- Несчастный случай, - огрызнулся парень и попытался дернуться, но его даже и не думали выпускать.
- Не поделишься сведениями?
- Нет.
- Вик?!
- Что? – глаза в глаза, обе пары излучают злость и бешенство, почти ярость, есть в них что-то еще, и Глебу первому удается распознать, что же именно.
Дернувшись вперед, уверенно обхватывает Вика за шею и притягивает к себе жестким захватом, не позволяя отвернуться, и прижимается к приоткрытым в немом ахуе губам. Вик замирает, но вскоре старается вырваться, кусается, рычит, но под напором умелых манипуляций быстро сдается. Когда захват превратился в легкие поглаживания, вторая рука уверенно прижимала стройное тело к себе, поцелуй стал более требовательный, страстный, с привкусом горечи, никто не понял. Вик пришел в себя, когда хлопнула входная дверь. Отстранившись от Глеба, только сейчас заметил, что с силой прижимает парня к себе, крепко обхватив за шею, но все бы ничего, и даже эту минутную слабость он был готов себе простить, но обреченно ироничная улыбка парня убивала. Было в ней что-то такое потаенное, от чего становилось не по себе.
Войдя в палату к сыну, Юрий пришел в тихий ужас. Мало того, что Вик был не один, так он еще и целовался с каким-то парнем, слишком искренне отвечая на каждое прикосновение, слишком ярко, это напрягало. Но не так, когда Юрий узнал в незнакомце Глеба, так самоотверженно целующего Вика, отдавая с каждым поцелуем частичку своей души. Эта искренность, которой он всегда старался добиться от него, сейчас была предназначена другому. Ревность тугим кольцом обвила сердце и начала его сдавливать, пульсируя и мешая нормально мыслить. А еще злость. От подобной дерзости ярость напрочь выбивала из мужчины все человеческое.
- Не помешал? – голос не дрогнул, но слова дались с трудом. Юрий хотел убивать, жестко, решительно, уже сейчас понимая, что от парня избавиться будет куда сложнее, чем задумывалось.
- Нет, - спокойно ответил Вик, отпуская Глеба и разворачиваясь к отцу.
Глеб же спокойно продолжал обнимать Вика за талию, просто уткнулся носом ему в шею и вдыхал такой родной запах, сейчас разбавленный медикаментами. Он не хотел видеть Юрия, и так знал, что такая дерзость не сойдет ему с рук, поэтому наслаждался моментом, не обращая внимания на дрожь, поднимающуюся прямо из души.
- Посторонним запрещено находится не просто в этой палате, но даже в отделении, поэтому твоему другу придется уйти, - все те же ровные нотки, но начинает прослеживаться давление.
Атмосфера накалилась до предела. Несмотря на то, что сказано было мало, чувствовалось заметное напряжение во всех троих, вот только ни один из них не подал виду, так и продолжая строить из себя безразличие.
- Мне и вправду пора, - покорно согласился Глеб, но ему не поверил ни один из присутствующих.
Прочертив носом линию вдоль шеи и едва коснувшись ее губами, от чего Вик заметно напрягся в его руках, Глеб отстранился и, подмигнув смущенному парню, встал с кровати, так и не глядя на мужчину, покинул палату.
Сердце бешено колотилось в груди, когда он спускался по ступенькам, прекрасно зная, что сейчас случится что-то ужасное.
- Что? – спросил Вик, не в силах скрыть улыбки. Эта искренность Глеба иной раз пугала, вот прям как сейчас.
- Ты переходишь все границы, - напомнил отец и, развернувшись, вышел из палаты, не хлопая дверью, просто торопливо направляясь вслед за удаляющейся фигурой.
Спустившись на несколько ступеней, Глеб услышал хлопок двери, торопливые тяжелые шаги и, предчувствуя нападение, успел уйти в сторону, но даже не пытаясь бежать. А зачем? Уже убегал, не помогло.
Юрий налетел на него подобно урагану. Все, что мужчина чувствовал - это агрессию и болезненное возбуждение. Удар в лицо снес Глеба с ног, слишком яростное нападение не дало возможности сгруппироваться, а профессионально поставленный удар выбил воздух из груди.
Поднявшись на четвереньки, и слегка покачиваясь, Глеб сплюнул на пол кровь, и хотел было встать, как чувствительный удар в живот заставил его рвано, с хрипом выдохнуть и завалиться на идеально чистый кафель. В голове все поплыло, а боль мешала мыслить. Да и не хотелось бороться, впервые Глебу все настолько остопиздело, что он не хотел даже подняться на ноги, просто бездумно смотрел в потолок, стараясь заново научиться дышать.
Юрий, как и много лет назад, не испытывал к парню жалости. Он знал, что его не сломать, что он не сдастся, не прогнется, поэтому бил, снова и снова, не жалея ни сил, ни времени. И возможно Глеб так бы и закончил свое ничтожное существование, но Юрий, благодаря выработанной привычке, никогда не бил по жизненно важным местам, именно поэтому Глеб был все еще жив.
Запахом крови пропиталось небольшое помещение, хриплые стоны были единственными звуками, царящими в звенящей пустоте, это была жуткая картина, выдержать которую смог бы не каждый.
Подойдя к полубессознательному парню, Юрий рывком поставил его на ноги и, толкнув к стене, зафиксировал своим телом. Да, сейчас перед ним был не тот худощавый подросток, а взрослый парень, но чувства, хоть и притупившиеся за много лет, остались прежними.
- Ты чего добиваешься? – удивительно спокойно спросил Юрий, чуть подаваясь вперед и слизывая кончиком языка каплю крови, маняще поблескивающую на губах.
- А чего я добиваюсь? – Глебу было не просто тяжело говорить, но даже дышать, именно поэтому он пропустил мимо себя это отвратительно знакомое касание и, откинув голову на стену, хрипло дышал.
Юрий не понимая, что происходит, теснее прижался к нему и легкими поцелуями прошелся вдоль шеи.
- Мне кажется, ты намерено провоцируешь меня на грубость, - мужчина отстранился, и не дожидаясь ответа, скользнул руками под распахнутый халат, и задрав свитер на спине, сжал пальцами разгоряченную влажную кожу поясницы.
- Ты что творишь, уебок? – прошипел Глеб, дернувшись, чувствуя, что вместо возбуждения нарастает отвращение и детский страх, давно забытый, но все еще яркий, несмотря на прошедшие годы.
- А что я творю? – изобразив искреннее удивление, произнес Юрий, но все же убрал руки и сделал шаг назад.
Глеб тут же, не в силах самостоятельно устоять на ногах, сполз на кафельный пол и вскинув голову вверх, уставился на возбужденного мужчину.
- Ты точно извращенец, - подвел итог Глеб и закрыл глаза, готовясь к очередному удару.
Но Юрий лишь хмыкнул, сам понимая правдивость сказанных слов, и присев на корточки, в упор уставился на Глеба, ища в таких знакомых чертах лица давно забытое прошлое.
- Мне кажется, что если ты подумаешь, то тебе удастся избежать многих проблем, - подвел итог мужчина, кивая чему-то своему и недобро усмехаясь.
- Например? - Глеб все-таки открыл глаза и сразу пожалел об этом, видя знакомый коварный блеск, излучаемый мужчиной.
- Допустим, я оставлю тебя в покое, если ты сам откажешься от Вика.
- Исключено.
- И почему? – не унимался мужчина.
- Не твое дело… - хлесткая пощечина заставила Глеба завалиться на пол, а уверенное движение - вернуться на место.
- Ответ неверный. Ну, тебе сложно, что ли? Давай я тебе денег дам. Сколько тебе надо? Миллион? Два?
- Как дорого ты ценишь своего сына, - ухмыльнулся парень и, заметив очередной замах для удара, собрав последние силы со всей дури врезал Юрию по роже. От неожиданности мужчина глупо плюхнулся на задницу и в упор уставился на парня. Вопреки всем законам логики, на его губах играла понимающая ухмылка.
- Дрянь, – подвел он итог, возвращаясь в прежнее положение.
- Сам знаю, - выдохнул Глеб и, тяжело дыша, прикрыл глаза. Силы слишком стремительно покидали его, даже гордость уже не помогала.
- Можно же поступить иначе, - безумно ухмыльнулся мужчина, скользя рукой по светлым волосам и отодвигая челку в сторону. Глеб лениво приоткрыл глаза, не находя в себе сил даже ответить на это прикосновение. – Вернешься ко мне, и все твои проблемы решатся автоматически. Деньгами не обижу, можешь не переживать…
- А на сына совсем насрать? – изумился Глеб, сам не понимая, откуда берутся силы, но их хватило на то, чтобы встать и с силой сжать кулаки. Обида за Вика слишком остро въелась в сердце, отодвигая самобичевание на задний план. Вернулась агрессия, злость, удушающая ярость.
- Он молодой. Переживет. Найдет себе еще парня или девку, не такое ничтожество как ты.
- А тебе такое ничтожество нахуя?
Юрий и сам хотел бы это знать, но ответа у него не было, с самой их первой встречи.
- Это тебя волновать не должно.
- Нахуя ты так? – этот вопрос давно волновал Глеба, почти всю сознательную жизнь.
- Я так хотел, тебя хотел, вот и брал, что положено.
- Я про Вика, - хотя этот ответ тоже не лишен смысла, хотя логики в нем и нет.
- Это тебя волновать не должно. Послушай, Глеб, я же сломаю тебя, реально сломаю. Найти твои слабые места для меня не составит проблем, просто думаю, за прошедшие десять лет у тебя в голове зародились хоть какие-то намеки на разум. Вик женится через полтора года, это вопрос решенный. Тебе я не дам с ним быть, это тоже должно было стать ясным. Ты же не только себе жизнь портишь, но и ему…
- Тебе покоя не дает, что я предпочел тебе твоего сына?
- Возможно, ты прав, я сам пока не понял, - Юрий не понимал, почему не может разозлиться. Он упрямо видел во взрослом Глебе того упрямого подростка, которым легко можно было управлять при помощи силы, и не хотел признавать, что все в корне поменялось. Глеб стал другим, гораздо более опасным, чужим, и это было на руку парню, видящему в глазах мужчины все тот же блеск, от которого волосы вставали дыбом, все существо сдавливало тисками и отчаянно хотелось забиться в угол. Вот только углов теперь нет, кругом простор, а это значительно упрощает задачу.
- Отдай мне мальчишку, - не попросил, скорее, потребовал Глеб, присаживаясь на подоконник и разглядывая светлеющее небо.
- Нет. Тебе лучше уйти. Навсегда исчезнуть из его жизни. Если захочешь, я помогу переехать, куда угодно, только исчезни.
- Это вряд ли, - устало выдохнул Глеб, сам себе подписывая смертельный приговор. – Я пойду, - тихо произнес он, и осторожно сползая с подоконника, пошел прочь.
- Ты просто неисправимый идиот. Я же убью тебя, - простонал мужчина, чувствуя, что сейчас все изменится, будет война и будут потери, их невозможно избежать.
- Ты убил меня много лет назад, - укол в самое сердце.
Хлопок двери возвестил Юрию, что он остался один. Один со своими воспоминаниями и чувствами. Нет, он не хотел побежать за парнем, обнять, вернуть, но была тяга, ненормальная, нездоровая, неестественно сильная, знать, что судьба этого человека в твоих руках. Глеб был его первой игрушкой, на которой он оттачивал свое мастерство.
- Ты дома? – спросил, как только на том конце трубки послышалось сонное «да?»
- Нет, я на улице сплю, третья скамейка слева от северного входа в парк, - не смог не съязвить Кир, сбрасывая вызов и откидывая телефон в сторону.
- Зараза! – восхищенно произнес Юрий, чувствуя нарастающее напряжение.
Все скопившиеся эмоции требовали выхода, и мужчина знал, как этого можно добиться.
Часть 21
Юрий
Знакомая дорога, руль уверенно лежит в ладонях, буквально сливаясь со мной в одно целое. В голове хоровод мыслей, нет возможности разобраться в случившемся. Стоит только увидеть этот дерзкий взгляд, кривую ухмылку….
- Сука! Всю душу мне вывернул, поганец! – с силой бью руками по рулю, не в силах сдержать в себе всю боль и непонимание пережитого.
Ну как он умудряется так действовать на меня? С ним же невозможно находиться рядом и не хотеть его. Это же возбудитель чистого рода. Сука, как же я его хочу. Вот только пока не могу точно решиться, надо оно мне или нет. И дело не в Вике. Серьезно у них там все. Бред! Я просто не уверен, что смогу тогда отпустить его.
Воспоминания давно забытого прошлого не дают возможности успокоиться. Сколько я раз брал его силой? Не припомню. Не считал, но слишком много, чтобы возможно было изменить хоть что-то. Он же как афродизиак в чистом виде, глаза эти безумные, губы манящие, тонкие запястья, изящная шея…
Когда он исчез, я искал, хотел убить, разорвать своими руками за дерзость. Когда спустя пару недель его вещи и кровь нашли в обрыве, нам сообщили, что его разорвали звери. Это был шок, просто ступор. Я словно с катушек слетел, начал пить, сходить с ума, замыкаться в себе. Я верил, просто знал, что версия с убийством чистого рода бредятина. Но невозможность узнать, где он находится, убивала. Он же не смог бы выжить один, слишком избалованный, слишком ручной, мой… Я искал, весь мир перерыл, пока не сдался, принял, отпустил. И тут спустя десять лет, эта дрянь опять ворвалась в мою жизнь, забрала сына. Что будет, если они исчезнут оба?
Бью по тормозам, видя, как пролетел мимо нужного дома. Буквально выныриваю из воспоминаний, мотая головой и опустив стекло полностью, вдыхаю морозный воздух, стараясь вернуться в реальность. А так хочется вернуться в прошлое…
Закуриваю, чувствуя, как пальцы начинают мерзнуть. В теле нет больше того кипящего безумия, есть лишь желание, дикое, необузданное, удержать которое может лишь он. Но в отсутствии оригинала, подойдет и заменитель, как бы горько это ни звучало.