- Со дня ее приезда.
Пастор Хью тяжко приподнимается, испустив жалкое кряхтение. На нем сутана, я не видел
людей в сутанах. Она идиотская и широкая, будто пижама. Пастор бредет к стене.
- Скажи мне, Мэттью, ты легко сходишься с людьми?
- Не понимаю, к чему этот вопрос.
- Ответь.
- Нет. – С вызовом поднимаю голову. – Нелегко.
- Но что заставило тебя пойти на контакт с Ариадной Монфор?
«Пойти на контакт», вот как это называлось. Я наклоняю в бок голову, не понимая, о чем он
говорит, и переплетаю на коленях замерзшие пальцы. Вздор. К чему он клонит?
- Ты никогда не задумывался, что истинный мотив ваших отношений кроется где-то за
пределами человеческого понимания? – Пастор переводит на меня блеклый взгляд, а я с
недоумением морщусь. – Это одна из ее диавольских способностей – подчинять.
- Хотите сказать, что она заставила меня быть рядом?
- Увы.
- Я бы знал.
- Сомневаюсь, мой мальчик. Очень сильно сомневаюсь.
- Даже если и так, какое это имеет отношение к нашей проблеме?
- Я хочу убедиться.
- В чем именно?
- В том, что ты осознал, что случилось! – Глаза пастора становятся широкими, и он с
удивлением осматривает меня, будто видит впервые. – Ты – редкий экземпляр.
- Что? – Горло сдавливает, и я свожу брови. – Что простите?
- С ведьмами никто из смертных не сходился. Они живут отдельно, обособленно. Ты проник
так глубоко, как никому из нас не удавалось, ты очутился в сердце Монфор.
Сглатываю. На долю секунды мой разум посещает токсическая мысль, что я предаю Норин,
Мэри-Линетт, Джейсона. Что я оказался там, где не должен быть. Но я встряхиваю головой и
вновь возвращаюсь к реальности. В отличие от них я понимаю, что есть вещи, в которых
необходимо соблюдать ледяной расчет, хладнокровность.
Я готов быть плохим, если это спасет многих людей.
- Мы десятками лет выслеживаем ковены, Мэттью. И уничтожаем их.
- Но сейчас вам нужен я.
- Сейчас мы столкнулись с первоначальным злом. Господь явился мне во сне, он был
милостив, показав выход, пролив свет на те вопросы, что смертным постичь не дано.
- И что же это за вопросы?
- Как найти путь к сердцу его. – Задумчиво протягивает мужчина. – Как отчистить от
векового бесстыдства наше поколение, мой мальчик.
Я киваю. Вот это чушь. Но мне наплевать. Пусть несет свою ересь, мне важно только
получить ответы на интересующие меня вопросы. Я как всегда справлюсь со всем один.
- Много недель назад директор Барнетт вызвал Ариадну к себе в кабинет. – Говорю я и
серьезно хмурю лоб. – Он сказал, что знает ее секрет, а она стерла ему память. Заставила его обо
всем позабыть. Вы знали об этом?
- Разумеется.
- Но в тот же день, – продолжаю я, кивнув головой, – директор Барнетт и отец Бетти, шериф
Пэмроу, поймали ее на парковке и похитили. Барнетт ничего не забыл. Как?
- Пожалуй, этот секрет я тебе раскрою только в том случае, если буду уверен, что ты на моей
стороне. – Пастор перестает издеваться над четками и смотрит на меня спокойно, почти
благоговейно. У него мягкие черты лица. У него добрые глаза. А еще у него любовь к пыткам и
желание истребить всех ведьм, что попадаются на пути. И что самое страшное, я уже не знаю,
что должно настораживать больше: пастор Хью или его жертвы.
- Что я должен сделать? – Мой голос твердый и безразличный. Смотрю ровно в глаза
мужчины, а он кивает, словно и не думал, что я поступлю иначе.
- Добудь личную вещь Ариадны Монфор и добудь образец ее крови.
Вещь и кровь. Звучит по-идиотски. Я не могу промолчать и поэтому спрашиваю:
- Зачем?
- Узнаешь, когда завершишь миссию, сынок.
Стискиваю зубы и вдруг усмехаюсь.
- Это совсем не просто. Добыть кровь Монфор.
- Поэтому мы и ждали именно тебя, Мэттью.
- Ты подобрался ближе всех. – Вновь напоминает о себе Джиллианна. Но я даже в ее
сторону голову не поворачиваю. Раньше я чувствовал вину. Теперь я не чувствую ничего.
- Ничего не выйдет. Она убьет меня прежде, чем я подберусь к ней хотя бы на метр.
- Придумай что-нибудь.
- Нет смысла придумывать. Она всегда на шаг впереди меня.
- Вот, – Джил неожиданно снимает с шеи цепочку. Я думаю, она собирается вручить мне
крестик, и заранее прищуриваюсь, будто бы девушка протягивает мне радиоактивную дрянь. Но
на удивление Джил отдает мне маленький пузырек с какой-то жидкостью. – Это все, что у нас
осталось, Мэтти. Последний шанс.
Что за черт? Рассматриваю микроскопическую капсулу с черной водой и щурюсь. Я ни
черта не понимаю. Я ненавижу ни черта не понимать; перевожу недовольный взгляд на пастора
и вскидываю брови.
- Может, объясните, что это?
- Это возможность сохранить разум чистым, мой мальчик.
- А выражаясь человеческим языком?
- Это эликсир, который не позволит Ариадне Монфор управлять тобой.
Что? Я растерянно цепенею. Противоядие? Они действительно нашли способ, как не
попасть в сети ее способностей? Не может быть. Я крепко сжимаю пузырек и спрашиваю:
- Какой состав? Как вы это сделали?
- Всему свое время, Мэттью Нортон.
- Я должен знать.
- Ты должен отчистить душу. – Пастор Хью приближается ко мне и сводит брови. Не знаю,
какую праведную чушь он собирается втирать мне, но внутри все переворачивается. Я сжимаю
до скрипа зубы, а он кладет тяжеленную ладонь на мое плечо. – Бог простит то, что ты сотворил, мальчик мой. Но ты обязан выполнить миссию. Он выбрал именно тебя.
- Для чего?
- Для того чтобы избавить мир от чумы. Ариадна – чума, ее кровь отравлена.
- Вы хотите, чтобы я ее убил.
- Да, – не колеблясь, отвечает мужчина, а затем присаживается рядом со мной и едва
слышно шепчет, – но ты ведь тоже этого хочешь, не так ли?
***
Я прихожу в коттедж Монфор.
Дверь открыта, будто жители этого дома никого не боятся: не боятся воров и психов, не
боятся преступников, совершивших самые страшные злодеяния. Жители этого дома все видели.
Им уже не страшно.
Я знаю, что сестры Монфор как всегда сидят на кухне или в гостиной. Но я не хочу с ними
пересекаться. Сначала мне нужно пробраться в комнату Ариадны, только потом мне дозволено
отвлечься на решение других проблем. Я поднимаюсь по лестнице, спокойным, ровным шагом
следую к спальне Ариадны Монфор.
Признаться, приятно ничего не чувствовать. Приятно ощущать пустоту. Люди бегут от
пустоты. Она им кажется ужасной, а я нахожу себя в стагнации. Нахожу себя в тишине.
Касаюсь пальцами дверной ручки, отталкиваю дверь, прохожу в спальню, замираю у комода
с вещами и грубым движением распахиваю тумбочки. Беспорядок. Вся жизнь Ари состояла в
сплошном беспорядке. Ее действия были стихийны, ее поступки - взбалмошны. Она несла за
собой хаос, и ей вполне нравилось оставлять за спиной руины, ведь близкие с поразительной
чуткостью закрывали глаза на все ее ошибки и прихоти.
Я недовольно вытаскиваю пару маек и собираюсь закрыть шкаф, но останавливаюсь,
заметив черную футболку. Едва не разрываю ее, выдирая из невидимых когтей комода. Та самая
мятая футболка, в которой Ари заявилась на биологию в первый день. «Рамоунз». Я уже
ненавижу эту группу. Невольно зажмуриваюсь и стискиваю в пальцах тонкую ткань.
- Наплевать, – говорю себя я и бросаю на пол майки, оставив в руках лишь футболку.
Я уверен, эта вещь хранит в себе больше воспоминаний, чем вся комната Ари вместе взятая.
Хотя, теперь я вообще сомневаюсь, что добрая Ари когда-то существовала, я уже в нее не верю,
уже ее не помню. Она была, да, была когда-то. Но сейчас перед глазами стоит лишь тварь с
черными глазами, которая, не задумываясь, отнимает жизнь.
Закрываю комод и медленным взглядом осматриваю комнату. Неожиданно на глаза мне
попадаются исписанные листы, разбросанные на деревянном, широком столе. Нехотя, скорее
интуитивно, я приближаюсь к столу и замираю, увидев рисунки Эбигейл.
Ни один мускул на моем лице не дрогает. Ни одно слово не срывается с языка.
Я, наверно, умер, потому что ничто во мне не екает и не сжимается.
Я изучаю работы Эби: наброски церквей, портрет Хэрри, выведенный карандашом, а потом
я замечаю саму Эбигейл. Она стоит на рисунке рядом с высоким парнем, он держит ее за руку, а
за спиной у него висит колчан со стрелами. Этот высокий парень – я.
Что-то в груди все-таки стягивает в силки заледеневшие легкие. Я гляжу на рисунок, и я
понятия не имею, как то, что случилось, вообще могло произойти. Люди умирают. Да, знаю.
Знаю об этом, как никто другой! Но неужели бывает и такое? Неужели мы обречены ломаться
снова и снова, снова и снова.
Отворачиваюсь. Эби больше нет. И хватит думать об этом.
Собираюсь выйти из комнаты, но, когда оборачиваюсь, примерзаю к месту. Что за...
- Неожиданная встреча, верно?
Меган фон Страттен лениво дергает уголком губ; судорога, прокатившаяся по спине,
заставляет все мое тело вытянуться, словно струну! И я с невероятной скоростью подаюсь
вперед, намереваясь расправиться с ведьмой голыми руками. Наплевать, что у меня нет ни
оружия, ни сил. Я разорву ее на части. Если потребуется, вопьюсь зубами в глотку.
- Ого, – издеваясь, протягивает женщина, – прямо-таки зубами?
Не отвечаю, срываюсь с места и несусь на фон Страттен, но она вскидывает руку, и в ту же
секунду я отлетаю назад, врезавшись со всей дури в стену. Черт возьми!
- Тебя услышат, – рявкаю я, – услышат и...
- Я так не думаю. – Женщина проходится пальцами по угольным волосам и пронзает меня
острым взглядом. Взглядом змеи, гадюки, таким же ядовитым и смертоносным. – Не
сопротивляйся. Все равно проиграешь.
- Посмотрим.
Меган в один миг оказывается рядом. Сводит домиком брови и поджимает губы:
- Какая трагедия, и какая несправедливость. – Ведьма прикасается пальцами к моему
подбородку. – Приятнее ваших стонов, только звук вашего разбивающегося сердца.
Я резко подаюсь вперед, оскалив зубы, будто собака, на что Меган смеется. У меня в эту же
секунду внутри все не просто переворачивается, а разрывается, вспыхивает. Тихо и спокойно я
гляжу в глаза ведьме. Но в голове уже продумываю, как мои руки впиваются в ее голову мертвой
хваткой, и как они эту голову отрывают с плеч.
- Кровавые мысли, – шепчет фон Страттен, ухмыляясь. – Мне нравится. Но я пришла не за
тем, чтобы убивать тебя, мой дорогой.
- Какой сюрприз.
- Верно. Я пришла поговорить.
Что? Хмурю брови, а женщина порывисто отступает назад. Оковы исчезают, я падаю на пол,
но вовремя сгибаю ноги и удерживаю равновесие. Какого черта происходит? Разве я не должен
перерезать ведьме горло, а она не должна разорвать меня на части? Почему на лице Меган
игривая улыбка, и почему я продолжаю наблюдать за этой улыбкой, ничего не предпринимая?
Громко сглатываю.
- Что вам нужно?
- То же, что и тебе, Мэттью, – фон Страттен оборачивается и едва не сбивает меня с ног
черным взглядом. – Я хочу избавиться от Ариадны Монфор, и наши с тобой мысли, на долю
секунды, показались мне схожи.
- Что? – Мои брови подскакивают вверх. – Что вы сказали?
- Не притворяйся идиотом. Ты меня услышал.
- Вы должно быть шутите.
Вместо ответа женщина сводит брови, и тут же мое горло вспыхивает от боли. Резко я
хватаюсь ладонями за шею, пытаюсь содрать с кожи несуществующий пожар, искры. Но ничего
не выходит. Мне вдруг становится нечем дышать, и я шумно откашливаюсь.
- Я не умею шутить, – ледяным голосом отрезает ведьма, и боль пропадает.
Сипло вздохнув, я отшатываюсь назад и сталкиваюсь спиной с комодом.
Какого черта? Растерянным взглядом изучаю женщину и ничего не понимаю. Меган фон
Страттен пришла сюда, чтобы заключить со мной сделку? Чтобы просить о помощи?
- Это не мне нужна помощь, – пренебрежительно бросает она, – а тебе, мой дорогой.
- Проваливайте.
- Осторожнее, Мэттью. Женщинам не нравится, когда им грубят.
- Я не стану сотрудничать с вами.
- Почему?
- Почему? – Я едва не выплевываю этот вопрос.
Эта жизнь сводит меня с ума. С какой стати мой злейший враг пытается помочь мне? С
какой стати я должен доверять ему? Это чистой воды сумасшествие.
- Без меня ты не справишься.
- Справлюсь.
- Ариадну Монфор сложно убить.
- Ариадна Монфор умерла.
Меган хмыкает и наклоняет в бок голову. Ее длинные пальцы сжимаются в замок, и, на
долю секунды, женщина замолкает, изучая меня угольным взглядом. Она делает шаг ко мне
навстречу, а я вскидываю подбородок. Пусть эта тварь не думает, что я ее боюсь.
- Ты такой глупец.
- Убирайтесь.
- Я нужна тебе.
- Нет.
Женщина медленно растягивает губы в улыбке, и я уже знаю, что она права. Да. Мне не под
силу справиться с Ариадной Монфор в одиночку. Но сотрудничать с фон Страттен я не намерен.
Это слишком. Это неправильно.
- А что правильно, Мэтт? – Поддавшись вперед, шепчет ведьма. – Правильно жить с
мыслями о том, что ты убил малышку Эбигейл, и ничего не предпринимать?
Молчу. Стискиваю в кулаки пальцы и отвожу взгляд.
- Или правильно, – продолжает Меган, – закрыть глаза на все, что случилось? Забыть о том,
как ты страдал? О том, как Ариадна предала тебя, заставив совершить жесточайшее
преступление, после которого в тебе что-то умерло. Верно? Я знаю.
- Прекратите.
- Я вижу тебя насквозь. Ты поможешь мне, потому что цели у нас схожие, дорогой.
- Почему бы вам самой не расправиться с Ариадной?
Женщина на выдохе отстраняется и поводит плечами:
- Она ждет.
- Чего ждет?
- Ждет, когда я попытаюсь от нее избавиться.
- Но вы не сможете ее одолеть, – жестоко улыбаясь, бросаю я, – вы проиграете.
- Увы. Я контролирую только два дара.
- Она сильнее вас всех.
- Нас всех, – поправляет меня Меган фон Страттен. А я невольно вспоминаю, как на поляне
Ариадна огрызалась, как прожигала фон Страттен ядовитым взглядом. Ариадна не видит больше
в лице Меган соперника, в отличие от самой Меган.
Ариадне стоит щелкнуть пальцами, и все соратники Люцифера сложат головы.
- Выходит, вы боитесь ее.
Фон Страттен молчит. Она отводит взгляд, а я нервно усмехаюсь.
- У меня уже есть Хозяин, и имя ему Люцифер. – Наконец, низким голосом отвечает
женщина. – Ариадна Монфор-л’Амори не должна превосходить его по силе.
Я обездвижен. Настороженно изучаю невероятной красоты женщину и молчу. Я и не знаю,
что сказать. Пребывание в этом доме фон Страттен – поразительно. Ее предложение о
сотрудничестве – и вовсе нереально. Неужели даже сверхъестественный мир напуган? У меня в
голове никак не может прижиться эта информация.
- Восточное Кладбище. Завтра в полночь. Склеп Мефистофеля.
- Не понимаю.
- Не опаздывай. – Меган фон Страттен движется к двери, однако застывает на пороге и
оборачивается, сверкнув темными глазами. – Советую обратиться за помощью. Один ты никогда
не попадешь в чистилище. И не пытайся. Иначе умрешь.
Женщина кивает и скрывается за поворотом. А я застываю в недоумении. Неужели у меня
только что появился новый союзник? Сначала пастор Хью, теперь фон Страттен. Кто бы мог
подумать, что я объединюсь с теми людьми, которых хотел сжить со свету?
- Бред, – шепчу я, прокатившись ладонями по лицу.
Я опираюсь спиной о книжный шкаф и сжимаю пальцами переносицу, никак не могу
свыкнуться с мыслью, что здесь была Меган фон Страттен. Безумие... Она и сотрудничать