— Можешь не кататься на каруселях, если не желаешь, но я попрошу тебя об услуге.
— О какой?
— Я надеялся, что вечером ты присмотришь за детьми. У Джойс дочь прилетает в Рейли, она просила отвезти ее в аэропорт. Джойс не любит сама ездить ночью.
— Я охотно присмотрю.
— Тогда переночуешь у нас, чтобы дети легли спать в обычное время.
Кэти посмотрела на Алекса:
— У вас? Мне еще не приходилось ночевать в твоем доме.
— Ну да…
Алекс замялся, не зная, как продолжать.
Кэти улыбнулась.
— Нет проблем, — сказала она. — Может, фильм посмотрим или сделаем попкорн.
Некоторое время Алекс шел молча. Потом он спросил:
— А ты сама вообще хочешь детей?
Кэти колебалась.
— Не знаю, — сказала она наконец. — Я об этом не думала.
— Что, никогда?
Она покачала головой:
— В Атлантик-сити я была слишком юной, с Кевином от одной мысли об этом выворачивало, а в последние месяцы голова была другим занята.
— Ну а если все-таки подумать? — настаивал он.
— Ну, не знаю я. Это зависит от многих вещей.
— Например?
— Например, буду ли я замужем, для начала. Как тебе известно, я не могу выйти замуж.
— Эрин не может, — поправил Алекс. — Зато Кэти — ничто не мешает. Водительские права-то у нее есть.
Тут уже Кэти некоторое время шла в молчании.
— Пожалуй, но она не решится, пока не встретит подходящего парня.
Он засмеялся и обнял ее за плечи.
— Когда ты приехала, работа в «Айвенз» была в самый раз, но не пора ли подумать о чем-то другом?
— Например?
— Ну, не знаю, окончить колледж, получить диплом, найти работу по душе.
— А почему ты решил, что мне не нравится обслуживать столики?
— Да нет, — пожал он плечами. — Просто любопытно, что тебя может заинтересовать.
Она подумала:
— В детстве я любила животных и хотела быть ветеринаром. Но начинать сейчас уже поздно, это я не смогу.
— Ну, есть и другие возможности работать с животными. Дрессировать мартышек для родео, например.
— Вот уж это вряд ли. Мы, кстати, так и не договорились, нравится это обезьянам или нет.
— Жалко тебе их, я вижу.
— А тебе не жалко? Ну кому в голову вообще пришла такая идея?!
— Поправь, если я ошибаюсь, но, по-моему, ты смеялась.
— Не хотела вас огорчать.
Алекс снова засмеялся и крепче прижал ее к себе. Обогнавшие их Джош и Кристен уже стояли, прислонившись к джипу. Кэти подумала, что они, скорее всего, заснут еще до Саутпорта.
— Ты не ответила, — напомнил Алекс, — чем ты все-таки хочешь заниматься.
— Мои мечты совсем простые. Я вообще считаю — работа, она и есть работа.
— Это как?
— Может, я не хочу, чтобы меня оценивали по профессии. Может, мне хочется, чтобы меня ценили как человека.
Алекс подумал:
— О’кей, тогда как ты хотела бы жить?
— Ты правда хочешь знать?
— Иначе бы не спрашивал.
Кэти остановилась и взглянула ему в глаза.
— Я мечтаю быть женой и матерью, — сказала она.
Он нахмурился:
— Ты же сказала, что не уверена насчет детей?
Она наклонила голову набок, показавшись такой красивой, какой он ее еще не видел.
— Мало ли что я сказала…
Дети заснули еще до того, как джип выехал на шоссе. До дома было недолго, с полчаса, но ни Алекс, ни Кэти не хотели разбудить малышей разговором. Они молча ехали в Саутпорт.
Когда Алекс затормозил перед коттеджем, Кэти заметила Джо, сидевшую на ступеньках своего коттеджа. Она не была уверена, увидел ли Алекс ее в темноте, но в этот момент Кристен пошевелилась, и он обернулся посмотреть, не проснулась ли дочка. Кэти потянулась к нему и поцеловала.
— Надо, наверное, с ней поговорить, — прошептала она.
— С кем, с Кристен?
— Да нет, с соседкой, — улыбнулась Кэти, указав на сидящую Джо. — Вернее, она сама хочет со мной поговорить.
— А-а, — протянул Алекс, — о’кей. — Он взглянул туда, куда показывала Кэти, и снова посмотрел на нее: — Мне сегодня все очень понравилось.
— Мне тоже.
Он поцеловал Кэти прежде, чем она открыла дверь. Когда джип тронулся, Кэти пошла к дому Джо. Соседка улыбнулась и помахала, и Кэти внутренне слегка расслабилась — они не говорили после того вечера в пабе. Джо встала и пошла ей навстречу.
— Прежде всего я хочу извиниться за то, как говорила с тобой, — сказала она без всякого вступления. — Я вышла за рамки дозволенного. Это неправильно и больше не повторится.
Кэти поднялась на ступеньки и села на верхнюю, жестом предложив Джо присесть рядом.
— Ничего, — сказала она. — Я не сержусь.
— Мне до сих пор неловко, — продолжила Джо с раскаянием. — Не знаю, что на меня нашло.
— Да ладно, — успокоила ее Кэти. — Понятно, что они тебе небезразличны, и ты хочешь их оберечь.
— Все равно, я выбрала недопустимый тон. Поэтому я не заходила — мне было стыдно. Я думала, ты меня не простишь.
Кэти тронула ее за руку:
— Я ценю твои извинения, но это вовсе необязательно. Ты вообще-то помогла мне понять нечто важное.
— Да что ты?
Кэти кивнула:
— Знаешь, я, пожалуй, останусь в Саутпорте.
— Я тебя недавно видела за рулем.
— Глазам не поверила, да? Я еще не вполне освоилась.
— Освоишься, — пообещала Джо. — Это получше велосипеда.
— Я и на велосипеде каждый день езжу, — сказала Кэти. — Машина мне не светит.
— Я бы предложила тебе свою, но она снова в мастерской. В ней что-нибудь вечно ломается. Тоже на велосипед пересесть, что ли?
— Будь осторожна с желаниями, а то исполнятся.
— Ты заговорила прямо как я. — Джо кивнула на дорогу: — Я очень рада за вас с Алексом. И за детей. У тебя хорошо с ними получается.
— Почему ты так уверена?
— Я же вижу, как он смотрит на тебя. А ты на детей.
— Мы много времени проводим вместе, — защищалась Кэти.
Джо покачала головой:
— Нет, тут все серьезнее. Вас можно принять за влюбленных. — Она заерзала под удивленным взглядом Кэти: — Ладно, признаюсь. Вы меня не видели, но я случайно углядела, как вы целовались на прощание.
— Ты шпионишь за нами? — вскинулась Кэти с притворным возмущением.
— Конечно, — фыркнула Джо. — А чем еще прикажешь заниматься? Здесь больше ничего интересного не происходит. — Она помолчала: — Ты его любишь?
Кэти кивнула:
— И детей тоже.
— Я очень рада. — Джо молитвенно сложила руки.
— Ты знала его жену? — спросила Кэти после паузы.
— Да, — ответила Джо.
Кэти глядела на дорогу:
— А какая она была? Алекс о ней говорил, и мне кажется, она…
Джо не дала ей закончить:
— Судя по тому, что я видела, вы с ней очень похожи. В хорошем смысле. Она любила Алекса, она любила детей. Важнее их для нее ничего в жизни не было. В принципе, это все, что тебе нужно о ней знать.
— Как ты считаешь, я бы ей понравилась?
— Да, — уверенно сказала Джо. — Я считаю, вы бы подружились.
30
В августе Бостон изнемогал от зноя.
Кевин смутно помнил, что к Фелдманам приезжала скорая, но не задумался об этом, потому что Фелдманы были плохие соседи и ему не было до них дела. Только увидев утром вереницу припаркованных по обе стороны улицы машин, он сообразил, что Глэдис Фелдман умерла. Кевина отстранили от работы две недели назад. Ему не нравилось, что возле его дома стоят чужие машины, но люди собрались на похороны, а у него не было сил просить их отъехать — после отстранения он перестал принимать регулярно даже душ. Он сидел на крыльце, потягивая водку прямо из бутылки и глядя, как в дом напротив входят и выходят люди. Похороны будут днем, а гости съезжаются, чтобы поехать всем вместе. Люди вообще сбиваются в кучу, как гуси в стадо, когда похороны.
Кевин не говорил ни с Биллом, ни с Коффи и Рамиресом, ни с Тоддом, ни с Эмбер, ни даже со своими родителями. В гостиной на полу не было коробок из-под пиццы, а в холодильнике — остатков китайских блюд, потому что есть ему теперь не хотелось. Водка заменяла Кевину все, и он пил, пока дом Фелдманов не начал расплываться. Когда оттуда вышла женщина с сигаретой в руке, в черном платье, Кевин подумал: знает ли она, что Фелдманы кричали на соседских детей.
Он смотрел на женщину и не уходил, потому что не хотел включать телевизор, настроенный на канал «Дом и сад». Этот канал смотрела Эрин, но она сбежала в Филадельфию и назвалась Эрикой, затем исчезла, а его отстранили от работы, хотя он хороший детектив. Женщина в черном докурила сигарету, бросила окурок в траву и наступила. Оглядев улицу, она заметила Кевина и после некоторого колебания направилась к нему. Кевин ее раньше не видел.
Он не знал, что ей нужно, но поставил бутылку и нетвердо сошел по ступенькам. Женщина остановилась не доходя до крыльца, на подъездной дорожке.
— Вы Кевин Тьерни? — спросила она.
— Да, — ответил он. Голос звучал странно, потому что Кевин много дней ни с кем не говорил.
— Я Карен Фелдман, — сказала она. — Мои родители живут напротив, Ларри и Глэдис Фелдман. — Она подождала, но Кевин ничего не сказал, и продолжила: — Я хотела узнать, придет ли Эрин на похороны.
Кевин смотрел на нее.
— Эрин? — спросил он наконец.
— Да, мама и папа любили, когда она их навещала. Она пекла им пироги, иногда помогала с уборкой, особенно когда мама заболела. Рак легких. Так ужасно… — Она покачала головой. — Эрин дома? Я надеялась ее увидеть. Похороны в два.
— Нет, ее нет в городе. Она у больной подруги в Манчестере, — сказал Кевин.
— О-о… Тогда ладно. Очень жаль. Простите, что побеспокоила.
В голове у него начало проясняться, и когда Карен повернулась уходить, он сказал:
— Сочувствую вашей потере. Я сообщил Эрин, она очень расстроилась, что не сможет присутствовать. Вы получили цветы?
— Наверное, я не смотрела. Похоронное бюро завалило цветами.
— Ничего. Жаль, что Эрин не сможет поехать.
— Мне тоже жаль. Я всегда хотела с ней познакомиться. Мама говорила, что она напоминает ей Кэти.
— Кэти?
— Мою младшую сестру. Она умерла шесть лет назад.
— Соболезную.
— Спасибо. Мы все по ней тоскуем, особенно мама тосковала. Поэтому она так привязалась к Эрин. Они даже внешне были похожи, и возраст почти одинаковый. — Если Карен и заметила внезапную бледность Кевина, то виду не подала. — Мама показывала ей альбом с вырезками, который они собирали вместе с Кэти. Эрин была так терпелива с моей матерью… Очень хорошая женщина. Вам повезло.
Кевин выдавил улыбку:
— Я знаю.
Он был хорошим детективом, но иногда ему просто везло — всплывали новые факты, объявлялся неизвестный свидетель, уличная видеокамера фиксировала номер машины. В данном случае ниточкой стала женщина в черном, Карен Фелдман, которая перешла улицу в то утро, когда он пил на крыльце, и рассказала о своей покойной сестре.
Хотя голова еще болела, Кевин вылил водку в водосток, думая о Эрин и Фелдманах. Эрин знала эту семью и ходила к ним в гости, не упоминая об этом. Он звонил и приезжал без предупреждения, но жена всегда оказывалась дома, поэтому Фелдманы каким-то образом выпали из зоны его внимания. Эрин отмалчивалась, когда он жаловался, что они плохие соседи.
У Эрин была тайна!
В голове Кевина впервые за долгое время прояснилось. Он встал под душ, вымылся и надел черный костюм. Он сделал сандвич с ветчиной, индейкой и дижонской горчицей и съел его, затем сделал второй и тоже съел. Улица была запружена машинами, в дом напротив входили и выходили люди. Карен снова вышла во двор и закурила сигарету. Кевин ждал, между делом сунув в карман ручку и блокнот.
Вскоре гости начали выходить и садиться в свои машины. Он слышал, как заводили моторы, и один за другим автомобили отъезжали. Было уже начало второго, скоро панихида. Прошло минут пятнадцать, прежде чем отъехал последний автомобиль. Кевин видел, как Карен вела под руку Ларри Фелдмана. Усадив отца в машину, она села за руль. Вскоре улица опустела.
Кевин выждал еще десять минут, и только убедившись, что все уехали, вышел во двор. Он пересек газон, улицу и направился к дому Фелдманов. Он не спешил и не скрывался. Он видел, что многие соседи тоже уехали на похороны, а те, кто остался, запомнят просто одного из гостей в подобающем случаю черном костюме. Входная дверь была закрыта, но в доме перебывало много людей, имело смысл попробовать войти через черный ход. Вторая дверь оказалась не заперта.
В доме было тихо. Кевин помедлил, ожидая, не раздастся ли чей-нибудь голос или звуки шагов, но все было тихо. На кухонной стойке стояли пластиковые чашки, на столе — тарелки с едой. Он обошел весь дом. Он не знал, сколько у него времени, поэтому решил начать с гостиной. Кевин методично открывал и закрывал дверцы шкафов, следя, чтобы все осталось в прежнем виде. Он обыскал кухню, спальню и направился в кабинет. Сплошные книжные стеллажи, шезлонг и телевизор. В углу Кевин увидел низенькую тумбу для папок.
Он подошел к ней, открыл и быстро перебрал корешки. Найдя папку с названием «Кэти», он вытащил ее, открыл и принялся рассматривать содержимое. Сверху лежала газетная статья, где сообщалось о трагическом случае — девушка утонула в местном пруду, провалившись под лед. Дальше шли школьные фотографии. На выпускном снимке Кэти Фелдман действительно выглядела почти копией Эрин. Под бумагами Кевин нашел конверт, в котором хранился старый табель успеваемости. На конверте был номер социальной страховки. Он вынул блокнот и ручку и записал цифры. Страхового свидетельства он не нашел, но номер у него теперь был. Нашлась мятая и потертая копия свидетельства о рождении, которую кто-то скомкал, а потом попытался разгладить.
Узнав все, что нужно, Кевин вышел на улицу. Придя домой, он позвонил полицейскому из другого участка, тому самому, который спит с юной нянькой своих детей. На следующий день ему перезвонили.
Кэти Фелдман недавно получила водительские права. В графе «Адрес» значился Саутпорт, Северная Каролина.
Кевин молча нажал отбой, зная, что нашел ее.
Эрин.
31
Выдохшийся тропический ураган обрушился на Саутпорт — дождь лил большую часть дня и вечер. Кэти работала в вечернюю смену, но из-за дождя ресторан был полупустым, и Айвен отпустил ее пораньше. Одолжив у Алекса джип, она провела час в библиотеке и вернулась к магазину. Когда Алекс вез ее домой, она пригласила его с детьми на ужин.
Остаток дня она не знала, куда деться от беспокойства. Хотелось списать все на погоду, но, стоя у окна в кухне и глядя, как деревья гнутся от ветра и дождь льет стеной, Кэти поняла, что виной тут скорее неловкость от того, что у нее сейчас все слишком хорошо. Отношения с Алексом и проведенные с детьми дни заполнили пустоту, о существовании которой Кэти даже не подозревала, но жизнь ее научила — ничто хорошее не длится долго. Радость мимолетна, как светящаяся комета, прочерчивающая вечернее небо, она может погаснуть в любой момент.
В библиотеке, просматривая «Бостон глоуб» онлайн, Кэти наткнулась на некролог Глэдис Фелдман. Она знала, что Глэдис больна, от нее не скрывали смертельный диагноз, регулярно просматривала бостонские некрологи, но скупые строки о жизни покойной и наследниках подействовали на нее неожиданно тяжело.
Кэти не собиралась брать документы у Фелдманов из папки, у нее даже мысли об этом не было, пока Глэдис не показала ей выпускную фотографию покойной дочери. Вместе со снимком лежали свидетельство о рождении и карточка социальной страховки, и Кэти поняла, какая возможность ей открывается. В следующий раз, придя к Фелдманам, она извинилась, что ей надо в туалет, а вместо этого пошла к тумбе с папками. Позже, когда они вместе ели в кухне черничный пирог, Кэти казалось, что документы жгут ей карманы.
Через неделю, сняв копию со свидетельства о рождении в библиотеке, помяв ее и потерев, чтобы листок стал похож на старый, она подложила копию обратно в папку. Она бы сделала то же самое и с картой социальной страховки, но не смогла сделать достаточно хорошую копию и взяла оригинал. Если Фелдманы заметят пропажу, они решат, что карточка затерялась или ее переложили.
Кэти говорила себе — Кевин не узнает, что она сделала. Он не любил Фелдманов, и неприязнь была взаимной. Соседи догадывались, что он ее бьет. Кэти читала это в их глазах, когда они смотрели, как она стрелой бежит через улицу к ним в гости, понимала, что они намеренно не спрашивали о синяках на ее руках, видела, как напрягались их лица, когда она упоминала о Кевине. Ей хотелось думать, что старики ее бы поддержали, что они сами предложили бы ей документы дочери, искренне пожелав удачи.