Он опустился рядом со мной на камень, да так близко, что его рука касалась моей. На меня накатила неловкость, но отодвинуться не рискнула. Да и его прикосновения не были мне противны. Даже странно, что впустила его в личное пространство. Это тоже не было похоже на меня.
— Извини, если разбудила, — проговорила я, лишь бы хоть что-то сказать.
— Не разбудила. Я не мог уснуть и сразу тебя почувствовал.
— Значит, в этом мы с тобой похожи, — невольно усмехнулась я. Ведь я тоже чувствовала людей. Это та колдовская энергия, что делала нас с ним сообщниками. Во всем остальном мы были разными.
— Сегодня ты спасла меня, — вновь заговорил он после короткой паузы. — Спасибо!
— Не благодари, — резко повернулась я к нему и наткнулась на его блестящий взгляд. Да так близко, что снова испытала неловкость. А еще почувствовала его дыхание на своем лице и еще более резко отвернулась. — Я и сама не знаю, зачем это сделала. Только все усложнила.
— Нет, не усложнила, — взял он меня аккуратно за плечи и мягко, но настойчиво повернул к себе, снова заставляя посмотреть в глаза. — Ты спасла мне жизнь. Только понял я это не сразу.
Почему я смотрю на его губы? И как назло, они находятся так рядом! Какой-то сантиметр разделяет нас. Стоит сделать одно движение, чуть податься вперед, и… Нет! Я резко отпрянула. Это же форменная дикость. Я не могу хотеть поцеловать Антипа! В этот момент почему-то сильно кольнуло в лоб, в том месте, где находилось клеймо. Невольно прижала к нему пальцы, пытаясь остудить жар.
— Больно? — участливо спросил Антип, отводя мою руку и разглядывая клеймо. — Оно опять разгорелось красным, — прикоснулся он к клейму пальцем, а по моему телу пробежала дрожь, и вовсе не от боли. — Могу заговорить его. У меня по этой части большой опыт, — как-то очень по-доброму улыбнулся Антип, глядя мне в глаза.
— Знахарь-недоучка, — беззлобно прошептала я, когда он обхватил мою голову руками, а губы его практически коснулись клейма.
Он говорил так тихо, что слов я не разбирала. Да и не этим я интересовалась в данный момент, а тем, что губы Антипа периодически прикасаются к моему лбу, и мне это чертовски приятно. Так приятно, что каждый раз, как это случается, я замираю от восторга. А его руки! Почему они так жгут кожу головы даже через волосы, которые у меня очень густые. И почему я не могу избавиться от всепоглощающего желания поцеловать его?!
— Кажется, прошло, — высвободилась я из его рук и все-таки немного отодвинулась
— Что должно произойти, чтобы грех твой считался полностью искупленным? — спросил меня в лоб Антип.
— Я должна спасти тебя от вечного блуждания.
— А еще? Ведь это не все, я знаю.
— Откуда? — повернулась я к нему и ощутила новую волну жара. Да что же со мной происходит?!
— Есть у меня одна способность, о которой не знает никто, — после секундного раздумья проговорил он. — Даже мать не знала…
— И что же это за способность? — вопрос невольно прозвучал иронически.
— Я очень хорошо чувствую настроение людей, — не обратил внимания на иронию Антип.
— Эмпат? — удивилась я. Среди колдунов, особенно черных, такие считались редкостью.
— Не знаю, как это зовется. Да и не суть… Я чувствую, что есть кое-что, о чем ты даже сама стараешься не думать. И это из области сердца, — прикоснулся он ко мне чуть повыше левой груди, чем окончательно вывел из душевного равновесия. И теперь мне какое-то время требовалось, чтобы совладать с эмоциями, которые буквально пустились в пляс. — Так что же это?
— Коварству ведьм не учить, — задумчиво отозвалась я, когда смогла заговорить спокойно. — Они бьют неожиданно и больно…
Я подумала, а почему бы, собственно, мне не рассказать ему правду? Через несколько дней мы расстанемся, к чему бы ни привела меня миссия спасения. Больше я никогда его не увижу, даже в образе духа. Так почему бы ему не стать моим исповедником?
— Я ведьма. Кажется, только родилась и уже знала о своем предназначении. Мать меня научила всему, что умеет сама, кроме одной вещи, которой невозможно научить. Я не умею любить, — выпалила я, пока снова не передумала, и бросила быстрый взгляд на Антипа. — Точно не знаю, но возможно, умей я это делать, не прокляла бы бывшего парня только за то, что тот оскорбил меня. Ведь любовь… это то единственное хорошее, что только и может теплиться в сердце ведьмы. У меня же этого нет. Можно сказать, я совершенное зло, — невесело усмехнулась я. На Антипа мне уже смотреть не хотелось. Боялась прочитать в его глазах жалость. А жалеть ведьму не позволено никому! — Вот и решили ведьмы наказать меня любовью, — совсем тихо добавила.
— А разве можно ею наказать? — голос Антипа прозвучал удивленно, но кажется не жалостливо. И на том спасибо.
— Получается, что можно. Хотя… сама я считаю эту затею бессмысленной. «Искать тебе отныне любовь и не видеть ее ни в ком!» — вспомнила я слова старшей ведьмы. — Вот так вот, дружочек, — посмотрела я на Антипа и улыбнулась через силу. Плачу я так редко, что уже и забыла, когда делала это в последний раз. А сейчас мне больше всего хотелось именно заплакать. И чтобы Антип прижал меня к себе, как делал это с Лидой. Успокаивал, гладил по волосам…
Отвернулась, когда поняла, что слезы все-таки наполнили глаза. Прикусила губу так сильно, что почувствовала привкус крови во рту. Я не должна плакать! Не должна. Только не при нем!
А он молчал. И даже не смотрел на меня. Немного обидно становилось, что моя история, кажется, его не торкнула даже капелюшечку. Но с другой стороны, кто я такая, чтобы он мне сочувствовал. Нет никто, совершенно посторонний ему человек. У него и самого проблем выше крыши. К тому же, он еще и эмпат, а это само по себе проблема о-го-го какая. В общем, выговорилась и ладно. Все же, немного, да полегчало.
— Наверное, пора спать, — сказала я и встала с камня.
— Я провожу тебя, — тут же отозвался Антип, хоть мне и показалось сначала, что он меня не расслышал даже.
— Не надо. Сама дойду.
— Я провожу, — повторил он и первый направился по тропинке к дому, огибая его и выходя на дорогу к дому Клавдии.
На протяжении всего пути мы молчали. Да и о чем можно было говорить. Я и так сказала сегодня гораздо больше, чем планировала. Возле входа в сарай, до которого Антип проводил меня до самой двери, он придержал меня за руку. А потом тихо так проговорил:
— Даже в самой злой ведьме, какой была моя мать, есть что-то хорошее. И это хорошее всегда очень сильно. Моя мать любила меня, я это знаю точно. Она любила человека, которого я не могу назвать отцом, потому что даже не знаю, кто это. И в твоем сердце есть место для любви. Нужно только впустить ее туда. Спокойной ночи, Тамара, — улыбнулся он, и мне почему-то показалось, что Антип меня сейчас поцелует.
Но ничего не произошло. Он выпрямился и ушел, не произнеся больше ни слова. Я же продолжала смотреть ему вслед, пока не поняла, что ночь уже давно перестала быть теплой, что прохлада все-таки спустилась на землю.
Я боялась, что не усну, когда зарывалась в сено и прижималась к теплому боку подруги. В голове было столько мыслей. Мне надо было о стольком подумать и принять правильное решение. А потом в тишине ночи отчетливо прозвучал голос Антипа: «Утро вечера мудренее», и я моментально уснула. А когда проснулась, солнце уже стояло высоко, и со двора доносился звонкий голос Лиды, напевающей какую-то песенку.
Глава 12
Я твердо решила спасти Антипа. Вот прям словно проснулась другим человеком. Склонить на сторону зла его не получится, да и я сама уже этого не хотела. У каждого из нас, ведьмаков, свое место в этой жизни. Антипу, видать, суждено всю жизнь бороться со злом, что сидит внутри него. И он сам выбрал свой путь. Но и позволить, чтобы шайка ненормальных и озлобленных односельчан порешили его ночью, покарали незаслуженно, я тоже не могла. Не могла и все тут. О природе подобного решения старалась не задумываться. Себе привыкла доверять.
Лида меня не просто поддержала в решении, а едва не задушила в объятьях от радости.
— Тома, ты чудо! — бросилась она мне на шею и принялась тискать по-всякому. — Я знала, что ты все решишь правильно. У нас получится. Антип, он такой… такой хороший и добрый. Нельзя бросать его в беде.
— Ну все, уймись! — мягко, но настойчиво сняла я с себя ее руки и отодвинула от себя подальше. Не привыкла я, знаете ли, к подобным нежностям. — Спасем мы его. Но для этого придется потрудиться.
Разработали мы с ней мини план. И заключался он в следующем. До судной ночи оставалось меньше недели, а точнее, пять дней. Но управиться нам нужно было даже быстрее. По моим подсчетам уже завтра, если не сегодня, начнет падать крупный рогатый скот в деревне. А когда эпидемия приобретет массовый характер, односельчане припишут падеж колдовству и обвинят во всем Антипа. Понятно дело, что и в этом случае я не оставлю его одного. Надо будет, справлюсь и с сотней «куклуксклановцев». Но доводить до этого не хотелось. Сначала нужно попытаться не дать развиться эпидемии.
— Твоя задача — выяснить от Антипа все про местное скотоводство, — наставляла я Лиду, очень сильно сомневаясь, что местный колдун подкован в этом вопросе. — Чем кормят, поят, как разводят… В общем, все!
— Ой, как здорово, что мы с ним будем работать в паре! — захлопала в ладоши Лида. Я даже не выдержала и скривилась, до такой степени не серьезно она себя вела. Ей лишь бы с Антипом побольше времени проводить, тогда как я ей пытаюсь втолковать куда как более серьезные вещи. — Ну я побежала, тогда?
И умчалась, даже не позавтракав. Вот же дурища! Боюсь, прикипит она к нему сильнее, чем хотелось бы. Придется отворот какой-нибудь на скорую руку состряпать, чтоб забылась у нее эта влюбленность потом безболезненно. Сдается мне, что и сама я буду скучать по горе колдуну, но с этой проблемой я тоже разберусь позже, когда решу более глобальную.
Клавдия ничего толком про скотоводство в деревне рассказать не могла. Да это и понятно, учитывая ее крайне замкнутый образ жизни и положение изгоя. А потому, плотно позавтракав, я предложила Маше прогуляться по деревне, пока мамка ее будет работать на поле.
План действий мы себе с Машей наметили нешуточный. Вернее, это был даже не план, а поступательное движение с заглядыванием в каждый двор. Для пущей убедительности придумала я себе историю, что изучаю скотоводство и просто мечтаю стать агрономом. И плевать, что многим мои рассказы были в диковинку. Знала точно, что и в век темноты простолюдинов образованные женщины встречались. Так почему бы на время не стать одной из таких?
В ходе миссии выяснились интересные вещи. Например, был у них тут в деревне местный изобретатель, который как раз выводил всякие там прикормы (химик, значит, недоделанный) и испытывал их на своих коровах. А ну как он и потравил их чем-то заразным? Пришлось пустить в ход колдовство и заговорить его на месяц бездействия. Конечно, потом он вернется к своим опытам, но если угроза в нем, то мне удалось ее отвести.
У того богатея, на которого батрачила Клавдия, ситуация складывалась еще чище. Он, оказывается, вообще брезговал местными кормами и заказывал их черте откуда. Везли корм ему телегами издалека. И денег тратил он на это дело немало. Вот же придурок! Ладно хоть водой местной поил. И тут я постаралась. Поскольку самого богатея все еще не было, наложила я заклятье на его дом, двор и все пристройки с сараями. Особенно серьезно поработала со скотом, чтоб не жрали в ближайшее время заморскую гадость.
Практически в каждом дворе, где имелось больше одной коровы или свиньи, мне приходилось колдовать. То «учить» хозяев вести правильно хозяйство, то самим скотинам «промывать мозги», чтоб даже не смели болеть в ближайшие дни.
Машулька под конец уже еле передвигала ноги. Да и солнце палило нещадно. Меня от повального колдовства тоже штормило. К тому времени, как подходили к дому Антипа, мы уже обе еле держались на ногах. Девочка доползла до лавки на веранде и упала на нее, сразу же заснув. Мешать ей не стала, да и сил уже практически не осталось. Когда поняла, что ни Лиды, ни Антипа в доме нет, я еще кое-как добрела до озера. И что вы думаете, какая картина мне открылась? Эти двое преспокойненько себе рыбачили, переговариваясь в полголоса и сидя бок о бок. Мирно так, чинно. Рядом рыбка плещется в ведерке. Неплохой такой удой, давно сидят. В тени деревьев, в прохладце, значит.
Но разозлиться я не успела. Стоило только Антипу оглянуться и заметить меня, как он даже в лице переменился.
— Ты что наделала?! — бросил он удочку и метнулся ко мне. И сделал это вовремя, потому что одновременно с его воплем я стала заваливаться набок. — Убить себя решила?
Больше я ничего не слышала, повалилась в обморок, как кисейная барышня, честное слово.
Очнулась я на чем-то мягком и поняла, что лежу на кровати в доме Антипа. На лбу моем красовалась мокрая тяпка, неприятно холодя кожу, а рядом сидел Антип и хмурил брови.
— Сколько дворов обошли? — сурово так спросил он.
— Все, — выдохнула я.
— И везде колдовала?
— Почти.
— Ну ты и дурища! — округлил он глаза. — Как вообще сдюжила, не померла? Видать, ты и в правду очень сильная ведьма.
— А то, — усмехнулась я. — Опыт не пропьешь.
— Лежи! — прикрикнул на меня Антип, когда я сделала попытку встать с кровати. — Я еще не закончил…
С этими словами положил он руку в аккурат на мою левую грудь. Я аж задохнулась от подобной дерзости. С ужасом поняла, как моментально отреагировали мои соски. Должно быть, он тоже это почувствовал, потому что взглянул на меня как-то странно перед тем как закрыть глаза и начать бормотать заклинание.
Я чувствовала, как в мое сердце вливается живительная сила из его руки, но думала совершенно о другом. Пальцы Антипа немного подрагивали, и мне почему-то казалось, что он ласкает мою грудь. Даже приятное томление разлилось по телу. А когда он закончил с сердцем и переместил руку на живот, то я и вовсе ахнула, не выдержала, такой всплеск эмоций ощутила.
— Так нужно, потерпи, — открыл глаза Антип и посмотрел на меня. Невольно отметила, что они у него потемнели, что зрачок неестественно расширился. Хотелось верить, что так на него действует колдовство, а не моя близость. Взаимной реакции я бы уже не вынесла. Только страсти нам сейчас и не хватает.
— Уха почти готова, — распахнулась дверь и заглянула Лида с огромной поварешкой в руках. Только тут я уловила пряный рыбный запах, что тоже проник в комнату. — Как она? — спросила подруга почему-то у Антипа, а не у меня, что смотрела на нее во все глаза.
— Я отлично! — решительно отозвалась я и убрала руку Антипа со своего живота. Только хотела встать, как меня снова пригвоздила к кровати его рука, будь она неладна, с красивыми длинными пальцами.
— Обожди во дворе. Мы скоро закончим, — велел Лиде Антип, и она безропотно подчинилась. Ладно хоть не козырнула. Меня уже ситуация больше забавляла, чем бесила. Да и надо признаться, чувствовала я себя значительно лучше. — Осталось сделать еще кое-что, — сказал он уже мне, и я с ужасом наблюдала, как лицо его медленно, но решительно приближается к моему. — Вот это, — прошептал он мне в губы за секунду до того, как накрыл их своими.
Волшебство! Какие же волшебные у него губы, раз способны подарить такое наслаждение. Мягкие, теплые и такие чувственные. Они ласкали мои губы, а я буквально упивалась поцелуем. Ничего прекраснее не испытывала никогда до этого. Поцелуи Вадима не шли с этим ни в какое сравнение. Рука Антипа снова легла на мою грудь, и на этот раз я точно знала, что проделал он это не в рамках лечения, а по собственному желанию. Он ласкал меня, губами, руками, а я плавилась под его ласками и хотела большего. Сама себя не узнавала, но ничего не хотела с этим делать. Даже напротив, обхватила голову Антипа и еще крепче прижалась к его губам, делая поцелуй максимально глубоким и волнующим кровь.
— Извини, но сдержаться я не смог, — проговорил Антип, как только оторвался от моих губ.