрадями и книгами. Алеся вытянула наугад первую попавшуюся, но не успела открыть – услышала шум, который заставил вздрогнуть. Такой отчётливый и легко узнаваемый – звук открывающейся двери и следом шаги.
Она принялась суматошно запихивать книгу назад, как будто это чем-то поможет. Сердце стучало как отбойный молоток соседа Ерохина, любившего ранним субботним утром затеять ремонт. Эх, всё-таки они с Шевцовым попались. Кто бы там ни был, он вызовет полицию. Что же делать? Как-то уж очень не хотелось знакомиться с местной каталажкой.
Виктор Валериевич потянул Алесю к окну. Гениально! Улизнуть на улицу, а там ищи их свищи. Но не тут-то было. Окно оказалось глухим. Абсолютно. Никакой ручки.
Шаги раздавались всё ближе и ближе. Ещё и голоса стали слышны. Разговаривали двое: парень и девушка.
Шевцов сдаваться не собирался.
– Шкаф! – скомандовал он.
Шкаф – не самая гениальная идея, если верить анекдотам, которые начинаются словами: «Возвращается муж из командировки…». Всё, что оказывается спрятанным в шкаф, в конце анекдота, так или иначе, обнаруживается. Но за неимением лучшего, пришлось хвататься за соломинку.
Шкаф не шкаф, но в комнате имелась ниша, которая была оборудована раздвижными дверцами, вот туда и нырнул Виктор Валериевич, утянув за собой Алесю.
Адреналин бурлил так интенсивно, что поначалу она не ощущала ничего кроме бешеного стука сердца. Не замечала ни того, насколько тесным оказалось пространство ниши, ни того, что вплотную прижата к Шевцову, ни того, что в ногах стоит какая-та бандура. Впрочем, последнее она всё-таки заметила и чуть-чуть сменила позу, чтобы железка не давила на голень. И вот, когда она попыталась пошевелиться, вся острота ощущений вмиг вернулась. Она поняла, что практически вжата в Виктора Валериевича. Его руки на её спине. Её руки на его груди. Ладони касаются гладкого шёлка рубашки. И она чувствует не только щекочущую нежность ткани – она ощущает, как гулко и мощно колотится его сердце.