— Ластица, — громко сказал Янош и в его голосе звучал смех. — Я бывал тут несколько раз… давно. Самое мирное место во всем королевстве, тут почти не бывает убийств, сумасшедших и моровых болезней.
— Да? — я удивилась. Ладно убийства, но как они останавливают мор?
— По городской легенде Ластица построена на месте, где в древние времена Волчий бог держал украденную в деревне девушку. Он увидел ее у реки и потерял покой, но ничего лучше не придумал, кроме как держать пленницу в заколдованном доме до тех пор, пока у них не родился первенец. Потом Волчий бог широко открыл ворота и позволил ей уйти. Подарил множество драгоценных камней и золотых украшений. Говорят, стоял, понурив голову, пока она собирала вещи и просил только об одном — чтобы она никогда не рассказывала сыну о том, что совсем не любила его отца.
— Грустная какая-то история…
— Почему? — удивился Янош. — До ворот-то она не дошла. Бросила мешок на землю, развернулась и сказала, что не уйдет, пока Волчий бог не даст ей того, чего ей не хватает для счастья. Он долго думал, что это. Несколько лет мучился, пытаясь узнать. Не для того, чтобы дать, а наоборот, чтобы случайно не подарить, потому что это означало разлуку. Но когда она получила это, то первый делом сказала: «Вот теперь я не уйду от тебя никогда». С тех пор они всегда вместе. Говорят, в те ночи, когда звезды оказываются слишком близко друг от друга и сталкивают свои силы, отголосок боя которых достигает земли, заставляя животных тревожиться, а растения наполняя лечебной силой, в лесу можно встретить двух огромных призрачных волков. Они играют…
Сказка завораживала, как и его тон. Такой же безмятежный, как городок на горизонте.
Янош замолчал, а я вдруг возмутилась.
— И что? Ты не дорассказал. Что она хотела получить?
Янош наклонился ближе и тихо сказал мне в самое ухо:
— Дочь. Она хотела дочку.
Я молча смотрела, как приближаются светлые домики, как расползаются пышные кроны деревьев и все громче становятся звуки городской жизни.
Большинство встречных людей при виде нас улыбалось, хотя и не все. Хорошо, а то пришлось бы насторожиться — и чему же они все так радуются? Широкая утоптанная дорога вывела нас прямиком в центр, где домики с большими дворами и садами сменились городскими — двух и даже трехэтажными, из серого камня с небольшими палисадниками, огражденными низкими изгородями. Главную площадь украшала скульптура, где огромный бронзовый волк, навострив уши, смотрел куда-то в сторону, а у его плеча жалась волчица. Они выглядели такими живыми, будто просто притворились неподвижными и в любой момент сорвутся с места и бросятся бежать. Волчица смотрела так хитро, будто веселая проделка удалась.
Я до такой степени залюбовалась скульптурой, что не сразу поняла, когда лошадь остановилась возле дома с вывеской в форме женской человеческой фигуры. Дом портного.
— Не знаю, когда они закрываются, — говорил Янош, помогая мне слезть на землю. — Так что лучше сразу сходить, иначе придется до завтра ждать.
Сразу — так сразу, я сегодня практически не устала. Тем более не так уж много мне нужно, в голове уже сложился примерный перечень необходимых вещей.
— А ты сейчас куда? — спросила его, отвлекаясь от воображаемых рядов платьев и костюмов. Понизу — ботинки на шнуровке. Были у меня такие после выпуска из школы — первым делом купила. И до сих пор помню, насколько они были удобные. И модные в то время. Что модно сейчас, я и под страхом смертной казни не смогу перечислить.
— Я тебя тут подожду, — быстро ответил Янош.
Я огляделась — вон там чуть в стороне таверна стоит, совершенно верно. Вывеску отсюда видать.
— Зачем? — удивилась я. — Ты можешь пока комнаты снять и ужин заказать. Ты, наверное, голоден?
Он отвел глаза.
— Я тут подожду.
Сама себе удивляюсь, как я раньше не поняла? Я уставилась на Яноша во все глаза.
— Ты что… боишься? Что я сбегу? — спросила. Может, показалось?
Но нет, он и правда, боялся. Хотя, конечно, протестовал.
— Нет. Просто подожду тут и все.
И он уставился на волчью пару, но похоже не видел, что рассматривает, иначе его взгляд не был бы таким равнодушным. Сама знаю, потому что при виде волков меня тянуло расплываться в идиотской довольной улыбке. Янош же смотрел, как на скучный и бесформенный кусок бронзы.
Спорить я не стала и, толкнув дверь салона, сразу вошла внутрь, где меня встретила пожилая женщина в платье необычного серо-зеленого цвета и еще более пожилой мужчина с тщательно прилизанными на макушке волосами. Эффект терялся оттого, что по бокам головы упрямые волосы торчали в разные стороны.
Я давно уже не была в подобных местах и с трудом вспоминала, что делать, но хозяева к счастью, все сделали за меня. Пришлось только послушно следовать их указаниям — ответить на несколько вопросов и перетерпеть обмер портняжным метром. Казалось, прошло всего минут пять, а я уже выходила на улицу и вслед мне неслись жаркие уверения, что через полчаса все выбранные вещи будут запакованы и доставлены в таверну.
Янош встретил мое появление с облегчением. Неужели, правда думал, что я могу просто взять и уйти? Впрочем, откуда ему знать, что я даже варианта такого не рассматривала. Не знаю, смогу ли его оставить, даже если меня будут заставлять.
А впереди разговор…
Мы быстро поужинали и разошлись по комнатам, чтобы вымыться и отдохнуть. Когда уже темнело, я в новом дорожном костюме такого же потрясающего цвета, как платье портнихи спустилась в зал, полный жизнерадостных городских жителей и нашла Яноша в углу. Перед ним стояла кружка пива, которое он не пил, а только смотрел в нее, будто хотел разглядеть на дне нечто необыкновенное.
Он побрился, сменил куртку на тканную, хотя и прежнего покроя и вообще так сильно походил на виденного мною в замке князя, что я на миг неуверенно остановилась.
Но откладывать бессмысленно. Когда он посмотрел в сторону лестницы, а действие выглядело почти заученным до автоматизма, я пошла вперед. Мне нужно знать… Очень нужно знать все, что Янош собирается мне сказать.
Я села рядом, потому что сидя напротив, пришлось бы постоянно смотреть ему и лицо, а это испытание не из легких. А так мы смотрели вперед, где через стол разместилась большая компания, несколько человек с детьми.
Я не сомневалась, что Янош примет меры и нас никто не услышит. Моментально одна из служанок поставила передо мной толстый стеклянный стакан с фиолетовой настойкой. Черника, скорее всего. Я крепко сжала его в руке, хотя какой помощи можно ждать от посуды? — и сказала:
— Ты хотел поговорить. Я слушаю.
— О нас, — уточнил он.
— Да, я поняла.
— Хорошо, — он повернул голову ко мне, но смотрел все-таки вперед. И замолчал. Я терпеливо ждала, но ничего не происходило.
— Так хочешь поговорить, что даже не знаешь, о чем? — спросила я, удивляясь звучащему в собственном голосе недовольству.
— Нет. Настолько хочу, что даже не могу решить, с чего начать.
— С чего угодно! Только не молчи! — почти взмолилась я.
Он с готовностью кивнул.
— Ула… Я совсем отвык от роли просителя. Так получалось, что за последние годы мне не приходилось никого ни о чем просить. Так что я просто не помню, как это делается. Но сейчас… я очень многого от тебя хочу.
— Чего?
— Для начала — чтобы ты поехала со мной в замок.
— Разве у меня есть выбор? — горько спросила я. — Ведь это единственное безопасное место, не так ли?
Он подумал.
— Пока да. Но к королю уже отправилась группа выборных с предложением перемирия, они везет амулеты для показа и договор о ненападении. Можешь мне верить, от таких подарков не отказываются, вскоре королевский совет переключиться на другие выдуманные проблемы, а нас оставит в покое. Тогда тебе нечего бояться… независимо от того, где ты будешь жить. Но я хочу, чтобы ты осталась со мной.
— Я согласна. Я поеду с тобой в замок сейчас, а что будет потом, пока не знаю.
— Это не все, — упрямо продолжал он. — Я хочу, чтобы ты была рядом. Всегда.
Я усмехнулась. Люди так наивны, вон даже Асмаиловый князь использует слово «всегда», которое в принципе глупо использовать смертным, чьей судьбой управляют хладнокровные звезды.
— Громко сказано. Но пока я буду рядом.
— Не надо делать вид, что ты меня не понимаешь! — он подался ко мне и, приглушив голос, добавил:
— Я хочу, чтобы ты не просто была рядом. Я хочу, чтобы ты была моей.
Ну вот он и сказал… Просто взял и сказал вслух.
— Твоей женщиной? — уточнила я.
— Да.
Пальцы сами собой нервно вцепились в стакан. Хотелось залпом опрокинуть в себя содержимое, но с непривычки я бы, пожалуй, порцией такого размера сразу же напилась, а решать подобные вопросы на пьяную голову не менее глупо, чем использовать бесконечные слова.
— Я видела, как ты обращаешься со своими женщинами, — на редкость спокойно ответила я. — Помню… Фиону. Ты хочешь заменить ее мною, поставить на ее место и думаешь, что я соглашусь стать такой же? Все это терпеть?
Градус раздражения стремительно накаливался и я быстро замолчала, потому что дальше могла сказать только какую-нибудь ядовитую гадость.
Янош сидел напряженный, почти окаменев.
— Я не могу изменить своего прошлого, как бы этого не хотел, — нейтральным тоном заговорил и я видела, что такой тон дается ему очень нелегко. — Да, иногда я вел себя с женщинами недостойно. Но в случае с Фионой моя совесть чиста. Я никогда и ничего ей не обещал. Она сама приехала ко мне, сама пришла… сама ко мне пришла. Сама захотела остаться, хотя я сразу говорил — я не смогу дать ей ничего из того, чего хочет получить влюбленная женщина. Да, в чем-то я был не прав. Но я никогда, слышишь, никогда и ничего ей не обещал!
Он смотрел с вызовом, сжав губы в линию, которая все-таки дрогнула и распалась, растеряв всю твердость.
— Где она сейчас? — спросила я.
— Она вернулась к брату.
— Надолго? — некрасиво было бить его по больному месту, но я не могла сейчас остановиться.
Он немного подумал.
— Ты еще не поняла? — неуверенно спросил. — Она уехала навсегда. Ее больше не будет в моей жизни независимо от того, что ты ответишь.
Мне было жаль Фиону… Но недолго. Практически сразу все посторонние мысли выветрились из моей головы. Кроме мыслей о нем. А разве когда-то было иначе?
Я смотрела по сторонам. Люди приходят в таверну что-то отметить, пообщаться, посидеть с друзьями. Мы тут единственные кто сидел с таким видом, будто вот-вот кого-то похороним.
— Леш сказал, чтобы я не требовал ответа сразу. Подумай до утра.
— Что? — я встрепенулась. Надо же, ни разу не подумала о своих друзьях, оставшихся в замке. Особенно о Леше. — Что с ним?
— Все в порядке. — Янош пожал плечами, снова смотря вперед. — Решил развести замковый зверинец. Я выделил ему за стенами участок, когда я уезжал, он целиком был погружен в проект строительства.
— Как? Я думала… — договаривать не стоило. Я думала, Леш, как минимум сидит в темнице. И вот что странно… ни разу не пришло в голову, что его убьют или принесут в жертву, несмотря на то, что он остался во власти круоргов. Как это понимать?
— Он мне много чего тогда сказал, — улыбнулся Янош, возвращаясь к разглядыванию кружки. — Я вначале даже опешил. Ничего себе, думаю, такие вещи говорить своему князю. Хорошо хоть свидетелей не было.
— И что он говорил? — с подозрением поинтересовалась я. И конечно не ошиблась.
— О тебе, — Янош вздохнул. — Он рассказывал о тебе.
— Не надо!
Мне совсем не хотелось слышать, что сказал ему Леш. Наверняка описывал, как я годами предано ждала одного только князя. Может именно этим вызвано желание держать меня при себе? Просто намерением отплатить за спасение жизни единственным способом, которого, по его мнению, я ждала?
— Не буду. Но я тогда еще пытался поговорить с твоими подругами… С Роксаной, но она ничего не сказала. Похоже, я не очень-то ей нравлюсь. А с этой маленькой… вообще не стал. Она как меня увидела, побелела и чуть в обморок не грохнулась. Не решился пугать. Но… — он опустил голову. — К тому времени, когда явился гонец от Жоста, я уже верил, что… Что сам во всем виноват. Потом… Мариза эта…
— Ты видел Маризу?
— Да.
— И как она тебе? — жестко спросила я, с огромным вниманием рассматривая его лицо. Только попробуй отвернись, зло думала я, но ему хватило ума не дергаться и не отводить взгляд.
— За последние годы я видел множество разных Мариз. Эта от них ничем не отличалась, — четко выговаривая слова, сказал.
И снова замолчал, с какой-то глупой и болезненной улыбкой смотря на меня.
— Мне не нужно благодарности, — неожиданно решила я. Впрочем, действительно, не нужно. — Это был мой выбор и я не рассчитывала получить взамен награду. Ты мне ничего не должен.
Он вдруг потянулся и крепко обхватил мои руки прямо поверх стакана.
— О чем ты говоришь? — почти с угрозой поинтересовался. — Какая, в бездну, благодарность? Да я не жил эти годы, просто бросался в пропасть, никого и ничего не жалея! Все думал, когда же пройдет… когда я перестану тебя любить. Вспоминать каждый твой поцелуй… Каждую улыбку. Каждое слово! Ты о чем сейчас вообще?
Я уже не могла вспомнить, о чем.
— Ты не можешь мне отказать, — с опаской сказал Янош. — Потому что иначе у меня не будет шанса получить твое прощение. Нет! Я вру, прикрываю красивыми словами совсем другое, далеко не столь благородное желание… Это я не могу дальше без тебя! С нами много случилось… плохого, но сейчас, когда есть шанс тебя вернуть, неужели ты думаешь, я могу позволить себе его упустить? Ула, я не представляю своей дальнейшей жизни без тебя! Ты понимаешь? Я знаю, ты не станешь мне отказывать, только чтобы лишний раз помучить. Ты подумаешь?
— Да. Я отвечу тебе утром.
Не знаю, каким чудом удалось ответить, губ я не чувствовала. Как и всего остального. Только обжигающе теплая ладонь поверх моих рук.
Потом она пропала, а я еще раз посмотрела в наливку. Омут в миниатюре, до самого дна густой и темный. Как его глаза.
Я молча встала, а он так же молча пошел за мной и провел до самой двери. Не смотря на него, я спросила:
— Сегодня безопасно?
— Ну… Да.
— Значит, ты будешь ночевать в комнате? — последнее слово я выделила.
Небольшая пауза.
— Да.
Я зашла к себе, закрыла дверь, разделась и забралась в кровать.
Эта ночь стала одной из самых длинных ночей в моей жизни. И вопрос заключался не в том, что ему ответить, потому как ответ существовал только один и я знала это так же твердо, как знала, что иначе моя жизнь окончательно потеряет смысл. Как и его.
Я никуда от него не уеду, по крайней мере, добровольно. И раз уж выясняется, что с другими мужчинами у меня ничего не получается, глупо оттягивать неизбежное — раз Яношу суждено стать первым, я не вижу причин упираться. Да и если честно, хочу ли?
Не так уж много на свете вещей, чье предназначение не вызывает ни малейших сомнений, но в то, что звезды когда-то давно отдали меня в руки Яноша и с тех пор ровным счетом ничего не изменилось, я верю безоговорочно. Подарок это или наказание, отложенное во времени, неважно.
Так что вопрос даже не в том, что ответить. А как. И кому я отвечу, ведь большая часть Яноша сейчас по сути незнакомый мне князь Тлена и ладно бы просто незнакомый… Получается, что теперь мне придется с ним знакомиться, принимать его и даже учиться… любить.
Временами я все-таки засыпала, а просыпаясь, пыталась прислушаться к тому, что происходит вокруг. На улице иногда раздавались веселые крики, смех и песни, спетые настолько пьяными голосами (но пьяными не от спиртного, а от веселья), что вскоре сменялись раскатами хохота и пропадали только когда празднующие уходили далеко от таверны.
Когда наступил рассвет, я поднялась и тщательно причесалась. Накатило то спокойствие, которое бывает как раз при рождении нового дня. Принятие неизбежного. Как ни печально понимать, но жизнь течет независимо от твоего существования и осень сменится зимой, как и века назад. И рассвет закончится закатом, как и в начале сотворения нашего мира. Пойми это, почувствуй — и все стает проще, говорила бабушка. Я тогда не понимала, старательно скрывала улыбку, чтобы ее не обидеть. О чем речь? Как такое можно говорить, ведь именно я — основа мира, вокруг которого кружится все остальное. И никак иначе.