Кэмерон громко рассмеялся, и его смех в тихой комнате прозвучал резко и крайне неуместно.
— Мы ведь это уже прояснили, Лорелея. Эта тварь таким не занимается. — Изучая Джареда, Ласк склонил набок голову. — Скажи ей, жнец. Расскажи, зачем ты пришел.
Мне хотелось подойти и заверить Джареда, что он может рассказать мне что угодно. Но я помнила, какой невероятной силой и ловкостью он обладает, поэтому решила остаться на месте.
— Пожалуйста, Джаред. Я всего лишь хочу понять, что произошло.
В конце концов он посмотрел на меня. Между темными бровями залегла вертикальная складка.
— Я пришел не спасать тебе жизнь, Лорелея. — Несколько долгих секунд он молчал и смотрел мне в глаза, а потом добавил: — Я пришел ее отнять.
— Наконец-то! — насмешливо зааплодировал Кэмерон. Казалось, он так доволен услышанным, что вот-вот растеряет всякое отвращение, которое испытывает к Джареду. — Приз в студию!
— Не понимаю, — в недоумении отшатнулась я. — Я ведь умирала. Точнее чуть не умерла. А ты меня спас. Я знаю это, знаю.
Тыльной стороной ладони Джаред стер со лба струйку крови, капавшей на ресницы.
— Нет, — проговорил он после очередной затянувшейся паузы. — Ты бы не умерла еще сорок восемь минут. Потом было бы уже поздно. Я пришел забрать тебя до назначенного часа.
Совершенно потрясенная, я оцепенела, словно попала в парализующий туман недоумения. Он лжет. Наверняка лжет. Зачем ему меня убивать? Что такого я натворила?
Бруклин обняла меня за плечи и обратилась к Джареду:
— О чем вообще речь? Откуда тебе знать такие вещи?
Его лицо стало таким суровым, что от одного лишь взгляда я словно приросла к месту. А потом он заговорил о том, чего никогда не было. О том, чего я не хотела слышать.
— После аварии тебя везли на вертолете в Альбукерке, но до города ты не дожила. Умерла меньше чем через две минуты после взлета. — Джаред опять замолчал, давая мне время переварить услышанное, а потом добавил мягким голосом: — Но твои бабушка и дедушка этого не знали.
Я громко выдохнула и расправила плечи:
— А они тут причем?
— Они очень расстроились и ехали чересчур быстро. На резком повороте они пересекли сплошную и врезались во встречную машину.
Моя ладонь взлетела к губам. Эмоции зашкаливали, в груди что-то болезненно сжалось. Потекли слезы, и перед глазами все расплылось. Под весом страшных слов ноги подкосились. Меня тут же подхватили Глюк с Бруклин и дотащили до трухлявого деревянного ящика.
— Все участники аварии скончались на месте, — продолжал неправдоподобный рассказ Джаред. — Меня послали забрать тебя до того, как вызвали вертолет. До того, как твои бабушка и дедушка выехали в Альбукерке.
— Ты говоришь в прошедшем времени, будто все уже случилось, — горько вставила Бруклин. — Но ничего этого не было.
Джаред нахмурился, будто ее слова его удивили.
— Время… работает не так, как вы думаете.
Он встал с подоконника и пошел к нам. В тот же миг на его пути возник Кэмерон, явно забывший про всякую боль. Воздух затрещал от едва сдерживаемого гнева. Я была уверена, что драка вот-вот начнется заново.
Из глаз полились свежие потоки слез. Не могла я снова смотреть, как они дерутся. Не могла опять лицом к лицу столкнуться с неописуемой жестокостью, с душераздирающим насилием.
В кино все выглядит легко. Там нет ничего настоящего. Люди, которые должны подраться, дерутся, и хорошие парни всегда побеждают. Но в реальной жизни жестокость вызывает тошноту и оставляет за собой последствия. Здесь нет никакого смысла. Нет черного и белого. Нет сценария, где участвуют хорошие и плохие. Нет четкого морального компаса, помогающего вести счет. Есть лишь оттенки серого. Настоящая боль. Настоящая кровь. И я предпочту умереть, чем снова стать тому свидетелем. Я закрыла глаза. Слезы вовсю текли по щекам и капали с подбородка.
— Мне очень жаль, Лорелея, — поговорил Джаред, не сводя с меня глаз. — Я не хотел причинить тебе боль.
— Ладно, супергерой, — ухмыльнулся Кэмерон, — ты ее спас. — Теперь он шагнул так близко, что между их с Джаредом лицами остались считанные сантиметры. — Так почему бы тебе не взять и не свалить?
Со скоростью атакующей кобры Джаред толкнул Ласка и встал так, что вся его поза требовала от Кэмерона принять ответные меры.
— Думаешь, я не пытался? Думаешь, мне хочется оставаться здесь? Я не знаю, что произошло. Я переместился и оказался прикован к этому измерению. И я понятия не имею почему.
Не представляю как, но Кэмерону удалось устоять на ногах. Теперь на его лице играла торжествующая улыбка. Словно он только этого и ждал.
Однако между ними внезапно оказался Глюк. То ли сам влез, то ли даже не знаю.
— То есть ты не можешь уйти? — спросил он у Джареда. — Почему?
— Сам бы желал узнать. — Наградив Кэмерона мрачным взглядом, Джаред опять присел на подоконник и коснулся ладонью ребер. — Что-то произошло, после того как я тебя спас, Лорелея. Что-то изменилось.
— Что? — опять встряла Бруклин, пытаясь выудить как можно больше информации. — Что изменилось?
— Это! — Джаред поднял руки, показывая на самого себя, и тут же дернулся от боли. — Я. Знаешь, сколько раз в этом мире у меня текла кровь? У меня не течет кровь. Не остаются синяки. И уж точно меня не в состоянии избить мальчишка с зубочисткой в руках.
Кэмерон триумфально улыбнулся от уха до уха, а Бруклин спросила:
— И почему тогда у тебя идет кровь?
— Не знаю, — сквозь зубы процедил Джаред, будто бы злился на самого себя. — Я нарушил закон.
Глубоко вздохнув, я поднялась с ящика и тихо спросила:
— Какой закон?
Глядя во тьму, Джаред прошептал что-то о том, что законы касаются его… профессии. «Профессия» — единственное слово, которое пришло мне на ум.
— Нельзя менять историю. Нельзя вмешиваться в человеческую волю. Нельзя искупить грехи отцов.
Бруклин недоуменно свела брови:
— И что все это значит?
— Что я нарушил закон. Изменил историю. Ты должна была умереть, Лорелея, а я должен был лишь немного вмешаться во время.
Глюк громко вздохнул и задал очевидный вопрос:
— Не считая того, что я просто в ужасе, я обязан спросить. Разве это само по себе не изменило бы историю? — Он задумчиво опустил голову. — В смысле так или иначе ты бы спас от гибели бабушку и дедушку Лорелеи. А это уже изменение.
— Верно. Но историю дано менять лишь людям. Я бы не изменил историю. Ее изменила бы Аманда Паркс.
И снова Глюк задал очевидный вопрос:
— Какая еще Аманда Паркс?
Избитое лицо Джареда смягчилось от улыбки.
— Пятилетняя девочка из Порталеса, штат Нью-Мексико. Она молилась, чтобы ее отец — тот человек, с машиной которого столкнулись бы твои бабушка и дедушка, — вернулся домой из командировки целый и невредимый. — Улыбка стала шире, словно Джаред представлял себе девочку. — Детская вера. Поверьте мне, на всей земле нет ничего сильнее. — Он посмотрел на меня, будто хотел, чтобы я все поняла правильно. — Из-за Аманды меня послали изменить обстоятельства смерти ее отца. А попутно и отменить смерть твоих бабушки и дедушки. Они напрямую были вовлечены в молитву девочки. Вот так бы и изменилась их судьба. Историю должна была изменить Аманда Паркс, а не я, Лорелея.
Я все еще чувствовала себя так, будто пыталась выловить из воды рыбку, а она все ускользала и ускользала между пальцами. Однако намеки на понимание уже начинали пускать корни. Значит, даже у сверхъестественных созданий существуют какие-то законы.
— Но вышло именно так, — твердо, но ласково отозвалась я. — Ты изменил историю.
— Да. — На Джареда внезапно нахлынула печаль. — Ты понятия не имеешь, что я с тобой сделал, Лорелея. Мне очень, очень жаль.
— Ты изменил ради меня историю.
— Ошибаешься. — Он опустил голову, словно ему стало стыдно, и добавил еле слышным охрипшим голосом: — Я изменил историю ради себя.
Глава 10
Посланник
Скрыть замешательство мне не удалось. Значит, Джаред изменил историю, то есть нарушил один из своих законов… ради самого себя?
— Ты так говоришь, будто натворил что-то плохое.
— Ты не понимаешь. — Красивые губы разочарованно сложились в тонкую линию. — И не смогла бы понять, наверное. Место, куда ты должна была отправиться, прекрасное. Настолько, что ты и представить себе не можешь. А я все это у тебя отнял. Всем рискнул. — Джаред заглянул мне в глаза. — Рискнул самой твоей душой.
Согласиться я никак не могла, но вынуждена была спросить:
— Ну и зачем тогда ты так поступил?
— Если бы ты умерла, я бы никогда тебя больше не увидел. Ты бы отправилась на небеса — туда, где я давным-давно не был.
Сердце в груди замерло. Я поверить не могла тому, что услышала. Сверхъестественное создание изменило историю только для того, чтобы иметь возможность видеть меня. Меня, блин!
Минуточку… Джаред бывал в раю?
Враждебность, которую едва сдерживал Кэмерон, вырвалась на свободу. Он снова взялся за ружье.
— По-моему, достаточно причин, чтобы отправить тебя обратно.
Заранее готовая к такой реакции Бруклин полезла в карман пальто и, с большим трудом все-таки вытащив наружу пистолет, наставила его на Ласка.
— Мы как раз ждали, что ты выкинешь что-нибудь идиотское.
Кэмерон удивленно повернулся к ней. Впрочем, удивление быстро испарилось.
Я знала, что Брук возьмет пистолет. Моя лучшая подруга — крепкий орешек. Никто не стал бы с этим спорить.
Она смерила Кэмерона мрачным взглядом:
— Сначала ты хотел его убить, потому что он пришел за Лорелеей. Теперь ты хочешь его убить, потому что он ее не забрал. У тебя в голове совсем заклинило?
Когда Ласк шагнул к Брук, мы с Глюком тут же встали по обе стороны от нее и попытались испепелить Кэмерона взглядом. Пусть я выглядела скорее смешно, а не угрожающе, но изо всех сил сжала кулаки. С капелькой удачи мы втроем, наверное, могли бы справиться с Кэмероном. Да и какой у нас был выбор? Мы должны были его остановить. Или покалечиться в процессе.
Приподняв брови, Ласк зыркнул на Глюка и насмешливо ухмыльнулся:
— Я впечатлен, учитывая то, что ты обо мне знаешь.
Так и знала! Между ними действительно что-то произошло. После похода во втором классе изменились оба — и Глюк, и Кэмерон. Во мне тут же вспыхнуло любопытство, но ему придется подождать. Как сказала бы моя бабушка, нам предстояло поджарить рыбку пожирнее.
Глюк приподнял одно плечо:
— Это было сто лет назад.
— Ага. Слышал, ты плохо спишь по ночам.
— Не хуже, чем ты.
— А мокрые простынки? Очень трагично.
Знать не знала, что Ласк может быть таким жестоким, однако Глюк и бровью не повел, а продолжал стоять лицом к лицу с тем, кто даже в неудачные дни мог наградить его серьезными увечьями.
— Слушай, — Глюк расправил плечи, — мы деремся, или как? Я не могу торчать тут всю ночь.
Я им так гордилась! Беспокоилась за него, конечно, но очень гордилась.
Кэмерон поднял руки, мол, «сдаюсь-сдаюсь!»:
— Мне бы не хотелось огорчать трех мушкетеров. Или все-таки трех слепых мышек?
У Бруклин отвисла челюсть:
— Так ты там был?!
В ответ он пожал плечами, прикидываясь, будто ему все равно.
— Какой же ты козел!
В глазах Кэмерона что-то мелькнуло, и он шагнул еще ближе к Брук. Та подняла пистолет выше, хотя рука заметно дрожала. Но мы с Глюком были рядом. Глюк со своей бравадой, а я — с кулаками. Если Ласк ударит Бруклин, ему придется бить нас всех.
— Меня обзывали и похуже, — наконец сказал он и посмотрел на Брук со смесью интереса и сочувствия.
В первый раз за все время мне представился шанс хорошенько его рассмотреть. Кэмерон был практически отражением Джареда — такой же избитый, с синяками и гематомами. Я покачала головой. Нет, мне никогда в жизни не понять мальчишек.
— Что ж, — нетерпеливо начал Глюк, — с тобой, Джаред, мне все ясно. Не совсем, конечно, но ясно в той мере, в какой дано понять человеку. Но тебя я не понимаю вообще. — Эти слова явно адресовались Ласку. — Почему ты такой сильный? И как тебе удается так драться? В этом не больше человеческого, чем в Джареде, Азраэле или как там его зовут.
Кэмерон переключил внимание на Глюка, но не ответил. Отойдя от нас, он опять припарковался на столе, все так же держа в руке ружье. Три пары наших легких опять заработали. Надолго ли?
Вместо Кэмерона ответил Джаред:
— Он дитя Джофиэля.
— Он — что? — уточнил Глюк.
— Джофиэль — посланник. Кэмерон — нефилим. Лишь отчасти человек, цель которого на земле — защищать пророка.
— Какого еще пророка? — опять спросил Глюк.
Однако тут вмешался Кэмерон, чей гнев, казалось, мог испепелить Джареда даже на расстоянии:
— Ты ничего обо мне не знаешь!
— Напротив. Когда мы узнали, что на земле вот-вот родится потомок Арабет женского пола, — продолжал Джаред, напрочь игнорируя ярость в голосе Кэмерона, — мы… пренебрегли законами нашего отца и отправили к благочестивой Ханне Ноэль посланника.
Кэмерон вскочил на ноги и с опаляющей ненавистью уставился на Джареда. Тут-то до меня и дошло, чье имя было названо. Ханна Ноэль Ласк была матерью Кэмерона.
— Но ее час пробил раньше, чем она успела объяснить Кэмерону из рода Джофиэля его обязанности. А его земной отец отринул учения истинно верующих.
— Как ты смеешь произносить вслух ее имя! — гневно процедил Кэмерон.
Бруклин снова подняла пистолет, и Ласк бросил на нее полный презрения взгляд.
— Так кто такой пророк? — снова спросил Глюк, но лично я была слишком занята тем, что пыталась мысленно установить связи между кусочками информации.
И вдруг меня так мощно осенило, что я резко втянула воздух.
— Посланники? То есть ангелы? Ребята, вы… ангелы?
Джаред свел брови.
— Сын Джофиэля — нефилим. Но я — посланник, да. Я серафим.
Как я умудрилась пропустить такое в видении? Ангел? Самый настоящий, блин, ангел? Здесь, в Райли-Свитч? В Нью-Мексико?! Меня будто под дых ударили.
Со злобной ухмылочкой Кэмерон отвернулся, отказываясь слушать продолжение разговора. Однако я заметила, что возражать он не стал. Неужели знал, кто он такой? Да еще и с самого рождения?
В голове толпилось столько вопросов, что выбрать какой-то один я не могла и в итоге решила задать тот, который в текущий момент беспокоил меня больше других.
— Ты сказал, что не должен здесь быть… и не хочешь, — посмотрев на Джареда, начала я и почувствовала укол острой боли в груди. — У тебя неприятности? Из-за меня?
Несколько секунд он обдумывал мой вопрос, а потом стиснул зубы и нехотя ответил:
— Я солгал.
— Солгал? — Теперь я совсем запуталась. — То есть ты не нарушал закон?
Уголки губ Джареда едва заметно приподнялись.
— Нет. Закон я абсолютно точно нарушил.
Мне стало интересно, что он обо мне думает. Обо всех людях вообще. Ни с того ни с сего я почувствовала себя маленькой и незначительной, словно моя крошечная жизнь в крошечном городишке ровным счетом ничего не значит на фоне существования целого мира. Честно говоря, ощущения отстойные.
— Погодите-ка! — На меня с потрясенным выражением лица уставилась Бруклин. — Лорелея и есть пророк.
— Наконец-то, — проговорил Глюк. — Стоп… Чего?!
Брук моргнула и повернулась к Джареду:
— Ну так как? Она и есть тот пророк, которого должен защищать Кэмерон?
Джаред склонил набок голову:
— Да.
— Да ну вас! — отмахнулась я, отвергая саму идею услышанного. — Такого… такого попросту не может быть.
Пока я выражала все свои сомнения активными мотаниями головой, у Глюка челюсть отвисла до самого пола, а Бруклин громко рассмеялась:
— Супер! — Ее энтузиазм показался мне тревожным. — Боже мой, это же просто шикарно!
Я прямо-таки видела, куда уносит ее мысли, но подруга ошибалась. Они все ошибались.
— А можно мне запросить тайм-аут? — поинтересовалась я, уже сложив руки в характерном жесте. — Серьезно, идея ничего, но вы, ребята, ошиблись барышней. — Я попятилась, и под подошвами захрустели валявшиеся тут годами мусор и грязь. — Никакой я не пророк и никогда им не буду. Я даже не знаю, что делают пророки. Мне очень жаль, но вы капитально просчитались.