На мгновение меня прошибает острая жалость: бедняга так рвался к тому, чтобы обратить мир во зло, а теперь страдает... А потом я вспоминаю, при чьём деятельном участии я сделала то, что сделала, и как сама однажды сидела у этого окна, глотая слёзы. И что сказал потом Туан, войдя и застав меня в таком виде.
Кого я жалею?
- Привет, - небрежно бросаю я, закрывая дверь и опускаясь в кресло у горящего камина. - Вижу, тебе похорошело.
Туан оборачивается и огревает меня ненавидящим взглядом. Я ловлю его и усмехаюсь.
- Взаимно, я тебя тоже не люблю.
- Повелитель... что-нибудь приказывал на мой счёт? - глухо говорит Туан, не шевелясь.
- Да он о тебе и думать забыл, - отмахиваюсь я, забираясь в кресло с ногами. - Даже имя твоё не знает. И вообще, ты ему только как транспорт нужен. Ездовой дракон. Круто, да?
Туан закрывает глаза и отворачивается к окну.
- И вот этого ты хотел? - рассуждаю я. - Стать его рабом? К этому ты стремился?
Туан молчит. Ненавижу, когда молчат в такие моменты. Как будто отгораживаются, как будто не хотят меня слышать. Допускаю, что Туан меня не только слышать, но и видеть не хочет - но уж нет, пусть слушает! Я его терпела, я его дурацкие приказы исполняла, теперь пусть он мучается. Нет, мне его не жаль! Не. Жаль. Совсем.
- Ну правда, как тебе - ты же добился своего. Чего не радуешься? И я ещё спасать тебя должна. Я? Тебя? Ну что ты там бормочешь? Как я тебя бедного достала?!
- Ты ничего не понимаешь, - громче повторяет Туан, поворачиваясь ко мне. У него пронзительные глаза, и до этого яркие, а сейчас словно светятся. - Ничего.
- Ну куда мне! - фыркаю я. - Это ты у нас самый умный. «Я Властелина взращу, я его контролировать буду!» Ну как? Подчиняется он тебе?
Туан снова отворачивается, и я не выдерживаю - встаю и иду к нему. Чую, будет драка. Сейчас ещё чуть-чуть себя накручу...
Туан снова оборачивается. Молча. С ненавистью смотрит.
- А я тебя тоже ненавижу, - говорю, глядя ему в глаза. Мне страшно: на меня ещё никогда так не смотрели. С таким желанием... чтобы меня не было. Чтобы мне было плохо. Чтобы я сгинула. - Ненавижу, потому что это ты во всём виноват. - Неправда, я так не думаю! Но сейчас мне хочется говорить гадости, ударить эту ненависть больнее, чтобы она исчезла, она, а не я. - Ты сделал это с Дамианом, из-за тебя он такой. И в следующий раз я оставлю тебя висеть на том столбе. Или куда он ещё тебя повесит. Потому что ты это заслужил. Дамиану на тебя плевать. Он мне сам говорил. Говорил, что в мире найдётся другой дракон, если тебя не будет, так что ты...
Я так увлеклась, что не заметила, как взгляд Туана изменился: ненависть сменила страх, страх - ужас, а потом - ярость. И сами глаза меняются тоже - полыхают алым, лицо вытягивается, руки сверкают золотом...
Рыча, Туан бросается на меня.
Отпрянуть я успеваю, но спотыкаюсь о ковёр - в итоге мы летим на пол вместе, я и Туан. Туан ещё и никак не может определиться с формой: от него несёт пеплом и душит жаром, вцепившиеся мне в шею ногти удлиняются и заостряются, царапаются так больно, что я чувствую, как по спине, к лопаткам что-то течёт, и тут же понимаю: кровь.
Кажется, этот неудачник-дракон решил меня убить.
Нет, я конечно, не думаю так стройно, катаясь с ним в обнимку по полу и пытаясь стучать головой Туана о все более-менее острые предметы вроде ножки кресла. Я в это время вдохнуть пытаюсь. Но просто сам способ - изумителен. Был бы Туан вменяем, снял бы с меня перчатку и приволок к Дамиану, пока Габриэль где-то бродит. Но нет, Туан решил всё сделать сам. И у него бы получилось, обязательно бы получилось - я уже теряю сознанию, перед глазами темнеет, а в ушах звенит.
Так что свист плети я пропускаю. Туан в это время сидит на мне, душит, но от удара вздрагивает, разжимает пальцы...
Снова свистит плеть. Жуткий звук.
Туан скатывается на пол, под ноги замахивающемуся Дамиану, сжимается в комок. Когда плеть опускается ему на спину, разрывая рубашку, он только вздрагивает. Дамиан с каменным лицом снова замахивается - и я, откашлявшись, решаю, что с меня хватит.
Хорошо, что Дамиан замирает, когда подлезаю ему под руку - получить бы этой плёточкой мне не хотелось. Там ещё что-то вроде серебряных игл на концах кожаных «хвостов». Чёрт возьми, он этим постоянно Туана бьёт?!
Дурацки улыбаясь, я говорю:
- Это я первый начал!
Дамиан отшвыривает плеть - она красиво исчезает прямо в полёте. Рассыпается синими искрами.
- Что - начал?
- Ну, мы разговаривали, а потом я нелестно отозвался о, - я смотрю вниз, на неподвижного Туана, - о нём. Очень нелестно. Так что всё справедливо. Не бей его больше, ладно?
Страшно подумать, как на моём нынешнем лице смотрится выражение кота из Шрека, но своё оно отыгрывает: Дамиан морщится, потом улыбается и, наконец, смеётся. Долго, так долго, что я начинаю думать, не истерика ли это.
Всё ещё смеясь, Дамиан пинает Туана.
- Вставай, дракон. И если ты ещё раз хотя бы подумаешь о том, чтобы причинить вред моей игрушке...
Игрушке? Игрушке?!
Оп-па, меня с фаворита до игрушки понизили. С чего бы это?
- ...я буду убивать тебя долго, так долго, чтобы всем вокруг, кого такая же мысль посетит, было понятно, что я сделаю, если они решатся на что-то подобное.
По-моему, Дамиан заговаривается. Но зато пафосно и, ну, с чувством.
- Не надо, повелитель, - отвечает Туан. - Я больше никогда не посмею тронуть то, что принадлежит вам.
«То, что принадлежит...»
Короче, эта парочка друг другу подходит.
- Прекрасно, - роняет Дамиан, оглядывая Туана. - Вижу, ты уже оправился. Отлично, завтра мы летим к феям в Сады.
- А меня возьмёте? - воодушевлённо бросаю я. - Ну пожалуйста, Дамиан, ты же обещал свозить меня в Сады, а то я там никогда не был!
Туан моргает, но в целом, выражение лица у него нечитаемое. А вот Дамиан морщится.
- Нет. В другой раз. Завтра тебе будет чем заняться.
- То есть? - холодея, интересуюсь я. Что он опять выдумал?
- Ну ты же захотел моего брата, - ворчит Дамиан. - Ты его получишь. - И, глядя на меня, добавляет: - В ошейнике. Рабском.
- А... Но...
- Ты же не думал, что я позволю моему старшему брату свободно разгуливать по дворцу и колдовать направо и налево?
- Нет? Нет, но...
- Ты настолько дурак! - вздыхает Дамиан, и на лице Туана мелькает улыбка.
Боже мой, что Ромион на это скажет?!
- А может...
- Не может! И хватит об этом. Сейчас ты сопровождаешь меня на приём к... этому... как же его... Какому-то герцогу, я забыл имя. Да, и надо будет сшить тебе одежду поприличней...
- Но может, всё-таки...
- Я сказал: хватит!
Комната от крика вздрагивает, Туан вздрагивает, одна я уже привыкла.
- Ладно-ладно, идём.
Но Ромион меня убьёт...
Приём у герцога «Как-его-там». Картина маслом: танцы, роскошь, алмазные цветы в вазах, певица на возвышении, задник позади неё представляет лес, а она, наверное - нимфа. Дамиан, сидя в кресле, подперев щёку рукой, скучающе на всё это смотрит. Рядом - я, тоже в кресле и в такой же позе.
- Напомни, зачем мы сюда пришли?
- Да демоны его знают, - зевает Дамиан, выдувая из указательного пальца лепесток пламени. - Виил, дай руку, мне холодно.
Я, тоже зевая, протягиваю.
- Может, тогда ну его? Спать охота.
Дамиан молча смотрит на шепчущихся лордов у противоположной стены.
- А, ну да, точно, вспомнил. Виил, тебе тут нравится?
- Не-а.
- Но красиво же? И роскошно.
- Ну... да...
- Моё будет.
Я с тихим стоном откидываюсь на спинку кресла, а Дамиан вздрагивает.
- Виил? Ты не сломался?
- Ещё нет, но уже вот-вот. Может, займёшься покупкой дома завтра? Серьёзно, я уже не могу тут сидеть.
- Покупкой? - ухмыляется Дамиан. - Кто говорит о покупке? Виил, видишь этих господ? - Он кивает на шепчущихся лордов. Среди них и хозяин замка, Безымянный герцог. - Сейчас они будут меня убивать.
- А-а-а... А можно я пропущу это животрепещущее действо? Меня воротит от вида крови. Серьёзно, Дамиан!..
- Успокойся, Виил, крови не будет. Но разве что чуть-чуть. Они попытаются меня отравить. Смотри.
Как раз сейчас герцог просит минуточку внимания и произносит тост за Властелина. Все тут же бросаются к бокалам. И дружно пьют, славя этого самого Властелина. Дамиану тоже подносят бокал, почтительно, с глубоким поклоном. А потом - и мне.
Дамиан пьёт, я только взбалтываю вино, потом ставлю бокал на пол.
- Смотри-смотри, - шепчет Дамиан и, картинно выронив бокал, падает в кресло. Типа умер.
Я снова принимаю скучающую позу - я единственная, потому что остальные сначала замирают, потом начинают суетиться, кто-то подбегает к Дамиану, дёргается: взять-не взять его за руку? Наконец, решается, берёт, щупает пульс, громко вопит от радости: «Ура, Властелин мёртв!»
- Кретины, - шепчу я, но меня никто не слышит. К Дамиану кидаются остальные лорды, все с кинжалами: видимо, задались целью хоронить своего Властелина в закрытом гробу.
Дамиан до последнего лежит, не шевелясь - но первый же замахнувшийся обращается в камень. А Властелин картинно восстаёт из мёртвых.
Итог: немая сцена. Каменная. Половина королевских придворных заколдована. Симпатичная скульптурная композиция, Гоголю в его «Ревизоре» и не снилась...
- Нет, ты видел их лица? - Всё никак не успокоится Дамиан, уже дома, ведя меня к себе. - Видел? А глаза?!
- Видел...
- Пожалуй, поставлю этого герцога в гостиную вешалкой!..
- Все злые маги ставят своих врагов вешалками.
- Эх, ты прав. Не хочу повторяться. Но какой у него был взгляд, ха-ха!
Ха-ха.
В спальне Дамиана уже говорит свет, а на кровати лежит полуодетая и очень испуганная девушка. Красивая - с ума сойти можно. Кожа белая, нежная, волосы тёмные, уложены в косы, перевитые жемчужными лентами, высокая грудь вздымается - кажется, бедняжка очень пытается потерять сознание, но пока у неё не выходит. На Дамиана она смотрит с ужасом. На меня вообще не смотрит.
Я замираю у кровати.
- Это - что?
- Это... - Дамиан поджимает губы, пытаясь вспомнить имя. Наконец, сдаётся. - Не помню. Но это мой тебе подарок.
- Мне?!
- Ну а кому же, Виил? - смеётся Дамиан. - У нас с тобой сегодня было не всё гладко, и я подумал, что...
- ...девушка в твоей постели сделает наши отношения ближе и ровнее? - на высокой ноте заканчиваю я.
Дамиан явно не понимает.
- Разве нет? Разве она тебе не нравится? - Он подходит к кровати, подцепляет одну из кос красавицы. - Между прочим, она девственница. Цени, друг мой, эту ещё даже я не тронул.
Даже?!
Дамиан что-то шипит девушке, и та, дрожа, подаётся ко мне.
- Г-господин...
Я шарахаюсь в сторону.
- Изыди! В смысле, Дамиан, спасибо тебе, но я как-то сегодня не в... м-м-м...
Дамиан весело смеётся.
- Позвать другую?
Девушка бледнеет ещё сильнее, а я прижимаюсь к стене, как к последней надежде.
- Не надо!
Дамиан хохочет.
- Как ты неловок, мой друг. Показать тебе, что нужно делать? - И тянется красавице. Та - от него, пока Дамиан не хватает её за косу, не кидает на постель...
Я взрываюсь золотой пыльцой.
Да... да... Габриэ-э-эль!!!
«Не волнуйся», - отзывается демон и исчезает.
Дамиан, забыв про девушку, поражённо смотрит на меня. Но вместо крика: «Фея!», он выдыхает:
- Ты и так умеешь? Ух ты! А сделай так ещё!
Я смотрю на оседающую на пол золотую пыльцу.
- Не умею, это в первый раз... - Если бы!
- Сгинь, - приказывает Дамиан красавице и бежит ко мне изучать пыльцу. Потом меня. «Ну надо же, как у фей!» Габриэля вина или нет, но Дамиану и в голову не приходит, что не «как у фей», а именно что «у фей», без всяких «как».
- Изумительно! Я же говорил, что ты добро! Только создания света могут создать нечто...
- Дамиан, я спать хочу!
- А, да-да, ложись-ложись...
Он ещё что-то бормочет, разглядывая меня, когда я засыпаю, прижавшись к его боку. В этот момент мне уже всё равно, поймёт он, узнает правду или нет.
«Не узнает, - шепчет Габриэль. - Было бы слишком скучно, если бы он узнал сейчас».
А демону всё лишь бы играть!..
Пробуждение на этот раз не так болезненно. Я бы даже сказала, оно приятно: я снова лежу головой на коленях Дамиана, а он лениво гладит мои волосы. И улыбается. Я тоже улыбаюсь, сонно моргая.
- Представь, Виил, я нашёл идиота ещё глупее тебя, - сообщает мне Дамиан вместо «доброго утра».
Я зеваю и равнодушно бормочу:
- Правда?
- Ага. Как думаешь, каким нужно быть дураком, чтобы не вытащить из камня меч, который тебе же предназначен? И это герой, которому полагается меня убить! Представляешь?
Со сна я не представляю ничего, только заторможено пялюсь на губы Дамиана, и очень они мне нравятся.
И почему я отказалась выйти за него замуж?
- Чувствую себя оскорблённым, - усмехается Дамиан. - Ну ладно, не смог меч вытащить. Раз, второй. Так он уже месяц его тащит. Месяц, Виил! Представь! Я думал его на этот же меч сразу насадить, когда мои духи его обнаружили. Но решил понаблюдать, и бездна, это просто шут какой-то, а не герой! Принесу его сегодня во дворец. Вместе с мечом и камнем. Всё равно от Садов по пути.
- А что ты... сделаешь... в Садах?
Дамиан жестоко усмехается.
- Тебе этого, мой милый, лучше не знать. Вот, выпей. - И, приподнимая меня, прижимает к губам бокал.
Я покорно пью, потом заедаю горечь мёдом.
- Спасибо...
- Я заметил, что ты любишь мятный.
- Да-а-а...
- Спи, Виил. Мне скоро вылетать, а я ещё не расколдовал для тебя Ромиона. Учти, я не обещал оставить его в живых, если он сделает что-нибудь, что мне не понравится.
- Не будь таким злым, - проваливаясь в вязкую дрёму, прошу я. - А можно... с тобой?
- Нельзя. Спи, Виил, тебе этого лучше не видеть.
- Да? Дами... ан... не трогай, пожалуйста... королеву... фей... Прошу...
Дамиан наклоняется надо мной и дует в лицо.
- Спи.
Засыпаю я моментально, а просыпаюсь одна в непривычно тихой спальне и долго пытаюсь понять, где я. Залитая солнечным светом, комната выглядит непривычно, а солнце сегодня настолько яростное, что портьеры ему не помеха.
В дверь скребутся, я отзываюсь, и в комнату проникает слуга. Именно проникает, точнее, даже просачивается в щель между приоткрытой дверью и косяком. Мы встречаемся взглядом, и парень тут же опускает голову, интересуясь, не хочу ли я завтрак в постель. А ещё добавляет, что после завтрака повелитель велел проводить меня в мои покои. Но только после завтрака. Дамиан серьёзно взялся за мою диету и режим.
Впервые мне хочется общаться со слугами. Раньше как-то не тянуло, может, потому что они были женщинами, а сейчас - мужчины, а может, я просто хочу нормального общения, а не разговора в стиле «веди себя так, как я сказал, тогда я никого не убью». Но беседы не получается: теперь не хотят общаться со мной. Совсем. Толька «да, господин», «нет, господин», «как скажете, господин». Начинаю понимать, почему Дамиан так за меня ухватился. Ему-то вообще поговорить не с кем. Впрочем, мне теперь тоже, даже Габриэль не отзывается.
У дверей моих комнат я отпускаю слуг - говорить, может, и не желают, а вот заботой и вниманием меня окружили, как будто я хрустальная и вот-вот разобьюсь. И оставлять одну очень не хотят, но я принимаю строгий вид и повторяю ещё раз, требовательнее. А потом захлопываю дверь у них перед носом и прислоняюсь лбом к широкому, украшенному тонкими полосками золота, косяку Невежливо, но, чёрт, я устала от услужливости и могильного молчания.