Я почувствовала себя девушкой, у которой сбылись мечты. Как жаль, что они были не мои.
___
Редактура не велась
Дружба со Слизеринкой
Когда отбор закончился я вздохнула с облегчением. Варуну окружили фанатки Адриана. Они кричали и спорили о справедливости выбора. Варуна поступила как истинный капитан: громко свистнула и, воспользовавшись замешательством, села на метлу и направилась в сторону Хогвартса. Некоторые последовали за ней, но куда им было до капитана Рейвенкло.
Я ощутила ненавистные взгляды на себе, но не бывшего соперника, а его восторженных фанаток. Адриан был невозмутим, ведь его окружили девушки.
Ко мне поспешили друзья: Томас бесконечно восхищался моей техникой ловли квоффла, Дэн глупо улыбался, глядя на брата, а Джулия пыталась перебить Зигмунда-младшего. Ей очень понравилось то, как я уделала теперь уже бывшего вратаря Рейвенкло.
Но восхищения подруги потонули в бесконечных комплиментах от гриффиндорца. Я покраснела, постепенно сливаясь с формой Томаса. Сейчас я хотела только раствориться в этом моменте, понимая, что всё это ненормально.
К счастью, мой личный будильник Гиббз вспомнила, что у нас вот-вот должны начаться занятия, а я ещё не успела принять душ. Я вняла голосу разума, почувствовав как заныло моё тело. Квиддич всё-таки спорт. Ужасно агрессивный, бесконечно опасный, но увлекательнейший вид спорта.
Перед началом Травологии я только и приняла душ, немного расслабилась, высушила волосы, схватила необходимые учебники и пергаменты и побежала в противоположный конец Хогвартса. Оливия пропустила как отбор в команду по квиддичу, так и, похоже, будущий урок. К Оливии приехал Стивен, и она с утра пропала в Хогсмиде. Я её не осуждала. По крайней мере, она не заметила/не заметит то, что у нас происходит с Томасом.
Я успела вовремя. Профессора Лонгботтома ещё не было, теплицы открыты, приглашая студентов, а я всё никак не могла нарадоваться, что нам не придётся проходить мандрагору. Всё-таки это визжащее растение – удел второкурсников. Да и, к тому же, Невилл один из самых лояльных преподавателей Хогвартса, а Травология – один из самых любимых моих предметов.
У ворот теплицы меня нагнала моя любимая Веймунд. Я говорила о ней ранее. Алиссия никогда не была спокойным человеком, и рядом с ней, лично мне, всегда было весело. Вот только она со Слизерина. Но это не мешало ей быть лишённой предрассудков, в ней не было заносчивости и прочих стереотипов, которые присваивались автоматически всем студентам зелёного факультета. Мы радостно обнялись, увидев друг друга.
– А теперь рассказывай, как ты умудрилась украсть у Луина его законное место вратаря? – всех людей, которых эта замечательная девушка недолюбливала, она называла строго по фамилии.
– Неужели слухи доходят так быстро? – удивилась я.
– Детка, это Хогвартс. Здесь всё про всех известно уже через десять секунд и без участия тайных сов, – улыбнулась она, а затем её носик скривился: – Вы только посмотрите! Свободная минута, а Литтл и Фармер уже сосутся. Вроде не дементоры, чтобы так сильно любить поцелуи.
Я посмотрела туда, куда смотрела Веймунд. Как я и ожидала, там стояли Эдвард и Эллен. Они радовались, что у них будет совместный урок травологии. У этих двоих, похоже всё совместное.
– С твоей-то нелюбовью, я вообще удивлена, что ты не называешь их миссис и мистер Литтл, – улыбнулась я. Ну, не виновата, что у него была такая «волшебная» фамилия! Алиссия меня ещё спрашивала: «говорящая?» Ну, откуда я знаю?!
– Фи. Много чести будет нашему Литтлу. Скорее мужчина в семье будет Эллен, поэтому назовём их семейство Фармер. Как тебе?
– Мне всё равно, – пожала я плечами, еле сдерживая смех. – Он, всё же, давно в прошлом. Оставлен в Омуте памяти, воспоминания не просматриваются.
– Вот как? Как дела у Маккорник со Стивеном? А Джулия? Всё также избегает парней? – поразительно как этой девушке удавалось только произнесением имени вложить в тональность всё отношение к носителю. Сторонний слушатель, могу поспорить, заявил, что Элис равнодушна ко Стивену, восхищается Джулией и мягко говоря не в восторге от Маккорник. Я никогда с ней не спорила, хоть и мнение у нас часто не совпадали.
– Ну, у Джулс появился возлюбленный, а Лив со Стивом сегодня на тайном свидании в Хогминде.
– О, прекрасно, хотя бы сегодня я не увижу её унылую кислую… – подруга запнулась под моим косым взглядом, – выражение лица.
А ведь она явно хотела сказать что-то другое, куда язвительнее, куда оскорбительнее. Мерлинова борода, спасибо, что не озвучила. Я не хотела спорить с ней в очередной раз по поводу моих подруг.
Маккорник тоже её недолюбливала, постоянно повторяя: «она же слизеринка!». А вот Джулия была не против пропустить с ней парочку стаканчиков сливочного пива в ближайшем пабе. Дементора дери, я говорю как Алиссия. Надо сменить тему.
– А ты почему в этом году не была на отборочных? – Алиссия – неплохой загонщик и умела пользоваться битой. Я бы даже сказала «орудовать». Она несколько лет подряд состояла в команде Слизерина и могла занять место капитана, но отказалась.
– Квиддич – это не моё, – пожав плечами, ответила подруга. А я аж подпрыгнула от неожиданности. Видя моё удивление, Алиссия хмыкнула, продолжив: – В смысле, это сейчас не то, чем бы я хотела заниматься. В конце концов, тренировки отнимают львиную долю времени, а я уже решила, что хочу стать аврором. Нам с тобой нужно готовиться к Ж.А.Б.А ты, надеюсь, не забыла, подруга?
Я закатила глаза. Как тут такое забудешь, учитывая, что сейчас только начало сентября, а мне это уже повторили это почти миллион раз. Ну, или двести, я не так сильна в маггловской арифметике. Всё-таки, жаль, что мы не учимся с магглами несколько лет в их чудаковатой школе.
Алиссия – целеустремлённая, амбициозная, умеющая правильно распланировать своё время и знающая чего хочет от жизни девушка. А, главное, она знает где это взять. В общем, моя подруга истинная Слизеринка в хорошем смысле этого слова. Я не сомневалась, что она станет настоящим мракоборцем. Конечно, сейчас число тёмных магов стало гораздо меньше, чем когда мы родились, но хорошие авроры никогда и никому не мешали.
– Эй, Луин! – вдруг завопила она. – Ты больше не местная звезда квиддича, ты не имеешь право так опаздывать! Забудь о поблажках и вспомни о предстоящих экзаменах.
Я рассмеялась, всё-таки Алиссия неповторима во всех смыслах этого слова, и я иногда жалела, что не выбрала «Слизерин», когда шляпа мне его предлагала. А затем вспоминала о Джулии, ребятах и понимала, что выбор был правильный.
Адриан уже хотел ответить что-то едкое, возможно устроить магическую дуэль, но подоспел профессор Лонгботтом, так некстати сегодня опоздавший. Что ж, пришлось повиноваться и войти в теплицу.
Никто и не возражал. Невилла Лонгботтома любил весь Хогвартс без исключения. Гриффиндорцы расхваливали своего декана, рейвенкловцы обожали за очень интересную подачу материала (Травологию профессор Лонгботтом знал лучше всех), хаффлпаффцы любили за открытость и дружелюбие, а слизеринцы восхищались его историями из прошлого. Невилл не стеснялся рассказывать о том, как из забитого, тихого и скромного мальчика, над которым издевались слизеринцы, он вырос в смелого мужчину, не побоявшегося противостоять Тёмному Лорду и убить змею – последний крестраж Волдеморта. Невилл всегда повторял, что дружба – самое главное в жизни, и частенько ставил в пару людей с разных факультетов.
Именно благодаря ему мы с Алиссией и познакомились на первом курсе. И я была благодарна за это профессору Лонгботтому.
___
Редактура не велась
Будни Рейвенкловки
Алиссия как никогда оказалась права: квиддич отнял у меня всё свободное время. Когда я не училась и не тренировалась, я валялась на кровати без сид, пытаясь прийти в себя, размышляя стоит ли встреча с Томасом на поле всех этих мучений. Вопрос мучал меня недолго, и я понимала, что даже минутная встреча, секундное восхищение Томаса, его взгляд в мою сторону, и все мои мучения мигом окупятся.
Несмотря на то, что рейвенкловкой была я, слизеринка оказалась умнее и продуманнее меня.
Никогда не понимала стереотипы о факультетах.
Адриан тренировался вместе с нами не веря, что я могу заменить его, даже стать лучше, не пропущу ни одного квоффла во время игры. «Лучшему вратарю Рейвенкло» это в прошлом году-таки удалось. Именно его давление, наглость и моё упрямство спасали меня, и я продолжала заниматься, отгоняя желание всё бросить.
Варуна, напротив, была мной бесконечно довольна. В целом капитан собрала отличную команду, и у нас были все шансы на победу в этом году.
С другой стороны, я не до конца понимала все нюансы, в отличие от Адриана. Я судила предвзято, так как не видела соперников.
Вдруг они гораздо лучше?! Эти депрессивные мысли я тоже пыталась отогнать. Не всегда получалось.
Когда я появлялась на поле, я переставала думать: отключала мозг и следила за квоффлом. Несмотря на усталость, мне, в общем-то, всё это потихоньку начинало нравиться, и вскоре я втянулась. Ветер в ушах перестал мешать после третьей тренировки, а мяч так и прыгал ко мне в руки, изредка ему удавалось проскочить мимо меня. Адриан в такие моменты ворчал и спорил с Варуной. Эти двое часто оставались после полетов наедине, обсуждая нюансы, яро споря. Со стороны, порой, казалось, что они давно женатая ругающаяся парочка. Адриан во многом был недоволен и постоянно высказывал это. Варуна доказывала свою правоту. Меня это не интересовало: как только тренировка заканчивалась, я сбегала в башню Рейвенкло, чтобы повалиться на кровать. Если оставались силы – я читала. Если нет – спала.
В выходные Джулия и Дэниэл вытаскивали меня в Хогсмид. Томас увязывался с нами, а я постоянно задавалась вопросом: неужели с рейвенкловками парню интереснее, чем с гриффиндорцами? Я отгоняла эту мысль, считая, что Томасу нравилось проводить время со старшим братом. Но и здесь была неувязка. Мы часто оставались вдвоём, явно желая оставить влюблённых наедине. Мысль о том, что Томас хочет побыть со мной, я отгоняла, не веря счастью, наслаждаясь общению с Зигмундом-младшим.
Всё-таки, у нашего взаимного сбегания от пары любящих был несравненный плюс. Мы оба считали, что Дэну и Джулс нужно наслаждаться обществом друг друга. Их гормоны продолжали играть, а в воздухе так и витала любовь. Я многое хотела спросить у подруги, но не решалась: Гиббз никогда не говорила о своих чувствах открыто. Взамен она не расспрашивала о Томасе, и я была благодарна подруге за понимающее молчание. Я не хотела признаваться, что влюблена в Томаса, и мои чувства гораздо сильнее любых, что были раньше. Мне было тяжело сказать это самой себе. Пожалуй, об этом знал лишь мой дневник. Но мы обе догадывались, что каждая из нас влюблена в своего Зигмунда, но старались избегать таких щекотливых разговоров. К тому же, Джулия усердно занималась подготовкой к Ж.А.Б.А., несмотря на то, что училась на шестом курсе, чего я, учась на седьмом, не делала.
Похоже, из всех окружающих, только я не думала о своём будущем. Оно пугало меня, и мне крайне не хотелось размышлять о том, что я буду делать после Хогвартса, вне его волшебных стен.
У меня были свои мотивы оставаться наедине с Томасом. Хотел ли он того же я не знала. Но мы обсуждали всё на свете, начиная от прочитанных книг (а он оказался тем ещё книжным червём), заканчивая квиддичем и способами полёта на метле. Я не понимала, как он всё успевает, и на мои вопросы об этом он лишь загадочно улыбался и пожимал плечами. Я начинала подозревать, что у него где-то припрятан маховик времени.
Один раз он рассказал мне, как целый час летал на метле вверх ногами.
– Наверное, это было забавное зрелище? – рассмеялась я.
– А разве ты сомневаешься? – хитрый огонёк, искорка, промелькнул в глазах Томаса.
Ох, разве я могу в тебе сомневаться?!
В одну из таких встреч, когда мы сбежали и вновь остались наедине, я не выдержала и спросила какая ему выгода от этих прогулок. Я не знаю, какое заклятие ударило мне в голову, но я сама почувствовала себя смелой и бесстрашной гриффиндоркой. Того глядишь, сейчас и в любви признаюсь. Зигмунд удивлённо посмотрел на меня, загадочно улыбнулся, а затем щёлкнул по кончику моего носа. От неожиданности я вздрогнула.
Зачем он сделал это я не поняла, но отдалённой частичкой души мне показалось, что парень прочитал какое-то заклинание, лишив меня дара речи.
Да и соображать после такого, если честно, я тоже уже не могла.
Сыграем?!
В то утро я еле-еле проснулась. Я открыла глаза и никак не могла вырваться из сонного царства. Я чувствовала себя разбитой, каждая частица моего тела болела, и на секунду мне показалось, что я рассыпавшийся маггловский паззл, собрать которого забыли.
Суббота. Ни Джулия, ни Оливия меня не разбудили. В спальне я осталась одна: остальные рейвенкловки – соседки уже куда-то убежали.
Сегодня, в преддверии первого матча (который, слава Мерлину, не наш) Варуна назначила дополнительную тренировку. Я привстала, взглянула на часы и тяжело вздохнула: тренировка состоится чуть меньше чем через час. Я вновь упала на кровать, не в силах сопротивляться приступу лени, апатии и бессилии, которые охватили меня.
Видимо, подруги решили, что мне стоит отоспаться, и я мысленно отблагодарила их.
Я прикусила губу, ведь именно из-за дополнительных полётов на метле мне придётся пропустить еженедельный поход в Хогсмид с Джулией и братьями Зигмунд. Это уже стало своеобразной традицией, я привыкла к ней, и очень расстроилась, ещё раз спрашивая себя для чего мне нужно место в команде.
Я взяла себя в руки, напоминая, что как только сяду на метлу, всю усталость снимет рукой. К тому же, мне не хотелось радовать Адриана, поэтому, собрав оставшуюся волю в кулак, я всё-таки поднялась. Чтобы не терять времени на переодевания, потому что я вот-вот начну опаздывать, я облачилась в спортивную форму Рейвенкло.
В спальне шестикурсниц ни Варуны, ни Джулс также не оказалось.
В гостиной я встретила того-самого-надоедливого Адриана.
– Совсем измотана? – с явным удовольствием, вместо приветствия, спросил он.
– Ты не получишь моё место вратаря, – упрямо ответила я, процеживая каждое слово, сквозь зубы.
Если в Хогвартсе существовал бы факультет для упрямых и глупых баранов, то я попала именно на него.
Поясню: у меня не было ненависти к Адриану, просто своей не-верой в меня, и самолюбованием этот рейвенкловец периодически раздражал. Но я повторяла себе, что он просто такой человек и ничего с этим не сделаешь.
Я думала, что Джулия вместе с Дэном уже давным-давно на очередном романтическом свидании, оставшись наедине, воркуют как голубки в одной из кафешек Хогсминда. Меня ожидал сюрприз: в Большом зале, несмотря на то, что многие уже позавтракали, скопилось много народу. Вся эта куча людей столпилось у стола Гриффиндора. По-быстрому перекусив омлетом, я присоединилась к шумной компании, где нашла Джулию с её любимым Зигмундом.
Весь сыр-бор оказался из-за Томаса (который, как я поняла по перешёптываниям, поставил несколько матов подряд), играющим с Растусом в шахматы.
– О, Лайни пришла поболеть за меня! – услышала я голос Растуса с его любимой шуткой, которая всем давным-давно надоела.
Особенно мне. Я давно игнорировала любого, кто так меня называл.
Но ему, похоже, всё равно. Насмешка с его придуманным именем-прозвищем по-прежнему казалась ему смешной.
– Томас, желаю удачи, – улыбнулась я гриффиндорцу, совершенно не обратив внимание на хаффлпаффовца. И не потому, что Растус раздражал, просто мне хотелось, чтобы Томас почувствовал себя особенным.
Он и был таковым... для меня.
И я действительно хотела, чтобы он победил. И я не стала скрывать этого. И так в последнее время слишком много секретов и тайн. Как же мне всё это надоело!
Томас поднял взгляд, тепло посмотрел на меня и улыбнулся в ответ: его глаза светились, как два маленьких озорных огонька.
Несколько секунд, показавшиеся мне приятной вечностью, мы играли в гляделки, а потом он прервал этот магический момент, вернувшись к шахматной доске.