- Я неоднократно замечала, что твоя драгоценная тетушка обижает Вареньку, вымещая на ней ненависть ко мне.
Вера ахнула. Виктор повернул голову и многозначительно взглянул на пораженную тетушку.
Понимая, что ее уловка возымела нужный эффект, Ангелина продолжила:
- К сожалению, я не постоянно нахожусь возле Вареньки, а потому не в силах препятствовать рукоприкладству Веры. Желание защитить дочь заставило меня обсудить этот вопрос с подругами. И да, в ответ они предложили отослать девочку из дома. Но это вынужденная мера: ты запретил мне увольнять тетку.
Закончив пламенную речь, Ангелина застыла, молитвенно сложив руки на груди. В глазах ее читалась ангельская грусть и притворное смирение. Актрисой госпожа Губанова была непревзойденной.
Вера сжалась в комок, став похожей на бездомного котенка, забившегося в угол. Она переводила неверящий взгляд с племянника на Ангелину, не в силах выжать из себя ни звука. Осознание произошедшего накрыло ее, подобно могильной плите: ни вздохнуть, ни пошевелиться.
Виктор сомневался в правдивости рассказа супруги, а потому обратился к ней с вопросом:
- Слуги подтвердят, что Вера била нашу дочь?
Ангелина склонила голову набок, тяжко вздохнула и потупилась.
- Прислуга подчиняется экономке. Как видишь, кроме меня, заступиться за Вареньку некому.
- Ты веришь ей?! - Вера в конце концов обрела способность говорить. - Считаешь, я могла причинить вред любимой внучке?
Виктор облокотился о край столешницы, спрятал лицо в ладонях. В воздухе повисло молчание - холодное и липкое, всепроникающее, оно, казалось, мгновенно заполонило пространство кабинета.
Униженная, оскорбленная, на подкашивающихся ногах, Вера доковыляла до двери, распахнула ее. Слезы затуманили ее глаза; обида залила легкие раскаленной смолой. Оправдываться и возражать она не стала: в этом не было нужды. Поведение племянника было красноречивее тысячи слов.
Двигаясь, как сомнамбула, Вера вышла в коридор. Добрела до своей спальни, собрала вещи. Не удержалась от соблазна: сняла со стены семейное фото Губановых, черным маркером закрасила образ Гели. Обновленный снимок бережно завернула в простыню и положила на дно чемодана.
Перед тем, как навсегда покинуть особняк, Вера все же пришла попрощаться с тем единственным человеком, который был с ней искренен. С той, кто всей душой предан Вареньке и умеет отличить правду от лжи.
Дарья встретила экономку радостной, располагающей улыбкой.
- А мы как раз закончили завтракать, - сообщила она, ссаживая Вареньку с детского стульчика. - Отнесете нашу красавицу наверх, к родителям?
Дарья обернулась и испуганно вскрикнула: внешний вид экономки по-настоящему встревожил ее. Одетая в дорожное платье, с чемоданом в руке, Вера едва стояла на ногах. Ее бледное, бескровное лицо и дрожащие губы выдавали крайнюю степень нервного напряжения.
- Что стряслось? - от волнения Дарья перешла на шепот.
- Я ухожу, - мрачно сообщила Вера. - Навсегда. Геля обвинила меня в рукоприкладстве по отношению к Вареньке.
Несколько томительно долгих секунд Дарья осмысливала услышанное. Внезапно яростное восклицание сорвалось у нее с губ:
- Да как она только могла?! Это откровенное вранье! Я знаю, как Вы любите Вареньку, этот дом и всех его обитателей. Почему бы Вам не обратиться к Виктору: не сомневаюсь, он выведет Ангелину Ивановну на чистую воду. Да любой слуга скажет, что это неправда. Такого просто не может быть...
- Виктор уже знает и верит Геле, - с трудом проговорила Вера. - Его обожаемая женушка преподнесла информацию так, что племянник засомневался в моей преданности.
По лицу Дарьи пробежала тень.
- Неужели Виктор Вас уволил?..
- Нет, я ушла сама, - заявила Вера. - Ни дня больше не хочу провести рядом с Гелей, этой двуликой притворщицей.
- Хотите, я пойду к Виктору и попробую заступиться за Вас? - предложила Дарья. - И если моих слов будет недостаточно - Машенька станет еще одной свидетельницей. Дети не умеют лгать, их слова дороже золота.
Машенька, до этого убиравшая со стола, оторвалась от своего занятия и согласно кивнула. А потом засунула в ротик большой пальчик и принялась увлеченно его грызть.
Впрочем, ее мать привычным жестом тут же остановила этот порыв.
- Ах вы, мои милые защитницы, - растрогалась Вера. Бросила чемоданы на пол и порывисто обняла няню и ее дочку.
Непривычное поведение взрослых расстроило маленькую Варю, и она разразилась жалобным плачем. Подбежав к Вере, малышка обняла ее колени, интуитивно понимая, что ей придется расстаться с любимой бабушкой.
Поведение Вареньки отрезвило Веру. Она подняла девочку на руки, расцеловала в румяные щечки, прижала к своей объемной груди.
Когда внучка успокоилась, бывшая экономка обратилась к Дарье:
- Даже если Виктор принесет мне тысячу извинений, я не останусь в этом доме. А вам с Машенькой стоит подумать о себе. Если хотите сохранить за собой место, не конфликтуйте с Гелей и выполняйте все ее требования. Терпите столько, сколько сможете.
- Куда же Вы теперь отправитесь? - участливо поинтересовалась Дарья.
Губы Веры тронула слабая улыбка.
- Мне давно предлагают место в другом доме, так что я не пропаду. Возможно, платить будут меньше, но это не столь важно. Главное - у меня будет крыша над головой и порядочная хозяйка, а о чем еще мечтать экономке?
Сдерживая слезы, Дарья кивнула и пожала протянутую Верой руку.
- Удачи Вам на новом месте.
- Я буду скучать... - внесла свою лепту Машенька.
- Мне тоже будет вас недоставать, мои любимые девочки, - выдохнула Вера. - Ну, все, будет, иначе я и сама разревусь. Не дело являться в новый дом с заплаканным лицом.
Произнеся это, Вера по старой привычке властно окликнула одну из сновавших в коридоре горничных, вручила ей Вареньку и отдала последнее распоряжение в особняке Губановых:
- У малышки сегодня день рождения: отнеси ее в кабинет, к родителям. Совсем скоро съедутся гости.
Послав Дарье и Машеньке прощальный воздушный поцелуй, Вера с тяжелым сердцем покинула особняк, служивший ей домом многие годы. «Пока здесь хозяйничает гадюка, я сюда не вернусь», - думала она, закрывая за собой золоченые двери.
Несмотря на то, что Вера поделилась планами только с няней, о ее уходе прознали все слуги: у родового гнезда Губановых имелась сотня глаз и тысяча ушей. Шушукаясь и тягостно вздыхая, бывшие подчиненные экономки толпились на парадной лестнице. Не в одной голове в этот миг промелькнула мысль последовать за Верой.
Глава 12
Устроенный Ангелиной праздник имел грандиозный успех у приглашенных гостей. Малыши с упоением наблюдали за цирковыми номерами, наслаждались угощением, а их родители в это время восхищались находчивостью госпожи Губановой, щедро поливая хозяйку похвалами.
И только Варенька не разделяла всеобщего веселья. Она опасливо жалась к ногам отца и вздрагивала каждый раз, когда ведущий, разодетый в костюм клоуна, подходил к ней слишком близко. Как завороженная, смотрела девочка на его красный нос, туфли с острыми мысками и колпак с помпоном. Ее страшили яркие губы, растянутые в улыбке; бело-красный грим вызывал отвращение. Стоило аниматору сделать резкое движение, громко засмеяться, и девочка немедленно отворачивалась, крепко сжимала в кулачках подол нарядного платья.
Когда же клоун заплакал, извергая струи слез прямо на публику, Варенька не выдержала: испуганно вскрикнула и ринулась прочь из импровизированного шатра. Но побежала она не к матери и даже не в детскую. Ей хотелось немедленно очутиться в объятиях любимой няни, забыть о пугающих образах.
Виктор последовал за дочерью. Вместе с ней спустился в цоколь, остановился возле ничем не примечательной двери.
- Куда ты меня привела, малышка? - спросил он у дочери.
Варенька не ответила. Вместо этого распахнула дверь, забежала в светлую комнату, вскарабкалась на кровать и юркнула под одеяло.
Виктор присел рядом, заняв чуть ли не половину узкого ложа. Погладил дочку по сгорбленной спинке, приподнял край одеяла:
- Ку-ку! Кто это у нас тут прячется?
Варенька всхлипнула, подняла на отца заплаканное личико.
- Будет, красавица, - принялся утешать ее Виктор. - Тебе не понравился праздник?
Девочка отчаянно замотала головой, постаралась вновь спрятаться. Тогда Виктор сам забрался под одеяло, оказавшееся чересчур маленьким для двоих.
- Давай прятаться вместе, - предложил отец. - Знаешь, мне тоже не по душе такие торжества. Я бы предпочел отметить твой день рождения в узком семейном кругу.
Продолжая прижимать к себе дочь, Виктор скинул туфли, с ногами забрался на кровать. Варенька сразу же вскарабкалась ему на колени, уткнулась в широкую отцовскую грудь.
Убаюканные дыханием друг друга, оба они задремали.
Уже проваливаясь в тревожный сон, Виктор внезапно ощутил приятный запах, исходивший от постельного белья. Принюхался. Аромат мяты и полыни окутал его с ног до головы, укрыл невидимым защитным пологом.
Машеньке о-очень хотелось побывать на детском празднике. Девочка долго-долго уговаривала маму хоть краешком глаза взглянуть на те чудеса, которые творились в волшебном шатре.
Наконец, Дарья сдалась. Непрестанно озираясь по сторонам, провела дочку через черный вход в сад.
Высокие магнолии, усыпанные в это время года множеством сине-фиолетовых ягод, как нельзя лучше подходили для наблюдения. Дарья посадила Машеньку на толстую ветку и строго предупредила:
- Смотри, не выдай себя.
Пока ее дочь тайком наблюдала за представлением, уплетая между делом кисловатые ягоды магнолии, Дарья отошла в сторонку. Прижалась спиной к прогретой солнцем стене особняка, бессильно опустила руки. Закрыла глаза.
«Что ждет меня дальше? - напряженно размышляла она. - Без Веры этому дому не обойтись. Кто знает, кого хозяева примут на должность экономки?»
- Мамочка!!! - громкий окрик Машеньки вырвал Дарью из раздумий. - Варенька опять испугалась клоунов. Она вся дрожит и не отходит от папы...
Дарья, обеспокоенная поведением подопечной, взвилась, как вихрь, подбежала к кусту магнолии. Обдирая в кровь руки, полезла на шаткий ствол.
Балансировать на хрупкой ветке было неудобно и крайне опасно, но встревоженная няня не думала об этом. Ее выниманием целиком и полностью завладела трагедия, развернувшаяся за окнами второго этажа.
- Хорошо, что отец Вареньки побежал за ней следом, - констатировала Дарья. - Он сумеет успокоить нашу малышку.
Дарья перестала испытывать ветвь магнолии на прочность и спустилась вниз. Отряхнула униформу, вынула из волос запутавшиеся листья.
- Мамочка, помоги и мне спуститься, - попросила Машенька.
- Что такое? - изумилась Дарья. - Тебе тоже не нравятся клоуны?
Машенька спрыгнула в объятия матери и скорчила гримаску.
- Я хочу быть внутри шатра, а не на дереве.
Слова дочери ранили Дарью.
- Прости, милая, но мы не можем себе это позволить.
- Я знаю, - грустно вздохнула Машенька.
Девочка повисла на шее мамы, обхватила ее талию ножками. Машенька явно вознамерилась подольше задержаться в крепких, любящих объятиях.
- Ты так сильно расстроилась из-за праздника? - проворковала Дарья, не позволяя дочери соскальзывать вниз.
- Нет, мамочка. Ты намного лучше, чем циркачи.
Слабая улыбка осветила лицо счастливой матери, отразилась в ее глазах.
- Хочешь, я донесу тебя до нашей комнаты? Тебе пора пообедать и передохнуть.
Машенька сладко зевнула и положила голову на плечо матери. Другого ответа Дарье и не требовалось.
Добравшись до маленькой кухни, Дарья ссадила Машеньку на стул. Подошла к плите, приподняла крышку огромной кастрюли.
- Похоже, отбытие Веры не только расстроило наших друзей, но и утроило их аппетиты, - посетовала она и взялась за половник. - Надеюсь, нам этого хватит.
Половник с глухим звуком опустился на дно жестяной емкости. От сваренных няней щей в кастрюле осталась жалкая капля, в которой сиротливо плавали капустные обрывки.
Дарья налила суп в плошку: остатков едва хватило на одну порцию.
- А как же ты? - поинтересовалась Машенька, когда мама поставила перед ней подогретый обед.
- Ничего, я не голодная, - как можно правдивее отозвалась Дарья. - Кушай на здоровье.
Девочка недовольно поморщилась, подцепила ложкой чудом затерявшийся в супе ломтик картошки.
- Я знаю, что ты любишь, когда в щах много гущи, - улыбнулась Дарья. - Но сегодня придется довольствоваться этим.
Машенька согласно кивнула и энергичнее заработала ложкой.
Наблюдая за дочерью, Дарья не спеша отламывала от буханки кусочки хлеба и неторопливо отправляла их в рот. Конечно, можно было заглянуть к Франсуа: несмотря на чванливость, шеф-повар все же позволял прислуге доедать то, от чего воротили нос его подмастерья. Но идти в большую кухню сегодня Дарье не хотелось. Слишком там было шумно, суетно. А после истории с Золотинкой она вообще старалась не употреблять в пищу незнакомые продукты.
Утерев ладошкой рот, Машенька отставила в сторону пустую тарелку.
- Готова идти спать? - поинтересовалась Дарья.
- Да, - согласилась девочка, широко зевая. - А чем мы займемся потом, после сна?
- А чем бы тебе хотелось? Выбирай: пока хозяин здесь, наши услуги Вареньке не понадобятся.
- Мы так давно не выбирались из дома... - пожаловалась малышка.
- Разве?! - удивилась Дарья. - Мы каждый день гуляли в саду.
Машенька задумалась, подыскивая подходящие слова.
- Понимаю, - нашлась Дарья, - тебе хочется побывать где-то кроме усадьбы?
Лицо Машеньки засияло, как начищенное серебро.
- Да, мама.
- Как насчет прогулки по магазинам: мы давно собирались приобрести новую одежду. - Дарья придирчиво осмотрела чистые, но заношенные шорты дочери и выцветшую майку. Все это она купила почти месяц назад, получив от хозяйки первое жалование. - Да и мне не помешает иметь хоть одну смену белья.
Машенька осмотрела наряд, успевший с ней сродниться; поскребла ногтем по изображению Микки Мауса на майке, счищая прилипшую к нему ягодку магнолии.
- Мне и так хорошо...
- Тогда придумаем что-нибудь другое: как тебе идея отправиться в лес за малиной? Мы попросим у Франсуа сахар и сварим вкусное варенье на зиму. И тебе, и Вареньке оно пригодится после прогулок на морозе.
- Здорово! - восхищенно заявила Маша и поцеловала мать в щеку. - Это как раз то, о чем я мечтала.
- Соскучилась по свободе, моя пташка?.. - Дарья не сдержала улыбку. - Хорошо, так и поступим. А пока - спать!
Но Машу и Дашу ожидал сюрприз. Не успели мать и дочь подойти к своей комнате, как расслышали посторонние голоса, доносившиеся из спальни.
Дарья приоткрыла дверь, просунула в образовавшуюся щель голову. Первое, что она увидела, это две фигуры, занявшие кровать. Варю и Виктора она узнала сразу: одну - по пушистой макушке, выглядывавшей из-под одеяла, другого - по сильным рукам с длинными пальцами пианиста.
Осторожно закрыв дверь, Дарья вновь повела Машу на кухню.
- Ничего, сегодня мы поспим здесь, - предупредила она дочь.
Дарья расстелила возле плиты потрепанное одеяло - то, на котором сидели девочки, дожидаясь, пока сварится обед.
Машенька слишком утомилась, чтобы возражать. Она уснула прежде, чем ее золотистая головка коснулась не слишком мягкого ложа.
Закрыв дверь кухни изнутри, Дарья легла рядом с дочерью. Но ей не спалось: приезд Виктора спутал мысли и подарил несбыточную надежду. От хозяина ее отделяли лишь несколько комнат - такой пустяк для воспаленного безудержной страстью воображения.
Минуты шли, но успокоение не приходило к Дарье. Ее не покидало ощущение того, что расстояние между ней и хозяином все сокращается. И вот она различила в коридоре шаги, приближающиеся к кухне. Показалось?
Раздался тихий, но настойчивый стук в дверь.
- Вера?.. - спросил голос Виктора. - Ты здесь?