В коридоре, напротив моей двери прямо на полу сидел Янош. В прежней одежде и еще более небритый. Он опирался спиной на стену, а рукой — на согнутую в колене ногу. На звук шагов устало поднял голову. Надо же… такие темные тени вокруг глаз бывают только у людей, которые долго обходились без сна.
Он просидел тут если и не всю ночь, то большую ее часть. Наверное поэтому мне так хорошо и спокойно спалось. Получается, не так уж и безопасно было ночевать в таверне? Янош легко мог бы заставить меня ночевать в лесу… Но дал выспаться по-человечески, заплатив при этом свою цену, судя по опухшим глазам, немалую. И сейчас, пойманный с поличным, не пытался строить из себя гордеца, которому хочется показать, что он тут просто мимо проходил и случайно присел отдохнуть. Янош просто тяжело поднялся на ноги и снова привалился спиной к стене.
Я ничего ему не сказала.
Но зато сделала первый шаг вперед.
4
На завтрак мы получили молочную пшенную кашу, грубый, но горячий хлеб с чересчур соленым сыром и чай.
Как только все это великолепие оказалось на столе прямо перед моим носом, я сразу поняла, что съем все до последней крошки!
Не знаю, как не обожглась первой же ложкой. В любом случае, саднящий язык меня не остановил.
Когда первые, сильнейшие приступы голода немного утихли, я увидела, что Янош покусывает губу, словно старается сдержать смех и вообще выглядит подозрительно довольным.
Пришлось вспомнить, что я вроде как нахожусь в обществе, да не абы каком, а в присутствии князя, так что пришлось припомнить правила поведения за столом и дальше есть так, будто я делаю это с большой неохотой, только из крайней необходимости.
Кстати, насчет общества — считается ли общество Яноша благопристойным? Он ведь князь, значит, сомнений нет. Но… он ведь круорг? Значит, сомнения есть!
Я прикрылась кружкой, чтобы он не видел моей улыбки.
— Ула… Нам надо поговорить. О нас.
Сказано было очень серьезно. Прикрывать кружкой тут же стало нечего. Действительно, надо, только я совсем не знала, как.
— Вначале нужно разобраться с преследованием.
— Согласен. К вечеру, если не случится ничего непредвиденного, мы от них уйдем. Доберемся до одного городка…Там хорошо. Там же купим тебе все необходимое, Можно и здесь, но лучше не тратить времени. Подождешь до вечера?
Я молча кивнула. Мне и правда нужна какая-нибудь сменная одежда, более подходящая обувь, плотный плащ, так что придется идти к портному, несмотря на то, что совсем не до покупок. Я и раньше-то не особо любила расхаживать по лавкам и пялиться на витрины, а потом как-то не стало ни возможности, ни денег.
— Вот, — он вдруг протянул руку и на стол лег мешочек с монетами. Да-да, точно такой же, как лежал у меня в кармане. — Пусть у тебя будут. Они твои.
Ну понятно, Габрис вряд ли настолько богат, чтобы за красивые глазки отвалить мне целую кучу денег. Значит, просто отдал то, что было выдано князем на дорожные нужды.
— Спасибо, не надо. У меня есть, — сообщила я, впрочем, не уточняя, что лежащие в моем кармане монеты тоже принадлежат ему.
— Откуда?
Говорит, откуда я понятное дело не собиралась. К его чести, повторных вопросов не последовало. Да и некогда было заниматься мелочами, ведь в королевских землях происходило столько всего важного. Кстати, а что именно?
— Расскажи, что случилось в замке Жоста… и вообще что случилось после того, как меня увезли, — попросила я. До деревни доходили слухи о передвижении отрядов круоргов, за которыми, естественно оставались пустые выжженные земли и только королевские войска смогли их припугнуть и заставить вернуться в горы. Но для меня все это звучало так же правдиво, как страшилки, которыми пугают детей, чтобы те не ходили одни гулять в лес или купаться на озеро с вертунами.
— Что случилось… — про деньги он тут же забыл. Рассеяно посмотрел по сторонам. — А что могло случиться? Мы подавили бунт на побережье, — с отсутствующим видом сообщил. Таким пустым голосом, будто сказал что-то несущественное, а значит, задевало это его немало.
— Вот как…
Признаться, я немного растерялась. Почему-то казалось, что круорги ни за что не поддадутся на требования совета, что они скорее организуют новый бунт, чем станут подавлять тот, на побережье.
— Потом совет потребовал отбить у шайнар кусок речной зоны возле целебных источников и охранять его столько времени, сколько понадобиться, пока шайнары не подпишут официальный отказ от этих земель. Там… мирно живут вместе и люди, и шайнары. Зарабатывают на отдыхающих. Чем больше людей приезжает с обеих сторон реки, тем всем выгоднее… Не знаю, о чем король думает. Наверное, просто хочет убедиться в моей покорности…
— Вы согласились? — почти с ужасом спросила я, стоило только представить, как в мирные, расслаблено развалившиеся у реки городки прикатит волна круоргов и камня на камне не оставит.
— Нет, — Янош отвернулся и принялся осматривать пустой зал. — К тому времени я уже знал, что тебя у них нет.
Уточнять, по какой причине он поддался на угрозы и ввязался в бунт на побережье, я не стала. Не хочу знать точно, что из-за меня. Сколько людей там погибло? Голодный бунт… Погибло из-за меня?
— Слушай, я не понимаю… Почему они меня не отпускали? Неужели собирались держать взаперти постоянно? На что они рассчитывали? Пользоваться моим именем, пока получается, а потом, после меня, захватить в заложники кого-нибудь еще? — я фыркнула, представив всю величину глупости королевских советников. Легко смеяться над ними теперь, находясь далеко-далеко, да еще в обществе темного князя.
— Может… Дать понять, что при желании они всегда найдут точку давлении? Хотя лично я думаю, они попробовали бы тебя завербовать.
— Меня? — изумилась я. После всего происшедшего?! Завербовать? Вот уж бред!
— Королевский совет бывает очень убедительным, — задумчиво сообщил Янош. — Тебе ли не знать.
Да уж, мне ли не знать. Хорошо сказано.
— И что будет теперь?
Он смотрел прямо, даже не пытаясь отвести глаз или смягчить выражение лица улыбкой. Я уже привыкла к подобному честному взгляду, значит, скажет правду.
— Ничего не будет…
— Совсем ничего?
— Совсем. Я не собираюсь больше следовать приказам совета. И больше они меня не заставят.
— А за бунт? И ты… не станешь мстить, что вас уже один раз заставили? Отвечать ударом на удар? Круорги ведь…
Он внезапно взвился на ноги, выпрямился, а потом наклонился, тяжело упираясь руками в стол.
— Мстить? Ула, ты понимаешь, что говоришь? Ты мне предлагаешь сейчас что сделать? Захватывать в плен семьи членов совета? Женщин и детей? Пугать их до полусмерти… Или может убивать? Просто взять и опуститься до их уровня? Стать таким же?
— Я ничего такого не предлагала! — запротестовала я. Страшно было смотреть, как мгновенно он завелся. — Просто… разве не этого от тебя все ждут?
Янош оглянулся на бармена, который пытался прислушаться к нашему разговору. Вероятно, безуспешно, иначе его лицо вряд ли бы сохранило это постное выражение.
— Если я сейчас отвечу силой, дело дойдет до внутренней войны. Погибнет много людей… Ты помнишь Габриса, правда? У меня таких учеников около трех десятков. Они все умрут, если будет война.
Я заглядывала в его лицо снизу и понимала, что последствия войны Янош видел сейчас так ясно, будто они случились наяву.
— Не говоря уже о воинах короля… Об обычных солдатах низкого ранга и молодых магах. Которых погибнет куда больше, чем круоргов… Которых погонят на нас просто как пушечное мясо!
Хорошо, что я успела поесть, потому что теперь аппетит стремительно трансформировался в тошноту.
— Ула… Понимаешь, — он нагнулся чуть ближе. Помедлил, а потом вновь уселся на стул, уверенно, но слишком неторопливо, будто двигался не живой человек, а огромная деревянная кукла. — Раньше… Когда все это только начиналось, мне было все равно. Несколько лет назад я… просто искал силу. Настоящую силу, без ограничений, которая ничему и никому не подчиняется. И кроме темной магии ничего не нашел. У меня был знакомый круорг, мы сталкивались иногда по служебным делам. Учитель помогал уничтожать безумцев, которые в жажде крови теряли рассудок и вожделели рек крови, которую понятное дело оставалось всего лишь извлечь из тел проживающих поблизости крестьян. Я приехал прямо к нему и заявил, что собираюсь стать круоргом. Думал, он будет меня отговаривать и когда он сразу согласился меня обучать, я решил, что это очередное доказательство того, что избежать пути отщепенца мне не суждено. Я был уверен, что он… что он при посвящении убьет человека, по горам часто шатаются беглые каторжане и круоргу ничего не стоит поймать парочку для своих надобностей. Я… не знал, действительно ли я позволю учителю это сделать… Убить живого. Не остановлю ли в последний момент? Но он знаешь что сделал? Поймал волка. Огромного зубастого волка, которому потом перерезал глотку. Тогда я понял, что черная магия не является априори противоестественной человеку, как все считают. Что это просто вид силы, основанной на существовании других существ и смерть всего лишь малая ее часть. Подобно любому другому виду магии, темную можно использовать по-разному. Как кухонный нож — можно нарезать им овощи на суп, а можно воткнуть в живот человеку. И все равно… вначале это была игра. Даже когда приходилось встречаться с другими. С Габрисом. Знаешь, как я его нашел? Пришел к его хозяину, говорили, он знает один способ… Неважно. Я просто думал узнать кое-что новое. А потом увидел… его. Почему-то старые круорги любили заводить себе таких подростков. Ученики, как они их называли. Но поверь, Ула, к ученичеству эти люди никакого отношения не имели. Знаешь, как круорги могут получать силу? Кровь, это знаешь. А как отбирают? Через боль.
Я с трудом заставила себя не отворачиваться. Я должна знать все!
— Габрис не первый увиденный мною «ученик». Но никогда раньше я не видел, чтобы они находились так близко к смерти. Он представлял собой скелет, покрытый незаживающими ранами… Ты не видела его без одежды? Надеюсь, нет, — Янош невесело усмехнулся. — На его спину без предварительной подготовки лучше не смотреть.
Может и зря я позавтракала… Знала бы, что за разговор грядет — ни крошки в рот бы не взяла.
— Я убил этого мага. Напал без предупреждения, потому что это был единственный шанс и сам тогда чуть не погиб, он был очень силен. Тогда и родилась план — создать закрытый круг круоргов, контролируемый изнутри. Но не силами совета, которому на круоргов начхать, пока они не претендуют на власть, а нечто вроде единого общества, что смогло бы следить за поведением своих участников, устанавливать рамки пользования темной магией и даже устранять вышедших из-под контроля. Мы даже создали Кровавый кодекс, как ни комично звучит. И каждый из моих людей четко его придерживается.
Его глаза вдруг полыхнули и прикрылись ресницами. Меня будто в разные стороны растягивали — не получалось решить, что делать — то ли наслаждаться звучанием его голоса, то ли ужасаться смыслу сказанных им слов.
— Сейчас я расскажу тебе один секрет, о котором знают только избранные круорги.
Не знаю, хотелось ли мне слышать их жуткие тайны, но я уже продвинулась так далеко, что отступать было поздно.
— Существует еще один процесс, который приносит силы ничуть не меньше, чем смерть человека. Это… рождение.
Чего-о? Надеюсь, челюсть моя не очень сильно отвалилась. Он о чем?
— Нет, — Янош улыбнулся куда-то в сторону. — Я не видел, как рождаются люди. Это были лошади, собаки, свиньи. Рождение живого существа приносит не меньше силы, чем его смерть. Понимаешь, что это значит? Получается, все дело только в том, кто эту силу берет и для чего использует!
Секрет действительно звучал впечатляюще. Рождение?
— Ты не думай, — он опять поскучнел. — Я не такой уж положительный герой. Когда на находящиеся под моей защитой деревни нападают, я убиваю нападающих. Разбойники, беглые каторжники, зарвавшиеся от своей безнаказанности солдаты. Они все умирают.
Пришлось пока забыть про рождение и переключиться на новую информацию. Конечно, ее многовато, зато вся как на подбор высшего качества. Хм. Это, похоже, ирония такая во мне просыпается.
— Никто не может решать, кто заслуживает жизни, а кто нет! — машинально сообщила я.
— Может и так, — он не стал спорить. — Но я решаю.
И снова пришлось молчать.
— Потом, — Янош, наконец, немного расслабился и откинулся на спинку. — Когда нас стало много, было решено на практике объединить круоргов в целое, организовать их. С одной стороны это опасно — могло случиться то, что собственно и случилось — нас взялись контролировать, не считаясь со временем и силами. Но зато мы внутренне настолько обезопасились от «учителей», что их появление практически невозможно. Всплеск темной силы будет найден и если появится круорг с нестерпимой жаждой, опасный для людей, мы его нейтрализуем. Не только из доброты душевной, но и ради его силы.
— И что дальше?
— Все это было только игрой, — уверено продолжил он. — Когда… Недавно, после бунта я думал, что в любой момент могу легко и просто весь этот спектакль завершить. Даже план сложился — достаточно всего лишь состряпать несчастный случай, в котором князь Тлена погибнет, бросить все и просто уехать к тебе. Забыть про замок этот, круоргов… будто ничего не бывало, уехать куда-то в глушь, подальше от столицы, совета и борьбы за власть. Это было бы неплохо.
Я непроизвольно улыбнулась. И правда, звучит неплохо.
— И что?
— Ула… — он посмотрел прямо, тоскливо и даже как-то обреченно. — Дело в том, что если я самоустранюсь, совет примется за того, кто меня заменит. Он не оставит круоргов в покое, а я знаю всех, кто попытается занять мое место. У них нет шансов продержаться долго и относительно бескровно. Слишком много людей… умрет. И как бы мне не хотелось сейчас все бросить и просто уйти, на моем попечении находится слишком много живых существ, понимаешь? И не только круоргов и учеников. Это еще одна причина, по которой я должен вернуться в замок. Я просто не могу их бросить. Хотелось бы, чтобы ты смогла меня понять.
Не знаю, насколько я понимала. Вернее, понять-то несложно, но ведь это значило, что мимо замка нам в любом случае не проехать. Не самая лучшая новость.
— Наверное, если ты откажешься возвращаться, я их брошу, — вдруг сказал Янош и замолчал, словно ожидая ответа.
Отлично просто! Хороший выход — снять с себя вину и быстренько повесить ее другому на шею. Я хмыкнула. Но… Габрис. И Роксана. Лешик. Они все попадут под раздачу. Стоит ли того очередная мифическая свобода? Вернее, чего стоит свобода, купленная за счет совести, которая будет преследовать меня остаток всей моей жизни?
Я молча уткнулась лицом в ладони. Почему подобное валиться на плечи мне, до смерти уставшему человеку, который никогда не хотел ни денег, ни власти, ни славы? Почему звезды не выбрали какую-нибудь сильную и энергичную девушку из тех, что переступают через любое препятствие и не оглядываясь, спокойно идут дальше?
— Не переживай, — тихо сказал Янош. — Я тебе помогу. Я буду рядом. Со временем все наладится. Все решится.
— Но как все решится? Что помешает совету продолжать в том же духе? Постоянно, не давая ни малейшей передышки?
Меня прямо передернуло, стоило только представить такую жизнь. Наверное, проще сразу в петлю. Или с башни замка головой вниз… Тоже симпатичный вариант.
— Есть выход! Совет оставит нас в покое. Мы от них… откупимся.
Получилось удивиться в очередной раз, хотя стоило уже привыкнуть.
— Как?
Янош говорил очень мягко. Видимо, ему было меня жаль. Мне, кстати, тоже было очень себя жаль.
— Щит, который был на тебе. Это не первая моя проба, конечно. Я могу создавать подобные щиты в виде защищающего хозяина амулета, привязывая к определенному предмету. То есть могу обеспечить защитой членов королевской семьи и совета.
— И что это даст? Только усилит их и все!
— Ну и мы не лыком шиты, — улыбнулся он. — Во-первых, сила щита будет куда меньше возможного, но главное — он будет требовать частой перезарядки. Верхушка, которая считает себя избранными, всегда трясется за свои жизни. Если дать им то, чего они желают — относительную безопасность, они, пожалуй, закроют глаза даже на наши мнимые бесчинства.
Я подумала.
— Неплохое решение, — почти вынужденно призналась.
— Не всем нравится. Но это единственный выход. Иначе война.
— Понятно.
Завтрак, как ни странно остался в желудке и даже начал усваиваться, судя по разлившейся по телу неге. А вроде всю ночь спала. В отличие от некоторых.
— Ну, нам пора, — на редкость бодро сообщил Янош. — Я купил новую лошадь. Не бойся, в этот раз она выживет.
— Хорошо, — машинально ответила я, поднимаясь. Кстати о судьбе лошади я и не волновалась. Все-таки жизнь простого животного для меня не так важна, как судьбы друзей и людей, пусть даже незнакомых.
Сегодняшний день ничем не отличался от вчерашнего, разве что я не особо сопротивлялась усталости и позволяла себе опираться на Яноша. Если бы не трясло, можно было бы с удобством спать.
В течении дня мы снова останавливались несколько раз и каждый привал проходил практически в полном молчании. Впереди разговор, которого боялись мы оба, разве что Яношу хватало упрямства настаивать на разборках независимо от своих страхов. Я бы предпочла на время забыть, но Янош, конечно же, не станет прятаться в тени и ждать, пока все решиться само собой.
Но то Янош… А я всячески старалась не думать о вечере.
До заката оставалось еще довольно много времени, когда мы приехали в этот городок. Он даже издалека походил на картинку в детской книге сказок — чистый, светлый и утопающих в зеленой пене садов.