– Ваша светлость. – Его помощник, угрюмый джентльмен со шрамами и с черными равнодушными, как у акулы, глазами, шагнув вперед, подал папку и отошел, ни разу не взглянув ни на Дариуса, ни на мистера Пьюза.
Глядя, как он, словно черный ворон, удаляется на свой насест за дверьми библиотеки, Дариус с трудом сдерживал дрожь. Чем скорее закончится этот разговор, тем спокойнее ему будет.
Положив на стол кожаную папку, Нидертон развязал ее и достал бумаги.
– Посмотрите, мистер Торн, и скажите, что вы думаете о моих красавицах.
Дариус обратился к страницам и мгновенно понял, что считал «занимательным» лорд Нидертон. Сопроводительные рисунки оказались эротическими и непристойными, без какой-либо художественной ценности, и Дариус старался подыскать наиболее дипломатичный ответ. Знакомый с содержанием «Камасутры» и «Сада благоуханного» и в своих путешествиях повидавший бесчисленное количество причудливых рисунков, Дариус неприязненно смотрел на дотошно прорисованные картинки. Точнее, тошнотворные изображения непотребных и неестественных сцен всяческих сексуальных извращений, в том числе, по-видимому, с участием детей.
По другую сторону стола мужчины вели разговор так, словно Дариуса больше не существовало. И он, став невольным свидетелем разговора, который можно подслушать в страшном сне, почувствовал, что мир вокруг него резко остановился.
– Вы смеетесь, Ричард, но я имел в виду именно то, что сказал. Я хотел бы познакомиться с вашей молодой очаровательной женой.
– Это невозможно, старина. Должен сказать вам по секрету, что моя очаровательная жена, по-видимому, устроила себе каникулы без меня. Ее нет уже больше двух недель.
– О-о? – Пьюз понизил голос до любопытного шепота, который, естественно, еще лучше разносился по комнате. – Зимние каникулы? И где же?
– К сожалению, не знаю. Она не соблаговолила сообщить мне.
– Скандал!
– Я понимаю. – Вздох Нидертона прозвучал откровенно театрально. – Женщины в наше время…
– Что вы собираетесь делать, ваша светлость?
– Кроме того, что наслаждаться тишиной? – хмыкнул Нидертон, а затем, опомнившись, положил руку на плечи Гарольда. – Простите меня. Мой черный юмор скрывает сердечную боль. Леди Нидертон даже для женщины истерична и легкомысленна, и, к сожалению, меня обманом женили на слабоумной, жалкой, болезненной девушке. Но что делать? Я не должен подавать виду, Гарольд.
– Это… измена?
– Невозможно! – отмахнулся от него Нидертон. – Но я уже слишком много перенес и уверен: мне не нужно даже просить вас о понимании, друг мой.
– Конечно, нет!
– Или вас, мистер Торн? – невозмутимо спросил Нидертон. – Уверен, вы не могли не услышать о моих личных неприятностях.
– Ваши дела касаются только вас, – покачал головой Дариус.
Значит, это он? Этот бессердечный сукин сын! Специально сеющий семена лжи о «слабоумной и болезненной» убежавшей молодой жене, только чтобы скрыть собственные следы и получить карт-бланш. Дариус задумался о том, сколько таких «неосторожных» признаний о своих печальных семейных делах сделал Нидертон после исчезновения Елены. Его замутило, когда он полностью осознал, что виновник страданий Елены – это тот самый мужчина, который сейчас с ухмылкой смотрит на него. Он сдерживался, чтобы его не стошнило прямо здесь, и молился, чтобы его страдание не отразилось у него на лице.
– А что с переводом? – Нидертон шагнул ближе к столу. – Не сомневаюсь, работа привлекла вас. Какой настоящий мужчина не заинтересуется?
– Записи… необычны.
– Правда?
Дариус поднял взгляд от стола и решительно впился им в стоявшего перед ним мужчину.
– Но это не моя область специализации.
– Забудьте о специализации! – расхохотался Нидертон. – Я плачу вам за перевод, Торн, а не за великолепное искусство, которое они представляют! Черт, мне будет над чем поразмышлять, хотя пока моя любовница не жалуется, верно?
– Лорд Нидертон! – вмешался Пьюз. – Он неправильно поймет вас и не оценит шутки!
– Несомненно, мои интересы чисто академические, – пожал плечами Нидертон с несколько поутихшим весельем.
– Как джентльмен, я должен отказаться. – Дариус сделал шаг назад и спокойно заложил руки за спину.
– Как джентльмен? Что вы за джентльмен, сэр?
Пьюз скривился: ему явно стало не по себе от такого поворота событий.
– Быть может, другой…
– Гарольд рассказал мне о ваших заслуживающих сожаления семейных связях. Ваш отец был рыбаком или что-то в этом роде, верно? Так не изображайте передо мной возвышенную душу! – Глаза лорда Нидертона сделались ледяными, а вежливость исчезла. – Вы такой же джентльмен, как мой конюх!
– Возможно. Это слово применимо к любому человеку, который держится с достоинством, благородством и…
– Нечего читать мне лекцию о значении слова, ничтожество!
– Это не лекция, – отозвался Дариус, – а скорее похвала вашему конюху.
– Следите за своими выражениями! Я могу позаботиться, чтобы вас выставили из… – начал Нидертон, но Гарольд, коснувшись его локтя, остановил его.
– Он не в штате университета, ваша светлость.
– И не будет! – Нидертон побагровел. – Если ваши консервативные и узкие взгляды не позволяют вам увидеть ценность этих древних рукописей, пусть так и будет. Но как вы смеете намекать, что я менее джентльмен, чем какой-то безродный книжный червь, которому не хватает разума вести себя прилично в присутствии вышестоящих! – Говоря это, Нидертон собирал бумаги, и Дариус заметил, что фигура мистера Джарвиса заполнила дверной проем.
– Торн! – укоризненно прошипел Гарольд. – Извинитесь перед его светлостью!
Держа руки за спиной, Дариус заговорил намеренно спокойным тоном:
– Я бы извинился, если бы для этого были основания. Но лорд Нидертон знает, что их нет. Это не обычные страницы, изображающие сексуальные позы или приводящие древние рецепты афродизиаков. Будь так, он, ни на мгновение не задумавшись, отнес бы их в отдел лингвистики или в географическое общество. А вместо этого он повсюду бегает с ними и пытается всучить их тому, кто, по вашим словам, мистер Пьюз, из-за своего скромного происхождения и отсутствия официального положения нуждается в работе и, будучи в безысходном состоянии, возьмется за что угодно ради призрачного обещания преподавательского кресла.
– Ладно! – Мистер Пьюз с досадой выдохнул, не в состоянии возразить против очевидной правды.
– Я не собирался никого оскорблять. – Дариус не сводил глаз с Нидертона. – Я просто сказал, что это не моя область деятельности и я должен отказаться. Я ничего не сказал ни о вашем происхождении, ни о социальном положении, ни о характере. Мои соображения остаются при мне. Если ваша светлость желает заявить более серьезный протест, тогда я, конечно, могу пригласить нескольких своих коллег, и мы создадим научную комиссию, чтобы изучить записи и обсудить мое решение. – Дариус прошел к столу возле окон. – Позвонить, чтобы пришел курьер?
– Не нужно. – На лице лорда Нидертона отразилась ледяная ярость. – Значит, это был неправильный ход, и Гарольд ввел меня в заблуждение относительно вашего характера, так что покончим с этим. – Он сделал знак мистеру Джарвису, подняв папку, и тот плавно, почти как в балете, подошел и взял ее у него. – Удачного дня, мистер Торн.
Он круто развернулся, и Гарольд Пьюз немедленно последовал за ним, на ходу бубня извинения и используя все искусство подхалима, чтобы попытаться спасти свое финансирование, а мистер Джарвис задержался на несколько секунд.
Дариус спокойно стоял под испытующим взглядом слуги Нидертона, не обращая внимания на всплеск адреналина, грозивший вывести его из себя. Он незаметно перенес вес тела на пятки, как научил его Майкл Радерфорд, и мысленно постарался приготовиться к любой атаке, которую мог предпринять Джарвис.
– Никто не говорит ему «нет», – тихо произнес Джарвис голосом, похожим на скрип гравия по стальной пластинке.
– Вы уверены? – Дариус улыбнулся.
– Уверен. – Мистер Джарвис нахмурился.
Дариус ждал. Мужчина или будет стараться и дальше запугивать его, или сделает какой-то намек на применение силы, но Дариусу было все равно. Он помнил мрак подземного каземата, лишения и боль, через которые прошел и выжил.
Один мужчина в черном шерстяном костюме просто не идет с этим ни в какое сравнение.
– Интересно, почему так? – спросил Дариус и саркастически добавил: – Быть может, благодаря его невероятному обаянию?
Во взгляде Джарвиса промелькнуло изумление.
– Удачного дня, мистер Торн.
– И вам, мистер Джарвис.
И только когда он повернулся спиной и вышел, Дариус позволил себе прошептать:
– Дерьмо.
Это случайное стечение обстоятельств. Это мог бы быть другой человек, другая лошадь, другая пропавшая жена, другой бессердечный мерзавец…
Проклятие.
Глава 16
Дариус попросил Хеймиша сделать еще одну остановку в городе перед тем, как отправиться домой. Этот светский мужской клуб был ему хорошо известен, и Дариус не хотел покидать Эдинбург, пока не задаст вопросы, которые теснились у него в голове. Хеймиш подъехал к месту ожидания, и Дариус без его помощи спрыгнул на землю.
Внутри, в вестибюле, ему навстречу вышел дворецкий клуба.
– Чем могу помочь вам, сэр?
– Мистер Каррик здесь?
Дворецкий ответил холодно, и Дариус заметил, что мужчина тайком разглядывает его пальто и ботинки.
– У вас назначена встреча с ним?
Было ясно, что Дариус не член клуба, но он протянул свою визитку со всей уверенностью, на какую был способен.
– Нет, но вот моя карточка, и если вы передадите ему, что это неотложное дело…
Мистер Каррик не заставил его долго ждать. Пожилой мужчина медленной походкой вышел из внутренних помещений с элегантностью Бо Браммелл, вызвав воспоминание об ушедшем веке.
– Торн! Я забыл о встрече? Я не видел вас с прошлого лета, когда вы представляли Королевскому институту британских архитекторов ту блистательную работу!
– Мы можем поговорить? – спросил Дариус, резко уклоняясь от любого пустого разговора.
– Конечно. Сюда. – Каррик повел его в официальную гостиную, выходившую в парадный холл. – Я отвел бы вас в центральный игорный зал, но…
– Я не одет для закрытых помещений вашего клуба, сэр. – Это было больше заявление, чем извинение. – Простите мое вторжение, я не хотел бы отнять у вас слишком много времени.
– Не страшно. – Мужчины уселись на длинный диван в центре круглой комнаты. – Уоррен возложил на меня ответственность вести для вас наблюдение, но я полностью провалился. Я не умею хитрить. Теперь меня легко сбить с толку, и я, по-видимому, уже не могу держать в памяти задачу. Годы берут свое, мистер Торн.
– Профессор Уоррен всегда говорил, что вы слишком умны, чтобы стареть.
– Господи, я люблю его! – рассмеялся Каррик. – Ну ладно, вы его протеже, и давайте послушаем ваше дело.
– Я ученый, сэр, а не знаток всяких формальностей. – Дариус сел удобнее на подушках и перешел прямо к сути дела: – Вы слышали о лорде Нидертоне? Ричарде Нидертоне?
– О графе? У него поместья к северу от города, – утвердительно ответил Каррик. – Он унаследовал их от отца восемь лет назад. Странный тип. Все время проводит в Лондоне, насколько я понимаю.
– Он недавно женился.
– Прошлой весной, – кивнул Каррик. – Мисс Изабель Пенли хорошая пара. Ее отец маркиз, но у него нет наследника по мужской линии, так что все, к сожалению, должно перейти к дальнему родственнику. Но все равно у нее было хорошее приданое, позволявшее Нидертону восстановить свою репутацию и расплатиться с портными, как я слышал.
– Значит, он… женился удачно?
– Несомненно. У него великолепная репутация в столичном обществе, и поскольку я не знаком с ним лично, то просто полагаю, что он ведет безупречную жизнь после бесшабашной юности. – Каррик пожал плечами. – Вполне обычная история. В браке мужчина часто остепеняется, отведав радостей домашнего очага.
Дариус смог только кивнуть. Проклятие. Нидертон? Неужели он действительно вышел так далеко за сферу своей деятельности?
– Помолвка была стремительной, поэтому ходили слухи, будто он торопил мисс Пенли, но никто не винил его за нетерпение, – продолжал Каррик. – Я видел ее на приеме за неделю до свадьбы и должен сказать – в этом причина того, что я все хорошо помню. Изабель Пенли самая поразительная женщина из всех, мне известных. Она была подобна тонкому лучу лунного света – светлая красавица с волосами, которые я чуть не принял за белые. А глаза у нее были как…
– Опалы, – не подумав, прошептал Дариус.
– Да, опалы! – Каррик хлопнул его по спине. – Значит, вы читали это в светской хронике, да?
– Да, статьи были весьма хвалебными, если я правильно помню. – Дариус не помнил ничего, но решил, что ложь вполне уместна. – Что ж, мне пора идти, я и так отнял у вас много времени.
Дариус встал, и Каррик с явным недоумением поднялся вслед за ним.
– А ваше дело?! Вы же буквально ворвались в клуб не просто ради… Что это было?
– Лорд Нидертон встретился со мной по одному делу, но он показался мне неискренним, и я… хотел узнать ваше впечатление об этом человеке. Я доверяю вашему мнению, а так как знаю об английских лордах столько же, сколько о североамериканских дикарях…
– Я польщен, – улыбнулся Каррик. – Но мой лучший совет – всегда доверяйте собственной интуиции. Нет, это не означает, что я слышал что-то плохое о репутации этого джентльмена! Я уверен, что он истинный джентльмен и ни в коем случае не относится к ненадежным!
– Но вы сказали, что он странный. Что именно вы подразумевали под этим?
– Я говорил поспешно и без всякой задней мысли. – Каррик расправил пиджак. – Я небрежен в своих замечаниях, мистер Торн, и немного забывчив. Своим неожиданным появлением вы застали меня врасплох, но я надеюсь, вы узнали то, что хотели. Лорд Нидертон – пэр Англии, и я уверен – он безупречен.
– Благодарю вас, мистер Каррик. – Дариус кивнул и пожал руку пожилому человеку. – Простите, что оторвал вас от игры в карты.
Не сказав больше ни слова, Дариус повернулся и вышел на онемевших ногах и с гудящей головой.
Каррик насторожился и сомкнул ряды, но это не важно.
Дариус получил ответы.
Шансы, что он сможет предложить мужу Елены достаточно денег, чтобы избежать скандала, были жалкими, а теперь превратились в несбыточную мечту, исчезнувшую в морозном воздухе, окутывавшем его, пока он шел обратно к тому месту, где его ждал Хеймиш с экипажем.
Дариус чувствовал себя дураком.
Его иллюзии, что Елена незаконнорожденная благородного происхождения или что положение ее мужа примерно такое же, как у него самого, и поэтому дорожка впереди будет гладкой, рассыпались в прах.
Возможность просто скрыться и поменять имя тоже испарилась. Ее отец – маркиз Пенли, а ее дебют в Лондоне остался незабываемым, как и ее стремительная помолвка и свадьба с безупречным лордом Нидертоном. Его Елена хорошо известна, и скандал, очевидно, неизбежен.
Дочь маркиза.
Жена графа.
Елена – это леди Изабель Нидертон. И если он не будет предельно осторожным, то может кончить тем, что будет болтаться на веревке по любому количеству сфабрикованных обвинений, включая конокрадство или похищение людей. Но боялся Дариус не за свою жизнь, а за ее. Его твердое решение видеть ее свободной и благополучной стало еще более непоколебимым.
Вопрос в том, хватит ли у Изабель сил встретиться с этим лицом к лицу? Они обнимались и шептали друг другу ласковые слова, и, пока он не знал о ее социальном положении, возможность их будущего представлялась ему вполне реальной.
Их отношения не выглядели прелюбодеянием, пока ее муж был не более чем безымянной устрашающей тенью. Но теперь он встретил этого человека и осознал, что Нидертон не призрак, который в конце концов исчезнет и позволит осуществиться волшебной сказке.
По дороге домой Дариус многократно прокручивал в голове доводы за и против любви к Елене, пока наконец не признал, что это не тот случай, когда можно сделать выбор.