— Ах ты дрянь! — выругался водила и ударил меня так, что потемнело в глазах.
— Надо вернуться найти его, — запаниковал задний.
— Чёрта с два ты найдёшь его в кустах в темноте. Лучше забери у девки кошёлку.
У меня отняли сумку и вышвырнули в окно. Я сжалась в комок и обхватила голову руками.
— Я из тебя дух вышибу, когда приедем, вкурила? — рявкнул мне водила. И тут меня прошибла такая отчаянная, дикая и дерзкая мысль, что оборвалось дыхание: «ИЛИ Я ИЗ ТЕБЯ».
***
Я как будто впала в транс, в голове лихорадочно вертелось: «Ты должна сделать это. А иначе тебя пустят на котлеты, Вернер...» В мозгу мгновенно созрел и оброс деталями сумасшедший, но единственный из всех возможных план.
Я сунула руки в карманы и, нашептывая благодарности всем святым и богам, нащупала в кармане кнопку. Пластиковая шляпка и острый, как игла, кончик. Сегодня на этом кончике умещается вся моя жизнь.
Потом нашла ремень безопасности и пристегнулась.
— Поздно переживать о своей безопасности, — ухмыльнулся водила.
— Где педаль тормоза? — спросила я дрожащим голосом.
Я не умела водить машину, я вообще практически ничего о них не знала, о чем сейчас невероятно жалела.
— Мне нужно знать, пожалуйста, — попросила я. Со стороны это наверняка смахивало на первые признаки сумасшествия.
— Средняя, Ликусик, — смилостивился тот.
Я вытащила кнопку, стиснула зубы и чиркнула по наружной стороне предплечья, вдавливая острый конец глубоко в кожу. Сердце дёрнулось от резкой боли, по руке поползла струя крови, стало трудно дышать. Я зажмурилась, мысленно рисуя перед собой загорелое лицо того, кто сидел за рулём, и сконцентрировала на нём утекающие остатки сознания.
***
Да, это было наивно и глупо — попытаться контролировать то, что не получалось контролировать раньше. Возможно, это было такой же идиотской затеей, как, например, пытаться силой мысли воздействовать на частоту сердцебиения или пытаться смотреть сны по заданному сюжету. Но когда твоя жизнь висит на волоске, ты не думаешь, возможно это или нет, ты просто делаешь это. Я распахнула глаза и задохнулась от восторга и ужаса одновременно: руль машины, несущейся с бешеной скоростью по тёмной трассе, был в моих руках!
Справа повисло на ремне безопасности моё родное тело.
— Димон, да она в отключке, — хохотнул задний, дёргая моё тело за плечо и тут же одёргивая свою лапу. — Эй, откуда кровища? Резанула себя чтоль?
— Опять психопатка попалась.
— Психопатка, угадал, ублюдок, — прошипела я чужим хриплым голосом и, вцепившись в руль загорелыми ручищами, вжала педаль тормоза в пол.
Машину на бешеной скорости начало заносить в сторону, руль рванул из рук, и я интуитивно вывернула его в сторону противоположную завороту. Машину тряхнуло на какой-то яме и в следующую секунду раздался дичайший звук лопающегося стекла. Авто налетело на небольшое дерево, подмяло его под себя и, сильно сбросив скорость, тут же врезалось в следующее. И только благодаря этому двойному препятствию тело, в котором я сейчас сидела, не размазало по приборной доске. Это тело отделалась оглушающим ударом головой о лобовое стекло и глаза тотчас залило красной волной. О боже, как больно... С заднего сиденья доносились хриплые вопли и дичайшие ругательства. Я оглянулась на своё тело, засыпанное стеклом. К моему тихому восторгу, насколько он вообще был уместен в такой ситуации, оно выглядело совершенно неповреждённым.
— Димон! Ты опух?! Да какого х...
Я толкнула дверь, к счастью, ее не заклинило, выскочила из машины, выволокла наружу своё тело, стараясь не сильно поранить его о куски стекла, которые засыпали всё вокруг. После неистовой борьбы с рулём тело показалось пушинкой. Я взвалила его на плечо и рванула к трассе на плохо гнущихся ногах.
Сколько у меня в запасе? Пять минут? Десять? Прежде, чем я снова стану хилой школьницей, а владелец этих загорелых ручищ просто раздавит меня, как цыплёнка... Голова раскалывалась от боли, лицо превратилось в одну большую пульсирующую рану. Я выбежала на трассу и понеслась в ту сторону, где вдалеке сияли две точки приближающихся фар. Я остановилась посреди дороги, переваливая своё тело с плеча на изгибы локтей, кровь капала с лица на мою куртку и майку. «Они остановятся... Они подумают, что мы — жертвы аварии, и остановятся... Нужно просто передать им моё тело и бежать... И тогда я спасена!» Я смотрела на приближающиеся огни и чувствовала, как из глаз льёт, смешиваясь с кровью, солёная-солёная вода.
Машина остановилась прямо передо мной, и я заморгала, ослепленная кровавой пеленой и светом фар. Из машины вышел человек и шагнул в полосу света. Я покачнулась на ногах: снова это зубодробительное чувство ирреальности происходящего. Наверное тойота разбилась вдребезги и мне снится мой последний, невыносимо сладкий сон: ко мне идёт Феликс, я узнаю его походку, его одежду, его волосы... Пусть эта агония длится вечно.
***
Выражение его лица не поддавалось описанию: изумление с блуждающими оттенками настороженности и волнения. Я протянула ему своё тело на вытянутых руках и, как только он взял его, так легко, как будто оно ничего не весило, я отступила назад в темноту, приготовившись к побегу. Увести это тело отсюда как можно дальше, чтобы его владелец не смог потом преследовать меня, увести его и обезвредить. Броситься под машину или вспороть себе вены осколком стекла. О господи... Я была просто шокирована тем, насколько хладнокровно обдумывала возможные сценарии уничтожения этого чудовища...
— Она ранена? — спросил Феликс.
— Нет... Вроде бы.
— Я довезу до больницы, садись.
— Уезжай, — прохрипела я. — Бери ее и уезжай отсюда.
Феликс заколебался, изучая мою окровавленную физиономию.
— Тебе тоже нужна помощь.
— Ты что, не понял?! — взревела я, приходя в ужас от собственного голоса. — Увози ее отсюда, бога ради! Проваливай!
В третий раз повторять не пришлось, Феликс повернулся к машине, переложил в салон моё тело и сел за руль. Он колебался...
— Езжай! — закричала я, ударяя ладонями по стеклу машины. Ауди дала задний ход, круто разворачиваясь на месте, а потом рванула по трассе в обратную сторону.
И тут позади меня раздался голос, который я в глубине души надеялась больше никогда не услышать.
— Димон, чё ты задумал?! Ты упоролся в кашу или чё ты творишь?!
А мгновение спустя меня что-то сшибло с ног и придавило к земле. Я повернула голову и снова встретилась взглядом с задним — бледным, как смерть, мужиком неопределенного возраста. Светло-желтые волосы, бесцветные глаза, ох... Этот тип был у нас дома тем вечером, когда Феликс притащил в дом своих приятелей! Это его я просила потушить сигарету, стоя посреди гостиной и кутаясь в плед! Знал ли Феликс тех, с кем водился? Знал ли, на что они способны?
— Ты совсем двинулся, да?! Решил нас всех в дерьмо зарыть?! — зоорал этот белобрысый. — Кто это был?! Кто это был, мать твою?!
— Это был тот, кто о ней позаботится, — прохрипела я. — А уж девчонка позаботится о тебе, она не успокоится, пока не спустит на тебя всех ментов в городе!
А дальше все было как в кошмарном сне: белобрысый отскочил от меня, и моя ключица тотчас хрустнула от удара ногой — как вафельный батончик. Я свернулась в клубок, прикрывая голову руками. Я не собиралась защищать это тело, но руки действовали на автомате.
— Получай, крысеныш, — прошипел тот, и тут же раздался громкий хлопок. То, что это выстрел, я осознала только тогда, когда грудную клетку вспорола резкая боль, а сознание начало гаснуть.
***
Я разомкнула глаза и заплакала от радости: я в машине Феликса, я в безопасности, я жива! В ту же секунду меня свернуло пополам от ужасной рези в груди, зубы и кулаки непроизвольно сжались, дышать стало трудно, как будто на шею накинули петлю. Кажется, я всё-таки что-то повредила, когда машина врезалась в дерево. Майка на груди была чёрной от засыхающей крови. Я повернула голову: Феликса в машине не было. О нет, нет, нет! Я распахнула дверь и была готова побежать за ним, но боль в груди усилилась, ноги подкосились, и я рухнула на землю.
— Феликс! Вернись! — заорала я ему вслед. — Не вздумай подбирать его!
А в ответ — пустынная, пронзительная тишина. Меня ломали пополам два желания: ползти за Феликсом или спрятаться в машине, заблокировав двери. Еще никогда мне не было так страшно за себя, еще никогда мне не был так страшно за другого человека. Я зажмурилась, уткнувшись лбом в колесо, молясь о том, чтобы не услышать новый выстрел. Мимо проехало несколько машин и ни одна из них даже не притормозила. Колыхался влажный ночной воздух, левое лёгкое полыхало огнем на каждом вдохе. Я боялась заглянуть под одежду и обнаружить там торчащий обломок ребра или осколок стекла. Кажется, я ненадолго отключилась, потому что потом не могла вспомнить тот момент, когда Феликс вернулся и переложил меня в машину.
Меня привело в чувство ворчание просыпающегося мотора и звук закрывшейся двери. Я потянулась к Феликсу, прикасаясь лбом к его плечу. Он прижал меня к себе. О, после всего что я пережила, это было слишком восхитительно, чтобы быть правдой.
— Феликс, ты в самом деле живой, или я при смерти и у меня галлюцинации? — пробормотала я, обнимая его так, словно он мог вот-вот растаять, как дым.
Что-то в моём голосе заставило его отстраниться и заглянуть мне в лицо.
— Тебе больно? — спросил он.
— Оч-чень... — я едва могла дышать.
— Где и как болит?
— Здесь, — я вжала кулак в солнечное сплетение. — Резкая, пронзительная... Трудно дышать...
Его руки сняли с раны мою трясущуюся ладонь и подняли майку, исследуя кожу и рёбра.
— Здесь... — я вдавила пальцы в ямку между ребрами.
— Ты не ранена, это его кровь... — наконец сказал он, пристально глядя на меня.
— Но почему же тогда так... — меня снова согнуло пополам.
— Я отвезу тебя в больницу...
Ауди двинулась с места, за окном потекла густая, как смола, беспросветная ночь.
— Ты живой, — повторяла я, — я так испугалась, когда ты ушёл...
— Лика... а тот, кто спас тебя и передал мне, — уже нет. Он мертв.
Из моего горла вырвался нервный смешок:
— Лучшая новость за сегодня!
Феликс был потрясен, он повернулся ко мне и смотрел так долго, что я запереживала, как бы мы во что-нибудь не врезались.
— Лика... — наконец заговорил он, — я не знаю, что тебе угрожало, но пока ты была без сознания, он... он вынес тебя на руках и отдал мне! Он был ранен и напуган. Я должен был забрать и его тоже...
— Замолчи, — я сжалась в комок, не в состоянии слушать всё это. — Пожалуйста, замолчи...
— Что там произошло?
Я покачала головой. Это был слишком сложный вопрос для короткого ответа, а на длинный и обстоятельный ответ мне не хватило бы никаких нервов...
— Лучше ты расскажи, как ты здесь оказался.
— Повесил на тебя маячок.
— Что?! — изумилась я. — Когда?
— Заранее, — уклончиво ответил он.
Теперь я сообразила, как он нашёл мою школу и как не разминулся со мной.
— После нашего разговора, когда ты выскочила из машины, как угорелая, я просто не успел его снять. А когда ты со скоростью сто пятьдесят километров в час начала удаляться из города... Это показалось подозрительным. Маловероятно, что после такого напряженного дня ты бы захотела устроить пикник на природе.
— Ты бы не уехал, пока не убедился, что со мной всё в порядке? — выдохнула я. Осознание того, что я была бы спасена в любом случае, было как бальзам на ноющую рану.
Феликс улыбнулся мне своей призрачной улыбкой, которая исчезала слишком быстро, чтобы я успела увериться в том, что она действительно была.
— Но теперь ты отвезешь меня домой и всё равно уедешь?
— Я должен.
Я поняла, что все мои надежды обречены: именно в этот момент последняя из них рассыпалась в прах.
— Но домой потом. Сначала в больницу.
Разговаривая с ним, я совсем забыла о боли.
— Феликс, это невероятно, но боли уже нет. Я думала, там какое-то внутреннее повреждение, но... боли нет!
Я ощупала свою грудную клетку, особенно осторожно трогая то место, в котором каких-то пять минут назад меня словно на шампур навинчивали.
— Не могу поверить, что так бывает.
— Я тоже, — сказал Феликс. Его голос звучал так, словно он только что увидел привидение.
***
Почему-то я ожидала, что он начнёт переубеждать меня и правдами и неправдами доставит в больницу, но этого не случилось. Он повернул машину к моему дому, причём, как только мы свернули с Ялтинской, мимо нас с воем пронеслось несколько машин милиции. Вой сирен всколыхнул во мне непонятную тревогу. Интересно, Алька получила моё смс или... Меня бросило в жар. Если меня начнут искать и вообще как-то узнают о моей причастности к разбитой тойоте, то мало мне не покажется: будут заявления, хождение по участкам, уголовное дело, бесконечные вопросы о том, как я оказалась в той машине, была ли я знакома с ними, как я сбежала, почему произошла авария, что я знаю об убийстве, кто довёз меня домой после инцидента. О боже, я этого просто не переживу... Когда моя жизнь висела на волоске, милиция была моей единственной надеждой, но сейчас...
— Феликс, у тебя есть телефон? Мне оч-чень нужно, — прошептала я.
Он достал из кармана тонкий тяжелый смартфон с белым альбатросом на дисплее и протянул мне. Я набрала Альку, радуясь, что не поленилась вызубрить номера самых важных для меня людей. Она долго не отвечала. Только со второй или третьей попытки удалось до нее достучаться.
— Алло, — осторожно буркнула Алька.
— Алекс, это я...
— Лика?! Ты в порядке?!
Моё сердце медленно покатилось в пятки.
— Я знала, я знала, что ты позвонишь!
О господи, она таки получила это смс...
— Я в порядке, — прошептала я.
— Лика, мне ты можешь говорить всё, как есть... Я же знаю, что не в порядке.
Я молча проглотила справедливый упрек.
— Они уже... выехали?
— Кто «они»?
— Подожди... ты получила моё сообщение?
— Какое сообщение? Кажется нет, но сейчас еще посмотрю... Ты отправляла мне сообщение? — забушевала Алька.
— Альхен, не читай его. Не читай! Просто удали! Если оно есть...
— Нету никакого смс! Там было что-то важное?
— Нет, ничего важного... — я закрыла глаза. — Подожди... Почему ты сказала, что... знала, что я позвоню, и что я «не в порядке»?
— Ну мы же договорились, что если тебе будет тоскливо и фигово, то ты звонишь мне! У тебя же мать в больнице, ты забыла? — отчеканила Алька тоном училки. — А я знала, что тебе будет фигово, потому что у тебя... тонкая душевная организация.
Меня начало потихоньку отпускать. Сообщение не дошло... В этом было что-то успокаивающее и ужасающее одновременно.
— Так мне приехать? Как ты вообще?
— Н-нет, не нужно... Немного трясёт, но я... справлюсь.
Ну хоть что-то из всего полу-недо-сказанного было чистой правдой.
Ауди остановилась у ворот моего дома. Феликс прикоснулся к моему плечу:
— Ты ждешь гостей?
Я в недоумении помотала головой, он указал на дом. Окно на первом этаже светилось.
12. Что чувствуешь ты?
— Что ж, по крайней мере, не придётся взламывать дверь, — нервно засмеялась я. — Кто-то сделал это вместо меня.
— Сиди здесь, — бросил Феликс, открывая дверь машины.
— Подожди, — вцепилась я в него. — Может быть...
У кого еще могли быть ключи от дома, кроме меня и Анны? И тут дверь распахнулась, уронив во двор полосу света. Вниз по ступенькам скользнул хрупкий силуэт, держа в руках какой-то ящик. «Воры?» — дернулась я, но тут же расслабилась, всматриваясь в темную фигуру.
— Идём, всё в порядке. Это Ольга. Она помогает Анне с садом.
За последние полгода Ольга и Анна особенно сблизились. Ольга потеряла дело своей жизни (после погрома магазина она так и не смогла снова войти в торговое помещение), а Анна потеряла сына. Им было о чем поговорить. Ольга приходила пару раз в неделю, помогала Анне с заказами по ландшафтному дизайну. Они чертили планы, сажали рассаду, могли до бесконечности обсуждать сорта цветов или оттенок гравия для садовых дорожек. Это всё здорово отвлекало Анну, поэтому я тоже радовалась приходам Ольги. Кроме, пожалуй, сегодняшнего дня...