— Вас не подготовили к жизни на границе, — вкрадчиво заговорил Грей и от его голоса даже у меня пошли мурашки по спине. — Так почему Вы здесь?
— Королевская награда, — постарался сохранить лицо Дрион, хотя явно и сам понял, что все не так просто, как он изначально считал.
— Вас жестоко обманули. Жизнь здесь не награда…для Вас.
Неожиданно их разговор был прерван появлением спутников Дриона. Мужчины подсознательно почувствовав напряжение и угрозу, встали веером за спиной своего сеньора. И Калеб ощутив ложное преимущество, расслабился и осмелел.
— Глупо угрожать мне в моем собственном доме.
— Еще не вашем, — хмыкнул Грей.
— Это дело времени.
— Конечно… если оно у Вас есть.
— В смысле? — прищурился Дрион.
— Так ведь до этого еще дожить надо.
Спутники Калеба, как один сделали шаг вперед, угрожающе положив руки на перевязи с мечами. Возможно, они ожидали, что гость присмиреет, но были крайне удивлены, когда Грей в ответ на их угрозу лишь рассмеялся.
— Кому-то Вы очень не угодили.
Калеб махнул рукой, останавливая своих воинов.
— Что Вы имеете в виду?
— Если не дураки, сами уедите.
Серьезный тон без угроз, говорил о откровенности последнего заявления.
— У меня на руках брачное соглашение за подписью короля. Я не могу уехать, это будет равносильно неподчинению.
Грей досадливо поморщился.
Это как раз то, что не позволяет и мне отказаться от этого брака. Король высшая инстанция, ослушаться нет возможности. Расплата — казнь. Но какой бы серой и мучительной не была моя жизнь, чувство самосохранение мне не чуждо.
— Это Ваши оборотни шныряют по местным лесам?
Вульф вопросительно посмотрел на Калеба.
— Моим людям некогда заниматься такой ерундой, ведь на носу посевные работы. Но Вы заинтриговали меня и я бы взглянул.
— Думаю, Ваше мнение будет полезным.
Грей не оглядываясь покинул зал, собираясь проверить территорию незамедлительно.
Вульфу был неприятен этот человек, но как хозяину соседних земель его интерес был закономерен.
Воины Дриона переглянувшись, замялись на месте.
— Но ведь уже темно. Что там можно рассмотреть? — спросил один из них, озадачено смотря в спину Вульфа.
— По всей видимости, это одно из того, что нам придется понять и принять как данность, — задумчиво ответил Дрион и отправился вслед за Греем.
* * *Подсматривать и подслушивать стало нечего и мы, не сговариваясь, отправились в мою комнату. По дороге никто не произнес ни слова. Теперь и Ромашке объяснять что-либо было уже не нужно. Она и сама могла сделать вывод из услышанного.
Прикрыв за собой дверь и прижавшись к деревянной поверхности спиной, я тяжело вздохнула и немного хрипло попросила:
— Помоги.
— Чем тебе помочь? — не задумываясь, отозвалась Рома.
Ее готовность помочь вызвала бурю эмоций. От чувства вины за то, что втягиваю ее в эту историю, до щемящей грудь благодарности.
— Как ты успела заметить, я абсолютно здорова и мне очень трудно притворяться. Дрион умен и внимателен, его не удастся долго обманывать.
— Ты знаешь, я сделаю все, что ты попросишь, — твердо сказала Ромашка.
Я была уверена, что сделает. И я бы сделала. Нас слишком многое объединяет. Старый ритуал оборотней связал нас невидимыми, но очень прочными канатами. Это, пожалуй, даже серьезней, чем кровные узы, ведь если семью невозможно выбрать, то на тот шаг мы шли осознано. Помимо этого, чувство приятия и дружбы родились еще при первой встречи. Да и вместе совершенное преступление против церкви ко многому обязывает. Обман в монастырских землях серьезный проступок и его раскрытие все еще может повлечь за собой наказание.
— Я знаю. Знаю. Но моя просьба может показаться тебе необычной.
— Я должна подтвердить, что ты больна? — спросила Рома, но немного скривилась.
— Это бессмысленно. Во-первых, врать ты не умеешь. Во-вторых, Дрион все поймет.
— Тогда что?
— Мне нужно действительно заболеть. Ты можешь? — с надеждой посмотрела я на травницу.
Рома растерялась. Да уж, всем просьбам просьба. В ее таланте лечить я не сомневалась, и если бы понадобилось, доверила б ей свою жизнь. Но то, что я попросила разительно отличается от того к чему она привыкла.
Ромашка задумчиво сделал несколько кругов по комнате. Подойдя к окну и посмотрев на стремительно темнеющее небо, тихо произнесла:
— Травами можно навредить только одним способом — отравить. Но, прости, я этого делать не буду. Слишком опасно и непредсказуемо.
— Ромочка, — простонала я, теряя последнюю надежду. — Пожалуйста. Мне это жизненно важно. Я готова рискнуть.
— Я не готова. Как мне жить с этим, если что-то пойдет не так?
— Весь грех на мне, — грустно улыбнулась я.
— Почему? — резко обернулась Ромашка. — Замуж против воли — это, наверняка, тяжело. Не могу себе подобного даже представить… Но приказ короля…
Ромашка прикрыла глаза, пряча сочувствие и жалость.
— Ох, Ромашка. Я не надеюсь избежать брака, это не возможно. Я лишь хочу получить время, чтобы смириться. Мне нужно это. Очень нужно.
— Как все же жесток мир, — ни к кому не обращаясь, заметила Рома.
Элен, все это время молчавшая, подошла ко мне и, обняв, шепнула:
— Расскажи ей. Она поймет.
Я зажмурилась в ожидании волны боли об одной только мысли, что придется произнести вслух все, что гложет меня. Но Элен права, только откровенность сейчас способна переубедить Ромашку. Да и кто знает, как бы я ответила на ее месте?
— Я слишком люблю другого мужчину, чтобы сдаться без борьбы, — произнесла, наконец, я это заветное слово вслух.
Ромашка стушевалась, отвела взгляд и, немного побледнев, закусила губу.
— Я… — и столько вины было в этом коротком «я».
До меня совсем не сразу дошла суть ее смущения. И когда я все же осознала причину такой реакции Ромашки, я даже немного покраснела. Я настолько всецело окунулась в чувства к Эрику, что все, что было до него, стало неважным и почти нереальным.
— Мы никогда об этом не говорили, но, поверь, я… — плечи Ромы опускались все ниже.
— Верю, милая. Никто из нас не имеет власти над собственными чувствами. Ни ты, ни Грей, ни я. Мне ли не знать. Моя любовь к Эрику случилась внезапно и более того, вопреки моим желаниям.
— Эрик? — вскинула голову Рома, уставившись на меня огромными от удивления черными глазами.
Рассказ мне дался тяжелее, чем я думала. Боль затопила. Словно заново вскрытую рану обильно присыпали солью. Было трудно рассказывать о своих чувствах, которые я так бережно лелеяла в своем сердце. Трудно открывать душу. Но обстоятельства вынуждали.
О неожиданно появившемся в моей жизни женихе, я уже едва слышно шептала. Охрипшая от попыток сдержать слезы, я с надеждой смотрела на Рому. Она плакала. Никогда прежде я не видела слезы в этих черных глазах.
— Боже, Катрин…
— Помоги, — вновь озвучила я свою просьбу.
Наверное, это было не честно, но пути назад я уже не видела.
Ромашка молчала бесконечно долго. Но к моему великому облегчению, думала не об отказе, а о возможных вариантах.
— Есть травяной состав, который можно приготовить на любой кухне. Этот настой не сложный и не опасный, но его нельзя принимать долго.
— Почему?
— Его обычно применяют при обычном отравлении. Он очищает организм.
Я понимающе кивнула.
— Тебя будет постоянно тошнить. Бледность и слабость обычное побочное действие. Причем слабость очень сильная.
— Проводить время в постели лучше, чем в обществе Дриона.
— Катрин, речь идет о двух-трех днях не больше, — вернула меня Ромашка в реальность.
— Я благодарна и за это.
* * *Настой оказался на удивление отвратительным. Даже не подозревала, что на замковой кухне можно найти нечто подобное. Глотать отвратительную жижу было сложно, но понимая, что стоит на кону, морщилась и пила. Ком к горлу подкатывал почти сразу. А дальше в глазах темнело и от спазмов шумело в ушах.
Два дня я не показывала носа из спальни, просто не в состоянии выйти. Слабость, о которой говорила Ромашка, была просто чудовищной. Тошнило часто и есть не хотелось совсем. Я уже и сама не рада была.
Единственное, что действительно меня устраивало, это полное отсутствие в моей жизни Дриона. Сам он не появлялся, а я о нем не заговаривала. Что все эти дни дела Калеб я не знаю, но почему-то была уверена, что Грей держит его подальше от дома. И не сомневаюсь, что не только я тому причина. Он не позволит, чтобы рядом с Ромашкой находился человек, которому он не доверяет. Слишком многое им пришлось пережить, чтобы обрести свое счастье и рисковать этим счастьем он никогда не станет.
Лишь сны приносили радость. Там всегда со мной был Эрик. И если раньше эти сны мучили меня своей несбыточность, то теперь я предпочитала их яви, чтобы хот немного побыть с любимым.
Ромашка все больше тревожилась, глядя на мое побледневшее лицо и впалые щеки. И если сначала она молчала, то однажды с трудом добудившись меня утром, заявила.
— Катрин, пора снижать количество отвара, иначе ты действительно заболеешь. Любое лекарство в большом количестве может стать ядом.
— Еще немножко, Ромочка, пожалуйста, — слабым голосом попросила я в очередной раз.
Она лишь тяжело вздохнула, и сокрушенно покачав головой, отправилась на кухню. Рома никому не доверяла приготовления отвара. Во-первых, была вероятность, что кто-то мог знать состав и понять, что происходит. Да и, не имея представления, насколько много власти Дрион приобрел за это время, лучше не рисковать. Во-вторых, она очень переживала из-за того, что из-за одной ошибки мне может стать хуже.
Как бы я не просила, еще через пару дней, не смотря на выпитую мной гадость, мне стало гораздо лучше. То, что это дело рук Ромашки даже не сомневалась, да она и не скрывала.
— Я постепенно делаю его слабее, и очень скоро придется отказаться от отвара совсем, — твердо сказала Ромашка, и больше не поддавалась ни на какие уговоры.
Уже на следующее утро слабость почти прошла. Лишь тошнота еще не пропала окончательно, и любое резкое движение заставляло кожу покрываться испариной. Спасть я тоже стала меньше, все чаще просыпалась по ночам от малейшего шороха.
8
— Завтра последняя порция, — однажды вечером уходя, сказала Ромашка.
— Все равно спасибо, — ответила я вслед, понимая, что мое время подходит к концу.
Сегодня сон был особо неуловим, и я с трудом заставила себя ни о чем не думать. Дрема была тяжелой, но не позволяла отдохнуть и окончательно провалиться в небытие и потому раздавшийся шорох совсем рядом со мной легко меня разбудил.
Распахнув веки, я встретилась взглядом с серо-голубыми глазами. Полная луна, светившая прямо в окно, позволяла рассмотреть мужчину, нависавшего надо мной. Распущенные волосы, кривая холодная улыбка, оголенный торс.
Калеб водил рукой по одеялу все ближе подбираясь ко мне. В тишине комнаты шуршание ткани било по нервам. Еще несколько сантиметров и его рука накрыла мое плечо. Мужчина, словно удивляясь тонкости ткани моей ночной рубашки, потер материю между пальцев. Потеряв интерес к одежде, он намотал прядь моих волос на палец и, наклонившись чуть ближе, шепнул:
— Я знал многих женщин, но есть в Вас что-то особенное. Вам хочется поклоняться, как богине и одновременно с этим поставить на колени, как шлюху.
Его слова заставили очнуться от оцепенения. Уперевшись руками в постель и оттолкнувшись пятками, резко села отползая от Калеба, насколько позволила спинка кровати. Подушки рассыпались, вытесненные моим телом. Схватив одну из них, я прижала ее к животу, создавая дополнительную преграду между нами.
Его спокойный, изучающий взгляд, заставлял меня нервничать и бояться с каждым мгновением все больше. Слишком уж по-хозяйски чувствовал он себя рядом со мной. Мое желание прикрыться от его глаз, было замечено и встречено ухмылкой.
— Что Вы здесь делаете? — с трудом я пыталась говорить так, чтобы голос не дрожал.
— Мне надоело ждать. Решил, что Вам нужен стимул, чтобы как можно быстрее подписать брачное соглашение.
Я не успела даже вскрикнуть, когда сильная мужская рука дернула меня вниз. Забившись, как рыба, выброшенная на берег, я пиналась и молотила руками по плечам и спине человека, навалившегося на меня. Мое сопротивление, казалось, еще больше распаляло мужчину и его руки принялись блуждать по моим ногам и бедрам, поглаживая и сжимая. Влажные жадные губи, прижались к шее, вызывая мурашки отвращения и желание исчезнуть. Я сипела не в состоянии закричать из-за огромного веса Калеба, но продолжала сопротивляться. Мои жалкие попытки отбиться вызывали у Дриона довольный смех. Он лишь забавлялся своей игрой, в то время когда я царапала его плечи и кусала губы, когда мужчина пытался поцеловать меня.
Силы иссякали, дыхания не хватало, мышцы ныли он напряжения. Я уже была готова унижено умолять, когда Калеб слегка отстранился, чтобы одним рывком разорвать рубашку от ворота до самого подола. Он замер на мгновение, жадно разглядывая мое тело в свете луны, а потом протянул руку и с силой сжал одно из полушарий.
— Идеальная, — хрипло сказал он и укусил меня за вторую грудь.
Боль молнией прошлась по телу, добавляя злости и сил. Вытянув руки вверх, схватилась на спинку кровати и, протиснув ногу между нашими телами, изо всех сил пихнула мужчину в живот, отталкиваясь от него и одновременно спихивая его с кровати. Меня бы позабавил грохот, с которым он упал на пол, но я понимала, что это еще не конец. Запутавшись в краях разорванной одежды, я успела лишь приподняться на коленях, когда сильные пальцы сжались на моей шее.
— Любишь поиграть? — прорычал Калеб. — Так я тоже.
Рванув за ворот, он стащил остатки ночной рубашки и толкнул меня на разбросанные подушки. Неловко махнув руками, я упала в ворох постельного белья, теряя ориентацию. Не видя ничего вокруг, я пыталась выбраться из матерчатого плена. Где-то за спиной раздался звук упавшего тяжелого предмета. «Меч» — с ужасом подумала я. Мужчина явно раздевался, а значит, времени у меня не осталось. В следующее мгновение произошло сразу два события. Во-первых, рядом со мной прогнулась кровать, возвестившая о том, что Калеба больше ничего не останавливает, а во-вторых, моя рука наткнулась на холодный металл под одной из подушек. Догадка о том, что это кинжал Эрика, пришла моментально. Когда теплая шершавая ладонь легла на мою спину, я не стала раздумывать и, развернувшись, наотмашь ударила ножом.
Многие годы тренировок не прошли бесследно — мужчина успел отпрянуть, и лишь тонкий порез через всю грудь кровоточил. Калеб немного удивленно, но без особых эмоций смотрел на порез, словно не понимая, как он появилась. Подняв руку, он провел ее вдоль раны, вытирая кровь.
Я, замерев и до конца не веря, что посмела сделать подобное, крепче сжала рукоятку кинжала. Нападение на лорда — это преступление, и теперь мою судьбу будет решать Дрион.
От движения рук, мышцы на груди Калеба напряглись, и кровь потекла обильнее. Я следила за тем, как капельки стекали по груди и капали на пол. Солоноватый металлический запах заполнил мои легкие. Рука дрогнула. К горлу подкатил ком. Перегнувшись через край кровати, я с трудом боролась с приступами тошноты, накатывающими волнами. Тяжело дыша, я крепко зажмурилась, боясь двигаться, чтобы не спровоцировать новую волну.
— Надо же, — раздался задумчивый голос Дриона. — А я, четно говоря, думал, что Вы водите меня за нос, а оказывается, действительно нездоровы.
Я не ответила. Мне было нечего сказать, да и не могла.
Шуршание, тихое побрякивание и, спустя минуту, стук закрывшейся двери.
Борясь с собственным телом, я перекатилась на спину и, раскинув руки в стороны, стала дышать медленнее и глубже. Калеб ушел. Пока ушел, но в том, что он вернется, я не сомневалась.
Отдышавшись и выиграв битву с разбушевавшимся желудком, я легла на бок и, накрывшись одеялом с головой, сжалась в комочек. Хотелось стать маленькой-маленькой, чтобы никто не мог найти и сделать больно. Хотелось спрятаться от всех и уснуть до тех пор, пока душевная тоска не съест саму себя.