— Извиняйте, гости дорогие, — краснела хозяйка, накрывая на стол. — Забелить суп нечем. Повкуснее было бы… И за Машку мне вас отблагодарить тоже нечем…
К слову, Маша выглядела совершенно здоровой и сидела с нами за одним столом. И хоть ела она без аппетита (а это и понятно), но на лице ее играл румянец. Я же испытывала настоящую гордость, хоть и совершила непотребный поступок.
— Благодарить нас точно не нужно, — проговорила я, хоть и думала о другом. Ума не прилагала, как предложить этой измотанной жизнью вдове и матери малолетнего ребенка помощь. А ну как откажется, гордость не позволит принять? Или побоится? Но и допустить, чтобы эти двое и дальше влачили нищенское существование, я не могла. Не совесть, а злость не позволяла. Не должно быть в жизни до такой степени бросающегося в глаза социального неравенства. Достаточно вспомнить того мужика, что подвозил нас. Да по сравнению с Клавдией, у него разве что масло по усам не стекало! — Клавдия, а скажите, пожалуйста, можно ли обменять у вас вот это на деньги? — решилась я и достала из кармана заранее припасенный золотой шарик.
Она взяла шарик и какое-то время вертела его в руке, то поднося к свече, то удаляя от нее.
— А что это? Неужто золото настоящее?! — воззрилась Клавдия на меня неестественно большими глазами.
— Ну да… — аккуратно ответила я.
— Отродясь не видала, — потрясенно пробормотала она и еще какое-то время рассматривала шарик, а потом положила его на стол, да подальше от себя, словно боялась обжечься. — Многие охочи будут скупить у тебя это. Да хоть бы ювелирных дел мастер, что живет тут неподалеку.
— А не могли бы вы сходить к нему? А то мне самой как-то неловко. Мы ж не знакомы…
— Ты хочешь, чтобы я снесла к нему вот это?
— Не только это, а еще и вот это, — добавила я к шарику еще парочку золотых и штук пять серебряных.
Тут Клавдия и вовсе растерялась.
— Это ж, какие деньжищи, поди!..
— А это тебе. Держи! — протянула я Маше тоже два шарика. — Подарок от тетей Томы и Лиды, на выздоровление.
На этот раз я даже не стала спорить с Клавдией, прибегла к колдовскому дару убеждения. Как и предполагала, оказалась она гордой не в меру. Ну и я тоже упертая, все равно своего добьюсь. И добилась — отправилась она к ювелиру. А когда вернулась и протянула мне завернутую в холстину пачку денег, попросила ее спрятать их где-нибудь в доме. Мол, так будет сохраннее. Только вот, забирать их я не планировала, но об этом Клавдия узнает позже. Пока же я выделила ей денег на хозяйство и попросила купить нормальных продуктов. Ничем их время не отличалось от нашего. Тут тоже все решали деньги.
Когда с финансовыми вопросами было покончено, и Маша сладко посапывала в кровати, обнимая свою единственную самодельную куклу, я приступила к главному вопросу.
— Клавдия, я понимаю, что вы не очень хорошо знакомы с людьми в этой деревне. Но все ли вам тут нравятся? — напрямик спросила я, и физически почувствовала, как напряглась Лида.
— Люди везде одинаковы, — мудро так изрекла Клавдия.
— И все же, не обижает ли тут вас кто сильнее других?
В том, что им достается на орехи, я даже не сомневалась. Нищета всегда влечет за собой унижение.
— Обида — она ведь для того обидная, кто ее слышит. Я же родилась глухой к ней, как и Машка моя вон…
Эк загнула! Да она настоящий философ, хоть и не образованная. Но и я тоже не лыком шита. Вскоре я выяснила, что обижает ее и даже очень местный богатей, что дает ей кусок своей земли под овес в аренду. На этом участке она и так выращивает мизер злаков, так еще и больше половины отдает хозяину. Это ли не поборы сверх меры? Вот на этого хапугу то мы и будем ориентироваться.
План мой был до примитивного прост. Найти козла, заставить его запасть на Лиду, да так чтоб понеистовей. А потом натравить на него Антипа. Ну может, колдонуть немного для верности, чтоб уж точно не промахнулся, и рука не дрогнула в последний момент. Ведь не позволит ему совесть не защитить бедняжку. К тому же, кажется, Лида ему понравилась как девушка. Да и он ей… Но суть не в этом, и плевать я хотела на их переглядывания. Я сюда явилась по делу, а не погостить.
— Злая ты, Том, — заявила Лида, когда я ей все рассказала. К тому времени мы уже отправились в свой чистенький сарай, на застеленное застиранной, но пахнущей чистотой простыней сено. — С людьми так нельзя поступать.
— Можно, когда они позволяют себе лишнего, — безапелляционно отрезала я, и отвернулась от подруги. Вот уж чего точно не собиралась делать, так это вступать с ней в препирательства.
Глава 9
На утро нас ждал поистине королевский завтрак. Ну или я так сильно проголодалась за вчерашний день. Жаркое, когда картошечка с золотистой корочкой, мясо холодного копчения, козий сыр… Огурцы, только-только сорванные с грядки. И квас! Настоящий хлебный квас, а не мутное пойло, называемое киселем. Красота, одним словом! Да я от запахов еще в сарае едва не сошла с ума, а уж за столом и вовсе забыла о правилах этикета. Впрочем, не я одна. Все вчетвером, даже малышка Маша наравне со взрослыми, уплетали мы за обе щеки.
Старательно набивая желудок, я вела в уме подсчет, сколько же осталось до того самого дня, когда не сносить головы горе колдуну. Получилось ровно шесть. Сидеть тут, в прошлом, так долго совершенно не хотелось. Именно поэтому нам и нужно во что бы то ни стало заставить Антипа сегодня пришить местного скрягу-бабника, на которого навела нас Клавдия.
— Спасибо, дорогая хозяйка, все было очень вкусно! — встала я из-за стола. — Пора нам по делам…
Поймав осоловелый взгляд Лиды, повторила с нажимом:
— Нас ждут срочные дела.
Про зажиточного засранца Кудрявцева, раздающего мизерные кусочки земли беднякам за непомерную плату, я вчера узнала у Клавдии все. Даже на жену его у меня теперь имелось полное досье. И кто в любовницах у него ходит, тоже знала. Подумать только, их у него было три одновременно. Это даже не бабник, а бабничище! Такие самим своим существованием заслужили стать наказанными.
— А тебе его не жалко? — оторвала меня от вендеттовских размышлений Лиза, когда брели мы с ней не торопясь по проселочной тропинке.
— Кого?
— Ну этого… Кудряшова, кажется?
— Кудрявцева, — кивнула я. — Нет, не жалко.
— Ты же даже его не видела…
— Вот сейчас и посмотрим на его наглую рожу.
Я бросила быстрый взгляд на подругу и поняла, что мысли ту занимают не менее мрачные, чем мои, но точно прямо противоположные. Сдавалось мне, она пытается придумать, как образумить меня. Ссориться мне с ней не хотелось, потому и сказала примирительно:
— Слушай, Лид… Если этот мужик клюнет на тебя, — а не клюнуть на нее сейчас было невозможно. Такая хорошенькая рядом шла, глаз не отвести. Мне даже вдруг подумалось, что эта эпоха ей подходит гораздо больше, чем наше современное время. — И это при живой жене и трех любовницах. Трех, понимаешь? То какой же он хороший? Не кажется ли тебе, что таких нужно наказывать?
— Но не убивать же! — возмутилась она. — Неужели человеческая жизнь для тебя так мало значит?
Вот как ей объяснить, что, в общем-то, для злой ведьмы человеческая жизнь не значит ничего? Мы не прикипаем душой, не испытываем симпатий. Бывают, конечно, исключения. Как вот Лида, например. Ну еще мы фанатики семьи. За родных своих горло готовы перегрызть. Такая у меня была мама, да и только. Одни мы с ней родные на всем белом свете. Ну еще малышка, дочка Клавдии, затрагивала в моей душе какие-то струнки, ее хрупкое тельце и умненькое не по годам личико мне нравились. Наверное, я жалела Клавдию, но больше злилась на несправедливость. Вот и все мои привязанности, если можно их так назвать. Но как все это объяснишь? Это надо чувствовать.
— Просто не думай об этом. Предоставь все мне, — подвела я черту, да и мы уже подходили к дому богатея.
Неплохой такой домик — в два этажа, беленький, с колоннами, поддерживающими просторный балкон. Да и сад перед домом впечатлял размерами. А вот в самом доме меня ждало разочарование. Девушка, что открыла нам дверь, с порога заявила, что барина нет дома и вернется он через три дня. В город отбыли, значится.
— Блин! Что такое не везет и как с этим бороться! — выругалась я, когда не очень дружелюбная служанка захлопнула дверь перед нашими носами, даже не поинтересовавшись о цели визита. — Ладно, пошли тогда к Антипу в кузницу, — запасного плана у меня не было, да и настроение резко испортилось.
А вот Лида не скрывала своей радости. Оставалось не понятным, что именно ее веселит, то что план мой провалился, или то что увидит скоро колдуна. Да и какой он колдун! Был бы нормальным, можно было бы развлечься, соревнуясь, кто кого переколдует. А Антипу я даже предлагать этого не стану.
Кузницу мы нашли без труда, да и грохот из нее слышен был за километр. А уж жара внутри так и вовсе показалась мне нестерпимой. Пылающая печь походила на адскую пасть. Огонь в ней завораживал, и какое-то время я стояла на пороге, загипнотизированная пляшущими языками пламени, в то время как Лида уже толклась возле Антипа, разглядывая то, по чему он отчаянно колотил кувалдой, периодически пихая заготовку в огонь. «А что это? А для чего? Трудно выковать такой узор? Ух ты. Какие завитушки! Интересно, а я смогу поднять этот молоток?..» Лида буквально засыпала Антипа вопросами, и на все он терпеливо отвечал, не переставая трудиться. Кажется, я лишняя на этом празднике жизни. Да и тело моментально покрылось испариной. Хорошо ему стоять голым по пояс, да мышцами играть! А мне как-то не улыбалось возвращаться к Клавдии через всю деревню с разводами подмышками. Интересно, Лидка там не вспотела?
Сообразив, наконец, что на меня как не обращали внимания, так и не собираются этого делать, я вышла из кузницы и присела во дворе на перевернутой корыто, подставляя лицо солнцу. Куда как лучше загорать на улице, чем коптиться внутри!
Прошло не меньше получаса, прежде чем на пороге кузницы появились раскрасневшаяся и очень довольная Лида и потный с головы до ног Антип. Проходя мимо, он наградил меня таким же злым взглядом, как тогда, на озере. Как будто я ему с пяти рублей сотню не сдала, честное слово. Да и пошел он!.. Вот заставлю его порешить кого-нибудь и слиняю отсюда.
— Он очень ловкий, — прошептала с придыханием Лида, опускаясь рядом со мной и обмахиваясь подолом сарафана.
Я на нее не смотрела, а упорно пялилась на Антипа. Он же подошел к бочке, откинул с нее крышку, окунул туда ведро, а потом махом вылил воду на себя, прямо на голову. Я аж задохнулась от неожиданности. Вода, сдается мне, холодная, раз бочка прячется от солнца под навесом. А он, конечно, красавец! Хоть бы один мускул дрогнул. Стоит себе, отфыркивается, как породистый конь. Эх, такую бы энергию да в нужное русло… Какой злодей из него получился бы!
— Знаешь, что он кует? — вновь заговорила Лида.
— Откуда?.. — протянула я. Да и не интересно как-то.
— Беседку. Представляешь, кованая беседка? Хотела бы я иметь такую во дворе, чтобы сидеть там по вечерам и смотреть на звезды, — мечтательно проговорила подруга и зажмурилась, взглянув на солнце.
— Подумаешь. Много ума для этого не нужно, — фыркнула я. Вредность из меня так и перла. Хотелось наговорить гадостей про Антипа, а заодно и Лиду как-нибудь оскорбить побольнее. Но я сдерживалась как могла.
— Ума может и не надо, а вот без таланта такое точно не сделаешь. Он очень талантлив!
На последней фразе она аж глаза закатила. Я же подумала, что нужно убираться отсюда поскорее, пока эта дуреха не влюбилась в колдуна-кузнеца.
— Том, — тронула меня Лида за рукав. — А еще он очень добрый и терпеливый. На все мои вопросы ответил. А ведь я к нему специально приставала, — и посмотрела на меня так характерно, будто именно терпеливостью измерялись все лучшие качества людей. Я и сама удивлялась как он ее не послал куда подальше. И что из этого? — Может, не надо делать из него злого? Ведь хороших людей в мире должно быть больше.
Ну допустим, в этом я с ней согласна. Зло должно быть дозированно. И качественное зло на вес золота. Но Антип родился от злой колдуньи, а это значит, что идет он против своей природы. Не должна ли я наставить его на путь истинный?
Тем временем предмет нашего разговора достал со дна бочки бутыль на привязи, отцепил ее, взял три кружки со стола там же, под навесом, и направился к нам.
— Не желаете отведать сыворотки? — протянул он нам кружки. — Холодненькая, — задорно так улыбнулся.
Хотела я из вредности отказаться, но глядя, с каким удовольствием глотает Лида нетрадиционный для нас напиток, тоже решилась пригубить. Сыворотка, и правда, оказалась отменной — кисло-сладкая и освежающая. В такую жару самое то.
— Вот что, девушка, — без предисловий обратился ко мне Антип. Я даже вздрогнула от неожиданности. — На меня время зря не трать. Ничего не получится…
— Вот же, упертый! — перебила его я. — Ты же сам меня попросил о помощи!
— Об этом я ничего не знаю, хоть и верю тебе, — остановил он готовую снова спорить меня. — Должно быть, просил. Но ведь это уже был не я. А лишь то, что осталось от меня. В общем… свое слово я тебе сказал. Так тому и быть. Но я хочу помочь тебе…
— Ты? Мне? — округлила я глаза. Кто кому помогать тут должен?
— Ты ведь не только по мою душу тут появилась? — испытующе заглянул он мне в глаза. Впрочем, в его взгляде теплоты не прибавилось. На Лиду вон он смотрел иначе, по-доброму.
— С чего ты взял? — прищурилась я. О том, на что намекал Антип, я даже сама старалась не думать. Вторая часть наказания казалась мне настолько расплывчатой, что я умудрилась почти забыть про нее.
— Девушка, я хоть и добрый, но колдун. И то, что светится у тебя во лбу, вижу прекрасно. От матери знаю, что клеймо светится красным, если в сердце у его хозяина лед, который следует растопить.
— Том, а Том? — бесцеремонно перебила нас Лида. — О чем это он говорит? Ты мне не рассказывала…
— Лид, давай потом, а? — оборвала я ее, продолжая во все глаза смотреть на Антипа. Он ведь раньше даже не заикнулся, что видит клеймо. А теперь оказывается, что знал он о таких вещах даже больше моего. — И ты знаешь, что значит это клеймо?
— Ты совершила колдовской грех, за что и несешь наказание, — кивнул он. — И я хочу тебе помочь.
— Интересно, как? — уже с неохотой продолжила я. Разговор как-то резко начал напрягать. Продолжать его не хотелось. Мое сердце — только мое. И копаться там никому не дам.
— Сегодня вечером сваха Настасья устраивает посиделки с танцами. Пойдем туда вместе. Выдам вас за своих сестер из города.
— Не поверят, — засомневалась Лида. — С Томой вы еще похожи. Оба чернявые. А я?..
— А ты русоволосая краса, — улыбнулся Антип, с теплом взглянув не нее. Она ответила ему тем же, если не расплылась шире. Я же чуть не сплюнула в сердцах — развели тут телячьи нежности. Хоть бы меня постеснялись. — Переживания твои пустые. Вот увидишь, все сладится.
Мне было противно, даже тошно. Ну не должно на одного человека сразу столько наваливаться, даже если этот человек — злая ведьма, нарушившая кодекс! Зачем мне все это? Да еще и эти двое любиться, кажется, надумали! Так я себя чувствовала, но рассуждать старалась трезво и вдумчиво. Как ни крути, а Антип предлагает дело. Ну где я тут буду искать принца? Да и некогда мне, дурня этого надо спасать. Может и стоит сходить на эти чертовы посиделки. Если и не выйдет ничего из его затеи, то хоть развлекусь. А то совсем тут стухну от тоски и беспросветности.
— Уговорил! Пойдем мы на эти танцульки, — нехотя произнесла, не глядя ни на кого. Сейчас я была так зла, что даже сама себя боялась.
— Тогда, подходите к моему дому, как солнце сядет, — серьезно кивнул Антип. — А сейчас мне нужно в кузню…
Встал и ушел. Нам с Лидой ничего не оставалось, как проводить взглядом его широкую спину.
Глава 10
Когда Клавдия узнала, что собираемся мы с Лидой на посиделки с танцами, то сама будто помолодела лет на десять, так за нас обрадовалась. Правда сразу же засомневалась.
— Бледненькие вы больно, — покачала она головой. — Одно слово — городские барышни. Только одежда то на вас и модная, благородная… — В этом месте я едва сдержала смех. Скажет тоже, модная! Хотя, бабка-то моя жила гораздо позже, и наши наряды с Лидой, видать, и правда казались Клавдии новомодными. — Но бледные, аки поганки. Надо бы нарумянить щеки, насурьмить брови, да нечем у меня, — всплеснула она руками. — И у вас, поди, тоже нет? Какие же из вас почетницы получатся…