Вся ситуация настолько выбила меня из колеи, что я не узнавала себя и дивилась собственной смелости. Но, стоя практически в мужских объятиях, я не боялась его сейчас.
— Можно просто Мор.
Вот как! Что-то мне подсказывало — такое обращение, «по-простому», позволено не многим и лишь близким людям. Я же сближаться с этим человеком, несмотря ни на что, точно не планировала, как и называть сокращенным именем.
Перед глазами всплыл сводчатый потолок в ныне разрушенном храме, с изображением лица Темнейшего. Да, сейчас он выглядит и ведет себя просто, но у него много тайн. Я намеренно ничего не спрашивала и не пыталась получить какие-то объяснения, как никогда понимая, что некоторые знания опасны.
— Скоро обед? Я сегодня проспала завтрак, и очень хочется есть.
— Пойдем. У меня тоже разыгрался аппетит, — тут же отозвался хозяин дома, нехотя убирая руку с моей шеи.
На какой-то миг показалось, что в его словах двойной смысл и говорит он совсем не о еде, но мне улыбнулись и галантно предложили руку. Бросив последний взгляд на денник с жеребенком, я незаметно выдохнула и постаралась вести себя естественно. Хорошо, что с долгом разобрались, теперь лучше быть начеку и новых долгов не наделать.
* * *Изучая в кабинете отчеты своих шпионов с новостями, Темнейший почувствовал настойчивое давление на охранный контур. Отложив бумаги, переместился через тень посмотреть, кто же так к нему рвется. От взгляда на гостя губы скривились в холодной улыбке. Следовало признать, что у первого претендента на престол шпионы не зря едят свой хлеб. Только вчера ко двору прибыла делегация от светлых во главе с младшим принцем, а уже сегодня Корнелиус сделал правильные выводы. Впрочем, он сам обучал мальчишку, наблюдая за его взрослением. Правда, было бы лучше, окажись тот менее догадливым. Не хотелось нарушать мирную атмосферу в поместье, но Темнейший не привык оттягивать неизбежное.
Убрал преграду, пропуская гостя, и переместился к себе в кабинет. Еще есть несколько часов, пока тот верхом доберется до дома. Перемещение порталами на прилегающей к дому территории хозяин давно перекрыл, и есть время подготовиться. Вызвав слугу, приказал узнать, чем занимается Лоран, и распорядился сделать все, чтобы она раньше времени не столкнулась с подъезжающим Корнелиусом. Еще следовало все устроить так, что как только тот поднимется к нему, девочка вышла погулять в парк, который хорошо просматривается отсюда. Проигрывая в голове возможные варианты встречи, Темнейший режиссировал нужную комбинацию событий.
К сожалению, встречи сирены и Корнелиуса не избежать, но это и неплохо. Она поймет, кто может защитить ее от него, осознает, что бояться нечего. Темнейшему нравилось неспешно завоевывать ее доверие. И ход с превращением в мальчишку оказался верным. Это в короткие сроки позволило разрушить ее внутренние страхи. Сблизившись с Морисом, девочка уже не могла как прежде бояться того, кто скрывался под его личиной.
На губах появилась мягкая улыбка с оттенком нежности, стоило только вспомнить, как проходят разговоры с Лоран. Очень удачно он не снял тогда с нее аркан. Теперь, чтобы им поговорить, он беспрепятственно дотрагивается до ее шеи, приучая к своим прикосновениям и получая от этого особое удовольствие. Давно уже не приходилось прилагать усилия, чтобы очаровать и соблазнить женщину и привычная скука отступила.
А еще с нетерпением ждал того момента, когда они начнут тренировки. Сейчас он давал ей время отдохнуть, расслабиться, привыкнуть к новому месту, но потом занятия станут ежедневными. Хотелось как можно скорее приступить к огранке бриллианта, который попал к нему в руки. И, конечно, планировал пробудить четвертую стихию, вводя в полную силу. Доверие и отсутствие страха были первыми шагами на пути к этому, а затем ежедневное общение приведет к неизбежному сближению, и Темнейший предвкушал совсем иные уроки, которые будет давать ночами, разжигая огонь в крови.
«Да, все к лучшему. Следует сейчас все решить с данным по неосторожности обещанием и на этом устранить последнюю помеху», — пришел к выводу он и занялся делами в ожидании гостя.
— К тебе так просто не попасть, территория закрыта. Ты не хочешь никого видеть или только меня? — с порога поинтересовался Корнелиус.
— Из-за того, что ты пожалел Ясамин и она так быстро нас покинула, мне пришлось поохотиться на нее и тех, кто ее послал, — напомнил ему о бывшей любовнице. — Скажем, я оценил преимущества закрытой для порталов территории. Это же не проблема для тех, кто хочет видеть старых друзей?
— Но ты перекрыл любые перемещения. Признайся, у тебя в доме есть те, кто хотел бы сбежать? — спросил гость, проходя и садясь без приглашения в кресло. Судьба бывшей фаворитки его не волновала. Раз ее нашли, то и говорить уже не о ком, а подробности Корнелиуса не интересовали.
— Тебя интересует кто-то конкретно или это праздный интерес?
— В данный момент меня волнует, как обстоят дела с данным тобой обещанием. Я был терпелив, но прошло столько времени, а результата нет. Похоже, что ты не хочешь его выполнять. Я прав?
Поднявшись из-за стола, Темнейший молча подошел к окну. С удовлетворением отметил, что его распоряжение выполнено — прогуливающаяся Лоран видна как на ладони.
— Мор, как это понимать? — Корнелиус не усидел на месте.
— Посмотри в окно.
Гость бросил рассеянный взгляд и передернул плечам:
— Меня не интересует твоя новая пассия. Не уходи от темы.
— Уверен? Даже если представить ее с длинными золотистыми волосами?
После этих слов Корнелиус прильнул к окну, внимательно вглядываясь в девушку.
— Она обрезала волосы…
— И изменила цвет.
— И когда ты собирался сообщить мне о ней? Почему тянул? Или собирался вернуть, когда наиграешься? — Гость впился ревнивым взглядом в хозяина дома.
— Эй, девчонка оказалась рядом с прорывом и едва дышала, когда я ее забрал! Она только недавно пришла в себя. Не хотелось возвращать тебе полутруп.
— Я целитель и мог бы сам ее восстановить.
— Да? И ее психику? Представь, она, едва дыша, открывает глаза и видит того, кто ее изнасиловал.
— Это она тебе рассказала?
— Зачем? Я не первый год живу на свете и могу представить, от чего может резко проснуться сила, срывая установленные с детства блоки. Скажи спасибо, сейчас она здорова, набралась сил и готова к вашей встрече. Спускайся в зал, ее пришлют к тебе.
— Ты ее не трогал?
— Нет, я не спал с ней. Сам знаешь, меня всегда привлекали опытные женщины, — последовал раздраженный ответ. — Так я выполнил свое обещание?
У Корнелиуса гора с плеч свалилась, он взглянул еще раз в окно, не веря, что сейчас они встретятся. Месяцы ожидания, бессонных ночей…
— Да. Спасибо!
— Аль сахе! — ответил хозяин дома на древнем языке, говоря, что снял с себя обязательства и они в расчете.
— Аль сахе, — подтвердил Корнелиус и, не в силах больше сдерживаться, поспешил к той, которая занимала его мысли все это время.
Выскочив из кабинета, он хотел ринуться вниз, но замер, а потом и вовсе изменил направление. Как чувствовал, взяв с собой ее ребек. Не выбросил его, веря, что она вернется. Мор напомнил, как они с Лоран расстались, и Корнелиус понимал — сирена не обрадуется ему, и лучше начать их знакомство заново с жеста мира, вернув ей инструмент.
* * *Удивительно это признавать, но мне нравилось в доме у Верховного жреца даже больше, чем у лорда Тагуана. Там за меня планировали день, а здесь я сама себе хозяйка. Темнейший лишь спрашивал, чем бы я хотела заняться или предлагал что-то сам, но решение оставлял за мной, ни на чем не настаивал. После года проживания в Академии по расписанию или подчинению другим, это стало приятным разнообразием.
В моей жизни насчитывалось мало таких дней, когда я сама распоряжалась своим временем. В таверне у меня были обязанности по хозяйству и вечерние выступления, а после встречи с Харном все решал он. Сейчас же я получила возможность делать то, что хочу, и чувствовала себя свободной, несмотря на обстоятельства своего появления в доме Темнейшего. Если подумать, я проживала у мужчины на непонятных правах, но не замечала косых взглядов. Вышколенные слуги лишний раз на глаза не попадались, а если нам и приходилось сталкиваться, то вели себя предупредительно и предельно вежливо, стараясь угодить.
Сам хозяин дома, после взыскания с меня долга в конюшне, больше попыток поцеловать не предпринимал и своим обществом не утомлял. Мы вместе обедали и ужинали. Днем он интересовался моими планами, мог посоветовать книгу в библиотеке и исчезал до вечера. Так получалось, что за день я успевала настолько соскучиться по общению, что с радостью проводила время с ним после ужина.
Темнейший оказался очень интересным собеседником, умным, начитанным, знал все и обо всем, какой темы ни коснись. Во время наших бесед мне трудно было оставаться спокойной. Он начинал что-то интересно рассказывать, у меня возникали вопросы, и вот тогда он приближался и дотрагивался до моей шеи, чтобы я могла говорить.
Зачастую, увлекаясь беседой, он сам не замечал, как начинает поглаживать кожу. Делать замечания я не решалась, а от его пальцев по телу расходились мурашки, от которых я замирала. Они, как искорки от огня, несли неуловимое тепло. Мужские пальцы гладили только шею, но создавалось ощущение, что тепло распространяется намного глубже, находя отклик и вызывая напряжение.
А еще тревожила совесть из-за Харна. Я же понимала, что он волнуется и переживает за меня. Поэтому каждое утро взяла за правило посылать Тени по зову сообщение о том, что со мной все хорошо. Не знаю, работал ли этот способ, но он был единственным, чтобы сообщить о себе.
Вопрос о своем возвращении отложила на потом, а пока бродила по особняку, пропадала в большой библиотеке, не хуже, чем во дворце, прогуливалась по ухоженному парку возле дома или сидела с книгой в тени. Я столько времени боялась темных, а теперь была готова взглянуть на них беспристрастно. Слова Темнейшего зародили семена сомнения. На этой стороне я увидела таких же людей, со своими достоинствами и слабостями. Да и сам Верховный жрец за все время нашего знакомства не сделал мне ничего плохого. И сейчас, когда я в его власти, продолжает вести себя уважительно, а это о чем-то да говорит.
— Госпожа! — окликнул меня лакей, вырывая из задумчивости.
Я оторвала взгляд от розового куста, бутоны которого сегодня распустились, и служанка перед прогулкой посоветовала мне посмотреть на них.
— Господин просит вас подойти в главный зал, — сообщил запыхавшийся мужчина.
Я кивнула и поднялась, но, повинуясь импульсу, сорвала один цветок и вставила в волосы. Вроде совсем недавно ношу вновь платья, а стала чувствовать себя женщиной, и захотелось выглядеть красиво. Дома я часто украшала так волосы, а после выступления иногда бросала цветок Иланию, и он ловил под громкое улюлюканье.
Вздохнув о прошлых временах, я пошла в дом. Почему-то подумалось, что Мор решил наконец, что я набралась сил, и пригласит на верховую прогулку. К тому же утром я обнаружила в гардеробной доставленный мужской костюм.
Странно, но хозяина дома я не увидела. В зале вообще было пусто. Решив, что он сейчас подойдет, от нечего делать прошла к камину, проводя рукой по узору на мраморе и отмечая, что нигде ни пылинки. Дом и парк содержались в идеальном порядке и без хозяйки. Например, в поместье лорда Тагуана его супруга постоянно прилагала усилия, чтобы заставить работать нерадивых слуг, и частенько жаловалась, как трудно за всем уследить.
Услышав позади шаги, с улыбкой обернулась, а увидев вошедшего, застыла, не веря глазам своим. Кровь отхлынула от лица, и я пошатнулась.
«Не может быть… Нет!!! Это просто кошмар!» — хотелось убедить себя, но сейчас был день, и я не спала. Почему же вижу кошмары?!
Кажется, даже на расстоянии я узнала бы эти зеленые глаза из тысячи, а черты красивого лица навечно врезались в память. Он совсем не изменился. Лишь черные, немного вьющиеся волосы раньше были чуть выше плеч, а сейчас спускались ниже. Одет в дорожную одежду. Только приехал?..
«За мной?» — хлестнула мысль, вызывая острое чувство беспомощности.
— Привет! — севшим голосом поздоровался Корнелиус. Он замер на расстоянии и так же внимательно изучал меня.
«Привет?!!!» — не могла поверить я. Может, схожу с ума? Передо мной стоял оживший кошмар и просто поздоровался, как будто не сломал всю мою жизнь.
Пауза затягивалась, и тут темный спохватился:
— У меня твой инструмент. Возьми.
И тут только я обратила внимание, что в руках у него ребек. Мой ребек! Забывшись, невольно сделала шаг вперед и замерла. Корнелиус тоже замер в напряженном ожидании, а я… вдруг подумала, что он загораживает выход на улицу. Дом стал восприниматься ловушкой, и если я хочу выбраться, нужно пройти мимо него. Поэтому, пересилив себя, сделала шаг вперед, потом еще один и еще. Самые трудные шаги в моей жизни. Никто даже представить не сможет, чего мне они стоили…
Не прерывая зрительный контакт, я приняла инструмент, и он привычно лег в мои руки. Пальцы сжались. Я готовилась использовать его как оружие. Всего-то и надо оглушить им и бежать. Вот сейчас. Сейчас…
— Спой мне, Лорианна. Не могу забыть твой чарующий голос.
Меня как будто ударили под дых, и я пошатнулась. Слова темного выбили весь воздух из легких, показалось, что задыхаюсь.
Спеть? Спеть!!! Это такое извращенное издевательство?! Я вглядывалась в его глаза, но насмешки не видела. Он действительно ждал. И тут обожгло понимание: он не помнит! Бездна, он не помнит, что лишил меня голоса!!!
Все это время я считала, что он сделал это в наказание, а на самом деле — мимоходом, даже не запомнив. Не отложил в памяти ничего не значащий факт. Осознание взорвало что-то внутри, перед глазами поплыли разноцветные круги. На деревянных ногах я развернулась и пошла обратно. Инструмент стал для меня символом того, какой я была. Чистая, наивная, не обидевшая никого и в каждом старающаяся видеть хорошее. Я всю жизнь пела от души, стараясь развлечь, прогнать печали уставших после работы или дороги людей. Кому я что плохого сделала?! За что же со мной так? За что?!
Мое тело растерзали, растоптав душу. Избавили от наивности, уничтожили доверие к людям и убили единственного человека, кто меня воспитывал и хоть что-то знал обо мне. Мне пришлось собирать себя по частям, заново учась жить, доверять. Учиться защищать себя, терпя боль тренировок. Я теперешняя больше ничем не напоминала ту Лорианну и уже никогда прежней не стану. В подтверждение этого я подошла к камину и, широко замахнувшись, разбила об него ребек, как когда-то разбили мою жизнь.
Обернувшись к темному, швырнула к его ногам то, что осталось. Он хотел, чтобы я спела? Спела? В груди клокотало и жгло, я сама себе напоминала жерло вулкана и больше не могла сдерживаться — закричала. Выплескивая боль, пережитые страдания, сжигающую меня ненависть.
От беззвучного крика в зале полопались стекла, осыпая все осколками. Я не могла остановиться, крича и крича. Во мне как будто долгое время зрел цветок страдания, а сейчас расцвел и выплескивал наружу боль, ненависть, незаслуженную обиду. Я даже видела его цвет — черный, с огненно-красной, как кровь, сердцевиной!
Звуки взрывающегося стекла и крики испуганных людей раздавались отовсюду, а я возненавидела оковы, сдавившие мое горло и не дающие услышать собственный голос. И тут его прорвало. Он появился, звуча на одной тонкой и бесконечной ноте.
— Ну, все. Все, — услышала я успокаивающий голос Темнейшего. Сзади меня обняли, а потом перехватили руки. — Вбирай его в себя. Ты же не хочешь сжечь здесь все.
— Черный огонь, — потрясенно произнес Корнелиус, глядя на мои руки, и его слова прозвучали оглушающе громко в повисшей тишине.
Я перевела взгляд на свои ладони и обомлела — вокруг них полыхало черное пламя с красными всполохами. Верховный призвал тьму, и она окружила нас, приглушая огонь и успокаивая меня.
— Кто бы мог подумать… — шептал Корнелиус, не в силах поверить. Я думала — о моей силе, но нет. — Темная! — сделал он неожиданное заключение.
— У Лоран нет тьмы, — оборвал его хозяин дома, отпустив мои руки, на которых угас огонь, и привлекая к своей груди. Я оперлась на него. Слабости не было, но внутри царило опустошение, припорошенное пеплом сгоревших эмоций.