– Хватит, я все ваши оправдания наизусть знаю. Давай сюда. Готово будет в конце недели, не раньше. Плащ и башмаки – это все?
– Да. Только вы уж поосторожнее с плащом, пожалуйста. Там на подкладке звезды… ткань деликатная… на ярлычке написано: «Только сухая чистка»…
– Опять, значит, решил меня моей работе поучить?
– Нет, – торопливо ответил Рональд. – Ну что вы, нет, конечно же. Кто, я? Отнюдь.
Как мы с вами уже знаем, миссис Шмяк лучше не расстраивать.
Рональд скорей снял грязный плащ и промокшие ботинки, обнажив большие костлявые ступни. Миссис Шмяк схватила башмаки вместе с плащом и захлопнула дверь у него перед носом. Теперь уже трое нагрубили ему за это утро – если не считать горгулью и дверной молоток. Явно намечается особо выдающийся день неуважения к Рональду.
В одном балахоне и колпаке, обхватив дрожащую грудь руками, он пошлепал босиком по коридору к соседней двери. За ней весело перекрикивался кухонный люд. Рональд потянул дверь на себя. Все разговоры тут же прекратились. Кухарки, лакеи и пирожницы замерли и уставились на юношу.
Дворецкий по фамилии Дворецкий сидел в одной рубашке, без пиджака за кухонным столом и полировал вилки с ножами. Он вскочил, нацепил очки, но, увидев, кто там, тут же уселся обратно.
– Послушайте, Дворецкий, – нарушил тишину Рональд.
– Да, сэр? – вздохнул Дворецкий, продолжая чистить столовое серебро. Рональду показалось, что «сэр» прозвучало с иронией.
– Хотелось бы позавтракать.
– Позавтракать? – Брови Дворецкого взметнулись вверх и исчезли под волосами. Кухарки, сдавленно хихикнув, покрутили пальцами у висков.
– Да, – твердо сказал Рональд. – Я бы хотел позавтракать.
– Боже упаси. Нет, нет, нет и еще раз нет. Завтрак уже окончен. Как видите, кухарки сейчас готовят обед.
Все, как по команде, тут же принялись греметь кастрюлями – мол, дел невпроворот, некогда нам тебя обслуживать.
– Да ладно вам. Дайте хоть сардельку. Я выходил и из-за дождя задержался…
– Сожалею, сэр, поверьте. Но сардельки закончились. Настоящие волшебники решили позавтракать в гостиной…
– Что вы сказали?
– Простите, оговорился. Старшие волшебники завтракали в гостиной. Блюда с сардельками, как всегда, вернулись на кухню пустыми. Как и тарелки с яичницей, беконом, грибами, гренками, кровяной колбасой, фасолью…
– Ясно, – вздохнул Рональд.
– Драниками, тостами, кексами, пышками, булочками, ветчиной, сыром, маринованными огурчиками…
– Ясно, я же сказал! Все понятно. Они натрескались до икоты, а мне ничего не оставили! Съели!
– Хорошо, что съели, потому что на завтрак вам ничего съесть не удастся, – сказал Дворецкий. – И еще кое-что. Позволю себе заметить, в кухне без обуви находиться не положено. Санитарные нормы. Сэр.
Рональд развернулся и вышел вон, хлопнув дверью.
Он втащился вверх по лестнице, неслышно прошел по очередному коридору (этот был застелен ковровой дорожкой) и остановился перед вычурной резной дверью. Дверь вела в гостиную, где волшебники всегда собирались после завтрака – или перед завтраком, если по чаровизору показывали что-нибудь интересное.
Рональд мешкал. Войти, не войти… В гостиной уютно горит камин. Может, кто печеньем угостит или еще чем, хотя вряд ли. Волшебники не любят делиться. С другой стороны, надо же призвать их к ответу за этот новый пароль и за дождь. Только ведь они наверняка начнут смеяться над его босыми ногами…
Но тут его размышления прервали. Дверь распахнулась, и показался Фрэнк Ясновидец, худой, юркий, с клочкастой бородой, в потертом старом джемпере поверх балахона. Увидев Рональда, он просиял.
– А! Юный Рональд! Так и знал, что это ты!
Он и впрямь знал. Фрэнк обладал даром предвидения. Довольно раздражающая черта, особенно во время игры в карты – он всегда знал, кто как собирается ходить.
– Да, – холодно сказал Рональд. – Я гулял в Непутевом лесу, только что вернулся.
– Да что ты говоришь! Неужели? Вы слышали, джентльмены? Юноша прогуливался по лесу. А я-то думал, он плясал на цыпочках с веселыми феечками в Радужной стране! – Фрэнк Ясновидец ликующе указал на уродливые Рональдовы ноги.
– У меня ботинки промокли, – огрызнулся Рональд. – Из-за того что вы дождь наслали.
– Я-я-я-я наслал дождь?
– Вы все. Я, к вашему сведению, не дурак. Пустите меня к камину.
– Ну разумеется! Погрей лапуськи у огня, дружочек. Дэйв, сделай чаровизор потише. Убираем ноги с прохода, джентльмены, мокрый волшебник идет!
Стены в гостиной, как и в холле, были оклеены красными тиснеными обоями, а пол устилал возмутительно не сочетающийся с ними ковер – впрочем, густо уставленный креслами и потому почти незаметный. Когда Рональд вошел, обитатели кресел подались вперед и оживились, словно волки, почуявшие добычу.
В комнате стояла нешуточная жара. В камине ярко пылал огонь. Над камином, на резной полке восседали большие хитроумные часы, они показывали время и погоду в разных магических измерениях. В данный момент, впрочем, прибор не показывал ничего, потому что никто не удосужился его завести. Волшебники завели привычку совать за часы бесполезную почту.
Помимо кресел, в гостиной было множество ламп, скамеек для ног и журнальных столиков, заваленных газетами, журналами, виноградом, печеньем, конфетами и шоколадками. В углу стоял большой чаровизор, сейчас по нему шел популярный гномий сериал «Бородатые тоже плачут».
Путь к камину был тернист. Рональд протискивался между креслами, спотыкаясь о ноги и коврики, натыкаясь на лампы и отбивая себе коленки о низкие журнальные столики. Волшебники веселились, наблюдая за ним, и то и дело фыркали от смеха. Финишировал Рональд под иронические возгласы «Ура!» и «Чемпион!».
– Стало быть, – раздался голос из пустого кресла, – променад совершали. В такую-то погодку! Что же вас на это подвигло? – Голос принадлежал Альфу Невидимому, который вечно забывал принять свои таблетки для видимости.
– Для здоровья полезно, – сказал Рональд. Вокруг зафыркали. Волшебники не слишком следят за фигурой. Прогулка в столовую и обратно – вот и весь их моцион. Ну и еще потягушечки за очередным печеньем.
– А в почтовый ящик ты случаем не заглянул на обратном пути? – осведомился из облака едкого дыма Фред Воспламенитель и снова затянулся трубкой.
– Нет. А что?
– Может, новую лицензию прислали? – Смешки перешли в грубый хохот.
– Нет, – кратко ответил Рональд. – Пока не прислали. Жду со дня на день.
– Я знал, что он так скажет! – радостно завопил Фрэнк Ясновидец и хлопнул себя по бедру.
– С паролем, надеюсь, проблем не было? – вставил Дэйв Друид. Этот низенький толстячок всегда ходил в потертом балахоне с капюшоном, подпоясавшись лохматой веревкой. Он лукаво подмигнул приятелям, и те покатились со смеху.
– Сами же знаете, – с досадой буркнул Рональд. – Дождались, пока я уйду, и сменили пароль. Стоял перед Брендой болван болваном.
– Ты, дружок, перед всеми болван болваном стоишь, – сказал Фрэнк.
– Обхохочешься у вас шуточки, – огрызнулся Рональд. – Какой новый пароль-то?
– «Я чародей, а ну впускай скорей». Отодвиньтесь от огня, юноша, здесь уже как в парной.
– Чой-то там за суета? – спросил хрипловатый тонкий голосок. Он вырвался из горла Гарольда Прохиндея, самого старого волшебника. Все это время Гарольд лежал, раскинувшись, в кресле, рот у него был открыт, а по подбородку бежал ручеек слюны.
– Юный Рональд вернулся, – сообщил ему Дэйв Друид. – Ходил в лес купаться.
– Ишь дугалей, – сказал Гарольд.
– Может, по конфете? – осведомился Альф Невидимый. Волшебники одобрительно загалдели. Со столика у пустого кресла взмыла в воздух коробка конфет и полетала немного, любезно предложив себя всем по очереди. Когда она добралась до Рональда, остались только конфеты с капустным кремом, которые никто не ел.
– Не берите в голову, молодой человек, – сказал волшебник с орлиным носом, длинной белой бородой и в узких очках для чтения. Его звали Джеральд Справедливый, и ему нравилось считать себя образцом справедливости. – Мы просто дразнимся. Любим дурака повалять, только и всего.
– Да уж, – угрюмо сказал Рональд. – И этим дураком всегда я оказываюсь.
– Что есть, то есть, – сказал Джеральд. – Ваша правда.
В самом деле. Волшебников в клубе было семеро, а кресел в гостиной – всего шесть, то есть Рональду кресла не полагалось. Как-то раз ему подарили кресло на Рождество, но потом «по ошибке» выкинули, когда снимали украшения. В гардеробе для него не нашлось крючка – и ящика для бутербродов тоже. Ему выделили самую тесную и холодную комнатушку в самой высокой башне, куда надо было подниматься по лестнице из миллиона ступеней. Ужасно несправедливо.
– Как поживает ваша тетушка-ведьма, юный Рональд? – спросил Фрэнк, уплетая вкуснейшую конфету с клубничной начинкой. – Еще присылает вам домашние мази от прыщей?
– Толку от них явно никакого, – заметил Фред Воспламенитель, попыхивая трубкой.
– Пусть лучше попросит у нее эликсир для роста бороды, – вставил Дэйв Друид.
– Точно, – забасили волшебники, любовно поглаживая свои роскошные бороды. – Не помешало бы.
Это была последняя капля. Сначала дождь, затем пароль, потом насмешки над его ногами, шуточки про лицензию, потом конфета с капустой, а теперь они решили поглумиться над его безбородостью. Чаша Рональдова терпения переполнилась.
– Прошу меня извинить, – сердито процедил он. – Я пойду к себе. У меня масса дел.
– Я знал, что он так скажет! – радостно завопил Фрэнк Ясновидец.
Под взрыв хохота и развеселые хлопки по коленкам Рональд бросился вон из комнаты.
Глава третья. Комната Рональда
Преодолев миллион ступенек, Рональд, отдуваясь, толкнул дверь своей комнаты в башне, вошел, захлопнул ее ногой, швырнул мокрый колпак в угол и рухнул на до ужаса замусоренную кровать. Он сунул под голову жесткую подушку и горестно огляделся по сторонам.
В его отсутствие ничего не изменилось. В комнате по-прежнему было очень холодно и странно пахло. Старый плакат с Лулу Ламарр (кинозвездой) в розовом вечернем платье все так же висел, покосившись, на одной кнопке. Ее ярко-красные губы, перевернутые вверх тормашками, криво улыбались Рональду. Но юного волшебника это не приободрило. Лулу ему надоела.
Да. Все было как всегда. Окно по-прежнему не открывалось. На полу не появилось ковра. Полка так и была перекошена, все предметы на ней съехали на одну сторону. Раковина до сих пор была с трещиной и забита. Зубы почистишь – вода потом три дня не сливается. Дверца шкафа болталась на одной петле. Стол качался. Стула не было в помине. Разведешь камин – дым валил в комнату.
На шатком столе стояла открытка. Рональд уже знал, что там написано.
Надеюсь, ты получил десять фунтов, которые я послала тебе ко дню рождения? Только не вздумай все растранжирить! Закажи на эти деньги новую лицензию, мы все мечтаем на нее посмотреть. Жду ответа. Тетя Шельма.
Никакого тебе «целую».
Рональд вздохнул. Еще одно несделанное дело. Он не поблагодарил тетушку. Только не сейчас. Сейчас на это нет сил. Он продрог, вымок до нитки и категорически не в духе. Прогулка не удалась, плащ и башмаки – в руках врага, он пропустил завтрак, и все и вся его обхамили. Единственная радость – десятка в копилке. Хотя большую часть все равно придется заплатить в Каталог.
Он полез под подушку за печеньем, но потом вспомнил, что давно съел его.
Вот бы что-нибудь хорошее произошло, чтобы настроение поднялось. Может, полистать старые автомобильные журналы? Под кроватью целая кипа пылится. Или можно Лулу усы пририсовать. Или прыщ выдавить. Или достать десятку и поглазеть на нее. Копилку Рональд хранил в углу косой полки, вместе с расческой, гелем для волос, пачкой писем с угрозами из Каталога, коллекцией необычных камней и «Моим первым учебником волшебства». Все добро было навалено вперемешку. Попробуй он вытащить из этой кучи копилку – все остальное посыпалось бы на пол.
По-хорошему – ему бы взять книгу и часок позаниматься. Хотя что толку? Магия Рональду не давалась.
Начинался учебник с заклинания «Простые искры из пальцев». Залог успеха – уверенность. Нужно верить, что у тебя получится. Трясешь пальцами, гонишь прочь все сомнения и произносишь: «Шустрые, как зайцы, пусть искрятся пальцы!» Тут из твоих пальцев вылетает сноп зеленых искр, и публика ахает от удивления и восхищения. Трясти пальцами было нетрудно, дрянной стишок запомнить – тоже. А вот уверенности в своих силах Рональду не хватало.
Ему удавалось извлечь несколько жалких искорок, которые вяло шипели и быстро гасли, как дешевый бенгальский огонь. Перед зрителями колдовать у него не получалось вовсе.
Он пробовал сотворить «мой первый огненный шар» – результаты были неудовлетворительны. Огненные шары – это пылающие, добела раскаленные сферы с хвостами, как у кометы. Слова надо произнести такие: «Молния, гром, пожар! Страшен огненный шар!» Только не у Рональда. У него шары выходили розовые и чахлые. Поболтавшись бестолково в воздухе, они лопались, почему-то распространяя запах сыра.
«Мое маленькое облачко дыма» он пропустил: боялся рукава подпалить. Пробежав глазами «Кролика в шляпе» и «А у меня в рукаве голуби!», он решил оставить эти заклинания на другой раз. Ничего-то он не умел.
Раздался стук в дверь. Это что-то новенькое! Дело в том, что в башню гости заглядывали не часто. Волшебники не утруждали себя хождениями по лестнице, и уж тем более ради встречи с Рональдом. Даже прислуга удачно о нем забывала. В его комнате никогда не прибирали и не подметали пол. Постельное белье ему меняли, когда кто-нибудь невзначай вспоминал об этом, – обычно раза два в год.
– Да? – отозвался он. – Кто там?
– Я, – ответил бодрый голос. – Открывай.
Рональд выкарабкался из постели. Это та девчонка, Брюзгинс. Он узнал ее голос. Небось пришла извиниться за свое поведение. За то, что отпихнула его и проперлась напролом. Как так можно!
Он достал из угла колпак, нахлобучил на голову и рывком открыл дверь.
– Что у тебя? – надменно вопросил Рональд. – Хотела мне что-то сказать?
– Это вроде твой, – сказала Хэтти Брюзгинс. На ней был рабочий комбинезон, в руке вместо корзинки – ящик с инструментами. Из-за спины она извлекла ненавистный зонтик. Рональду никогда от него не избавиться!
– Мой, да. Конечно, я не сам его выбирал, это пода…
– Не важно. Важно, что ты его в коридоре бросил.
– Ну и что? Он же сломан.
– Так выбрось его в мусорное ведро.
– Прошу прощения? – Рональд был потрясен. Волшебники за собой не убирают. Для этого у них есть прислуга.
– Поди, считаешь, для этого у вас прислуга, – сказала Хэтти Брюзгинс. – Только у меня есть дела поважнее.
– Да неужели? – усмехнулся Рональд. – Это ж какие, например?
– Дверь входную смазать. Прочистить фонтан. Котел залатать. Затереть швы между плитками в уборной на первом этаже. Дядя Рубик совсем хозяйство запустил, с тех пор как у него колено разболелось.
Рональд подумал о старом Рубене Брюзгинсе, смотрителе клуба волшебников. Этот человек был просто ходячим – нет, ползающим перечнем болячек. За часами в гостиной скопилась целая пачка его так называемых больничных – явно липовых. Только в прошлом году список недугов Рубена пополнился бурчитом, лишаем, клеверной стопой, лихорадкой Перси, растяжением глаза, звоном в ушах, прострелом, вросшими волосами и хронической болью в колене. Целыми днями он лежал на диване и смотрел по чаровизору гоблинский футбол. Не увольняли его только потому, что, по слухам, миссис Шмяк неровно к нему дышала. Никто не рискнул бы огорчить миссис Шмяк.
– Ясно, – сказал Рональд. – Опять, значит, колено. Ясно.
– Ну да. Врач велел ему поберечь ногу.
– Это тот самый, который корябает ему больничные на обороте старых конвертов? У них с твоим дядей еще почерки удивительно похожи.
– Тот самый, – коротко ответила Хэтти. Он явно ударил по больному месту. Поразмыслив, Рональд решил не развивать эту тему. В конце концов, родню не выбирают. Уж кому знать, как не ему с его теткой-ведьмой.