— Я слышал, ты присоединилась к Легиону, — он сплюнул кровью. — Ты вмешиваешься. Это не твоя юрисдикция. Ты совершаешь большую ошибку.
— Нет, это ты совершил ошибку, ударив солдата Легиона Ангелов, — сообщила я ему.
Поражение и злость бурлили в его глазах.
— Ты, может, теперь и солдат небес, но ты все ещё дерёшься грязно.
Я топнула ботинком по его спине, пригвождая к месту.
— Всегда, — ответила я с улыбкой.
У меня не было наручников, но это не имело значения. Я сдёрнула проволоку с развешенного неподалёку белья и воспользовалась ей, чтобы связать ему руки. Когда он стал сопротивляться, проволока врезалась в его кожу. Проступило несколько капель крови. Он перестал шевелиться, метнув мерзкий взгляд через плечо.
— Брокерс, — позвала я паранормального солдата, с которым познакомилась ранее.
Он спустился на землю, чтобы проверить причину беспокойства, и не он один. Каждый паранормальный солдат вокруг теперь уставился на меня, они осознали, что я была членом Легиона Ангелов.
И не одни они уставились. Фестиваль замер, и все таращились на нас, разинув рот. В стороне Жёлтая Шляпа, турист, который подкатывал ко мне ранее, теперь стоял бледный как простыня. Вероятно, он гадал, швырну ли я его к дознавателям, чтобы они могли расследовать его хвастовство о проникновении в клубы Легиона. Как будто дознавателям больше заняться нечем.
Паранормальные солдаты не сказали ни слова, ожидая, когда я скажу им, что делать. Они выглядели готовыми наделать в штаны. Солдаты Легиона, может, и убивают монстров, которые охотятся на человечество, но мы также забираем людей, которые угрожают порядкам богов. И никто не хотел, чтобы его объявили угрозой. В присутствии многих знакомых мне солдат Легиона приходилось реально ходить на цыпочках, особенно в присутствии ангелов. Все, что им нужно сделать — это объявить кого-то подозрительным, и тогда Дознаватели Легиона упадут коршуном и забросят тебя в камеру допросов. Тебя могут отпустить — в конце концов, но Дознаватели будут очень, очень дотошны в своих беседах.
Вот только я не собиралась бросать людей к Дознавателям, повинуясь импульсивному порыву просто потому, что они меня раздражали. Однако мне нужно было поддерживать образ Легиона.
— Поместите этого охотника за головами в камеру на ночь, — сказала я Брокерсу, мой тон был резким, приказным. Я даже вложила в свои слова немного магии сирены, ровно столько, чтобы отвесить им пинок. — Это научит его не бить члена Легиона Ангелов.
Я не позволила ни единой эмоции отразиться на моем лице. Я была профессиональной, холодной. Бесстрастной. Неро так гордился бы мной.
По правде говоря, это был мягкий приговор, но я не испытывала интереса к пыткам людей. Я просто хотела убрать Джинкса с дороги, чтобы моя семья могла сделать свою работу, а их цель не была украдена. И кроме того, я обманом заставила его напасть на меня.
Брокерс и ещё один паранормальный солдат взяли Джинкса за обе руки.
— Он из изворотливых, — сказала я им. — Если он хоть дёрнется, у вас есть моё разрешение врезать ему по голове пистолетом.
Они торжественно кивнули и направились к офису шерифа, явно испытывая облегчение, что охотника за головами наказали вместо них. Шоу закончилось, все вернулись к своим развлечениям. Музыка грохотала, разговоры активизировались, а пронзительные писки карнавальных игр вновь заполонили территорию фестиваля. Как будто всего этого и не случалось.
Я посмотрела на Пиявку Магитека у моих ног. Он задрожал и отвёл глаза, страх его парализовал. Он не пытался сбежать. Он даже не шевелился. Его тело обмякло в знак поражения, в нем не осталось сопротивления.
— Почему ты не использовала наручники, чтобы удержать Джинкса? — спросила Джин, проверяя наручники на пленнике.
— Я приехала сюда провести время с семьёй. В отпуск. Я не ожидала, что буду нести правосудие Легиона, так что не захватила наручники. Я не таскаю их с собой забавы ради.
Улыбаясь от уха до уха, Тесса что-то прошептала Джин. Я уловила слова «наручники» и «играть с ангелами». Они обе рассмеялись.
Я наградила их сердитым взглядом, но они не съёжились под ним. Они к нему привыкли. И я не думала, что будет честно вкладывать в этот взгляд всю силу моей магии. Хотя наблюдая, как они хихикают надо мной, вынуждена признаться, я испытывала искушение.
— Идёмте, комики. Нам нужно доставить Пиявку в офис шерифа, — сказала им Калли, подпихивая их пленника вперёд.
— Но мы скоро вернёмся, так что никуда не сбегай, — добавила Тесса, грозя мне пальчиком.
Я буквально видела, как в её глазах кружатся мысли о грандиозных гуляниях и вечеринках, выдержанных в одном цвете.
После их ухода я переключила своё внимание на фестиваль, а точнее, на аппетитные запахи, исходившие от прилавков с едой. Мой живот заурчал. Я была голодна до своей небольшой пробежки по крышам, теперь же я просто умирала с голода. Я осмотрелась по сторонам в поисках какой-нибудь очень нездоровой карнавальной еды, моим первым выбором стали луковые кольца и шоколадные батончики, жареные во фритюре. Они были такими восхитительно и деликатесно отвратительными. Я обязана была их съесть.
Но я так и не добралась до толпы у прилавков с едой. Что-то отбросило тёмную тень на фестиваль, клубясь как грозовое облако. Каждый человек на земле остановился и вытаращился, хор ахов и охов прокатился по толпе. Тень сместилась, опускаясь.
Когда ангел приземлился, его ботинки поцеловали землю тихим шёпотом, его крылья распростёрлись идеальным божественным смешением чёрного, синего и зелёного. Все уставились на него в восхищении, зачарованные, совершенно захваченные его чарами.
Глава 3
Чары Архангела
Ангел был не просто каким-то ангелом. Это был генерал Неро Уиндстрайкер, архангел и мой любовник.
В отличие от меня Неро был одет в чёрную кожаную униформу Легиона Ангелов. Тренировавшийся с рождения, чтобы воплотить свою судьбу стать ангелом, он просто не имел повседневного и расслабленного режима. Он редко вылезал из униформы. Я регулярно дразнила его по этому поводу, но в данный момент, глядя как он идёт, и восхищённая толпа расступается перед ним, я не могла не оценить, как он выглядит в этой униформе.
Чёрная броня сияла — нет, светилась — в свете садящегося солнца, гладкая кожа подчёркивала каждый мускул. Мягкое, аппетитно-деликатное поскрипывание кожи на его твёрдом непоколебимом теле при движении становилось порочным дразнением — и сладким искушением.
Обрамлённые нимбом солнечного света и прожекторов, его карамельные волосы подсвечивались, мерцая как жидкое золото. Потолок облаков навис над карнавалом, сплошной за исключением единственного открытого клочка солнечного света, лившегося прямо на Неро. Это выглядело как окно из самого рая. Он явно манипулировал стихиями для создания такого эффекта, чтобы заставить себя сиять. Ангелы делали это, когда хотели внушить благоговение, уважение или страх.
И это работало. Каждый человек на фестивале на сто процентов сосредоточился на Неро. Они настолько увлеклись им, что не замечали, насколько нехарактерно для просвета в облаках двигаться вслед за ним, как луч прожектора, обрамляющий актёра на сцене.
Несколько чрезмерно восторженных молодых женщин уже двигались в его сторону. Широко раскрыв глаза от одобрения, они упивались видом его бессмертной красоты, его крупнее-чем-сама-жизнь телом и темными блестящими крыльями. Ещё через несколько секунд они начали бы бросаться в него своими трусиками.
Мои губы разошлись в тихом рыке. Я ощутила прилив жара и питаемой адреналином ревности. Безо всяких на то причин, сказала я себе. Неро был моим. Я не могла разорвать этих женщин в клочья за смотрение на него, и я определённо не могла их винить. Неро представлял собой зрелище, заслуживающее внимания — столь же великолепный, сколько смертоносный.
Но мой рациональный мозг испытывал трудности с усмирением темных, глубинно собственнических инстинктов моего первобытного мозга. Мне не нравилось, как они глазами раздевают моего ангела. Я чувствовала гормональное изменение в воздухе, густой мускусный запах похоти клубами исходил от них.
— Пандора, — сказал Неро. Моё прозвище слетело с его губ как маленькая капелька рая.
Его глаза встретились с моими, светящиеся магией, сияющие как лес после дождя.
А потом я не видела больше ничего. Больше никого. Его почитатели померкли. Поблекло все, за исключением Неро. Я направилась к нему, как будто между нами существовала невидимая нить, непреодолимая сила влекла меня к нему.
Я остановилась перед ним. Он поднял руку и мягко провёл ею по моему лицу, его прикосновение напоминало миллион крошечных фейерверков, взорвавшихся под моей кожей. Прошло решительно слишком много времени с тех пор, как мы виделись. Он неделями отсутствовал, находясь на миссии.
Неро не поцеловал меня. Он едва коснулся меня, его рука на моей щеке была лёгкой как пёрышко. Когда она опустилась ниже, чтобы пройтись по шее, мой пульс ускорился, загрохотав под кончиками его пальцев. Его глаза опустились к моему горлу, пульсирующей там вене. По лёгкому проблеску серебра в его глазах я знала, что он хотел испить из моего родника, слить воедино нашу кровь и магию. Я тоже хотела его. Моя кровь горела, я увлажнила губы. Я ощутила, как поворачиваюсь, подставляя ему свою шею. Серебро в его глазах засияло сильнее.
Он был близко, так близко, что я чувствовала, как его пульс врывается в меня, раскачивает меня. Ритм моего сердца синхронизировался с ним. Его рука ухватилась за лямку моего топа вокруг шеи, задержавшись там на мгновение. Я выгнулась ему навстречу в приглашении. И требовании.
Но он сделал шаг назад.
— Я видел, что случилось с тем охотником за головами.
В его голосе не было выговора. Там было лишь веселье, а также немного гордости. В конце концов, это он научил меня, как заставить правила Легиона работать в мою пользу.
Мысли о Джинксе оказалось достаточно, чтобы выдернуть меня из дымки. Внезапно я крайне остро осознала, какое зрелище мы устроили — и более того, сколько глаз уставились на нас. Нет, на Неро. Вся толпа застыла, зачарованная ангелом среди себя. И я была зачарована точно так же, как и они. Я отвесила себе ментальный шлепок за то, что так погрязла в ауре Неро. Просто он был таким прекрасным отвлечением.
— Ты прекрасна, — сказал он мне, проводя рукой по моему горлу. Он поймал пальцами кончик моей косички. Затем он заговорил тихо, интимно, слова предназначались только для меня. — И твои волосы светятся.
Проклятье. Мои волосы вечно были какой-то помехой. Раньше, до того как я получила магию, они светились совсем немножко, достаточно, чтобы зачаровать вампиров. Я так и не поняла, почему они это делали. Честно говоря, это не лучшая суперсила. Это означало, что я не могла оставаться слишком долго в обществе вампира, поскольку он неизбежно попытается разорвать мне горло и осушить до смерти.
Но с тех пор, как я присоединилась к Легиону, с тех пор, как я стала пить Нектар богов и обретать их дары магии, ситуация менялась. Я менялась. И мои волосы менялись вместе со мной. Теперь они светились ярче, бледный блондинистый оттенок сменялся розовым, голубым и несколькими другими цветами. Это случалось, когда я использовала слишком много магии, или мои эмоции накалялись. Несложно было предположить, что стало виновником в этот раз.
За последний год я научилась лучше контролировать свои мысли, скрывать их. Ангелы были телепатами, в конце концов. Но мои волосы ничего не скрывали. Они изменялись, в точности показывая, как я себя чувствую — как кольцо-определитель настроения, окно в мою душу. Неро это нравилось. Он научился читать значения цветов и свечения, оценивать мои чувства по оттенку волос.
— Твои волосы прекрасны, Леда, — сказал он мне. — Но тебе нужно их успокоить. Тебе нужно заставить их вернуться в норму.
Я тяжело сглотнула, моё лицо залило жаром от смущения. Он был прав. Я выставляла себя совершенной дурой.
— Ты не выставляешь себя дурой, — сказал он. — Ты всех завораживаешь. И если ты не приглушишь свой нимб, мне придётся убить этих мужчин.
Я проследила за его тяжёлым взглядом до группы мужчин, которые пялились на меня, безумно выпучив глаза. Они были в трансе. Это моя магия сирены в действии. Люди не могли ей противиться. Я даже не осознавала, что проецирую своё настроение, что я обратилась к своей магии.
— Ты не можешь убивать людей за то, как они на меня смотрят, — сказала я Неро.
Неро наградил меня безжалостным взглядом, говорящим, что он может и именно так и сделает.
— Существуют правила, — сказала я. — Ты не можешь нападать на людей, которые не представляют угрозы для порядка богов.
Неро оставался непреклонен.
— Как ты только что продемонстрировала, я могу напасть на них, если они нападут на меня первыми.
— Вы дерётесь грязно, генерал Уиндстрайкер.
— Ты на меня влияешь, — ответил он, и его слова были полны порочных намерений.
Мои бедра сжались от прилива жара, который сокрушил меня. Жёсткая, жестокая реальность ударила по мне как поезд: нас разделяло слишком много пространства, слишком много одежды. Хоть каждая фибра моего существа, каждая клеточка во мне, каждый инстинкт отчаянно кричал сделать с этим что-нибудь, я оставалась совершенно неподвижной. Я держала руки вдоль боков, пока то драгоценное немногое, что осталось от моего рационального мозга, пыталось совпадать с нетерпеливой ненасытной нимфоманкой, взявшей надо мной верх.
Неро наклонился поближе.
— Пандора, если ты не приглушишь свою магию, я не беру на себя ответственность за последствия.
Его голос звучал низко и опасно, подрагивая на грани цивилизованности, между мужчиной и зверем. Я испытывала огромное искушение не приглушать свою магию, не брать её под контроль. Просто чтобы посмотреть, как долго он продержится — и что случится, когда дамбу его самоконтроля наконец-то прорвёт.
Но это было бы безответственно в присутствии всех этих людей, не говоря уж о том, что непрофессионально. Я сконцентрировалась и свернула свою магию сирены, убирая невидимые завитки чар, которые обвились вокруг толпы. Конечно, Неро вовсе не упрощал процесс, когда вот так смотрел на меня. Убирать магию казалось неправильным, неестественным, как трение наждачной бумаги по ободранной коже, но я стиснула зубы и вытерпела это. Я сделала несколько долгих, глубоких вдохов, и свет в моих волосах погас.
— Теперь идём со мной, — сказал Неро.
Я последовала за ним прочь от толпы, за ряд зданий на тихую улицу. В пределах видимости не было ни души. К тому времени, как мы прошли несколько кварталов, карнавальная музыка вновь зазвучала, разговоры возобновилась, а звон и лязг игр стал ещё многочисленнее. Как будто прибытия Неро и не было. Он стер память об этом из сознания всех присутствующих?
Мы дошли до конца улицы. Он повернулся ко мне лицом и просто ждал.
Я скрестила руки на груди.
— Я не стану заниматься с тобой сексом в тёмном переулке.
— Твои мысли говорят об обратном, — произнёс он шёлковым голосом.
— У меня все же есть кое-какое чувство стыда.
— Правда?
— Да, — дерзко сказала я.
Его рука метнулась вперёд, и у меня перехватило дыхание от предвкушения. Лёгкая высокомерная улыбка изогнула его губы, когда он выдернул листик из моих волос.
— В Нью-Йорке ты была настроена иначе, — сказал он. Теперь его рука лежала на моей спине, нежно её поглаживая.
Моё лицо залило жаром при воспоминании о том, как мы занимались сексом в тёмном переулке.
— Окей, — призналась я. — Ты меня подловил. Нет у меня стыда.
По крайней мере, когда дело касалось Неро. Как только он приземлился на фестивале, я осознала, как отчаянно по нему скучала.
Отвечая на мои мысли, он сказал мне:
— Я тоже по тебе скучал, — он опустил губы к моей шее, мягко целуя меня. — В толпе из сотен я видел лишь тебя, — его рот задержался над моим. — Ты свет, ослепивший меня для всего остального, затмивший всё, заставивший всё удалиться и растаять в тени.
Я улыбнулась, нежась в свете его слов, жадно упиваясь каждым соблазняющим слогом.