Надеюсь, мне сейчас не начнут плакать в жилетку. От представления сего чуда, аж передернуло.
- Ты какого хера тут торчишь? Заняться больше нечем? – засовываю руки в карманы и морщусь, когда на лицо падают первые капли намечающегося дождя.
- Прыгай, разговор есть, - он кивает на свободное пассажирское и как-то по-взрослому на меня смотрит.
Погода ухудшается, и мерзнуть откровенно не хочется. Обогнув авто, забираюсь в теплый салон, погружаясь в его уют и защищенность. Несколько раз вздохнув, перевожу на Вика строгий взгляд. Но стоит только заметить на его губе рану, хоть и старательно замазанную какой-то хренью, меня подкидывает на месте.
- Подрался с кем? – не просто спрашиваю, а требую ответа.
- Отец въехал, - равнодушно пожимает плечами и плавно трогается с места.
- В смысле, отец? – до меня этот факт доходит не сразу.
- В прямом, - он осторожно вливается в поток машин и направляется к моему дому.
- И что ты выкинул, раз по еблу отхватил? – молчу про то, что желание въебать его отцу, растет с каждой секундой все сильнее.
Он упрямо молчит, и только остановившись возле моего подъезда, отстегивает ремень безопасности и поворачивается ко мне.
- Не вникай. Нормально все.
- Да просто охуетительно, - рявкаю на него и пытаюсь выйти, но эта дрянь заблокировала двери.
- Глеб, тормозни. Я спросить хотел, - его голос тихий и вкрадчивый настолько, что непроизвольно приходится прислушиваться. Замираю на месте.
- Говори, - смотрю в глаза его, полные решимости, на холодный отстраненный взгляд и понимаю, что сейчас он уедет и больше не вернется. Всем своим существом ощущаю это. Дышать становится все тяжелее, к горлу подступает ком из непонимания и обиды, а внутри все холодеет.
- Я…
Подаюсь вперед, дергаю его за шею на себя, тут же впиваясь в приоткрытые от удивления губы. К моему глубочайшему шоку, он не пытается отстраниться или вырваться, наоборот, отвечает на поцелуй, стараясь перехватить инициативу, и крепче прижимает меня к себе за шею. Все в корне неправильно. Атмосфера давит и кажется стены авто начинают сжиматься, стремясь раздавить нас.
Он отстраняется первый, улыбается мне слишком обреченно, словно что-то решая для себя, а я вздохнуть не могу, тону в его глазах, во взгляде этом таком знакомом, и таком чужом одновременно. Кричать хочется, просить, как много лет назад, только по-другому…
Вижу, как в самом уголке губ из ранки просочилось несколько капелек крови. Слизываю их не задумываясь, видя, как его улыбка становится шире.
- Зайдешь? – киваю на дом, так и не отпуская взгляда.
Зачем я спрашиваю, не понимаю, но просто уверен, что он не пойдет.
- В другой раз, мне домой пора.
- Еще не все пиздюли получил?
- Типа того, - его приглушенный смех прошелся болезненным спазмом по сердцу.
- Спросить что хотел? – мой голос не дрогнул, но в душе все замерло.
- Уже ничего. До завтра? – спрашивает он и, поймав мой удивленный взгляд, смеется, открыто и искренне.
Уже берусь за ручку двери, как слышу его почти веселый, но такой ненастоящий голос:
- А если я насовсем приеду?
- Я тебя содержать не буду, - честно признаюсь, не поворачиваясь, просто не хочу, не могу посмотреть ему в глаза.
- Какая же ты задница, - восхищенно произносит и снимает блокировку с двери.
- Какая есть, - отзываюсь и выпрыгиваю из салона, тут же промокая до нитки под проливным дождем. А я и не заметил, когда погода ухудшилась.
Возле подъезда курю пару минут, размышляя о произошедшем, и никак не могу понять, что только что произошло? Мог ли мой порыв заставить его изменить решение? Правильно ли я поступил, привязав его к себе? Выкидываю окурок и бреду домой, туда, где холодно и пусто, и с некоторых пор неуютно.
Вик
Я не смог! Черт!!! Бью руками об руль, стоя в одной из многочисленных пробок нашего города. Я же решил, за двоих решил, что так будет лучше, ему лучше. И не смог. Отказаться от него? Да как, если он растворился во мне и стал частью меня? Возможно, я совершил самую большую ошибку в своей жизни, но его поцелуй, этот порыв… Он же почувствовал, все понял и не смог отпустить. Я же видел, он не хотел отпускать. Возможно, это бред, плод моего больного воображения, но как же я хочу, чтобы это оказалось правдой.
- Черт! – уже более приглушенно и почти задушено. – Ну почему я? Какого хуя все так вовремя?
Как доехал до дома - не помню, но когда вернулся, никого в доме не было и это давило. Дом словно вымер. Оставаться одному в четырех стенах было тяжело, но и уйти я не мог, просто не мог и все. Предчувствие, а это именно оно, никак не давало успокоиться, и к тому моменту, как хлопнула входная дверь, я накрутил себя настолько, что вздрогнул от неожиданности.
Часть 11
На пороге стояли Яр с отцом и о чем-то тихо общались. Расслышать не было никакой возможности, поэтому я предпочел пойти спать, дабы не попадаться им на глаза.
Лежа в кровати, все никак не могу заснуть. Вот вроде и устал как собака, от количества выкуренных сигарет уже тошнит и никак не удается перебить стойкий запах табака, в голове тяжесть, словно вместо мозгов мне вставили кусок гранита, который ни думать, ни анализировать не способен. Когда дверь в мою комнату приоткрывается, едва успеваю закрыть глаза. Несколько секунд промедления, тяжелый вздох, и отец удаляется дальше по коридору.
Сегодня. Уже сегодня я должен принять решение, но как это возможно, если не вижу ничего, кроме тупизма сложившейся ситуации?
- Вик? – резко распахиваю глаза и сажусь на месте, голова кажется ясной, тело отдохнувшим, но в упор не помню, как заснул, всего лишь прикрыл глаза и вот я здесь.
- Чего тебе? – скашиваю взгляд на возвышающегося надо мной Ярослава, отмечая для себя, что этот оттенок синего ему не идет, да и выглаженный он как-то слишком идеально, аж затошнило.
- Ты не слишком дружелюбен.
- Нехер меня будить, - нагло огрызаюсь и повыше натягиваю на себя одеяло, а то скользящий по мне голодный взгляд, скоро сожрет меня целиком.
- Тебя отец зовет.
Всего пара слов, а только было проснувшееся настроение, забилось в самый темный уголок моей души и свернувшись там калачиком, попросило не кантовать. Со стоном разворачиваюсь на живот и утыкаюсь лицом в подушку. Но только стоит затихнуть, как тут же подскакиваю как ошпаренный. Чужая рука, легким касанием задевшая поясницу, ничего кроме отвращения не принесла.
- Что с тобой? – на лице блондина явное беспокойство и это тоже бесит.
- Лапы убрал,- прошу ласково, и самому от своего же тона становится не по себе.
- И когда это ты стал так дергаться от чужих прикосновений? Уж не после того, как пер…
- Заткнись! – рявкаю на него и с силой отшвырнув одеяло на пол, отчего оно раскинулось причудливыми складками на мягком ковре песочного цвета, вылетаю из комнаты, хорошенько хлопнув дверью ванной напоследок.
Чего он приперся?
Какого хера отцу от меня надо? Я все сказал.
Почему я?
Где моя зубная щетка?
Столько вопросов в голове и нет ни одного ответа, последнее удручает больше всего.
Не спасает ни ледяной душ, ни попытка ни о чем не думать. Кажется весь мир против меня. Вода тонкими струйками стекает по телу, раздражая кожу. Вытираться нет ни желания, ни сил. Все падает из рук, и только сейчас понимаю, как сильно разнервничался. Отражение в зеркале, украшенное капельками влаги, показывает мне перепуганного ребенка, коим я и являюсь, и от осознания этого так шарахнуло по башке, что реально стало страшно.
Ну что я могу? Сбежать? Постараться наладить жизнь самостоятельно? Кого я обманываю? Слишком привязан к отцу, каким бы он ни был, но он нужен мне, просто необходим. Глеб тоже со мной не побежит, этого и танк с мертвой точки не сдвинет, да и не нужен я ему, по сути - так, кукла для траха. Бороться? А как? За что? Ебанутость ситуации не дает и шага ступить в сторону, потому что неизвестно где ждет тебя та жопа, в которую меня так старательно засовывают.
Застонав, утыкаюсь лицом в холодную поверхность зеркала и, опустив глаза, просто дышу. Я знаю, что когда выйду за дверь ванной, на моем лице не будет ни страха, ни волнения, ничего. Но сейчас, только в этот момент, еще чуть-чуть, мне хочется побыть слабым. Возможно,в этот момент я бы хотел оказаться в сильных руках Глеба, почувствовать его тепло и поддержку, но он не такой человек, он просто не сможет мне этого дать, посчитает слабаком и трусом. И будет прав, сейчас я именно такой, но он никогда не увидит меня в этой роли, я просто не позволю ему разочароваться во мне.
Теплые темные брюки так удачно находятся в шкафу, так же как и белье с черной футболкой. Выхожу из ванной, как всегда не в духе, но уже по другому поводу. На кровати сидит Яр, обняв мою подушку, и с интересом разглядывает обстановку.
- Блядь,- вырывается вслух от чистого сердца, теперь еще подушку дезинфицировать, а лучше сжечь и пепел развеять, а еще лучше скормить Яру, пусть подавится. Или придушить его этой подушкой?
- Ты долго.
- Ты какого еще здесь?
- Я провожатый. Должен доставить тебя из пункта «А» в пункт «Ад», - ухмыляется этот придурок, а мне в ладоши захлопать от "радости" хочется.
- Ну пошли, - кивком указываю на дверь, планируя, как бы свалить от него.
- Надумал что?
- Свалить хочу, - вот когда я о чем-то слишком увлеченно думаю и в этот момент задать мне вопрос, скорее всего, я отвечу правду, вот прям как сейчас.
- Не советую, Юрий найдет, - равнодушно пожимает плечами и встает со своего места, делая шаг в мою сторону. Ловить, что ли, собрался?
- От тебя, придурок, свалить, - неторопливо иду к двери, и уже взявшись за ручку, начинаю ее открывать, но она волшебным образом захлопывается перед моим носом.
- Не глупи. Просто послушай меня хоть раз и сделай так, как советую я, раз уж у тебя своя башка не варит, - разворачиваюсь к нему, скрестив руки на груди, и с вызовом сверлю его ненавидящим взглядом. – Отец сейчас зол, как никогда, в ярости. Твой новый знакомый спутал ему все карты, и это стало для него, своего рода, игрой, - он шепчет, говорит неслышно, хотя за закрытыми дверями нас и так невозможно услышать. – В любом случае будут жертвы, и лучше, если это будешь не ты и, по возможности, не тот пацан. Если сейчас сделать правильный ход, то спустя некоторое время Юрий остынет, история замнется, а ты, выполнив то, что просит отец, изредка сможешь видеться со своим бомжом.
- Я тебя сейчас ударю, - произношу максимально твердо, так, чтобы дошло.
- Ты меня вообще слышал?
- Честно?
- Желательно.
- Нет, ты всегда хрень собираешь, которая не сходится с моим мнением.
- Долбоеб! – радостно восклицает он и, взяв меня за запястье, силком тащит к отцу.
- Можно? – спрашивает Яр, входя без стука и затаскивая меня за собой.
Отец, оглядев нашу композицию, под названием «Два дебила – это сила», лишь недовольно хмыкнул и жестом указал на диван.
- Яр, оставь нас, - как приказ, которого нельзя ослушаться. От властного голоса отца волоски встали на теле дыбом, а руки непроизвольно сжались в кулаки.
- Думаю, мне стоит остаться… - ух ты, что-то новенькое. Яр пошел против хозяина, плохой мальчик.
- Тебе не надо думать, тебе надо выполнять приказы, - рявкнул на него отец.
К моему удивлению, Яр спокойно развернулся и, не глядя ни на одного из нас, покинул кабинет.
Воцарилась мертвая тишина.
- Пап…
- Говорить буду я.
Решаю заткнуться и послушать.
- Как я понимаю, идти на компромисс ты не намерен…
- Намерен, - перебиваю его, на что удосуживаюсь самого удивленного взгляда в мире. – Я возьмусь за ум и стану твоим приемником, а ты не лезешь в мои отношения.
- Идет, - соглашается он, и я выдыхаю с облегчением, но тут же замираю и забываю вдохнуть, - но отношения эти будут не с твоим беспризорником.
- А с кем? – вскрикиваю и вскакиваю на ноги, чувствуя, как все то спокойствие и невозмутимость, что я пытался удержать, слетели, уступив место вспыльчивости и идиотизму, имеющимся у меня в достатке.
- Тебе что, людей мало? Любая баба твоя, с твоей-то мордой. Не хочешь бабу, хрен с тобой, пацана заведи, но только не то чмо из подворотни.
- Как ты можешь судить о человеке ни разу с ним не пообщавшись? - искренне недоумеваю, хотя я бы сам не подумал, что Глеб нормальный, ну хотя бы адекватный, если бы не знал его так близко.
Да и вообще с ним лучше не общаться, он только во сне кажется милым, ну или нормальным, а так псих, кретин и маньяк, зато мой.