− Вы предлагаете нам сражаться за вас, − заключил Павел, − но вы не привели ни одного разумного довода, почему мы должны это делать.
− Когда демоны поднимутся на Землю, вам тоже придется несладко, − ответил Рома. − Не хотите сражаться за наших друзей, сразитесь за свое будущее.
− Каким образом освобождение всадников поможет остановить Судный день?
− Без жертвоприношения всадников демонам на Землю не подняться. Наша кровь распечатает врата Ада, − пояснила Вика.
Павел расхаживал по кухне, заложив руки за спину. Как он пояснил, на ходу ему лучше думалось. Вика и Рома следили за его метаниями с кухонного уголка, в то время как остальные амфидиплоиды толклись в коридоре, слушая разговор оттуда.
− Спасем всадников – спасем мир, − усмехнулся Павел. − Почему мне кажется, что меня пытаются надуть? Или это не вы открыли книгу Судного дня? Теперь демон заполучил сердце, и вы же сами утверждаете, что его не победить, а потом предлагаете вступить с ним в схватку.
− Да не с ним, − Вика начала терять терпение, − а с его прихвостнями. Они мелкие сошки. Твои ребята с ними вмиг разделаются.
− И что мне ответить? − Павел повернулся к амфидиплоидам. Похоже, у них в ходу была демократия.
Ребята заговорили разом, перебивая один другого. Судя по обрывочным фразам, они разделились на два лагеря. Одни горели желанием надрать демонам задницу, устав сидеть взаперти. Другие предпочитали не связываться в схватку с превосходящим по числу и силам противником. Павел предложил голосовать, но Рома предчувствуя, что голосование может обернуться для них провалом, взял слово.
− Послушайте, − обратился он к амфидиплоидам. − Я знаю, вы боитесь, мне самому страшно, но речь идет не только о наших жизнях, речь о будущем. Вы сейчас решаете, каким оно будет: отдадите вы Землю демонам и будете до скончания веков прятаться по подвалам или обретете, наконец, свободу. Подумайте хорошенько, прежде чем сделать выбор.
− Браво, − шепнула Вика Роме, когда он снова сел рядом с ней. − Не знаю, как у амфидиплоидов, а у меня мурашки побежали. Тебе бы родиться полководцем и вдохновлять солдат на битву. Я бы за тобой пошла.
Похвала из уст Войны дорогого стоила. Никто лучше нее не смыслил в битвах и подготовках к ним. Рому точно окатило теплой волной. Будучи парнем, а не стеснительной барышней, он не покраснел, хотя был близок к этому.
− Голосуем, − Павел прокашлялся. − Кто за то, чтобы напасть на склад.
Вверх поднялась сначала одна несмелая рука, потом вторая, третья. Вскоре Рома сбился со счета, но даже со своего места он видел, что проголосовавших «за» достаточно. Голосование «против» не потребовалось.
− Так тому и быть, − мрачно кивнул Павел. − Все, кто проголосовал, выступают завтра на закате. Остальные ждут их возвращения. Если, конечно, будет кому возвращаться, − добавил он еле слышно.
Глава 4. Сердце Красного Дракона
Солнечный свет проникал через забранное решеткой окно, расчерчивая стены полосами. В комнате не было ничего кроме дырявого матраса на полу. Обои местами отвалились от сырости, демонстрируя стену из шлакоблоков. Побелка давно облетела с потолка, усыпав пол белыми хлопьями подобно снегу.
Из комнаты вели две двери. Одна в ванную, заходить в которую лучше было исключительно по острой нужде. Оббитый унитаз и раковина выглядели так, словно их не мыли со дня сотворения мира. И пахли соответствующе. Вторая дверь вела в коридор и была заперта снаружи.
Ева делила эти великолепные апартаменты с Алексом. Если поначалу Евин внешний вид резко контрастировал с комнатой, то теперь они почти сравнялись. Сальные волосы она собрала в пучок, чтобы лишний раз их не касаться. Одежда покрылась слоем пыли и побелки, но Ева давно перестала обращать на это внимание. Она выглядела и чувствовала себя, как последний бомж с улиц города.
Алекс, хоть и был поставлен в те же условия, умудрялся сохранить более-менее приличный вид. Каждое утро он начищал ботинки куском обоев. А два дня назад застирал рубашку в раковине. Ева считала его действия бесполезной возней. Какая разница умрут они чистыми или грязными?
Алекс называл ее позицию упаднической. По его мнению, она сдалась раньше времени. Ева и не спорила. Она действительно сдалась, потому что не понимала, как можно одолеть курфюрста ада, заполучившего сердце Красного Дракона. Все, что она знала о сердце, говорило о том, что хозяина невозможно победить, а значит, они обречены.
Щелкнула задвижка, и дверь в их импровизированную камеру открылась. Ева с ненавистью уставилась на тюремщика.
− Что не можешь отвести от меня взгляд? – подмигнул ей Макс.
Он не упускал случая посмеяться над ее чувствами. Как жестоко она ошибалась, доверяя ему. Этот урок Ева запомнит на всю жизнь: верить никому нельзя. Ни близким, ни любимому, никому.
− Думаю, как тебя прикончить, − не осталась она в долгу.
− Ничего не выйдет, − ответил Макс. − Я под надежной охраной.
За его спиной стояли два бугая. То ли одержимые демонами-тенями, то ли обычные люди. С виду не поймешь. Среди прихвостней Самаэля хватало и тех, и других.
− Я быстро разделаюсь с твоей надежной охраной, − вмешался в разговор Алекс. − И с радостью уступлю Еве твое убийство. Что-то мне подсказывает, она припасла для тебя парочку сюрпризов.
− А ты помалкивай, − огрызнулся Макс на сводного брата. − Вы живы лишь благодаря доброте Самаэля.
− Ты сам-то веришь в то, что говоришь? − рассмеялся Алекс. − Самаэль и доброта также несовместимы, как Далай Лама и убийство котят.
− Мы нужны ему для жертвоприношения, − вклинилась с замечанием Ева. − И тебя он тоже принесет в жертву.
− А вот и нет, − Макс покачал головой. − Для меня он сделает исключение. Я его ближайший соратник. Можно сказать, правая рука.
− Ты идиот, − Алекс с тоской оглядел брата. − Лишь кровь всех пяти всадников отопрет врата ада. Исключений быть не может.
− Хватит, − Макс побагровел, − закончим этот бессмысленный разговор. Я пришел сюда, чтобы отвести вас к Самаэлю. Сегодня знаменательный день, и он хочет, чтобы вы были свидетелями его величия.
Спутники Макса грубо вытолкали Еву и Алекса за дверь и повели куда-то по узкому коридору без окон. Ева не покидала комнату с того момента, как Самаэль запер их там, выкрав из гостиницы. Алекс тогда был без сознания, и она, сосредоточенная на его состоянии, не разглядела, куда они угодили.
Коридор привел их в цех размером с футбольное поле. Стеклянный потолок был на высоте трехэтажного здания. Курлыкали голуби, свившие гнезда на его перекладинах и загадившие пол. Бывшие станки грудой металлолома валялись в углу. По всему периметру стен выстроились слуги Самаэля, прикрывая широкими спинами кривые граффити.
В центре цеха стоял Самаэль собственной персоной. Демон как всегда был одет с иголочки, словно он не на заброшенном заводе, а на совещание банкиров. Перед ним на импровизированном столе из кирпичей и досок лежала раскрытая книга Судного дня. Внутри нее билось сердце Красного Дракона − рубин с кулак взрослого мужчины. Рубин источал свет, который то вспыхивал ярче, озаряя цех красным заревом, то затухал, имитируя сердечный ритм.
Ева зачарованно смотрела на рубин, он как магнит притягивал ее. Хотелось коснуться его, ощутить его безграничную мощь, отголоски которой долетали до нее электрическими волнами. Алекс и тот не устоял перед сердцем Красного Дракона.
− Любуйтесь им, пока можете, − от Самаэля не укрылся их интерес. − Скоро сердце будет биться в моей груди. Собственно, за этим я вас и позвал. Вам выпала честь узреть начало моего правления.
− Избавь нас от твоего самолюбования, − сказал Алекс в обычной для него саркастической манере, − и приступай уже к делу.
− Мой дорогой сын, − оскалился Самаэль, − приятно видеть, что тебе не терпится насладиться моим триумфом. Или, быть может, ты рассчитываешь, что сердце меня погубит? Оставь эти глупые надежды, я отлично подготовился и готов принять его силу.
− Жаль, − проворчал Алекс себе под нос, так что расслышала одна Ева, − было бы здорово, если бы мощь сердца разорвала тебя на части, папуля.
− Друзья мои, − Самаэль, раскинув руки, обратился к аудитории, − вам повезло присутствовать при историческом моменте. Сегодня в моей груди забьется сердце Красного Дракона, и правление адом перейдет в мои руки. Я стану вашим новым господином. И я освобожу вас.
Стоящие у стен заулюлюкали, послышались аплодисменты, и Ева сообразила: как минимум половина из них демоны. Они явились сюда из самого ада, поклониться новому правителю. И все же в масштабе ада их было ничтожно мало. Видимо, далеко не всех радовала смена власти.
− Приступим, − голос Самаэля прокатился по залу, и все посторонние звуки стихли. Голуби и те умолкли, завороженные важностью момента.
К Самаэлю приблизился слуга в сером балахоне. В руках у него был нож. Его лезвие на конце загибалось под углом в девяносто градусов. Ева прежде не встречала ножа такой формы.
Самаэль принял нож из рук слуги и поднял его над головой, демонстрируя собравшимся под их одобрительный гул.
− Что это? − наклонившись к Алексу, спросила Ева.
− Это ритуальный нож, − пояснил он. − Им удобно вскрывать грудную клетку.
Ева поежилась. Судя по налету ржавчины на лезвии, нож был далеко не новым и повидал на своем веку немало жертв. Знать бы еще, чью грудную клетку припасли для него на этот раз.
Ева не на шутку испугалась, когда Самаэль шагнул в их сторону. Неужели жертвоприношение состоится прямо сейчас? Она инстинктивно схватила Алекса за руку и удивилась, ощутив его ответное успокаивающее рукопожатие. Она покосилась в его сторону − Алекс смотрел на отца. На его лица была написана готовность биться до последнего, и Еву как покрывалом накрыло спокойствием. С таким защитником ей не страшен даже сам Красный Дракон.
Самаэль вернулся к столу с книгой. Положив на него нож, он снял пиджак и отдал его слуге. За пиджаком последовала рубашка – демон оголил торс с мерцающей фиолетовой татуировкой на груди. Ее закорючки начинались над животом и шли через всю грудную клетку. Изображение носило абстрактный характер. Как Еве когда-то объяснила Вика, татуировка представляла собой надпись на древнем языке, обозначающую сущность демона. Схожие тату были у других курфюрстов, включая Асмодея.
При мысли о Дее Ева стиснула кулаки. Вот еще одно подтверждение того, что доверие в аду редчайшая глупость. Он клялся и божился, что сохранит книгу, но вместо этого передал ее Самаэлю. Ева сколько не пыталась, так и не могла понять, зачем он так поступил. Какую выгоду он получил? Алекс утверждал, что Асмодей знал, что делал, но Ева в этом сомневалась.
Показав себя во всей красе, Самаэль снова взял в руки нож и приставил его изогнутый конец к собственной груди.
Ева ахнула. Демон собирался порезать себя? Она перевела вопрошающий взгляд на Алекса.
− Если подумать, − ответил он на ее немой вопрос, − единственно верный способ завладеть чужим сердцем – поставить его на место собственного.
− Самаэль вырвет себе сердце, − пробормотала Ева, не до конца веря в происходящее, − и поставит вместо него сердце Дракона. Я полагала, операции по замене сердца проводятся в других условиях. Где хирурги, стерильность, аппарат искусственного дыхания, в конце концов?
− Ты имеешь дело с демонами. Им подобные условности ни к чему.
Нож оказался острым. Легкое нажатие, и на груди Самаэля выступила кровь.
− Он что же сам себя резать будет? – не могла успокоиться Ева. − Хоть бы попросил кого другого.
− Он должен все сделать сам, − Алекс, не моргая, глядел на отца. − Причинить себе боль и выдержать ее. Так он докажет, что достоин сердца Дракона.
− Варварские правила.
Ева сперва отвернулась, чтобы не видеть жуткий обряд, но любопытство взяло свое, и сквозь опушенные ресницы она все-таки следила за Самаэлем. Он надавил на нож, и лезвие наполовину вошло в грудную клетку. Кровь ручьем потекла по животу, пропитала шелковые брюки. Но демон не обращал внимания на неудобства. Он с маниакальной настойчивостью кромсал себя в попытках добраться до сердца.
Изрезав кожу, Самаэль взялся за края разреза и дернул их в стороны. Ева закрыла рот сначала одной ладонью, потом добавила к ней вторую, но даже через ладони ее вскрик получился достаточно громкий, чтобы рядом стоящие повернули к ней головы.
Внутренности демона были из мяса и костей, никаких адских атрибутов типа лавы или золы. Вид его мучений был также неприятен, как вид мучений простого смертного.
Закругленным концом ножа Самаэль поддел ребро и дернул его. Раздался хруст ломаемой кости, и Ева с трудом устояла на ногах. Не подхвати Алекс ее под руку, она бы рухнула на колени от слабости.
За первым ребром последовало второе, третье и так до тех пор, пока не открылся доступ к сердцу. Оно билось внутри грудной клетки, как ни в чем не бывало. Лишь испарина на лбу Самаэля свидетельствовала о том, что он чувствовал боль. Но ни единым звуком он не нарушил тишину цеха, и Ева невольно восхитилась его стойкостью. Она бы на его месте визжала, как ведомая на заклание свинья.
Нож был отложен в сторону. Настала пора торжественной части – замены сердца. Ева уточнила у Алекса, как долго Самаэль протянет без сердца, втайне надеясь, что ритуал прикончит демона.
− Минут пять он продержится, а, может, больше, − сказал Алекс. − Он все-таки курфюрст. Красный Дракон живет без сердца уже не одну тысячу лет, и ничего. Он совсем ослаб, но до смерти ему далеко. А курфюрсты – его сыновья и многое от него унаследовали.
Самаэль погрузил руку себе в грудь. Зрелище было более чем отталкивающе, но Ева не могла оторваться. Она жадно ловила каждое движение демона, словно завороженная следя за тем, как он сжал свое сердце в кулаке и рванул на себя.
По залу пролетел шелест. Сердце Самаэля билось у него на ладони, а в груди демона зияла кровавая дыра. Демон бросил сердце на грязный пол, точно отслужившую свой век безделушку. Еве ожидала, что он растопчет его, но Самаэль лишь перешагнул через сердце и взял из книги другое.
Кусок рубина ожил в его руках. Заискрился, затрепыхался. Все в цехе, включая Еву с Алексом, затаили дыхание и вытянули шеи. Самаэль твердой рукой вогнал рубин себе в грудь. Раскинув руки и запрокинув голову, с развороченной грудной клеткой он замер, ожидая пока новое сердце приживется.
Какое-то время ничего не происходило. Пауза затянулась, зрители занервничали. Зашептали по углам, делясь друг с другом сомнениями. Только Самаэль был невозмутим, проявляя чудеса несвойственного ему терпения.
В цехе потемнело. Ева взглянула на небо сквозь стеклянную крышу. Над складом собрались грозовые тучи. Они закрыли солнце, погрузив цех во тьму. Единственным источником света в царстве тьмы было сердце в груди Самаэля. Алый луч разрезал сумрак, словно лазер.
По телу Самаэля побежала энергетическая волна. Захватив торс, конечности, голову, она зарядила его точно электричество батарейку. У Евы волоски на руках и затылке встали дыбом от витающего в воздухе озона. Пахло грозой и кровью.
Самаэль накапливал энергию, но ее было слишком много даже для него. В следующую секунду произошел неизбежный взрыв. Он пролетел по цеху волной кровавого света, откинув Еву назад. Она ударилась спиной о ступени железной лестницы. Острая боль вытеснила из сознания все мысли. Постепенно приходя в себя, Ева увидела, что вокруг вперемешку валяются тела демонов и людей. Взрыв не пощадил никого.
Ева приподнялась на локтях, опасаясь встать из-за повреждений спины. На месте, где стоял Самаэль, образовалась воронка. Ее рваные края загибались наружу – источником взрыва был сам демон.
Зрители приходили в себя. На их лицах читалась растерянность. Никто не решался приблизиться к воронке, взглянуть, что стало с Самаэлем. Многие не верили, что ему удалось выжить. «Сердце прикончило его», − шептали они. − «Он слишком много взял на себя».