Ты, вот что, давай с шалостями-то поосторожней и не вздумай без моего ведома что-нибудь отчудить.
Раскомандовалась. — Варга вспылил. — Если у тебя есть ноги, это еще не значит, что ты главная.
Напомню кое-кому, что он сидит в моей голове, и я решаю, что и когда делаем. — Накинулась на него с максимальной жесткостью, потому что почувствовала — не просто так демон этот разговор затеял. Это очередная попытка взять мою голову под контроль.
Не нравится, до свидания. Расторгаем договор, и каждый идет своей дорогой. Мне вообще старый ворчун больше нравился.
— Злая ты и невеселая. — Добавил демон к своей обычной присказке и закрылся, не желая ничего обсуждать.
Я ничуть не расстроилась, главное — воспитательный процесс проведен, и «паразит» в моей голове поставлен на место. Пусть знает, кто здесь главный.
-
В этот раз Рой нашел место для ночлега на речной косе, открытый со всех сторон заливной луг, с желтым языком песчаного пляжа, гарантировал от внезапного нападения. Барьер из магических амулетов Эстегона перекрыл узкую косу для всякой ядовитой мелочи, ну а в случае чего-то серьезного приходилось рассчитывать на силу и ловкость моих защитников.
Присела на корточки, щурюсь на заходящее солнце. Рой вышел на середину отмели и, замерев над водой, надеется наловить нам на ужин рыбы. Было бы здорово, думаю я, поскольку хлеб кузнеца доели еще сегодня на дневном привале. Так что мы сейчас полностью на подножном корму, что добудем, то и съедим.
Все заняты делом, Эстегон, не жалея свой дорогущий клинок, рубит тростник и таскает в нашу крепость. Кажется, эта ночь обещает быть намного комфортнее предыдущей. Чувствую, что надо встать и через силу поучаствовать в общем деле, сделать вид, что помогаю и все такое, а не сидеть без дела, когда мальчики работают. Встаю и иду с грандом, поскольку рыбак из меня никакой.
— Стоп. — Рука Эстегона останавливает меня на границе, отмеченной зеленым свечением. Он подает мне охапку тростника и как всегда иронично улыбается. — Будет лучше, если ты останешься по ту сторону границы.
Фыркаю и беру тростник.
— Подумаешь. — Поворачиваюсь обратно и только после этого замечаю, что ветки соседних деревьев обсижены совершенно жуткими существами с длинными зубастыми клювами на длинных шеях.
— Кто это? — Показываю на тварей гранду.
— Птица Рох. — Эстегон взглянул в сторону деревьев. — Они очень осторожны, но если уж на кого нападут, то не позавидуешь.
Птицы тянули шеи, словно прислушивались к нашему разговору и недовольно шипели.
— Фу, мерзкие твари. — Я скривилась и непроизвольно передернула плечами.
Гранд усмехнулся.
— Эти то как раз ничего, а вон те, видишь, чуть подальше за деревьями прячутся, те намного хуже.
Присматриваюсь, и точно, между деревьев роятся серые тени странных существ похожих на кенгуру с головой крокодила.
— Пожалуй, соглашусь, мне лучше оставаться за периметром. — Тащу свою охапку к общей куче.
Прыгаю на импровизированное ложе и вытягиваюсь во весь рост.
— Неплохо. — Восклицаю вслух. — Не перина, но получше будет, чем на голой земле.
Бросив рядом последнюю охапку, сверху валится Эстегон.
— Блаженство! — Гранд вздыхает. — Еще бы пожрать и жизнь удалась.
При разговоре о еде у меня сразу возникает вопрос, который мучил меня весь день.
— А вот скажите мне, Ваше Высочество, — за шутливой формой стараюсь скрыть волнующий меня интерес, — тот плод, что принес мне Рой, действительно был ядовитый?
— Насколько я разбираюсь в диких плодах — да.
— И как ты это объясняешь? — Спрашиваю уже абсолютно серьезно. — Истмари не мог ошибиться.
Гранд повернул ко мне свой римский профиль.
— Ты знаешь, мы с ним друг друга не сильно жалуем, но все же у меня язык не повернется сказать, что Рой хотел тебя отравить.
Вот как он так делает, недоумеваю. Вроде бы много чего говорил и слова все хорошие, а в результате осталось только «Рой хотел тебя отравить». Ну, бред же. Настоящий бред.
— А ты, стало быть, не веришь, что Рой на такое способен? — Пру напролом.
— Я такого не говорил. Я говорил — мне хочется верить, что он такого не делал.
Вывернулся, подумала про себя. Все равно никогда не поверю, Рой мне зла ни за что не причинит. Как кстати он там? Поднимаю голову, вижу успехи у него не очень. Пойманной рыбы на берегу не видно. И тут мне в голову приходит мысль, как помочь Рою.
Зову Варга.
— Кто-то, помнится, хотел пошалить?
Демон молчит, видно, все еще дуется. Ладно, думаю, можешь не отвечать, но договор то ты выполнять обязан, никуда не денешься. Подхожу к краю воды и бросаю в нее камень. Блюм! Раздается всплеск, и пузырьки сопровождают движение камня ко дну. Поднимаю взгляд, и десяток виртуальных камней падает в воду. Пока беззвучно, но вот подключается Варга и уже несколько десятков, булькая, стремятся ко дну. Еще одна партия уже с шумом и брызгами падает в воду сплошной полосой дождя. Разворачиваю полосу дугой и двигаю против течения на нашего рыбака. Гоню как сетью испуганную живность на Роя. Теперь совсем другое дело, вокруг него бурлит вода от бегущей в страхе рыбы. Истар стремительно вырывает из воды самые крупные экземпляры, и вот уже с пяток солидных рыбин брыкаются на берегу, выброшенные его лапой.
Мокрая огромная зверюга, оскалив саблевидные клыки, улыбается мне счастливой улыбкой, а я в ответ радостно кричу ему.
— Давай, Рой!
Мы работаем, как один механизм сложной машины, и от этого ощущения единения становится теплее на душе, поднимается порыв радостного возбуждения.
— Давай! Давай, Рой! — Вновь кричу я и гоню на него новую волну.
В несколько минут Истар накидал на берег с десяток полуметровых тушек, и я остановила камнепад, не в силах держать такое количество предметов дольше.
Держа в лапах последнюю пойманную рыбину, Рой зашагал к берегу.
— Здорово! — Он оскалился, проходя мимо меня, показывая свои безупречные клыки.
Жарить, конечно же, взялся Эстегон, после таверны у него проснулись глубоко спрятанные задатки кулинара. Вот, поди ты, какая несуразица, аристократ, голубая кровь, а ему больше всего нравится готовить, что-то там помешивать, подсолевать, создавать новые вкусы. Он, конечно, ни за что не сознается, но я- то вижу. Если похвалить его стряпню, то можно увидеть, как навсегда приклеенная ироничная улыбка покидает его лицо, и наш железный гранд превращается в простого счастливого парня.
Рой весь мокрый вылез из воды и недовольно ворчит, он вообще не понимает, зачем еще возиться. Рыба есть, бери да ешь. Но нет, дорогой, потерпишь, не хочу я смотреть, как ты, словно зверь, рвешь сырую рыбу.
Эстегон тем временем запалил наш импровизированный костер из «экологически чистого биотоплива» и колдовал с рыбой. На всякий случай, спрашиваю у него.
— Может помочь почистить?
Он, слава богу, отрицательно помотал головой.
— Не надо, сам все сделаю.
Облегченно вздыхаю, ненавижу чистить рыбу. С чувством выполненного долга разваливаюсь на тростнике. Рядом сидит Рой и пахнет от него специфически. Прямо скажем, зверем от него разит. Мокрой шкурой дикого зверя. У меня в детстве был сенбернар Сен-Готард, вернее у деда в деревне. Огромный добрый пес, он всегда ходил с нами на речку. Это одно из самых радостных и теплых моих воспоминаний.
В нем я, заливаясь смехом, обнимаю мокрого Сен-Готарда и кричу деду. Смотри! Смотри на меня!
Вместе с этим видео память надежно хранит и другие ощущения, в том числе и запах. Запах мокрой собачьей шерсти, мне даже он нравился, но сейчас это сравнение было неприятно.
— Рой. — Поднимаюсь и сажусь, поджав ноги. — Ответь мне на вопрос.
Он неохотно поворачивается, словно чувствует, что вопрос будет трудным.
— Да, Лера.
Интересно, смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к виду этой жуткой морды, говорящей — да, Лера.
— Скажи мне, Рой для чего ты пришел в мир людей?
Глава 23. Честный ответ
— Не думаю, что сейчас самое подходящее время для откровений, но раз ты спрашиваешь. — Рой повернулся ко мне, и взгляд его голубых льдинок стал пронзителен до невыносимости.
— Я пришел, чтобы убить тебя.
У меня столбняк. Честно, не знаю даже, как реагировать. Бежать. Прятаться. Что..? Истмари сидит молча, не делая никаких попыток схватить меня или вообще двинуть рукой.
— Как это может быть? — Наконец, я смогла открыть рот. — Не верю! Это невозможно.
— Спасибо. — Показались клыки, чудовище изображало улыбку. — Спасибо, что не бросилась бежать.
— Да с трудом сдерживаюсь. — Разозлилась не на шутку. Сама удивляюсь, страха ни на грош, только злость и раздражение, что все эти шептуны оказались правы. — Вот же я, дура доверчивая! Ну, дура и есть!
Кляну себя, на чем свет стоит, а Рой с интересом наблюдает.
— Ты все-таки шальная, Лера, я думал, ты сбежишь или с обвинениями набросишься, а ты себя кроешь. Да так кроешь, что заслушаешься. — Зверюга продолжает скалиться.
— Зря ты смеешься, сейчас и до тебя очередь дойдет. — Я разошлась не на шутку. — И что же ты меня не убил до сих пор, потрахался, да и придавил бы шлюшку прямо там, на грязном полу. Жалко стало? Ты у нас жалостливый, что ли? Непохоже. Или тебе понравилось, так понравилось, что ты лелеешь надежду еще разок отыметь меня, а уж потом кончить. Так нет, ничего у тебя не выйдет. Убивай сейчас, ничего тебе больше не обломится!
Вскочила, бегаю туда-сюда, как волчица, распалила себя так, что сама убить его готова. Только представлю, как я отдавалась ему в грязной оружейке, как кричала от восторга у него в руках, так порвать его хочется. Оружия, слава богу, у меня нет, поэтому подскакиваю к нему и со всей силы бью его в лицо.
Больно, аж жуть, только не ему, а мне. Руку, наверное, сломала об его рожу. Думать же надо, ору мысленно уже на себя. Это же зверь, звериная морда, а ты ее кулаком. Идиотка!
Рой носится вокруг меня и кудахчет.
— Лера! Ну, что ты делаешь, Лера! Успокойся.
Да я уже успокоилась, сижу на корточках, зажимаю разбитую руку. Боль разогнала психоз. Привлеченный моими криками, подошел Эстегон.
— Ну, ты даешь! — Он присел рядом и, взяв в руки мою ладонь, ощупывает каждый палец. Один, два, три…
Я кривлюсь от боли, но терплю.
— Ничего, ничего, боец. — Гранд в открытую смеется. — Кости вроде целы, переломов нет, это уже хорошо. Значит, замотаем нашему драчуну ладошку, и пусть бежит дальше.
— Да ладно, что ты со мной, как с маленькой — Отнимаю у него свою ладонь и, повернувшись к Рою, говорю. — Все, я успокоилась. Извиняться не буду, но готова слушать все до конца.
Эстегон порывисто встает, показывая, что не собирается мешать нашим разборкам.
— Подожди, не уходи. — Останавливает его Рой. — Тебе тоже интересно будет послушать.
Гранд понимающе кивает и останавливается.
— Я давно собирался рассказать тебе, Лера, да как-то все не к месту было. — Рой взглянул на меня, словно извиняясь. — Так вот, все началось с того, что верховный жрец земли белых истмари Лиарон, пришел к моему отцу и принес дурную весть, будто в ближайшее время Эстриал, великий герой людей, вернется в наш мир.
— Откуда он узнал? — Меня очень заинтересовало, ведь до последнего момента никто не знал.
— Не знаю. Он общается с миром духов. Мы не спрашиваем у жрецов, как они это делают, да и вряд ли они расскажут. — Истар отвел от меня свой взгляд.
— В свой прошлый приход Эстриал принес много зла народу истмари. Тысячи бойцов погибли от его руки, а за ним пришли рыцари, и счет пошел уже на десятки тысяч, включая женщин и детей. Нельзя допустить, чтобы Эстриал вернулся и объединился с королем людей, тогда они совсем изведут народ истмари. Отец вызвал меня и сказал, что делать. Я должен был встретить героя, шагнувшего с небес, и убить его, сразу, как только появится, пока тот еще слаб. Таков был план, но вышло все по-иному. Во-первых, из небытия возник не рыцарь и даже не мужчина, а ты и сразу была сбита лошадью Эстегона. Все вообще шло не так, как мы себе представляли. Ты вела себя не как великий герой, а скорее как напуганный и обиженный ребенок, поэтому я не убил тебя сразу, а захотел проверить твои истинные мотивы. Потом все закрутилось, события сменялись с бешеной скоростью, но, самое главное, я все же успел понять, ты пришла в наш мир не для того, чтобы уничтожить народ истмари.
Я уже ничего не слышу, у меня перед глазами только картинка из недавнего прошлого, где я лежу голая на песке, а надо мной стоит Рой. О чем я тогда думала, вот, дурища, глазки ему строила, а он решал, куда нож воткнуть. Сама возможность того, что меня могли убить в самый момент появления, настолько шокировал меня, что я даже сказать ничего не могла. Наверное, так бы с открытым ртом и сидела, но до меня, наконец, дошел сам факт небывалого предательства, и мстительная злость вернула мне дар речи.
— То есть, если бы твои, не знаю уж кто, жрецы или вожди решили бы, что все-таки я враг и приказали убить, то ты бы убил меня. — И в этот момент мне стало все-равно, как бы он поступил на самом деле. Мне были не нужны его оправдания, я уже все решила. Он все испортил, исковеркал, сломал, нельзя прощать обманутое доверие. Все видели его подлую сущность, одна я нет. Полностью открылась, безоговорочно доверяла ему, а он раздумывал и решал, враг я народу истмари или нет. Это мое простодушное доверие, эта моя идиотская вера в то, что он любил меня, в то, что, вообще, люди способны на бескорыстные поступки, бесила меня сейчас даже больше того, что мой обожаемый Рой мне всю дорогу врал. То, что мужчины врут, мне не привыкать, а вот то, что он выставил меня полной дурой в моих же собственных глазах, я ему прощать не собиралась.
— Вот что я скажу тебе, Рой Истар. — Меня уже начало потряхивать. — Мне нет дела: ни до тебя, ни до твоих соплеменников, пусть спят спокойно. С этого момента, я не хочу тебя больше знать, для меня тебя больше нет, для меня Рой Истар, тот Рой, которого я любила, погиб там, на городской площади Зеленого Холма, и тот герой навсегда останется в моем сердце.
Больнее ударить, наверное, было нельзя, он даже как-то меньше стал и по-стариковски сгорбился, но жалеть его я не собиралась. Встаю и отхожу к костру, надо хоть как-то успокоиться. Все обдумать, как теперь дальше жить. Сажусь на корточки у еще теплых углей и прикладываю к ним руки. Хочется тепла, хоть какого-нибудь, потому что начинает знобить и в душе жуткая пустота и холод.
Ты все правильно сделала. — Неожиданно поддержал меня Варга. — Я даже зауважал тебя, нельзя такое прощать. Не буду говорить, что он всегда мне не нравился, и что я предупреждал.
Не удержался все-таки. — Накидываюсь на демона. — Рой ему, видите ли, не нравился, да куда бы я без него делась. То, что я здесь и, вообще, до сих пор жива — это целиком его заслуга. А хотел бы он, действительно, меня убить, так сто раз убил бы.
Не пойму я тебя, Лерка. — Удивленно зашипел Варга. — То ты кроешь его почем зря, то защищаешь. Для самой себя хотя бы определись.
Да, определилась уже, — перебиваю демона, — нет для меня больше моего наемника, моего Роя, но и гнобить его не дам, он за меня жизнью рисковал не раз, и это я всегда буду помнить, хоть и верить ему уже не смогу.
Все-таки странная ты, добрая слишком. — По голосу демона не поймешь, хвалит он или ругает. — Кричишь, ругаешься, вон даже кулаками машешь, а настоящей злости в тебе нет, всех ты хочешь понять, простить. Нельзя так, девочка моя, иногда надо быть жесткой, рвать по больному навсегда…
Подожди! — Даже палец прикладываю к своим губам, словно он может увидеть.
Коса небольшая, парни сидят совсем недалеко, и я еле-еле, но слышу, как Эстегон спрашивает Роя.
— И что теперь? Я так понимаю, что к королю ты только из-за нее шел.
Вижу, как качнулась, кивая, голова истмари.
— Мне будет трудно без тебя ее сберечь.
Тишина. Я напряглась, даже не дышу, боюсь пропустить, что он ответит, но Рой молчит. Пауза затягивается, бросаю на парней взгляд. Сидят молча, гранд не переспрашивает, не торопит, ждет, что Истар решит.
— Проведу вас через земли истмари до Скалы Лидар, там и попрощаемся. — Рой сидит, как гора, даже не пошевельнулся.