Мое зеленоглазое чудо доверчиво лежало на моей груди, трепетно прижавшись, крепко обвивая меня руками и ногами, милое личико блаженно улыбалось, а я мучился без сна, и сердце ныло и стонало, обливаясь горькими, как полынь, слезами отчаянья... "Только не вздумай испытывать ко мне нежные чувства... у тебя есть хороший супруг, и ты должен любить только его. Не вспоминай меня, никогда и ни при каких обстоятельствах, забудь все, что между нами было, и мы спишем это безумие на твои особенные дни и наше взаимное минутное помешательство..."
Я тихо шептал это, не веря ни единому своему слову, зная, что это обман и полная ерунда. Я не хотел, чтобы Мелвин забывал меня, хотел, чтобы он всегда был моим, чтобы каждую ночь я прижимал его к сердцу, ласкал и целовал гибкое тело, сгорая от страсти и нежной любви, хотел жить с ним долго и счастливо, смотреть в загадочные зеленые глаза, слушать немножко насмешливый ироничный голос... Давно я не испытывал столь сильных чувств, с той далекой поры юности, когда любил и был безумно счастлив... давно не тонул в невыносимой нежности, всепоглощающей страсти, давно не целовал и не ласкал так искренне в постели... милого, желанного, своего, родного... а не просто случайного партнера на ночь или омегу по вызову... Давно не испытывал столь мучительной сердечной боли, от осознания неизбежной скорой разлуки с тем единственным, к кому прикипел всем существом, всем телом, всей любовью...
Завтра мы вернемся в город и пойдем каждый своей дорогой. Мы больше не встретимся, не поглядим в глаза друг другу, не улыбнемся и не подарим счастья. Мы разойдемся, потому что я должен уничтожить даже малейшую возможность случайной встречи, я должен уйти не только из жизни Мелвина, я должен покинуть Джуна и его компанию... Он скоро возвращается, и до его приезда я должен выдумать вескую причину своего увольнения, такую, чтобы он безоговорочно принял ее и не уговаривал остаться. Да, это правильное решение, потому что я больше не смогу смотреть ему в глаза, как раньше, не смогу принимать его доверие, не смогу работать с ним каждый день, зная, что только что, совсем недавно, он лежал с моим Мелвом в постели, целовал его, обнимал и любил... меня сведет с ума непозволительная ревность, замучает совесть, засушат раскаяния, растопчет безжалостным сапогом всепоглощающая вселенская тоска по милому чудесному омеге, который никогда не будет моим...
-Мой господин... спасибо, что спасли меня.. - ткнувшись мне в щеку, тихо пробормотал он, прерывая мысленные жалкие самобичевания. - Так хорошо с тобой... прости, что попросил тебя остаться...
-Я Джеф, Милли... Меня зовут Джеф... - сквозь застилавшую пелену слез, горестно прошептал я в его милое нежное ушко, вдруг осознав, что безумно хочу услышать из его уст свое имя. Хотя бы один-единственный раз услышать, перед тем, как навсегда потеряю любимого в каменных джунглях большого города. - Прости меня за все, мой сладкий...
-Джеф. Джеф... - тихо проговорил он, словно пробуя звуки на вкус. -Мне нравится твое имя. Но почему ты просишь прощения?
-Забудь. Завтра, как только Шепард освободится, мы вернемся в город. Купим тебе нормальную одежду, и я отвезу тебя туда, куда ты скажешь...
-Вы отпускаете меня?
-Да. Отпускаю. Прости, малыш, я был неправ. Я не должен был держать тебя здесь против твоей воли. И... этой ночи тоже не должно было быть. Это моя ошибка, которую я не прощу себе, никогда...
-Вы жалеете, что между нами было?
-Да. Я жалею. Этого не должно было случиться.
"Я не жалею, милый! Я так хотел тебя! Я был счастлив с тобой! Я никогда еще не был так счастлив! Но мы не можем быть вместе, и это убивает меня!"
-Простите. Это моя вина. Проклятые дни. Я потерял контроль над своим телом.
-Ничего, малыш. Мы оба виноваты. Не извиняйся...
"Правильно, малыш. Именно так ты и должен думать... проклятые дни, и ничего другого..."
Он больше ничего не сказал, тихо вздохнул и отстранился, но на мою голую грудь успела упасть одна маленькая теплая слезинка...
***
-Куда тебя отвезти? - стараясь не глядеть на него, спросил я, когда мы вышли из большого супермаркета, расположенного недалеко от пристани.
-Я сам доеду. Не беспокойтесь, господин, - он тоже упрямо глядел куда-то вниз, не поднимая на меня взгляда. - Но... у меня нет денег, и я вынужден попросить у вас немного на городской транспорт.
-Я довезу тебя, почему ты отказываешься?
-Пожалуйста, господин, не настаивайте...
-Хорошо, - я не считал себя вправе давить на него. Может, он не желает, чтобы я знал, куда он хочет поехать. Открыл бумажник и дал ему самую большую купюру.
-Это много, - смущенно попытался отказаться он.
-Бери. У меня нет мелочи, - наврал я. Конечно, его не удивишь крупной суммой, но хоть какая-то компенсация. Жалкий дурак, разве время сейчас думать о муках совести?
-Прощайте, господин, - неловко поклонился Милли и пошел к автобусной остановке. Шагал он неровно, как-то неуверенно, и меня не покидало чувство, что ему очень хочется оглянуться. Был вечер, и на улице смеркалось, его гибкую фигурку скоро закрыли спины прохожих, а я все стоял, как приклеенный, не сводя глаз с того места, где видел его в последний раз...
На сердце было пусто, как в вакууме, а душа рвалась на части от невыносимой боли...
часть 13
Милтон
"Все альфы сволочи. Мерзкие подлецы. Похотливые самцы, негодяи. Жуткие эгоисты. Им нельзя верить. Нельзя доверять. Их противопоказано любить. Это вредно для здоровья. Их лучше всего ненавидеть. Всех до единого ненавидеть. Обходить стороной..."
Я много думал подобного бреда, сидя в уголке на заднем сидении городского автобуса и круто отвернувшись к темнеющему за окном вечеру. Пейзаж дрожал и расплывался, тело мелко дрожало, но мне было уже все равно. Чужие люди пусть смотрят, мне нет до них дела, подумаешь, глупый омега глупо плачет о сгибшей навеки любви, что в том особенного? Главное, что ОН не видит моих слез... Как хватило сил и выдержки, чтобы не разрыдаться при нем, сам не знаю, а он еще приставал и мучил, что довезет меня... Совсем глупый альфа, да я с трудом заставлял себя стоять смирно, мне хотелось броситься от него бегом, ведь каждая лишняя минута с ним рядом требовала титанического мужества и равнялась часу! Нарочно, гад, дал мне самую крупную купюру, мне за такие деньги два месяца работать... Водитель в автобусе поглядел на меня, как на придурка, сказал, что нет сдачи, пришлось искать разменный пункт, чтобы добыть мелочь... Как медленно тащится автобус, а впрочем, куда мне торопиться, дома пусто и тихо, и чего я там буду делать наедине со своим отчаянием, тяжело даже думать...
Как бы ночь пережить, а потом будет легче. Надеюсь, что будет... Начнется беготня и всякие заморочки, с колледжем и с работами. Хотя, на кофейню и автозаправку плюнуть и растереть, таких подработок пруд пруди, но вот основное место жалко. Схожу к начальнику, что-нибудь навру, может и возьмет обратно, хотя и маловероятно, наверняка уже нашел кого-нибудь на мою должность. В колледже немного пропустил, ничего страшного, с квартирой тоже все в порядке, меня не было всего лишь одиннадцать дней, а уплачено до конца месяца.
В горле стоял ком чудовищной, вселенской боли. Я не мог его проглотить, не мог смириться... Забыть вчерашнюю ночь, жестокий обман, жгучую обиду... Я поверил ему, в первый раз я поверил альфе, я был счастлив... наивен и слеп...
...Он носил меня на руках, целовал и баюкал. Он грел меня своим телом, шептал всякие глупости, от которых по коже бегали мурашки, он затопил меня в пронзительной нежности, свел с ума безумными прикосновениями... Самые смелые ласки, самые трогательные признания, самые тесные, самые интимные контакты... не просто секс, но истинная близость, неподдельная, бережная, неторопливая. И вдруг... "Я жалею о том, что между нами было! Это ошибка, этого не должно было случиться..." Равнодушные слова разрушили все, ввергли сердце в хаос, бросили в пучину отчаянья. Пусть он не любил меня, пусть поддался минутному наваждению, пусть просто не счел нужным противиться собственной природе и позволил себе забыться, одурманенный моими так не вовремя вырвавшимися из-под контроля ферромонами... Если бы он сказал мне все это, я бы понял. Мне тоже было бы плохо, но не настолько убийственно, и не так отчаянно... Как он мог сказать мне такие жестокие слова, как мог оттолкнуть так хладнокровно, после незабываемой, сумасшедшей ночи?
Я брел как слепой, не разбирая дороги, и фонари казались размытыми световыми пятнами, неясными и туманными, не дававшими заблудившемуся в знакомом районе одинокому человеку никаких ориентиров. Наверно прохожие принимали меня за пьяного, заблаговременно обходя стороной, потому что я ни на кого не наткнулся, и никто не сбил с ног меня.. Мне ничего не хотелось, все было безразлично, и я даже не знал, рад я или нет, что мое заточение закончилось, и завтра никто не разбудит меня и не заставит таскать ведрами воду на огромный огород. Равнодушному миру вокруг не было никакого дела до моей боли, невосполнимой потери, с которой я не мог и не хотел смириться...
-Милт, наконец-то! - ворвался в бредовые мысли голос соседа. - Я уж всерьез начал за тебя волноваться! Одиннадцать дней, ты пропадал целую вечность! Я и в клубе спрашивал про тебя, фотку показывал, один знакомый бармен сказал, что видел, как ты уходил с каким-то изысканным денди... Да ты чего весь в слезах? Неужели маньяк попался? Что, сильно измучил? И запах у тебя изменился... Много раз трахал, больно было? Хотя по тебе не скажешь, загорел, посвежел. Пойдем ко мне, пивка выпьем, расслабишься...
Одному оставаться было невыносимо, поэтому я покорно поплелся за ним следом. Чего он подлил мне в бокал, черт его знает, но стало чуточку легче, и язык развязался.
-Слышь, Воль, ты ведь давно в тот клуб ходишь? Не встречал там никого похожего на меня? Внешностью, ростом? Ну так, чтобы нас можно было перепутать тому, кто не слишком хорошо знаком лично?
-Странный вопрос, Милт, дай подумать... А почему спрашиваешь? Не хочешь ли ты сказать, что тебя...
-Сначала ответь. Встречал или нет?
-Народу в клубе много. Приходят, уходят... Хотя, стой! как-то столкнулся с одним, - он повернул мое лицо к себе и посмотрел внимательнее, - да, определенное сходство есть, но у того волосы волнистые, и ростом он на ладонь поменьше.
-А после того, как я... исчез, ты его видел там?
-Нет, однозначно. Хотя я и был-то пару раз, тебя искал, но бармен сказал бы, если б тот парень заходил, я ему фотку показывал. Но кто он, тот другой, который похож на тебя, почему о нем спрашиваешь?
-Один... - я не смог сдержать тяжкий вздох, - один альфа похитил меня из клуба, перепутав с кем-то. Тот другой, он супруг его друга или знакомого, точно не знаю, и ходил в клуб чтобы изменять мужу. Вот этот альфа... он хотел отучить его от блудной жизни, ну и увез меня к черту на рога и заставил работать на ферме. Я чистил навоз, колол дрова, мыл окна и полы, собирал яйца в курятнике, поливал грядки, таскал воду ведрами...
-И все? Все 11 дней ты вкалывал на курятнике? А что же секс? - глаза Воля загорелись живым интересом. - От тебя за версту пахнет свежим сексом, дружище! Кто тебя поимел? Похититель? Или там были охочие до омег старики фермеры?
Было неловко, но я разболтал соседу все, что со мной приключилось. Рыдая и давясь слезами, размазывая по щекам соленую влагу, я выложил всю правду про свою несостоявшуюся горькую любовь. Он выслушал, как-то странно хлюпнул носом и выдал следующее
-Милт, ты дурак. Нет, ты просто слеп, как все влюбленные, и не видишь ничего, кроме своей глупой обиды, а иначе давно бы понял, что этот твой ... безымянный...втрескался в тебя по самое не балуй, а то, что оттолкнул... Сам подумай, разве мог он поступить иначе, если считает тебя супругом друга? Ты завис только на своей боли и потерял способность понимать боль другого, а ведь ему сейчас наверняка гораздо хуже, чем тебе! Ты только представь, каково это, - полюбить чужого супруга, без малейшей надежды на счастье! Сидит, бедолага, сейчас в каком-нибудь баре и заливает свои страдания бокалом виски... Ему пришлось переломить себя, скрыть истинные чувства, оттолкнуть любимого, сказав ужасные слова, которые наверняка дались ему с большим трудом. Милт, тебе надо вернуть его, сказать о себе правду, признаться в чувствах! Ты свободен, ты его любишь, и вы можете быть вместе! Скажи мне, что ты о нем знаешь? Сможешь найти его?
-Я помню, как выглядит его дом, и помню номер, но не знаю улицы. Знаю, что это в пригороде, - глядя на Воля полными слез глазами, растерянно прошептал я. - И еще он сказал мне той ночью свое имя...
-Негусто... но найти можно. Если любишь его, не теряй времени. Запасись картой и ищи. Я бы так и сделал. Конечно столица у нас немаленькая, и загородная зона по размерам... о-е-еей, но игра стоит свеч! Не буду мучить тебя больше расспросами, иди, поспи, на тебе лица нет. А хочешь, оставайся у меня, места много. Да, кстати, твой работодатель звонил, спрашивал, что случилось, и почему ты не выходишь на работу. Я не мог сказать ему правду про клуб, вот и наплел с три короба, что у тебя семейные проблемы, отец заболел, ну и все в таком духе. Так что имей ввиду, когда пойдешь завтра на работу, он показался мне нормальным мужиком, отнесся с пониманием...
-Спасибо, Воль. Я пойду. Ты прав, выспаться надо, а уж потом...