Движение «Геркулеса» в воду оставалось вялым, потому что его балластные цистерны продолжали заполняться. Однако при крене на правый борт он погружался глубже и поднимался медленнее, чем при килевой качке. С таким количеством воды в трюме судно силилось сохранять вертикальное положение, но, как бы ни был искусен Эрик Стоун в управлении, «Геркулес» неизбежно должен был опрокинуться.
В довершение всего тучи, которые Кабрильо видел на рассвете, принесло сюда, и свежий ветер поднимал волны. Они длинными валами бились о борт судна.
Двигаясь еще быстрее, чем они, Эдди Сенг вскоре их нагнал. Лица всех троих выражали угрюмую сосредоточенность. Жизнь Хуана и Линды зависела от того, остановят ли они воду, заливающую громадные цистерны судна.
Хотя все океанские суда разные, количество входов в машинное отделение у всех одинаковое, и его расположение всегда продумано. Поэтому люди быстро спустились на три палубы вниз и вошли в металлическую дверь с надписью «Машинное отделение». В ручку ее была продета запертая на замок цепь.
Линк решил разорвать цепь взрывом, потому что выстрел в таком ограниченном пространстве мог закончиться рикошетом в стрелка. Прилепил на замок кусок пластита величиной с упаковку жевательной резинки, вдавил в него детонатор и вытолкал остальных в коридор, за угол.
Взрывная волна ударила их, словно порыв урагана, шум был оглушительным даже при зажатых ушах. В воздухе висел едкий химический дым. Замок и половина цепи исчезли. Эдди быстро сорвал ее остаток и хотел распахнуть дверь, но тут «Геркулес» получил особенно сильный удар волной, отчего, казалось, поручень погрузился в океан. В этом положении судно находилось тридцать долгих секунд, а массивная платформа со скрипом скользила по палубе.
«Орегон» боролся с этим изо всех сил, но вред был причинен. Платформа сдвинулась настолько, что могла сместить центр тяжести тяжеловоза, и ее крен усилился еще больше. Волна нанесла роковой удар.
– Это все, – объявил Макс по рации. – Уходите оттуда. Хуан, это относится и к тебе. – Чуть подождал. – Председатель, ты меня слышишь? Хуан? Хуан, если слышишь, уходи с платформы. Черт возьми, Хуан! Отвечай. У тебя не остается времени.
Кабрильо молчал.
Глава 16
Хуан так углубился в платформу «Джей-61», что ее сталь блокировала прием и передачу портативной рации. Возможно, он все равно не принял бы во внимание предостережение Хенли. Он слишком далеко зашел, чтобы теперь идти на попятный.
Нутро платформы было таким же путаным, как критский лабиринт: бесчисленные коридоры пересекались и делали петли. Маленький фонарик светил всего на полметра. Хуан несколько раз ударился головой о невидимые препятствия, получил синяки на голени и, возможно, вмятины на протезе.
Кабрильо обладал суперспособностью ориентации в пространстве. Он почувствовал, когда «Орегон» подошел и подтолкнул «Геркулес» ближе к ровному килю. Понимал, что его судно теперь терпит поражение, пытаясь удержать тяжеловоз на поверхности. Крен увеличился, и, когда платформа проскользила по палубе несколько футов, он понял, что его время завершается, однако не дрогнул и не задался вопросом, достаточно ли сделал и не пора ли уходить.
Он спустился по открытой лестнице, перескакивая через две ступеньки, придерживая поврежденную руку здоровой, чтобы ослабить толчки. На этой глубине платформа походила на стальной лес крестовых креплений, переборок и толстых колонн. Пол представлял собой голый металл, залитый тонким слоем пролитой сырой нефти, застывшей до консистенции смолы, скользкой и вместе с тем липкой.
– Линда? – громко закричал он.
В тишине, наступившей за его слабеющим эхом, будто что-то послышалось. Снова выкрикнул ее имя, еще громче.
Есть! Он услышал приглушенный, невнятный ответ. Побежал на голос женщины, зовущей на помощь. В дальнем углу пространства находилась закрытая комната без окон. Под дверь был вбит клин в виде дополнительной предосторожности, хотя ручка двери была заперта снаружи.
– Линда?
– Это в самом деле ты?
– Галахад пришел на выручку, – сказал он и сел, чтобы выбить клин протезом.
– Слава богу! – выдохнула Линда. – Тебе нужно вызволить нас отсюда!
– Нас? – переспросил Кабрильо между ударами.
– Солей Круассар провела здесь пленницей несколько недель.
Кабрильо, занятый их освобождением, напряженно думал. Логичной причины держать дочь под замком, а затем пытаться убить ее у Ролана Круассара не существовало. Она заложница и средство выполнить чье-то распоряжение. Смита? Хуан сомневался. Смит исполнитель, не босс. Значит, есть кто-то еще. Они провели бессчетные часы, изучая жизнь Круассара, только никаких зацепок по его целям не нашли. Кто-то другой за кулисами дергал за нити, и они понятия не имели кто. И если цель таинственного злодея – загадочная вещь из храма в джунглях, Круассар, скорее всего, ушел в мир иной, оставив Корпорацию ни с чем.
Наконец клин оторвался и отлетел в сторону. Кабрильо поднялся на ноги и распахнул дверь. Линда Росс бросилась к нему, не обращая внимания на то, что одна рука у него на перевязи. Крепко обняла, что причинило ему в равной мере боль и радость.
Позади Линды виднелась женщина. В слабом свете фонарика, после долгих лишений, она ухитрялась выглядеть поразительно красивой. Ее черные волосы были собраны на затылке в «конский хвост», оставляя открытыми большие карие глаза.
– Мисс Круассар, я Хуан Кабрильо.
– Qui, я узнала бы вас по описанию Линды.
Ее акцент был очаровательным.
– Нам нужно немедленно уходить отсюда.
Хуан повел их наверх по лабиринту нефтяной платформы. Он шел не раздумывая, веря, что память поможет найти кратчайший путь к свободе. Другая часть его сознания пыталась понять, кто скрывается за таинственным Джоном Смитом.
«Сведения у Солей выведаю потом, – размышлял он. – Может, у нее есть представление о том, что происходит».
Сейчас же Кабрильо опирался только на известные факты.
Приближаясь к основному настилу, он попробовал разговаривать по рации.
– Макс, слышишь меня?
После треска помех он как будто расслышал:
– Бы… десь.
– Макс?
– … десь… час.
– Мы уже почти вышли.
Когда они торопливо поднимались по последней лестнице, прием улучшился.
– Хуан, Гомес находится на вертолетной площадке, но у вас остается меньше минуты. Мы не сможем дольше удерживать платформу.
– Макс, слушай внимательно. Приставь к Макду вооруженную охрану. Если он попытается говорить по телефону или по рации, застрелите его.
– Как? Почему? – От удивления голос у Хенли сорвался.
– Объясню, когда увидимся. Действуй.
Последние ступени были такими косыми, что они бежали словно через «павильон смеха», а когда наконец выскочили из двери на висящий над морем переходной мостик, все трое уперлись в поручень, потому что не могли остановить бег. Когда неслись по мостику, наклоненному больше чем на двадцать градусов, в тридцати метрах над палубой «Орегона», все поняли, что обещание Максом минуты было слишком оптимистичным. У них оставались секунды до того, как платформа повалится.
Гомес Адамс держал вертолет над площадкой, одна лыжа касалась настила, другая висела высоко над морем. Вертолет находился в ровном положении. Кренилась площадка. Концы лопастей винта едва не задевали настил.
– Быстрее! Быстрее! – крикнул Хуан.
Платформа под ними заскрипела снова, сила тяжести подтянула ее ближе к точке падения. Поручень «Геркулеса» погрузился в море, и платформа накренилась еще больше.
В оперативном центре Эрик Стоун вернул трубы откачивающего устройства на место и быстро повел «Орегон» прочь от валящейся на них стальной лавины. На борту опрокидывающегося тяжеловоза Эдди, Линк и Майк ухватились за поручни верхней палубы.
Кабрильо бесцеремонно затолкал обеих женщин в вертолет, когда Адамс стал подниматься, и запрыгнул вслед за ними, когда платформа полностью соскользнула с палубы. Нагрузка оказалась слишком большой для тонкой буровой вышки, и она отломилась. Искореженная сталь ломалась как прутики. Платформа застонала, раздававшийся звук походил на усиленную динамиком китовую песню.
Хвостовая ферма вертолета едва вышла за пределы площадки. Трое пассажиров с любопытством смотрели на разрушение, которого едва избежали. Платформа грохнулась в океан в нескольких метрах от гюйсштока спасающегося «Орегона» и создала громадную волну, поднявшую судно как игрушку в ванне и едва не захлестнувшую его нос. Эрик ловко развернул судно, словно серфингист у северного берега острова Оаху.
Платформа с тяжелым верхом перевернулась вверх стойками, когда полностью оказалась в воде, и заполненные воздухом понтоны смотрели в небо. Она раскачивалась почти весело. Избавленный от такой тяжести, «Геркулес» качнулся обратно и едва не встал на ровный киль. Потом инерция плещущейся в цистернах воды снова вызвала крен. Трое ухватившихся за поручень людей кое-как удержались.
Выпустив поручень, они заскользили на ягодицах по палубе, сохраняя умеренную скорость прижатием ног и рук в перчатках. Спустившись на нижнюю палубу, они просто шагнули в океан и поплыли прочь. Адамс зависал над ними, чтобы ориентировать шлюпку «Орегона».
Шлюпка подплыла к ним за секунды до того, как «Геркулес» покорился неизбежному и грузно повалился на бок. Его обросшее ракушками дно впервые повернулось к солнцу. Оставшийся в корпусе воздух вырывался через иллюминаторы и вентиляционные отверстия с громким, гневным шумом, словно старое судно боролось с судьбой.
И тут Кабрильо вспомнил, что это не окончание дела, а самое начало, и все его посторонние мысли исчезли.
– Гомес, доставь нас на судно как можно быстрее.
Макд Лоулесс предавал их с самой первой ночи в Пакистане, и Кабрильо хотел получить ответы.
Когда вертолет сел и шлюпка вернулась в гараж, Кабрильо приказал отвести «Орегон» от платформы и пройтись по ее ватерлинии очередью из крупнокалиберного пулемета Гатлинга. Глубина здесь не была оптимальной – команда «Геркулеса», должно быть, в спешке покидала судно, – но они находились над материковым склоном и «Джей-61» могла миновать подводный уступ и оказаться на раздавливающей глубине абиссальной плоскости.
Хуан хотел, чтобы не оставалось никаких следов этой диверсии. Тяжеловоз не продержался бы на поверхности и десяти минут, а когда они продырявят понтоны платформы двумя тысячами отверстий, она присоединится к судну на дне.
Кабрильо после поисков Линды был весь в липкой нефти, поэтому отправился в свою каюту, а женщин повели в лазарет на осмотр. Как ни хотелось ему принять душ, он лишь разделся, бросив одежду в мусор, а не в корзину, и надел синий морской комбинезон и чистую обувь.
Через семь минут после того, как Адамс благополучно доставил их на «Орегон», он пришел в лазарет.
Там ждал Макс с озабоченным выражением на бульдожьем лице.
– Во-первых, я рад, что ты цел и невредим. Во-вторых, что здесь, черт возьми, происходит?
– Сейчас мы с тобой это выясним, – сказал Хуан и вошел в дверь, приглашая друга следовать за ним.
– Мне пора получить кое-какие ответы, – заметила с легким раздражением доктор Хаксли. – Почему мой пациент под охраной?
– Как себя чувствуют Солей и Линда?
– У них все хорошо. Солей слегка измучена этим испытанием, но пока нефтяная платформа стояла, о ней заботились. Хуан, как объяснить это?
– Круассара обманули так же, как нас, и это сделал один и тот же человек.
– Макд?
– Нет. Однако нужно поговорить с ним.
Хуан увидел, что охранник предпринял дополнительные предосторожности – привязал запястья Лоулесса к раме койки. Он отправил его с поста взмахом руки и несколько секунд смотрел на нового члена Корпорации, ставшего пленником.
– Я расскажу тебе историю, – начал Кабрильо. – Ты поправляй меня, если ошибусь. Если, когда закончим, я останусь доволен, то сам отвяжу тебя. Договорились?
Макд кивнул.
– В Афганистане, когда работал на «Фортран», ты подружился с местным жителем – очевидно, он младше тебя.
– Его зовут Аташ.
– Ты рассказал ему о дочери в Новом Орлеане, не предполагая, что этот парень – член террористической группы и что сведения, которые ты сообщил ему, будут использованы против тебя.
Лицо Лоулесса залила краска.
– Эта группа отправила людей в Штаты, чтобы похитить ее. Похищение каким-то образом подтвердили и сказали тебе, что, если не будешь выполнять их задания, ее убьют. У тебя не было выбора. Они устроили фиктивную засаду, чтобы переправить тебя в Пакистан, и слегка покалечили, чтобы твое пленение не вызывало сомнений. В ту ночь, когда они знали, что мы наблюдаем за деревней, тебя демонстративно привезли туда, вынудив нас вызволять тебя одновременно с похищением этого мальчика, Сетиавана. Я всегда считал, что уехали из той деревни мы очень легко, – продолжал Кабрильо. – И миновали засаду на дороге. То была отдельная группа, не имеющая понятия, что происходит. Но людям в деревне было приказано выпустить нас с минимальным шумом.
– Постой, – удивленно уставился на него Макс. – Ты же говорил, по автобусу стреляли.
– Да, парочка джихадистов стреляла по нам. Но они либо промахивались, либо метили в крышу, чтобы никого не задеть. Это был спектакль с целью убедить нас, что мы совершили величайший побег в истории. Пыль в глаза, как говорится. Потом, когда мы миновали дорожное заграждение, «предатор» выпустил по нам ракету. Я не видел ее, но Макд видел и двигался быстрее спринтера-олимпийца. Он спас нам жизнь. Впечатляющий подвиг для человека, избитого до полусмерти талибами и проведшего несколько дней в багажнике машины. Ты не смог бы так быстро двигаться. Твои повреждения были в основном лишь видимыми.
Лоулесс не отрицал.
– Я не понимаю, – упорствовал Хенли. – Откуда они знали, что вы собираетесь вызволить мальчишку?
– До сих пор не сообразил? – спросил Хуан. – Мальчишку не требовалось вызволять, так как отец отправил его в Пакистан с целью заманить нас в ту деревню.
– Я, должно быть, совсем тупой. Зачем заманивать нас туда?
– Все было подстроено, чтобы мы взяли Макда к себе. Гунаван Бахар спланировал все, что выпало на нашу долю в последние две недели. Он хотел внедрить на «Орегон» шпиона, поэтому нанял нас «выкрасть» его сына у талибов и подсунул человека, дочь которого находится в его власти, чтобы мы выкрали и его. Блестящее сбивание с толку. Как только Смит обманул нас в Мьянме, все подозрения, естественно, пали на Круассара. Никто не думал, что ко всему причастен еще кто-то и что Круассар никак не мог контролировать его действия.
Это утверждение было не совсем верно. После пребывания в Инсейне у Кабрильо появилось гложущее сомнение. Он не знал, относительно чего, но догадывался, что какие-то сведения получил не случайно. То была интуиция, но за долгое время он научился ей доверять и, увидев Солей на нефтяной платформе, догадался, что от него ускользало.
– Прояснил все, – продолжал Кабрильо, – расчет времени, когда нефтяная платформа должна пойти ко дну. Бахар знал от Лоулесса, что мы бежали из тюрьмы Инсейн, знал и о местонахождении Линды благодаря чипу слежения. Потому и увеличил конечный срок затопления «Джей-61» до нескольких дней или недель. Окончательное решение было принято, когда Макд поднялся на мостик сегодня утром. Он знал, что мы идем полным ходом, но не имел понятия, какую скорость способен развивать «Орегон». Покинув мостик, он тут же позвонил своему связнику, видимо, Смиту, потому что тот старался произвести благоприятное впечатление, когда мы были в джунглях. Сказал ему, что мы нагоним «Геркулес» через несколько часов, а не дней. «Геркулес» еще не дошел по Палаванской впадины, но время поджимало. Они открыли кингстоны и сели в спасательные шлюпки. С целью не только убить Линду и Солей, но и скрыть тот факт, что на этой платформе находилось самое большое собрание компьютеров за пределами правительственных лабораторий. Я прав? – обернулся он к Макду.
Не успел Лоулесс ответить, как оглушительный грохот сделал разговор невозможным. «Гатлинг» дырявил громадные понтоны нефтяной платформы. Частая дробь выстрелов продолжалась целую минуту, проделав три тысячи отверстий величиной с кулак. В течение часа платформа должна была затонуть.