Вот блин. Что она могла сказать? Она посмотрела на Джея, бесполезно смотрящего на нее.
— Я ух… не хотела ни с кем говорить, так что я просто отсиживалась дома.
— И ты не подумала проверить автоответчик? Я оставил тебе тонну сообщений. Чарли звонил мне вчера и сказал, что не может тебя найти, и что тебя не было дома. Я позвонил в полицию, и они послали кого — то. Почему ты не открыла дверь?
Кошмар. Ари осмотрелась, ища вдохновение для лжи.
— Ах… мне было плохо. У меня были эти дни, — она вздрогнула, не веря, что это первое, что пришло ей в голову под давлением. Она бросила взгляд на Джея и вспыхнула, когда поняла, что он трясся, стараясь не засмеяться, и проигрывал. Сердитая, Ари сильнее прижала телефон к уху. — Зачем ты звонил в полицию?
Ее папа издал шокированный звук на другом конце, и Ари приготовилась к взрыву. Она отдалила телефон от уха, когда он начал кричать на нее, что он очень беспокоился, что он в аэропорту и будет дома примерно через час, чтобы убить ее. Она не смогла даже слово вставить, прежде чем он отключился. Она не думала, что видела папу таким взбешенным ранее.
— Он взбешен, — Джей непринужденно растянулся в кресле.
Ари закатила глаза от неудобства его пребывания здесь.
— Думаешь?
— Сарказм — непривлекательное качество у всех, кроме меня.
Она усмехнулась, игнорируя то, какими сексуальными были его губы. У него был такой рот, за который убьет любая звезда, полная нижняя губа заставляла девушку хотеть укусить ее. Ари испытала неловкость, думая о Чарли и о том, как сильно он волновался, если позвонил ее папе.
— Я сомневаюсь, что в тебе есть что — либо привлекательное, кроме, разве что, молчания.
Он изогнул бровь.
— Похоже, это назначение будет приятным.
— Ага. Сарказм определенно непривлекателен в тебе, — до того как он смог ответить, Ари встала, ее руки немного тряслись от мысли о том, чтобы увидеть своего папу в таком настроении. — Слушай, мой папа придет в любую секунду, так что ты должен… не быть здесь.
Джей пожал плечами.
— Я просто скроюсь под Мантию.
— Мантия?
— Место, которое мы используем, чтобы становиться невидимыми.
Мысль о нем в ее гостиной, слушающего ее ссору с папой, не знающим, что он там, была жуткой.
— Ни за что. У меня уже был один джинн, ходивший невидимым по моему дому, у меня не появится другой.
— Тогда, что ты предлагаешь?
— Ну… ты уходишь.
— Ну… ни за что.
Измученная и не готовая к перепалке, Ари вскинула руки.
— Хорошо. Ты останешься. Но ты спрячешься в моей комнате.
9
Я здесь. Где ты?
Джей неохотно пошел наверх в комнату Ари, и она посмотрела на него с лестницы, ее сердце тяжело стучало в груди. Все тело Ари было нервным и напряженным, и внезапно она осознала, что оно, должно быть, работало на чистом адреналине после всего что произошло, всего, что было выяснено. Уверенная в том, что Джей был в безопасности наверху, Ари прошла в гостиную дожидаться Дерека. Пока она ждала, колени подпрыгивали, зубы стучали, а на ладонях выступил холодный пот. Теперь, когда она осталась одна, она могла лишь думать о произошедшем. Забавно, но проблема была не в сверхъестественной части правды. Может быть, это было заложено в ней генетически, но она всегда легко справлялась с чем — то вроде этого. Она обдумала то, как легко она приняла мисс Мэгги, что ее никогда не пугал дружелюбный полтергейст в ее доме, хотя это пугало всех остальных, включая ее папу. Нет, она билась над ситуацией с родителями. Было достаточно того, что Дерек не был ее настоящим отцом, но знать, что ее настоящий отец был таким… монстром…
И теперь ей приходилось встретиться с хорошим человеком, которого ввели в заблуждение насчёт его семейного долга перед ней. Ари любила своего папу. Но ее внезапно напугало, что он не будет больше любить ее, если узнает правду. Страх был не без причины. Он не был рядом последние несколько лет. Он оставил ее самостоятельно проходить через подростковые годы, и куда ее это привело? Она собиралась в колледж, в который не хотела. У нее были друзья, с которыми она не могла серьезно поговорить. И она любила парня, который не хотел быть любимым.
«Но я исправлю это, — подумала она. — Это единственное, что я могу исправить».
Для Ари, впрочем, не было так нерационально поверить, что если Дерек когда — нибудь узнает правду, то уйдет. Определенно, его удерживала от ухода любовь к своей 'дочери'. Если Ари заберет это у него, останется ли что — нибудь? Стараясь сдержать злость от этой мысли, Ари глубоко вздохнула от звука машины, съезжающей на подъездную дорожку. Она повернулась в кресле, ожидая звука ключа открывающего замок. Скрежет металла о металл показался чересчур громким, и Ари вздрогнула, когда дверь открылась.
Дерек Джонсон вошел в свой дом, поставил чемодан с глухим стуком и закрыл задвижку на двери. Их глаза встретились через комнату, и Ари увидела борьбу во взгляде своего папы: облегчение сражалось с яростью и разочарованием. Когда он промаршировал в комнату и сжал ее в своих руках, Ари ощутила жжение слез в горле. Она сильнее прижалась к нему, вдыхая его мускусный одеколон и запах порошка на лацкане пиджака. Его губы поцеловали ее в лоб, а огромные руки зажали ее голову, когда он отстранился чтобы посмотреть на нее.
— Я убью тебя, — хрипло прошептал он.
Она моргнула, стараясь вспомнить последний раз, когда он обнимал ее.
— Прости, пап.
Дерек покачал головой, его глаза потемнели, а черты ожесточились, когда он отступил назад. Сердце Ари упало. Она еще не сорвалась с крючка.
— Сядь, — он кивнул головой в сторону дивана, и она быстро опустилась на него. Она с тревогой смотрела, как он снял пиджак и расслабил галстук на шее. Наконец, он плюхнулся в кресло, которое недавно занимал Джей. И потом началось. Он кидал в нее вопросами, не ожидая ответов, оплакивал ее недальновидность, выказывал свое разочарование, строил варианты всевозможных преступлений из — за ее глупости, его голос повышался и повышался, пока он не начал кричать, его лицо стало красным от гнева. Он не был готов услышать ответы. Ари даже не была уверена, что он хотел ответов, он просто хотел, чтобы она знала, как сильно он волновался из — за нее. Пока она сидела там, крепко сжав руки вместе на коленях, уверенная, что Джей наверху слушал каждое слово, Ари тоже начала злиться. Беспокойство ее папы не было неудобным. Это был естественный элемент отцовства. И по правде, он мог и не быть ее отцом, но он не знал этого.
Где он был? Был ли он действительно удивлен, что что — то вроде этого случилось? Оставлял ее одну годами. Ему повезло, что что — то плохое не случилось с ней раньше. Ему повезло, что она могла о себе позаботиться.
Пока Дерек разглагольствовал по поводу унижения из — за звонка в полицию, чтобы сказать им, что она была в порядке, что у нее был плохой период, и она не хотела отвечать на звонки ни в дверь, ни на телефон, страх начал грызть Ари изнутри. Уйдет ли он, если узнает правду? Будет ли папа, которого она любила, который любил ее, когда она была ребенком… будет ли его любви достаточно, чтобы остаться с ней, если он когда — нибудь узнает правду?
— Я просто не могу поверить, как ты могла вести себя так небрежно ко… всему. Я не учил свою дочь вести себя так, и она никогда так не делала раньше. Так скажи мне, Ари… что ты скрываешь от меня?
Проглотив правду, Ари покачала головой, нарастающий в горле гнев мешал говорить.
— Ничего.
Глаза Дерека сощурились, его губы побелели.
— Нет, я не принимаю это. Ты не когда не врала мне. Не начинай сейчас.
Она издала смешок, звук покинул ее до того, как она смогла его остановить. Ноздри ее папы раздулись от этого звука, и она сощурила глаза, ощущая опасность. Ощущая невесомость и опасность.
— Я никогда не врала? — она покачала головой, позволяя ему ненавидеть ее. — Верно.
— Что это должно значить?
— Это значит… Как бы ты узнал? — голос повысился на октаву на последнем слове, когда она вскочила с дивана. — Тебя никогда нет здесь. И когда я жалуюсь, что тебя вечно нет, ты просто называешь меня ребенком, который не знает, как ей повезло, что у нее есть все это в жизни, потому что ее папа много трудится, чтобы дать ей все это. Повезло? — прошептала она, ее глаза горели, позволяя ему ненавидеть ее, и хотя он любил ее одновременно. — Я одинока, пап. У меня нет никого, никого, кроме Чарли, но он не хочет быть чьим — то. Так что нет… мне не повезло, пап. Мне восемнадцать, и я одинока, потому что тебя здесь не бывает. Ты не здесь, и я допустила ошибку. Несколько, — она покачала головой, наблюдая, как кровь отлила от его лица, а взгляд сменился с разгневанного на печальный. — Думаешь, я никогда не вру? Я вру, папа. Я врала на счёт Пенн. Я не хочу туда. Я не хочу диплом по бизнесу. И хуже… я не знаю, что я хочу. Я не знаю, кто я. И врала об этом. Я врала, потому что хочу, чтобы ты любил меня, даже если ты не здесь. И… — она немного задохнулась, старая ложь все еще покусывать ее совесть. — Я врала о твоей девушке Мишель.
Дерек отдернулся, путаница на его лице немного разрушила решимость Ари.
— Мишель? — мягко спроси лон.
— Твоя девушка, которая, как я сказала, ударила меня.
Его глаза загорелись от узнавания.
— Мишель.
— Она тебе действительно нравилась. Даже тогда я знала это. До этого тебе никто так не нравился. Я была напугана. Я не хотела маму и не хотела делиться тобой. Так что я соврала. Она не ударила меня. Она вообще не била меня, — она судорожно вздохнула. — Мне жаль. Но я соврала. Я соврала, потому что не хотела, чтобы другая мама нас бросила. Я не хотела, чтобы ты бросил меня, — она невесело рассмеялась. — И это просто отвратительная шутка, потому что… ты всё равно меня бросил.
Тишина между ними была такой густой, такой хрупкой. Ари напряженно ждала, все ее тело — мышцы, кости, нервы и кровь — застыли, пока она ждала его ответа.
Наконец, Дерек поднял голову, его мягкие черты ожесточились, кожа на лице натянулась. Его темные голубые глаза смотрели на нее и словно не узнавали. Без слов, он поднялся на ноги и прошел мимо нее. Дверь захлопнулась, и Ари подпрыгнула от шума, безучастно уставившись на кресло, которое он оставил.
«Ладно, ты хотела надавить. Ты хотела наказать. Кого — нибудь. Кого угодно».
Игнорируя боль в груди, Ари медленно обернулась и встретилась лицом к лицу с Джеем, входившим в комнату. Его глаза бездонно блестели, но в чертах появилась какая — то мягкость. Она опустила взгляд, не желая его жалости.
Пронзительный звонок телефона прервал неловкий момент, и Ари потянулась, чтобы ответить.
— Ари? — спросил теплый голос Чарли с облегчением.
— Ага.
— Ага? Это все что у тебя есть сказать? Ари, я сходил с ума. Что за фигня случилась с тобой той ночью?
Она выглянула в окно на наступающую темноту и вздохнула.
— Я скоро тебе расскажу. Ты дома?
— Ага.
— Буду там через 10 минут.
* * *
Совсем не так Джей себе представлял назначение. Первое, само назначение — девушка — была большей проблемой, чем он мог представить. И второе, она оказалась не такой, какой он ее себе представлял. Обычно Важные были окружены людьми, они были заняты, сосредоточены и подвижны. Но Ари была не совсем Важной. Не совсем. Джей наблюдал, как она взяла ключи и надела беретик. Она повернулась к нему, ее темные волосы, словно шоколад, скользнули по спине.
— Мы прогуляемся. Я хочу прогуляться.
Джей пожал плечами. Ходьба его не беспокоила. Его беспокоил пункт назначения.
Больше недели он наблюдал за Ари, защищая ее. Он был удивлен тем, насколько одинокой она была, какой брошенной она была, даже теми людьми, которые должны были любить ее. Ее отец был идиотом, после их ссоры Джей был еще больше в этом уверен. Ее друзья были типичными подростками, так сильно занятыми своей жизнью, что не замечали, что Ари тонет, и ее, так называемый, лучший друг, Чарли, про которого она говорила все время (даже с тем долбаным ифритом, который пытался выгонять его из дома) не был рядом с ней. Он, казалось, входил и выходил из жизни Ари, играя с ее чувствами, он тянул ее на себя, а потом отталкивал. Джей хотел ударить этого парня, но часть его понимала, что такое с этим парнем. Злость, особенно после потери его брата, с которой не так просто справиться. В то время как одни хотели уйти от этого, любым способом, каким могли, другие, как Джей, направляли это на что — то продуктивное. Он думал, что это идет от силы связи. Тем не менее, Джея до сих пор беспокоило, что первым человеком, к которому бежала Ари после всего, что произошло, был Чарли. Чарли, который слишком запутался, чтобы оказать хоть какой — то вид поддержки.
Он кинул на нее взгляд, когда она неслась по тротуару, ее длинные ноги уносили ее от него. Ей лучше не думать о том, чтобы что — либо рассказать. Джей вздохнул, потирая шею сзади. Его не должно волновать, что она делала со своей личной жизнью, это не часть задания. Но что — то в ней привлекло его внимание с тех пор как он начал следовать за ней. Он понимал, каково это, быть одиноким. И Ари была симпатичной девушкой. Да. Вопреки тому, как она реагировала на него (эй, он привыкнет к этому), она была привлекательной.
С глазами, в которых парень мог утонуть.
Джей нахмурился от этой мысли. У Ари были глаза джинна, которые она, очевидно, унаследовала от своей матери. Это были сильные глаза, неясного цвета, но поразительные. Она кинула в него взгляд, проверяя его, и Джей спрятал улыбку. Ей было только 18 (и она была девственницей, если верить ее подруге Рейчел), она приехала из маленького города в Огайо и не знала себя. Джей внутренне вздохнул. Она была невинной. От всего этого его мысли внезапно потемнели, стали подавленными. Это было несправедливо. Красный Король должен был вооружить ее правдой. Дать ей шанс подготовиться. Джей снова посмотрел на нее. Красный Король сказал, что он не может рассказать ей… он не сказал, что он не может намекнуть ей. Верно?
10
Ты легко меня режешь
Джей ничего ей не сказал с тех пор, как она сказал, что они пойдут к Чарли. Он следовал за ней от двери, через дорогу (свою машину она поставила в гараж до того, как ее забрали в мир джиннов) и вниз по тротуару, который отдалил ее от своих соседей и привел к Чарли. Неловкость все еще висела между ними после того, как он услышал их ссору с отцом, и Ари продолжала пожимать плечами, словно это могло избавить их от этого. Она посмотрела на него краем глаза, соображая как уговорить его помочь.
Когда он вздохнул, она поняла, что он решил нарушить неприятную тишину.
— Ты ведь знаешь, что не можешь рассказать все Чарли? Ни насчет меня, тебя, или кого — нибудь из джиннов.
Ее глаза расширились, и она резко остановилась, уставившись на его темное привлекательное лицо, словно он сошел с ума.
— Ты издеваешься?
Челюсти Джея сжались, и он наклонился вперед так, чтобы их глаза были на одном уровне, его теплое дыхание прошлось по ее лицу.
— Нет, — сурово ответил он, прежде чем выпрямиться. — Я не издеваюсь.
Она хмыкнула.
— Вот так сюрприз.
— Все ясно? — он проигнорировал ее колкость.
Ари вытянула руку, чтобы остановить его, ощущая какой горячей была его кожа. У Духов огня должно быть была повышенная температура тела. Она думала, начнет ли она тоже излучать аномальное количество тепла, если будет использовать свои способности джинна. Это было иронично, ведь солнцу и огню она предпочитала дождь и воду. Дождь заставлял ее чувствовать себя лучше, новее, свежее. Она всегда думала, что он каким — то образом дает ей силу.
— Нет, все не ясно, — кинула она. — Я скажу Чарли. Я должна сказать Чарли. Он заслуживает знать, что он не ответственен за смерть брата.
— Слушай, это очень благородно, но чем меньше люди вовлечены в эту часть твоей жизни, тем лучше для всех.