– Антуан, у нас проблемы, – совершенно спокойно произнес Д`Амарьяк, садясь в одно из двух обтянутых кожей кресел.
Прозвучало это как: «У нас катастрофа, и мы все уже мертвы».
Де Флер молча сел во второе и сплел пальцы в замок, чтобы не вздумали дрожать.
– Среди нас предатель, – так же спокойно продолжил Д`Амарьяк. – Я лично распустил слух, что в архиве центрального госпиталя хранятся документы по делу Массена. Ты слышал о массенах?
– Нет.
– Читай, – на стол между ними легла тонкая папка без опознавательных знаков.
Антуан без лишних слов раскрыл дело и принялся читать.
Из документов следовало, что три века назад, когда Испалис и Бриттия начали колонизировать Новый Свет, некий кавалер Массен, необыкновенно одаренный маг и целитель, создал секретный орден ученых и магов, названный его именем. Массены разработали магический вирус, поражающий конечности драконов. Как показали испытания, заболевший ящер не мог двигаться около трех недель, затем выздоравливал. По приказу первого императора Франкии вирус распылили над Драконьей долиной – тогда драконы жили в горах между Астурией и Франкией. Драконы заболели, испалийские и бриттские войска застряли в Новом Свете, франки почти не встретили сопротивления при захвате территорий в Старом Свете и заложили основу нынешней империи. Но случилось непредвиденное. Вирус мутировал, драконы начали умирать, а вместе с ними и драконьи всадники. Драконы прекратили все отношения с людьми и ушли в непроходимые горы на востоке. А единственный маг, который хотя бы теоретически мог остановить эпидемию, сначала сбежал из Франкии, а вскоре погиб при загадочных обстоятельствах.
Антуан оторвался от документов.
– Так я не понял, драконы в самом деле разумны? И кто убил Массена? Здесь нет об этом ни слова.
– На первый вопрос – да. На второй – Бастельеро.
– Людвиг? – ошарашено нахмурился Антуан. – Или сам Маркус?
Темный Карлик болезненно скривился.
– Разумеется, нет. Младший внук Маркуса, сбежавший во Франкию. Что-то они там не поделили с наследниками. Он был всадником и некромантом незаурядной силы. Не таким, как основная линия, разумеется, но ему хватило их проклятого везения, чтобы докопаться до правды!
– Почему тогда Франкия до сих пор существует? После такого скандала соседи должны были стереть нас с лица земли, – хмуро спросил Антуан. – А наша империя до сих пор процветает.
– Потому что Франциск Первый сразу, как разразилась эпидемия, уничтожил орден вместе со всеми его членами и архивами. Идиотское решение! Вместо того чтобы бросить все силы на прекращение драконьего мора, он сжег все материалы исследований, все записи, все образцы и всех, кто хоть что-то знал о вирусе!
– И Бастельеро тоже?
– Его убили с большим трудом, – кивнул Д`Амарьяк. – Хотя его записи так и не нашли, сожгли на всякий случай дом и вымарали его имя из всех документов. До сих пор Бастельеро считают его смерть несчастным случаем и не знают, что в их роду был драконий всадник. Мой дальний предшественник поработал на славу, – Д`Амарьяк надолго замолчал.
– И?.. – осторожно напомнил о себе Антуан.
– Часть ордена Массена уцелела как раз благодаря тогдашнему главе Белой Лилии, чтоб ему демоны печень грызли! Массены существуют до сих пор. И я об этом узнал только благодаря милости наших испалийских друзей. Ко мне вчера прилетал ворон.
– Колдун?
– Да, один из братства. Он и поведал эту замечательную историю. Пришлось прижать умертвие императора, чтобы узнать подробности.
– И какие цели преследуют массены?
– Установление нового, справедливого и разумного миропорядка, какие ж еще, – Д`Амарьяк презрительно фыркнул. – С помощью магии и науки. Они продолжают исследования, пытаются создать на основе того вируса нечто, лишающее драконов разума и свободы воли. Драконы в роли преданных псов, каково, а?
Антуан сжал кулаки. Ученые! Благородные цели! Если им удастся, мировая война, прекращенная Бастельеро, покажется цветочками. Ведь никто и никогда не сумел использовать драконов в войне, а эти – сумеют. Десятки ящеров, с воздуха поливающих города огнем, жгущих армии на марше, способных мгновенно перемещаться куда угодно! Сохрани Единый от такого кошмара!
– Поэтому их надо уничтожить, – кивнул Д`Амарьяк. – Я встречаюсь с коллегами завтра вечером, надо скоординировать действия. И еще, де Флер, среди нас предатель. Кто-то из Ордена сливает информацию массенам. Они до сих пор ищут бумаги того самого Бастельеро, потому что проклятый некромант, прикончив Массена, забрал его архив! И Орден Лилии этот архив так и не нашел. Возможно, Бастельеро успел его передать своей родне в Астурии, возможно, спрятал во Франкии. А может быть вообще где-то на Пустоши, с них, некромантов, станется! И только представь, что будет с Франкией, если этот архив всплывет!
– Да уж, войну со всем континентом нам не выдержать, – вздохнул Антуан, про себя подсчитывая активы и размышляя, достанут его в Кордильерах или нет? Пожалуй, не достанут. Но вот Франкия… все же он здесь родился. Да и титул. И вообще, он еще побарахтается! – И что мы будем делать?
– Поедешь в Виен, встретишься с Бастельеро и расскажешь все. Язык у тебя подвешен, как у балаганного зазывалы, так что убеди его, что мстить уже некому и что мы, демоны подери, друзья и союзники навек. Обещай ему… да что хочешь, обещай! И параллельно начинай искать крота, это совершенно точно кто-то из высших офицеров. В Виен подключи к расследованию Тори, есть у меня подозрение насчет нынешнего главы массенов. – Д`Амарьяк злобно хмыкнул и подвинул к Антуану листок бумаги с именем, но в руки не дал. – Прочитал? Запомнил?
– Запомнил, – кивнул Антуан, почти не удивленный кандидатурой.
– Вот и молодец. Действуй, барон, действуй!
Глава 14, о дружбе и диете
Виен, Астурия. Вилла «Альбатрос»
Рина
Когда Людвиг, поминая Баргота, политику и любимое начальство в различных позах, умчался на службу, Рина вздохнула с облегчением. Или с разочарованием. Она сама не понимала, чего больше. С одной стороны, от признаний Людвига ей хотелось взлететь и петь, словно жаворонку на рассвете. Пусть он не сказал «люблю», но он искренне заботился о ней, и его страсть… ох…
Ринка прижала ладони к щекам, чтобы немножко их остудить. Горели. И что-то такое внутри трепетало и жаждало продолжения. Можно прямо сейчас, на худой конец – вечером, в опере. Интересно, в Виенской опере предусмотрены места для поцелуев?
А с другой стороны, его пассаж о драконах спутал все ее планы. Ей нужно, необходимо было показать ему Фаберже! Сейчас же! Чтобы никакие тайны и недомолвки не стояли между ними! Чтобы Людвиг помог ей, ведь малыш растет, а Рина даже не знает, чем его кормить и как за ним ухаживать! Ей срочно нужна помощь!
Но если Людвиг настолько зол на драконов (интересно, почему?), что в самом деле убьет Фаберже? Или перепугает до смерти, вряд ли новорожденный дракон обладает настолько крепкой психикой, чтобы пережить встречу с разъяренным некромантом! Людвиг, конечно же, до кончиков ногтей утонченный аристократ, не мыслящий трапезы без двенадцати столовых приборов, и предпочитает уничтожать противника презрительным движением брови, но в поединке со взрослым драконом Рина бы определенно поставила на Людвига. Даже после того, как видела расплавленную драконьим плевком статую.
Ладно. Страдать и сомневаться все равно некогда, надо обращаться за помощью к доктору Курту. А Людвигу она непременно все расскажет. Сегодня же. Найдет подходящий момент, когда ему будет не до злости, и расскажет.
Кажется, она снова покраснела, представляя в деталях этот самый момент, и вспоминая, какое у Людвига было лицо… Боже… разве может мужчина быть настолько открытым, нежным и беззащитным? Словно он не занимался с ней любовью, а дарил ей душу и сердце.
Ринка так глубоко задумалась – или размечталась? – что не заметила, как в будуар вошел вызванный ею Рихард.
– Кхе… ваша светлость? – ему пришлось напомнить о себе.
Рина встрепенулась и попыталась спрятать руки за спину, словно ее застукали на чем-то неприличном. Хотя она просто сидела в кресле и думала о муже. Законном муже, между прочим! И тут совершенно нечего стыдиться!
– Рихард, – начала Ринка, пытаясь взять себя в руки и сосредоточиться на важном деле, а не на эротических фантазиях. – Как вы считаете, если я возьму с собой девушку с оружием, сведущую в убийстве, Людвиг не будет возражать?
– Вы имеете в виду мадемуазель Бальез? – невозмутимо уточнил дворецкий.
– Да. Хочу проехать по магазинам.
– Думаю, мадемуазель сможет вас защитить. Позвонить ей? – дождавшись кивка Рины, он уточнил: – Где вы предпочитаете с ней встретиться?
– Пожалуй, в салоне мадам Шанталь. Через час. А я пока зайду в лабораторию, надо навестить малыша. Машину подавайте через полчаса.
Звать Тори домой Ринка сочла преждевременным. Не стоит нервировать Людвига информацией о том, что она общается с его бывшей любовницей и коллегой. Или соперницей? Черт разберет эти конторы, то они сотрудничают, то строят друг другу пакости, то все одновременно. Прямо как у нас.
И еще неизвестно, что Людвига напрягает больше, дружба жены с бывшей любовницей или общение поднадзорной иномирянки со спецслужбами вероятного противника. Впрочем, прямо сейчас Ринку это не волновало, как и мнение клуш на лавочке у подъезда, в данном случае – великосветских сплетниц. Пусть сколько угодно живут «как положено» и «как все», играют в свои дурацкие общественные игры, Ринка плевать на них хотела.
Тори – бесценный источник информации, Тори может ее защитить в случае чего, и с Тори не нужно притворяться такой же клушей, как «правильные» дамы. А что Людвиг с ней спал, так и что? Это было до его знакомства с Риной. Она тоже не в монастыре все свои двадцать лет прожила. Людвиг не ревнует ее к бывшим, и она его – тоже. Ей нервы дороги, мало ли, сколько у него было любовниц! И жен. Все в прошлом.
Вот если Тори снова полезет к Людвигу в постель, тогда…
Впрочем, в такой вариант Ринка не верила. Ему спать-то некогда с его службой, какая тут к Барготу любовница!
Ринка хмыкнула, поймав себя на поминании любимого мужнина персонажа. Заразилась. Теперь бы не заразиться от Петюни привычкой дергать лопатками, проверяя крылья.
Малыш, запрыгнувший ей на руки сразу, как только Ринка вошла в лабораторию, в пятый, наверное, скосился назад и пошевелил крылышками. Он откровенно и неприкрыто нравился себе, что Ринка всецело одобряла.
– Красивый. Самый красивый на свете малыш, – она почесала ему шейку под гребнем.
Фаберже довольно заурчал, потянулся и свернулся клубочком наподобие кошки. Клубочек вышел большим, не меньше Собаки. Малыш рос с невероятной скоростью, а его активности мог бы позавидовать Энерджайзер.
– …колбу тоже разбил, – докладывала Магда о ночных проделках чешуйчатого непоседы. – Не знаю, что у вас там такое синенькое, но Петюня его съел. И как не потравился!
«Глупое двуногое, – проворчала Собака, наблюдающая за Магдой со стола. – Драконы не могут отравиться. Он килограмм цианида съест и даже не пукнет».
Ринка уже почти привыкла к тому, что ушами слышит «мяу» и «фыр», а чем-то еще – внятную речь. Пока она списывала это на магию, но в обозримом будущем собиралась докопаться до истины. Не зря же доктор Курт зовет себя именно ученым, а не магом! Значит, и она сможет разобраться.
– Опять она мряфкает, – вздохнула Магда. – Как будто говорит чего, только я не понимаю.
– Не обращай внимания на глупое животное, – улыбнулась ей Ринка и едва удержалась, чтобы не показать Собаке язык, уж очень смешно та встопорщила усы и сверкнула глазищами.
«Сами вы глупые животные», – фыркнула Собака и отвернулась.
– Я и не обращаю. Мадам, смотрите, он опять голодный! – Магда умиленно (и устало) всплеснула руками. – Вашу шаль ест!
Ринка опустила взгляд и обнаружила, что дракончик уже разделался с кистями на конце шали и, прикрыв глаза, жует вышитую розу.
– Похоже, молока ему уже мало, – Ринка сбросила шаль и отдала ее дракончику целиком. Раз Собака сказала, что не отравится, пусть доедает. Может, у него в организме как раз не хватает вышитых роз. – Магда, как думаешь, что едят взрослые драконы?
– Девственниц? – невозмутимостью Магда внезапно напомнила Рихарда. Вот и еще одна заразилась! Хотя до троллизма восьмидесятого левела ей еще расти и расти.
– Думаю, просто юных девиц тоже. Они ж большие, девственниц на напасешься, – парировала Ринка.
– Так то небось простые драконы, а наш – благородный. Мама целая герцогиня. Только девственниц! – заявила Магда и протянула руки к дожевывающему шаль Фаберже.
Ринка заподозрила, что камеристка не шутит. Уж слишком серьезна. И решила не развивать тему, а то такого наслушается, что ум за разум зайдет.
– Иди к Магде, малыш, – Ринка подпихнула Фаберже под хвост.
– Магда тебе пирожка даст, вкусного пирожка, с ягодками. Любишь малинку, Ути-Петхен?
Ути-Петхен тут же заинтересованно принялся обнюхивать Магду в поисках вкусненького, а Ринка открыла коробочку, где хранилась красная чешуйка. Потрогала ее, убедилась, что чешуйка теплая. И положила рядом с ней еще одну, найденную сегодня в библиотеке. Находка ее изрядно удивила, ведь когда они с Людвигом занимались любовью, чешуи не было! Или была? Может, чешуя появилась, а Ринка ее не заметила?
Прижав ладони к полыхающим щекам, Ринка пришла к выводу, что запросто. У нее и сейчас перед глазами все плывет и заканчивается воздух в легких, стоит только вспомнить Людвига. А в процессе… Да если бы он весь чешуей покрылся жвалы отрастил, черта с два она бы что заметила!
Так. Хватит грезить! Надо заняться делом. Исследовать чешуйки, к примеру. Что-то они кажутся уж очень похожими.
Но не сейчас. Времени нет. Вот завтра, как Людвиг уедет на службу – так сразу. А пока надо все же выяснить, что едят подрастающие драконы.
«Мяусо! – прозвучало у нее в голове. – Драконы едят много мяус-са! Пирожки с малиной тоже вкусные, но мяусо лучше!»
Она обернулась к Фаберже, сидящему на руках у Магды и доедающему второй (или пятый?) пирожок.
– Договорились, будет тебе мясо, малыш. Вот только как это спрятать от Людвига?
– Как-нибудь, – оптимистично улыбнулась Магда. – Не волнуйтесь, мадам, я все устрою!
Пришлось поверить Магде на слово, по крайней мере, сейчас. И, поцеловав Петюню в нежный прохладный носик, оставить его на попечение Собаки. Ненадолго. Лишь пока Магда помогала ей надеть платье и подавала лисий палантин, чтобы ехать на разведку.
«Лишь бы разведка была не боем», – подумала Ринка, когда шофер истинно арийской, но не особо утонченной наружности открывал перед ней дверцу мобиля.
Француженка ждала Рину, попивая чай с пирожными и болтая с мадам Шанталь о новинках моды. Стоило Ринке войти в салон, кругленькая мадам оставила Тори и подкатилась к ней, всплескивая пухлыми ручками и щебеча что-то на тему «вы очаровательны, мадам, специально для вас вот только что завезли изумительные кружева и лионские шелка». Дождавшись паузы, Ринка озвучила пожелание:
– Платье для посещения оперы сегодня вечером.
Мадам снова всплеснула ручками, восторженно охнула и позвала мастериц с тканями, чтобы «их прекрасная светлость» могли выбрать цвет по вкусу.
– Бери темно-синюю с изумрудным отблеском тафту, – посоветовала растерявшейся от суеты и слишком богатого выбора Ринке французская шпионка. – Под королевские топазы и твои глаза.
Ринка с облегчением согласилась. Тафта и ей самой нравилась, но цвет непривычно смелый, она никогда не носила ничего подобного дома. Впрочем, теперь ее дом – здесь, а у мадам Шанталь ей снова сделают правильный макияж…
– Ах, ваша светлость! Вам невероятно идет! Вы позволите подобрать вам аксессуары? Его светлость Бастельеро открыл на ваше имя неограниченный кредит! Только жалость какая, – запричитала мадам, – мэтр Джованни освободится лишь через час!