— Хорошо, все равно придется скакать на моей, так нужно для скорости.
Он на секунду замялся, будто хотел сказать что-то утешительное, но я всем своим отсутствующим видом показала, насколько мне не хочется ничего слышать, так что Янош просто отвернулся и стремительно направился к той дороге, что с левой стороны от деревни. Я молча пошла за ним, почему-то думая о том, что это скрип под ногами наверное никогда больше не услышу.
Там где настил переходил в грунтовую дорогу, у жухлой травы обнаружился огромный, густо покрытый пылью жеребец. Совершено черный, высокий, но не это казалось подозрительным. Дело в том, что он стоял на одном месте, понурив голову и совершено не шевелился. Не помахивал хвостом, не стриг ушами, не тянулся за травой. Сваленная сосульками грива висела безжизненно, как старая мочалка.
Я бы не решилась подойти к такому подозрительному животному, больше похожему на чучело, но Янош залетел ему на спину, а потом наклонился и подхватил меня под руки, усаживая перед собой.
Жеребец, похоже, почти не дышал, но кожа на шее на ощупь оказалась теплой.
— Держись, — сказал князь на ухо и через секунду нас дернуло вперед, а потом мы понеслись по дороге очень-очень быстро. Дробный стук копыт летел впереди, а преследовало нас облако плотной дорожной пыли, которая, как известно, настолько мельче и прилипчивей обычной, что способна проникнуть сквозь слои любой самой плотной ткани и пробраться сквозь любую бумажную упаковку.
Некоторое время я ждала. Мне казалось, ни одна лошадь не способна долго двигаться в подобном темпе, но шли минуты, солнце поднялось и зависло прямо над головой, а животное как ни в чем не бывало перебирало копытами и дышало так же неторопливо.
Потом я поняла.
— Это ты делаешь? — спросила Яноша, совсем чуть-чуть повернув голову, чтобы только услышать ответ.
— Да.
И мы снова замолчали. Янош ничего не говорил, но когда я пару раз оборачивалась, его лицо выглядело очень сосредоточенным. Похоже то, как он заставлял жеребца двигаться, требовало полной концентрации внимания.
К обеду я устала. Янош молча гнал вперед, а я уже давно отбила себе все, что только можно было отбить при подобной скачке.
— Мне нужно отдохнуть, — крикнула я через плечо.
Князь молча свернул с дороги в лес. Пока я ходила кругами, пытаясь размять затекшие мышцы, Янош неподвижно стоял возле такого же неподвижного коня и не отрываясь следил за моими перемещениями. У него был такой взгляд, будто я единственный источник света в полной темноте и отвернуться значит его окончательно потерять.
Позже мы остановились еще раз перекусить. У меня еды не было, так что пришлось не выделываться и брать хлеб с печеным мясом, которые Янош достал из своей сумки. На десерт он мне выдал яблоко, которое я пыталась скормить нашему средству передвижения. Впервые в жизни я видела лошадь, которая никак не отреагировала на сунутое под нос лакомство.
Янош молча отвел глаза, а я не стала ничего спрашивать.
После обеда, когда мы остановились в третий раз, я прохаживалась по очередной вытоптанной путниками полянке под конвоем внимательных глаз и наконец не сдержалась.
У меня не было выхода, кроме как послушно следовать за князем, но это так раздражало!
— Чего ты хочешь? Зачем вообще приехал? Куда ты меня везешь?
Его глаза распахнулись, будто перед ними предстало нечто удивительное — например, крепкие городские стены вдруг взяли да и осыпались мелким песком, погребая под собой все, что находилось поблизости.
— Ты знаешь, — тихо сказал Янош.
— Я не знаю!
— Мне нужно твое прощение.
— Я давно тебя простила и ни о чем не жалею!
— Н-не такое, — упрямо качнул головой он.
Ах, нас еще и не любое прощение устраивает? Он еще собирается перебирать?
— Куда мы едем?
Янош быстро облизнулся. Если бы передо мной стоял не сам Асмаиловый князь, я бы сказала, что он нервничает.
— Сейчас я хочу увезти тебя подальше, чтобы королевский совет до тебя не добрался. Самое безопасное место — замок, но ехать придется не напрямик, а зигзагом, потому что иначе мы столкнемся с преследователями нос к носу.
Я не стала слушать ничего, кроме одного слова.
— Замок? Ты везешь меня обратно в замок?
На секунду он смешался.
— Я не знаю других настолько же безопасных мест.
— Но я не хочу возвращаться в твой замок!
— Ула, это единственное безопасное место!
— А если… — я непроизвольно металась перед ним, как будто меня привязали и я физически не могу далеко отойти. — Если я уеду одна, ведь на мне больше нет браслетов, так что меня не найдут. А ты поедешь дальше в свой замок? Тебе же самому так проще и безопаснее.
В этот момент я врезалась в его руку, выставленную вперед, прямо перед моими плечами.
— Нет! Это слишком опасно! Тебя могут убить!
— Может… может и к лучшему? — я отводила от его руки взгляд, пока не задрала голову настолько, что увидела раскинувшееся над головой холодное осеннее небо. Не то чтобы мне не терпелось на тот свет, но ведь все равно рано или поздно все умрем?
Плечо сжали так, что я охнула.
— Нет! Ты не уйдешь! — почти прорычал Янош.
— Еще шаг назад, — прошептала я.
— Какой шаг?
— Осталось четыре, — говорила я небу. — Еще четыре шага назад и я отойду от тебя так далеко, что никогда не вернусь. Еще четыре… подобных поступка и ты меня больше не увидишь, можешь поверить.
Он недовольно засопел, но руку тут же опустил.
— А… ко мне сколько шагов?
Я пожала плечами.
— Не знаю… Много. Восемь, наверное. Не меньше…
Он собрался и выпрямился, развернул плечи.
— Ула… Послушай меня. Мне кажется, ты… Ладно, не так. Нам нужно сбить со следа погоню. Когда мы от нее уйдем, то решим, куда двигаться дальше, хорошо? И ты скажешь… если у меня шанс. И я не стану тебя больше заставлять… ничего. Слышишь? Никогда не стану! Но сейчас, сейчас мне нужно, чтобы ты просто послушалась и… Просто сделай, как я прошу. Слышишь?
— Ты запомнишь, что у тебя всего четыре шага?
Губы Яноша дернулись, но так и не сложились в улыбку.
— Можешь не сомневаться, я уже запомнил это так крепко, будто мне на лбу каленым железом выжгли напоминание.
Я кивнула. Хорошо.
— Сколько нужно времени, чтобы оторваться от погони?
— Немного. Думаю, сутки. Если сохраним прежний темп, завтра к вечеру мы будем достаточно далеко.
— Мне… я даже не знаю, о чем с тобой говорить. Как общаться. Что…
— Ула, — он наклонился ниже. — Ула..
Я насторожено отступила в сторону от него и от его голоса, слишком призывного, чтобы сделать вид, что я ничего не слышу.
— Ты даже не представляешь, как я боялся к тебе ехать, — он глубоко вздохнул. — Не помню, когда я так чего-то боялся в последний раз.
Потом его глаза затуманились, видимо, воспоминаниями о всяких ужасах. Войны круоргов, их сила, кровь… Янош моргнул, отгоняя наваждение.
— Как только ты захочешь, мы поговорим.
— А если вообще не захочу?
— Как скажешь, — смотря куда-то мимо, ответил Янош.
Спорить желания никакого не было.
— Хорошо, поехали.
И дорога продолжилась. Мимо мелькали деревья и отходящие в стороны волнистые полосы дорог. Люди и обозы проносились так быстро, что я не успевала разглядеть лиц.
На такой скорости завтра мы будем так далеко, что несколько дней можно хоть пешком прогуливаться — никто не найдет. Только что потом? Все заново?
Янош молчал, видимо не только потому, что не знал, о чем говорить. Управление лошадью полностью завладело его вниманием.
Зато у меня было предостаточно времени, чтобы хорошенько подумать.
Что я делаю? Именно сейчас — бегу от королевских воинов, которые должны защищать меня от угрозы, а на деле эту самую угрозу создают.
Бегу куда? Еще неясно, да и не стоит пока думать, выбора как такового в данный момент нет.
И главное… с кем?
Когда-то объяснить Яношу правду было главным моим желанием. А сейчас? Что изменилось?
Первым делом я. Наверное, я просто устала… устала заставлять себя не вспоминать о нем целых четыре года. Устала слепо не замечать его угрозы и пренебрежение, когда попала в замок. Не думать о Фионе, которая вместе с ним спит. И главное — устала искать в человеке, который находится сейчас позади, остатки того единственного безумно любимого мною мужчины.
Или есть еще что-то? Например, вдруг он приехал за мной не только потому, что советь требовала отплатить за свое спасение, ответив тем же? Что если… он приехал за мной, потому что тоже до сих пор обо мне думает? Хотя и думать можно по-разному. Это может быть просто желание получить нечто ранее недоступное. Получить что-то не ради результата, а просто ради процесса, чтобы наконец поставить галочку, вычеркнуть из памяти и забыть?
В конце концов я запуталась так сильно, что уже толком ничего не соображала. Кроме одного — я не знала, что за человек сейчас за моей спиной и что на самом деле ему от меня нужно.
Но зато я столкнулась еще с одной совершено неожиданной неприятностью — несмотря на все произошедшее, какой-то внутренний голос, видимо чистокровная женская наивность подначивала и заговорщицки, как заправская сплетница, шептала на ухо, что только этот человек способен сделать меня счастливой.
И закрываться от пронизывающих хуже ледяного ветра слов было неимоверно трудно.
Вокруг стемнело и дорога была совсем пустой, когда вдали показались огоньки. Очередная деревня. Я наделась, что мы наконец остановимся там на ночлег и даже хотела спросить о дальнейших планах у Яноша, но вдруг жеребец споткнулся и через секунду меня просто вынесло из седла и швырнуло на дорогу. Упасть я не успела, так как рядом спрыгнул Янош, удерживая меня за локоть, а вот конь, перевернувшись чуть ли не через голову, упал на обочину и замер. Мы подошли вплотную — он тяжело дышал, но не шевелился и встать не пытался.
Янош присел, снял вещевой мешок, который был приделан с этой стороны. С другого бока, который сейчас оказался прижатым к земле, остались продукты, но видимо Яноша потеря продуктов не особо заботила.
Он еще раз окинул взглядом коня и повернулся ко мне, отбросил мешок в сторону на траву. Пошевелил плечами, разминая мышцы.
— Ула, теперь иди по дороге к деревне. Скоро я тебя догоню. Ничего не бойся, тут вполне безопасно, да и я хорошо вижу в темноте и не потерю тебя из виду.
Я молча посмотрела в сторону огоньков. Далековато, но зато прогуляться по такой погоде после подобной поездки просто сплошное удовольствие!
— И еще… — он на секунду замялся и упрямо уставившись мне в глаза, уверено добавил. — Ни за что не оборачивайся… Слышишь? Не вздумай оглядываться!
Почти в полной темноте груда у его ног казалось просто большим холмом. Но пока еще живым. И полным крови.
Неожиданно я поняла.
— Ты… — горло перехватило, я смотрела на жеребца, который закрыл глаза и практически не дышал, а его бока вздрагивали, как от лихорадки.
— Он все равно погибнет. Потому что давно уже двигается только на принуждении, не чувствуя усталости и боли. Он был обречен с самого начала. Это плата за скорость. Но и мне нужно восстанавливать силы, а возможностей восстановить их по дороге не так много. Так что пожалуйста… иди и не оглядывайся.
Я заторможено развернулась в сторону деревни.
— Ула, — неожиданно позвал Янош. Я оглянулась, удивляясь, зачем звать, если сам приказал не смотреть? Да и мне, честно говоря, не особо хотелось знать, что произойдет и как он собирается забирать у лошади силу.
— Сейчас… Когда ты узнала, что я сделаю, ты отступила еще на шаг назад?
Я не ожидала увидеть в его глазах такой горечи. Шаг назад? Хороший вопрос, я посмотрела на молодого и вчера ее совершенно здорового жеребца, которого Янош уже убил. Раньше, чем он испустил дух.
Но может только поэтому мы еще живы и относительно свободны?
Почему-то вспомнился Габрис и его фальшивый скучающий голос.
— Какое расточительство, — говорил он, растягивая гласные. — Когда кровь вытекает из тела напрасно и рядом нет никого способного использовать уходящую впустую силу.
— Нет, — не совсем уверено выдавила я и, чтобы не передумать, отвернулась и быстро пошла по дороге. Все быстрее и быстрее, пока не сорвалась на бег. Почему-то мне казалось, что вот-вот за спиной раздадутся дикие вопли и меня с головой окатит еще дымящейся густой кровью. Но никаких звуков, ни ужасных, ни обычных, не доносилось, а кровь, естественно на таком расстоянии до меня долететь никак не могла.
Янош догнал меня почти у входа в деревню. Молча пошел рядом, смотря прямо перед собой.
Через несколько секунд я остановилась, непроизвольно вдыхая полной грудью.
Он остановился чуть дальше, неуверенно посматривая на меня из-под ресниц.
И этот запах. Сладковатый запах крови. Похожий на тот, которым на празднике пропахла вся арена и трибуны. Но честно говоря отвращения не было, просто немного нервировало понимание того, чем именно вокруг пахнет.
— От тебя пахнет кровью, — объяснила я. И подумала, что на самом деле этот запах ему идет, отлично смешиваясь и оттеняя запах его кожи.
Странно даже. Я правда так думаю или просто готова оправдать что угодно, лишь бы убедить себя, что за несколько последних лет ровным счетом ничего не изменилось? Что рядом Янош, а темнота в его глазах прячется только оттого, что вокруг слишком мало света?
— Я никогда не смогу измениться и стать прежним, — не поднимая головы, сказал Янош.
Я знаю. О мать всех Звезд, я знаю это чуть ли лучше его самого! Осталось такая ерунда — взять и с этим смириться.
— Не страшно. Знаешь ли, я тоже теперь не смогу вернуться к своей прежней розовой наивности.
— Разве ты когда-нибудь была наивной?
— А как же… Например, до суда я была совершенно точно уверена, что любовь способна победить все. Преодолеть любое препятствие. Жить вечно.
Не знаю, что я такого сказала, но у него лицо стало удивительно потерянным, будто я его исподтишка ударила.
Когда тебя окружает пустота, почему-то очень сложно найти слова, которые утешают и обнадеживают. Особенно для человека, которого долгое время пыталась отгородить от себя самой высоким забором и убедить, что мы останемся по разные стороны навечно. Я молча пошла дальше, а Янош плелся следом, даже не пытаясь обогнать. Только показывал, где свернуть, чтобы пройти к трактиру.
У входа в типичное здание придорожной таверны я остановилась.
— Нам безопасно здесь ночевать?
— Да, — ответил Янош, но перед ответом наблюдалась заминка, пусть и секундная, но я заметила. Но не спорить же? Я вошла в пустой зал, полный запахов горячей еды, там за стойкой скучал тучный бармен — он же хозяин этого заведения. Пока Янош договаривался о комнатах, я стола поодаль и смотрела ему в спину.
Трактирщик Яноша не испугался — видимо покрывающая его глаза сила настолько плотная, что просто замаскировала их и незнакомый с ним ранее человек был уверен, что его глаза от природы черные.
Янош вернулся с двум ключами в руках. Протянул мне один.
— Третий номер. Там есть полотенце и халат. Что тебе нужно еще?
— Ничего.
И я сразу отправилась спать, так как аппетита не было и ужинать совершено не хотелось. И Янош даже не пытался меня удержать и убедить, что нужно поесть и набраться сил. Видимо понял, что это пустая трата времени.
А в остальном… Сегодня я не хотела больше ничего знать и ни о чем говорить.
Комната оказалась совершено безликой и слишком темной. Побуревшее от времени дерево, посеревшая известка на потолке, хоть кровать мягкая и белье совершено новое и свежее.
Я провалилась в сон так легко и быстро, словно и не было сегодня никакого Яноша, чья комната наверняка находится где-то по соседству. Так близко…
Утром меня никто не будил. Хотя может просто еще рано, рассвет только разлился по небу и розового вокруг было куда больше, чем серого, а так происходит только когда рождается новый день.
Я оделась и отворила дверь.