Я просто остолбенела, а он покосился на меня, широко зевнул, прикрывая рот рукой и продолжил свое занятие. Пальцы мелькали с огромной скоростью, сплетая веревку в сложные узлы и снова расплетая. Очень красноречивая демонстрация.
Я молча вернулась в комнату, бросила вещи в угол, уселась на кровать и поняла, что все далеко не так просто, как казалось вначале.
На следующий день в обед мы остановились в лесу, так как Фиона пожелала любоваться природой и дышать свежим воздухом. Ей с подругами устроили уголок из походной мебели, охрана расположилась чуть в стороне, отдельно и только я отошла подальше, примостившись у бревна за костром.
Круорг принес мне чай и хлеб с сыром. Сам уселся рядом, тут же развалился на земле, опираясь на бревно спиной и заговорил.
— Любую комнату легко окружить следящей нитью. Она не опасна для живого существа, но если объект слежки ее пересечет, то все равно далеко не успеет уйти. Даже на лошади. Про пешком, гхмм, упоминать вообще глупо. На окно, кстати, нить тоже распространяется.
— Как тебя зовут? — вздохнув, спросила я.
— Габрис.
— Ула.
Он кивнул.
— Так вот. А еще существуют крайние меры. К примеру, сильнейшее обездвиживающее заклятие. Правда, оно мало кому нравится, — он задумчиво нахмурился. — Ну, по крайней мере, мне говорили, что ощущении после него мерзкие. Мышцы не слушаются и все чешется, даже внутри. Ни разу ни на ком не пробовал!
Он капризно надул губы и качнул головой.
— Но хотелось бы попробовать! — вдруг с оптимизмом завил, поднимая на меня глаза.
Наверное, с испугу, но я вдруг прыснула со смеху, представив, как он будет перевозить мое обездвиженное тело на лошади. Вряд ли Фиона возьмет меня в экипаж или тем более задержится до тех пор, пока меня отпустит паралич. Так или иначе, тоже шанс отстать от остальных и сбежать.
На короткий миг губы круорга расплылись в широкой улыбке, глаза сверкнули, но тут же прикрылись ресницами и я вдруг поняла, что передо мной самый настоящий болтун и задира, который много чешет языком, но на деле совершено безобидный. Ну, насколько может быть безобидным круорг, чьи глаза полностью покрывает слой силы, пусть и очень неравномерной.
— Габрис, — со всей возможной убедительностью сообщила я. — Пан Гектор пожелал, чтобы я не возвращалась обратно, так что будет проще, если ты не…
— Пан Гектор, — резко перебил круорг, — не мой учитель. Моим учителем мне даны четкие указания и я намерен их придерживаться независимо от желаний советника или… от твоих.
— Кто твой учитель? — сухо спросила я.
— Князь, — с охотой и гордостью сообщил круорг.
— И что…
— Тебя велено доставить в замок господина Матриарского, брата Фионы целой и невредимой, а после ждать дальнейших указаний. Но это позже, вначале следует проследить за безопасностью и… пресечь попытки ослушаться.
— Зачем?
Он пожал плечами.
— Не могу знать. Но зато после выполнения этого задания я перейду в высшую линию, — он мечтательно прищурился. — Стану зетом. Так что никому не советую мешать мне выполнять мои обязанности.
— Хочешь сказать, что убежать мне не удастся? — прямо спросила я.
— Не-а, — легкомысленно подтвердил Габрис. — Но если ты попытаешься, будет забавно.
Честно говоря, его слова я всерьез не восприняла и той же ночью попробовала уйти в очередной раз. Тем более комната оказалась так удачно расположенной — прямо под окном покатая крыша, откуда без труда можно было спрыгнуть на землю за крыльцом. Задний двор, где не ошиваются случайные свидетели. Глупо не попробовать. Что я и сделала.
Раньше я планировала взять одну из лошадей на конюшне, но помня о магической нитке, которая уже подняла тревогу, решила, что предпочтительнее сначала оказаться подальше от таверны, а там уже решить, что делать дальше и каким способом путешествовать. Бегом пересекши двор, я потянулась рукой к калитке… Которая сама собой широко распахнулась прямо перед моим носом.
Прямо за забором стоял Габрис.
— Отличная погода для прогулки, — совершено серьезно завил он, расправляя мятый манжет рубашки, кроме которой на нем висели только не менее мятые штаны. Зато лицо было таким довольным, будто давно уже он так здорово не развлекался.
Попытки побега пришлось отложить на будущее, но зато с тех пор мы много разговаривали. Не так скучно ехать рядом, а следующие несколько дней особым разнообразием не отличались. Только обедать мы останавливались теперь на открытом воздухе, чему были рады все, кроме охраны. Но три круорга молчали, а простые стражники беспрекословно следовали их указаниям.
Вскоре мне, как швее, принялись подбрасывать всю работу по починке вещей. Вначале пришла одна из служанок, которая при стирке разорвала рукав на дорожном пиджаке Фионы. Женщина была настолько испугана, что отказать ей в помощи у меня не хватило духу, потому я сделал все так хорошо, как только умела. Потом ко мне обратился кто-то их охранников. Потом Габрис со своей любимой рубашкой, которую по моему твердому убеждению проще было выбросить, чем вернуть ей приличный вид. Однако по упрямству круорг мне давал фору, потому я просто обрезала лишнее кружево, превратившееся в спутанную бахрому, и вернула Габрису его рубашку в целости и сохранности.
После этого практически каждый привал заканчивался для меня работой, которой раз от разу становилось все больше. Однажды Сатья притащила свое платье с такой крошечной дырочкой, что я не сразу ее разглядела, и повелительно потребовала сделать так, чтобы ни единого следа не осталось. Я не стала огрызаться и просто вышила на месте дырки крошечную желтую уточку, каких вышивают на детской одежде.
Наблюдая за лицом Сатьи, которая вернулась и осматривала качество выполненной работы, Габрис хохотал в голос, но когда она сдержалась и без воплей, ограничившись убийственным взглядом, отошла, круорг тихо и серьезно сказал.
— Поосторожнее. Фиона может быть опасной.
— А ты меня не защитишь? — пересохшим голосом спросила я.
— Не о всего, — отрезал он.
— Да-а? — это было интересно, я посмотрела на него внимательнее. — И на какие действия твои полномочия не распространяются?
— На дикую женскую драку с использованием ногтей и клочков выдранных волос, — с удовольствием ответил Габрис и засмеялся.
— Не дождешься! — уверено завила я и впредь уточек не вышивала. Но надо признать и глупых приказаний со стороны подруг Фионы больше не следовало.
Так шутливо круорг отвечал на все вопросы, так что узнать, насколько далеко он зайдет в защите, не удалось.
В общем, девять дней поездки прошли как один. Засыпая вечером в крошечной безликой комнате, я вспоминала черничный пирог и улыбалась. Все-таки Габрис умел поднять настроение и шуточные перебранки с ним были тем, чем я не занималась со времен, когда рядом была Злата — она была последней, кто вызывал во мне жуткое желание немедленно ее подразнить и вывести из себя!
Утро тоже выдалось обычным. К обеду мы остановились на красивой полянке у крошечного озера с такой зеленой водой, что его поверхность не сразу удавалось разглядеть среди высокой сочной травы.
От стоянки, где расставили походную мебель, я предусмотрительно отошла подальше, тем более от костра шел слишком сильный жар, а мне хотелось прохлады.
Габрис вскоре оказался рядом, привычно разваливаясь прямо на земле. День был удивительно светлый, прозрачный и чистый, как беззаботный смех ребенка. Даже круорг молчал, а он вообще любил поболтать. Особенно попугать меня очередной историей про привычки и обычаи круоргов. Не знаю, где в этих рассказах заканчивалась правда и начиналась выдумка, но я старалась думать, что все эти ужастики измышлены его буйным воображением.
Фиона сидела в походном кресле, закинув ногу на ногу и скучающе смотрела куда-то в сторону. Сегодня смеялись в основном Сатья и Эли, причем наиграно, будто по обязанности, которую никак нельзя избежать. Фиона на их фоне казалась одинокой и отстраненной, будто находилась в другом слое реальности.
— Габрис… — неожиданно спросила я. — А почему они не поженились?
Он проследил за моим взглядом.
— А я почем знаю? Да и не мое дело сплетничать, — недовольно пробурчал он. Мои глаза стали размером с монету — как это не его дело сплетничать? А мне показалось, это единственное занятие, которому он с натуральным восторгом предавался в течение всей нашей совместной дороги.
Мы еще немного посидели, слушая ветер и птичьи трели. Но сегодня меня тянуло на откровенность.
— Габрис… А ты князя давно знаешь?
— Два года, — сразу же ответил он.
— Как вы познакомились?
Габрис внимательно посмотрел на меня.
— Ну, — постаралась объяснить я. — Ты все время повторяешь, что получишь титул с приставкой Зет к фамилии, то есть станешь участником высшей линии. Значит, тебе этого хочется, да? А это князь решает, кто станет высшим, кто нет?
— Да, — коротко ответил Габрис.
— И… ты не хочешь говорить, как вы познакомились?
Круорг еще раз задумчиво на меня покосился.
— Почему же… Говорить я могу о чем угодно, другое дело что… не круоргу лучше некоторых вещей не слышать.
Кстати, я уже различала по голосу его настроение. Сейчас Габрис совсем не шутил.
— Расскажи, — мягко попросила я.
Он легко улыбнулся.
— Ничего интересного. У меня был учитель. Князь… пришел и убил его. Меня взял к себе.
— Что? Он убил твоего учителя, а ты так просто его забыл и служишь другому хозяину? — я не хотела, но возмущение в голосе прорезалось само собой.
Он замер, а в глазах привычно застывала тьма… да, Габрис достоин высшей линии, что и говорить.
— Я бы сам убил своего прежнего учителя, — пустым голосом сообщил круорг. — Если бы смог.
— Почему? — не думая, воскликнула я.
Габрис чуть наклонился, хотя вокруг не было никого постороннего.
— Ты, правда, хочешь знать?
Я посмотрела в его глаза и вдруг поняла — нет, не хочу. Не потому, что узнаю что-то плохое о князе и моем провожатом, а наоборот… Узнаю что-то такое, после чего сама захочу убить этого его наставника. Что-то, после чего во мне проснется благодарность к князю. Или уважение. Или восторг. Или все сразу.
Я молча потупилась и Габрис так же молча отвернулся.
…Думаю, будь я умнее, давно бы разобрала свою жизнь на куски, рассмотрела их и поняла — все события прошлого просто вопят о том, что как только мир вокруг кажется спокойным и благожелательным, стоит начинать готовиться ко всяческим неприятностям.
Но видимо я все же глупа.
Мы уже собирались, когда к лагерю прискакали двое всадников. Бока их лошадей раздувались так широко, будто собирались разорваться, а от тяжелого дыхания чуть ли не тряслась земля.
Всадники тоже выглядели не лучшим образом. Они бросились к Фионе, туда же спешным шагом подходили круорги.
Габрис, недолго думая, направился туда же.
Оставалось только ждать. Я сидела на траве и думала, что похоже на горизонте снова появляются тучи, которые вскоре принесут грозу. В который раз… И хотя во время неприятностей всегда был шанс улизнуть незаметно, но я, как ни странно теперь волновалась за Габриса. Это все так раздражает! Как им так быстро удается залезть нам в сердце? Откуда берется эта вечная симпатия к любому мальчишке, маленькому и не очень, который расскажет пару шуток и тепло, ненавязчиво улыбнется?
Идею прямо сейчас бочком удалиться в лес и убежать подальше я с сожалением отклонила — проверено, Габрис находит меня в любом направлении. Думаю, тут замешены браслеты, которые так и остались на моих запястьях. Спрашивала, но он насмешливо приподнимал брови и улыбался. И естественно ни слова пояснений не прозвучало.
Еще я спрашивала его, зачем князю заботиться о моей безопасности? И услышала неожиданно горячее:
— Ты мне скажи!
Прозвучало так фанатично, будто этот вопрос его тоже немалого интересовал. Позже он пояснил:
— Круорги по природе не особо любопытны, но в этот раз… И главное, князь даже не собирается пояснять, откуда у него такой настойчивый интерес к твоей персоне, — он откровенно осматривал меня, так что я привычно покраснела.
— Не, не волнуйся, — задумчиво добавил Габрис. — Всю романтическую чепуху из перечня причин я исключил.
— Почему это? — мгновенно возмутилась я. Чисто из чувства противоречия!
Он качнул головой, тяжело, как большое неразумное животное.
— Ты хоть раз слышала любовную балладу или притчу, где героем был бы круорг? — с усмешкой спросил Габрис.
Я честно потратила несколько минут, пытаясь припомнить.
— Нет, — нехотя призналась.
— Именно, — спокойно кивнул он. — Магия крови, магия, насильно оторванная от хозяина… Она лучше всего остального. По сравнению с ней любовь к обыкновенной женщине — как пресная сухая лепешка после пышного пиршества.
— Ты врешь! — с неожиданной вспыльчивостью сообщила я. Непонятно, почему меня так задели его слова. Больше, чем медленно ползающий по лицу изучающий взгляд, подобный тем, которые я всегда на дух не переваривала.
— Может и вру, — холодно ответил Габрис. — Но путь круорга — путь одиночки. Путь отверженного. Путь по трупам в окружении страха и пустоты. Без красивых эффектов. Без любви.
Я уставилась в сторону, где Фиона с улыбкой слушала Сатью.
— Она его любит, — с трудом шевеля губами, завила круоргу. Хотелось горячо спорить и стоять на своем, только я не могла никак решить, что это — свое. Где оно?
Габрис проследил за моим взглядом и тоже залюбовался картиной, где три красивых девушки смелись, а перья на их шляпках задорно трепетали на ветру.
— Любит, — словно оценивая, повторил Габрис. — Да, она любит князя, — твердо сказал. — Любит силу. Любит положение первого и сильнейшего. Любит власть. А любому человеку, — он повернулся ко мне и криво улыбнулся, — нужна любовь именно к нему, а не к грудам золота за его спиной. Даже темному магу.
— Ты… — я не могла подобрать слова. — Ты…
— Молчи, — неожиданно отрезал круорг. — Я часто ошибаюсь. Но сейчас я хотел бы, чтобы моим языком вещали звезды.
Вот такой он был, мой провожатый… Простой и сложный, злой и добрый. Глупый, как мальчишка и пугающе мудрый.
Когда всадники ускакали, нас собрали в кучу и сообщили о некоторых изменениях в условиях путешествия. Дальше Фиона с подругами скачут верхом, экипажи с прислугой не спеша отправятся в обход, по дороге, им выделят часть охраны для отвода глаз, а мы теперь движемся очень быстро, предварительно изменив направление и не заезжая в большие поселения.
Фиона с подругами переоделись в карете и уселись на лошадей. Вскоре мы разделились и поехали, оставив экипажи за спиной. Кроме Габриса, с нами отправилось семь воинов и два круорга.
Ночевали мы у костра. Только Фионе поставили палатку, остальным пришлось ютиться вповалку прямо у огня. Впрочем, для разнообразия провести ночь в лесу оказалось сплошным удовольствием. Все лучше, чем твердая кровать в бараке или общей спальни для прислуги.
Как давно я не смотрела на звезды так, валяясь на земле и подставляя лицо их блеклому свету! Жаль появления Синей звезды не увидела. Она поднимается, когда ночь переваливает за середину, слишком долго ждать, а до завтра нужно хорошо отдохнуть.
Габрис спал рядом. Он так же лежал на спине, укрывшись одеялом до груди, а перед тем как закрыть глаза, пробормотал:
— Зет Паолик…
Я хмыкнула. Маг неисправим. Даже во сне видит себя участником первой линии.
Следующий день мы пробирались по лесу. Посвящать в происходящее понятное дело меня никто не спешил, но из обрывков разговора стало понятно, что возникла какая-то заварушка с князем, которому пришло прямое королевское предписание незамедлительно отправляться укрощать бунт к побережью, а он завил, что по договору не обязан уничтожать внутреннюю угрозу. Что когда полезут соседи или шайнары, только тогда он лично отправиться в место прорыва границы и займется изгнанием с территории королевства врага. Но не секундой раньше.
Теперь ожидался ответный ход короля.