У него больше не было надежд, подобных этим. Лисса разбила их в пух и прах. Но прямо сейчас, целуя Анни, Деметриос опять чувствовал себя юным, полным надежд, осознающим свои возможности.
Это было сильное пьянящее чувство, так почему бы не насладиться им?
Почему бы не отпраздновать эту ночь простого, не ограниченного условностями удовольствия с женщиной, которая пахла яблочным пирогом и солнечным светом, цитрусами и красным вином и еще чем-то хмельным и слегка острым — запах, который Деметриос никогда раньше не встречал?
Его поцелуй стал более глубоким. Деметриос хотел постигнуть, завладеть тем, что так манило его. Он прикоснулся языком к ее языку и через секунду почувствовал, как она ответила тем же. От этого прикосновения все его тело напряглось. Оно точно знало, чего хочет.
Оно желало Анни.
Деметриос намеревался отнести ее в постель, но его тело требовало завладеть ею прямо здесь и прямо сейчас.
Он поддался бы искушению, если бы это была случайная связь, роман на одну ночь. Но то, чему они предавались, отличалось от простого удовлетворения похоти, от быстрого и ни к чему не обязывающего секса.
Деметриос глубоко вздохнул и приказал себе не торопиться. Он медленно провел руками по ее рукам и спине и притянул ее к себе.
Она была сама женственность, нежность и мягкость. Но она столько всего надела на себя! Он едва мог припомнить, чтобы хоть какая-то из соблазненных им женщин была так одета. Ради всего святого, она все еще в своем пиджаке!
Конечно же на самом деле это не он ее соблазняет. Он просто наслаждается тем, что ему предложили, и в обмен доставляет ей удовольствие, чтобы у нее остались хорошие воспоминания.
Сначала он расстегнул пиджак, не торопясь стянул его с ее плеч, высвободив ее руки, и отбросил в сторону. Его пальцы забрались под шелковую блузку и коснулись ее еще более шелковистого тела. Он покрывал поцелуями ее лицо и шею, кончиками пальцев прикоснулся к соскам и улыбнулся оттого, как у нее перехватило дыхание, а ее пальчики вонзились ему в спину.
Деметриос посмотрел на ее полуоткрытые губы и прижался к ним. На этот раз Анни первая своим язычком проникла в его рот, пробуя его на вкус и дразня. Его тело не замедлило откликнуться. Меньше всего Деметриосу хотелось сдерживать себя. Он готов был сорвать с нее одежду и войти в нее быстро и яростно. Ему хотелось большего, чем просто целовать ее. Он сходил с ума от желания.
— У тебя есть тут где-нибудь поблизости кровать, Анни Чемион? — прошептал он, касаясь ее губами.
Она улыбнулась и взяла его за руку:
— Сюда.
Будучи принцессой, Анни ни разу не сравнивала себя с Золушкой.
Понятное дело почему: Золушка не была принцессой от рождения. Она стала ею, когда пошла на риск и осмелилась сделать то, чего от нее никак не ждали. И сделала она это ради одной-единственной волшебной ночи.
Здесь они были абсолютно схожи.
Анни тоже хотела провести одну прекрасную ночь, которую она будет помнить вечно. Эта ночь поможет ей вынести все — не бесконечную рутину, как у Золушки до встречи с принцем, и даже не бесконечную череду королевских обязанностей, как у нее самой, но лишенное страсти и любви замужество.
Она подумала, что существует крошечный шанс, что Джерард полюбит ее так, как любил Офелию. Но, допуская подобную возможность, Анни понимала, что этого никогда не произойдет.
Если бы Джерард хотел пустить ее в свое сердце, он бы уже давно сделал это. У него были для этого годы. Так же, как и у нее. Нет, это никогда не случится!
Но Джерард, по крайней мере, познал любовь. Анни — нет.
И она хотела этого. Хотя бы один раз. Всего лишь один раз. Она не просила о чем-то вечном. Ей нужна всего лишь одна ночь — с Деметриосом Савасом. Конечно, это будет совсем не похоже на глубокую связующую любовь Джерарда и Офелии. Ведь помимо интересной беседы и ужина, ее с Деметриосом ничего не связывало.
Но у нее было воспоминание о нем, которое воскресло благодаря их сегодняшней встрече. Весь вечер ее не покидало головокружительное чувство, знакомое с юности, что нет ничего невозможного.
Когда он спросил, что она, черт возьми, себе думает, Анни рассказала всю правду. Она хотела всего на одну ночь вновь стать той юной девушкой, которой была раньше. И молодой Деметриос, которого она вообще не знала, а только мечтала о нем, был частью той прошлой жизни. То ли божественное провидение, то ли особый дар получать желаемое, то ли сама судьба привела его сегодня к ней по какой-то причине.
Сказать, что она была неопытна в подобного рода вещах, было бы сильным преувеличением. Она всегда чувствовала волнение, когда Джерард обнимал ее за талию, целовал в щечку или губы. Но сейчас от поцелуев Деметриоса Анни просто таяла.
Его губы были теплыми и такими настойчивыми. Так же, как и ее.
По дороге в спальню он снял с нее пиджак. Потом стянул блузку со сноровкой человека, который проделывал подобную процедуру не один десяток раз. На секунду она представила всех красивых женщин, с которыми он спал, женщин куда более искушенных в любовных делах и более привлекательных.
Тем не менее не похоже, чтобы он сейчас думал о них. Он полностью поглощен только ею.
Глаза Деметриоса, такие зеленые при дневном свете, сейчас в полумраке были почти черными. Скулы напряжены. Она чувствовала, что его пальцы слегка дрожат, когда он касался ее тела. Он притянул Анни к себе и проворно расстегнул кружевной бюстгальтер.
Затем сел возле нее на кровати и начал покрывать поцелуями ее обнаженные плечи, потом опустился чуть ниже и приник к ее груди. За всю свою жизнь Анни не испытывала ничего более возбуждающего, чем его дыхание на своей разгоряченной плоти.
Его волосы щекотали ей нос, они пахли морем и соснами. Анни глубоко вдохнула их аромат, как будто хотела запомнить на всю жизнь. Так воспоминание будет более осязаемым.
От ложбинки между грудей он проследовал к поясу юбки. И только когда его пальцы нащупали застежку, Анни вздохнула и покачала головой.
Он отпрянул, его лоб был наморщен, а волосы взъерошены.
— Нет?
Анни захотелось разгладить эти складочки.
— Да, — заверила она его, — просто… мне не хочется быть здесь единственной раздетой. — И в надежде посмотрела на него, думая о том, не переходит ли она границы.
Деметриос улыбнулся. Он присел на пятки и опустил руки на бедра:
— К вашим услугам.
Анни сглотнула. Она поднялась и села у изголовья кровати. Когда она потянулась к нему, она чувствовала себя очень неловко, но ее руки в точности знали, что надо делать, расстегивая пуговицу за пуговицей на рубашке и открывая его обнаженную грудь. Кончиками пальцев она слегка прикоснулась к дорожке жестких завитков, которая вела вниз к поясу его брюк.
Едва дыша, Деметриос следил за каждым ее движением. Его лицо было напряжено, глаза прикрыты, а тело превратилось в натянутую тетиву, как будто он терпел неимоверные муки.
— Все в порядке? — спросила Анни с тревогой в голосе.
Он хрипло засмеялся:
— О да! Лучше не бывает.
Затем он резко сдернул с себя рубашку и швырнул ее в сторону, взял руки Анни и опять притянул их к своей груди.
Его кожа была горячей и покрылась испариной. Она чувствовала, как неистово бьется его сердце под ее ладонями. Повинуясь инстинкту, Анни прильнула губами к его груди. Затем покрыла поцелуями его ключицу, плечи, шею, потерлась носом о его колючий подбородок. Она легонько куснула его за ухо, а потом провела по нему языком, заставив Деметриоса содрогнуться.
Она улыбнулась его реакции, чувствуя пьянящую власть над ним и неимоверное возбуждение от осознания того, что он хочет ее так же сильно, как и она его.
Затем он опять уложил ее на кровать. Быстро расстегнул молнию на юбке, стянул ее вниз, обнажив ноги, и бросил на пол.
Анни потянулась к ремню на его джинсах, и Деметриос остановил ее:
— Я сам.
В считанные секунды он сбросил джинсы и вернулся к ней.
Деметриос старался не торопиться. Он понял, что Анни не из тех, кто предлагает себя мужчинам. Ее прикосновения были неуверенными, но от этого не теряли свою соблазнительность. По правде говоря, они были более возбуждающими, чем что-либо, что он чувствовал за прошедшие несколько лет. Конечно же Лисса была опытной в постели. Но, зная, что она оттачивала свое мастерство, переспав со множеством мужчин, Деметриосу пришлось приложить немало усилий, чтобы не вспоминать об этом.
Прикосновения Анни нельзя было сравнить с прикосновениями Лиссы. Когда Анни касалась его своими нежными пальчиками, было такое ощущение, что она изучает его и снова пробуждает к жизни.
Анни подняла руку и медленно провела пальцами по его груди сверху вниз, нечаянно задев его пульсирующую плоть, отчего он почти обезумел.
— Осторожней, — прохрипел Деметриос, — я немного перевозбужден сегодня. Столько времени прошло…
— Ах, прости, — сказала она, не поняв, что он имеет в виду, — я не хотела, я не должна была…
— Все в порядке, — заверил он ее. — Более чем. Я… схожу с ума от нетерпения.
Он стянул с нее трусики и обнажился сам. Она посмотрела на его возбужденную плоть, сглотнула и протянула руку, чтобы ласкать ее.
— Подожди. Секундочку.
Со стиснутыми зубами он нагнулся с кровати и достал из кармана джинсов кошелек, в котором лежала упаковка презервативов. Дрожащими пальцами он надел презерватив и снова склонился над Анни.
Деметриосу хотелось просто погрузиться в нее, потеряться в ее пылкой страсти и нежности. Но он заставил себя сбавить темп. Он провел рукой вниз, погружая пальцы в ее лоно, наблюдая, как расширились ее зрачки, а дыхание стало прерывистым.
Она была готова. Ее тело беспокойно двигалось, пока его пальцы ласкали низ ее живота. Она прикусила губу. Ее дыхание участилось. Он сходил с ума от желания, но он ждал, прикасаясь к ней, лаская.
Неожиданно Анни скрипнула зубами и ухватилась за него.
— Да! Сейчас. Я хочу… — слова застряли у нее в горле. Она кивнула.
— Чего ты хочешь? — выдавил из себя Деметриос. Его голос, как и его тело, был напряжен.
— Хочу… тебя!
Он хотел ее не меньше. Дольше терпеть не было сил. Погружаясь в нее, он услышал, как она судорожно вздохнула. Вдруг он замер. Этого не может быть! Она не может быть девственницей! Ради всего святого! С какой стати она пренебрегла своей девственностью ради одной ночи с ним?
Это было безумием. Но он не мог думать. Он мог только чувствовать. И желать. Еще больше. Он придвинул Анни ближе к себе, поднял ее бедра к своему животу и погрузился в нее еще глубже.
Деметриос застонал. Это не может быть правдой. Конечно же он ошибся. Но он постарался двигаться медленнее, осторожнее.
Пальцы Анни сжали его плечи.
— Все в порядке, — сказала она сквозь зубы, задыхаясь от страсти.
— Ты уверена? Ты не… Я думал, ты…
Но она задвигалась под ним, сводя его с ума, разбивая вдребезги остатки его самообладания. Он вошел в нее со всей силой и понял, что она не успела за ним. Он потерпел неудачу.
— Ах! — внезапно выдохнула она.
Он почувствовал удовлетворение в ее голосе и пристально посмотрел на нее.
— Ах? — повторил он осторожно.
— Это было… прекрасно.
В свете уличных фонарей, проникавшем в комнату, он видел ее лучезарную улыбку. Он отказывался что-либо понимать.
— Это не было прекрасно, — резко сказал он.
Ее улыбка исчезла.
— Прости. Я думала, ты…
— Я — да. Конечно же. Я получил огромное удовольствие. — На самом деле потрясающее. — Но это не оправдывает мою несдержанность.
Она улыбнулась и прикоснулась к его руке.
— Мне… понравилась твоя… несдержанность. Он изумленно посмотрел на нее. Ей понравилось?
Он покачал головой.
— Не возьму в толк почему, — пробормотал он.
— Потому что… потому что… — Но она не могла подобрать слова, чтобы объяснить. Для нее достаточно того, что он хотел ее, что он получил удовольствие. — Ты сделал меня счастливой.
— Да? В таком случае я сделаю тебя еще счастливее.
Если их первая близость была короткой и, по мнению Деметриоса, не очень удачной, то в этот раз все будет по-другому. Он будет более искусным, более сдержанным. Он покрывал все ее тело поцелуями, не торопясь, наслаждаясь ее стонами. Он позволил ей снять с него презерватив и попытался не дрожать от желания, которое вызывало прикосновение ее нежных рук.
Она была прекрасной и чувственной. И он сделает все для того, чтобы у нее было воспоминание, о котором она просила.
— Да, — выдохнула Анни.
И только когда довел ее до вершины, Деметриос понял, почему она была так счастлива, когда он от блаженства потерял над собой контроль.
«Оказалось, что доставлять удовольствие не менее приятно, чем получать его», — подумал он в тот момент, когда взрывы наслаждения потрясли его собственное тело и он почувствовал, как Анни обвила его руками.
Заниматься любовью с Деметриосом было всем, о чем Анни когда-либо мечтала. Даже больше. Она одновременно испытывала невероятное счастье и горечь, оттого что ей было так хорошо, но ведь это не будет длиться вечно.
Анни получила то, что хотела, — будущие воспоминания.
Теперь они у нее есть. С избытком. Она никогда не забудет эту ночь. Будет наслаждаться ею тысячи, миллионы раз и пронесет ее через всю свою жизнь…
Даже сейчас, лежа под блестящим от пота телом Деметриоса и проводя своими все еще дрожащими пальцами по его гладкой и крепкой спине, она впитывала каждое ощущение, запоминая звук его дыхания, тяжесть его тела, шероховатость его икр, его колючий подбородок, прижатый к ее щеке. Он пахнул морем.
И когда наконец его дыхание успокоилось и он лег рядом, она мгновенно почувствовала невосполнимую потерю. Анни хотела схватиться за него, крепко держаться, умолять, чтобы он не уходил.
Но промолчала. Он ведь дал ей то, о чем она просила. Подарил ей самую незабываемую и волшебную ночь. Анни сказала себе, что она должна быть благодарной и не ждать большего.
— Спасибо, — прошептала она.
Он приподнялся и, прищурившись, посмотрел на нее. Уголок его губ изогнулся.
— Думаю, это я должен сказать тебе «спасибо».
— У меня будут чудесные воспоминания, — заверила она его.
— Мне нужно идти, — сказал Деметриос.
Она не потянулась за ним, но осталась лежать на кровати и наблюдала за каждым его движением, когда он одевался.
А когда оделся, посмотрел на нее:
— Ты… должна… может быть, тебе нужно пересмотреть свои планы на замужество.
Она не ответила. Не хотела омрачать настоящее мыслями о будущем. Молча соскользнула с кровати и завернулась в халат, висевший на спинке стула.
— Спасибо, — снова повторила она, отказываясь думать о его словах.
«Это мне урок», — думал Деметриос, вернувшись к себе в гостиницу. Он лежал на кровати, уставившись в потолок. Но что усвоил этой ночью, он в точности не мог сказать. Возможно, узнал, что женщины — самые непонятные и упрямые существа на всем белом свете.
Хотя с такой женой, как Лисса, это не было для него новостью. Но Анни казалась совершенно другой. Прежде всего нормальной. И в то же самое время, пока они сидели в ресторане и он думал, что девушка просто наслаждается ужином и его компанией, она обдумывала, как пригласить его переспать с ней.
С ума сойти!
Но когда она ему все объяснила, он ее понял. На протяжении последних трех лет он и сам иногда тосковал по тому времени, когда верилось, что ничего невозможного нет.
Конечно же сейчас Деметриос в такие вещи не верил и больше не искал новых отношений. Ему с лихвой хватило этого с Лиссой. Тогда он был мальчиком с постера, который служил идеалом для других, и посмотрите, к чему это привело.
Довольно!
Сейчас для него достаточно простых, ни к чему не обязывающих встреч. Никаких надежд. Никаких грез. Именно такая встреча была у него сегодня с Анни.