– Ладно, не буду, разве что если они сами меня найдут! – улыбнулась я, и мы крепко обнялись. – Счастливого тебе пути!
Таня на прощание махнула рукой и поднялась на крыльцо, звеня ключами. Я пошла было своей дорогой, но через три шага обернулась и крикнула:
– Тань, подожди! Тебе в последнее время ничего не снилось… такого?
Она молча покачала головой и скрылась в подъезде.
Глава 2. Тени минувших дней
…Здесь царила мертвая тишина. Унылая серая мгла окутывала степь мутным туманом. Сюда не проникал небесный свет – все терялось в полумраке, куда более тоскливом и безнадежном, чем полная темнота. Здесь не было даже ветра – эта степь напоминала мне унылую комнату без окон, освещенную лишь тусклым-тусклым ночником.
Мне было видно только клочок земли под ногами – иссохшие, крошащиеся комья, мертвая выжженная стерня да пара камней, торчавших из земли. И дорога. Широкая черная дорога, проходившая в нескольких метрах от меня, вела вперед и куда-то вниз, где полумрак переходил в кромешную тьму.
Она была страшной, эта дорога. Сам вид ее заставлял кровь леденеть в жилах, хотя я и не могла найти этому объяснения. Но казалось, если я ступлю на нее, то сразу же упаду замертво.
И вдруг… Темная, едва различимая в полумраке фигура возникла на дороге незаметно и неспешно прошла мимо меня – туда, где сгущался мрак. На секунду я напрягла зрение – но всего лишь на секунду. Потому что никакой туман и никакие адские силы не помешали бы мне разглядеть милые сердцу черты, узнать эту походку и наклон головы… Боже мой, это действительно был он… Человек, которого я любила. И которого уже отчаялась увидеть.
Я хотела броситься к нему… но так и не решилась сделать даже шаг к страшной черной дороге, по которой он шел. Шел как во сне, опустив глаза и совершенно не замечая меня.
Я замахала руками, стараясь привлечь внимание, набрала полную грудь воздуха, чтобы закричать, но не смогла издать ни звука. Слова застряли в горле; извечную тишину этого места нарушить, видимо, было невозможно.
Он прошел мимо, так и не глянув в мою сторону. Теперь я видела его со спины – до боли знакомый силуэт, который шаг за шагом все уменьшался, сливался с серым туманом.
Сейчас он исчезнет, растворится во мраке, и я больше никогда его не увижу. Теперь уже действительно никогда. Сегодня – я это знала – мне был дан единственный шанс что-то изменить. Единственный и последний.
Я сорвалась с места и со всех ног, насколько позволяла эта враждебная мертвая земля, побежала вдоль дороги. Но с каждым шагом полумрак вокруг меня становился все темнее и непрогляднее, тело охватил холод, медленно, но неуклонно отбирая силы.
В конце концов я остановилась, едва держась на ногах. Сил бежать уже не было, кровь в жилах, казалось, стала льдом, меня захлестнуло отчаяние…
Да что же это такое?! Нет, не хочу, так не должно быть!!! Не уходи!..
Но расстояние между нами неумолимо увеличивалось. Еще несколько секунд – и все…
И тогда из моей груди вырвался невозможный прежде крик – негромкий, хриплый, но прозвучавший в этой извечной тишине громом:
– Вилор!..
Последнее, что я успела увидеть, как он вздрогнул, остановился, повернул голову…
– А-а!
Пробуждение было молниеносным. Часть моего сознания еще оставалась там – но я уже раскрыла глаза здесь. Уф, какое счастье – я жива, и вокруг меня живой реальный мир, полный красок и звуков!
Я рывком села на кровати, тяжело дыша. Ощущала себя так, будто побывала на пороге смерти. Конечно, это был только сон – но до ужаса реалистичный!
В окно радостно лились золотистые лучи утреннего солнышка, отражаясь сияющими бликами в зеркале и стеклах книжного шкафа. За открытой форточкой галдели птицы. Было тепло и хорошо, все вокруг дышало жизнью, такой звонкой и яркой после той адской тишины.
Вот только в теле по-прежнему оставался ужасный замогильный холод, охвативший меня во сне. Что было само по себе странно в июньскую теплынь.
Я потерла руки, пытаясь их отогреть, потом вскочила и прошлась по комнате, осознавая увиденное. Вилор… Неужели я стала забывать его за житейскими делами?
Нет. Я помнила о нем каждую секунду. И не было такого дня, чтоб я не обращалась к нему мысленно, а сколько раз перебирала в памяти те давние события…
Это случилось осенью, полтора года назад, когда мы с мамой переехали сюда из центра. Тогда я еще была другой – жизнерадостной, беззаботной, бестолковой. И одежду носила самых разных цветов, и развлечений не чуралась. И знать не знала о том, какие страшные вещи бывают в жизни, а просто радовалась, что нашла себе в здешней школе хороших друзей. Потому что там, где я училась раньше, все больше моральные уроды попадались. Я ведь рукопашным боем и борьбой не от хорошей жизни начала заниматься.
А страшные вещи тогда не заставили себя ждать. Мы с друзьями случайно стали свидетелями жутких козней ученого-фанатика, при помощи магии научившегося вызывать дьявольские силы и желавшего покорить мир. В итоге мои друзья один за другим исчезли. То же самое ждало и меня…
До сих пор страшно вспоминать тот вечер. Я потом много повидала всякой чертовщины, но первое столкновение с ней так и сидело в памяти неизгладимым кошмаром. Я шла по тропинке между деревьями и вдруг увидела, как повсюду сгущается туман – странный, белесый, светящийся в темноте. Не успела опомниться, как он стал быстро смыкаться кольцом вокруг меня. В этом кольце оставалось все меньше воздуха, и я чуть не задохнулась. Но в последний момент…
В последний момент чья-то сильная рука обхватила мое запястье, буквально рывком выдернув меня из дьявольской ловушки.
Так я впервые встретилась с Вилором.
Он покорил мое сердце сразу, хоть я в тот момент и не решилась себе в этом признаться. Это узкое лицо со своеобразными чертами, этот завораживающий взгляд темных глаз… Так на меня не смотрел больше никто на свете! Помню, как мы тогда мчались по лесу в темноте, прочь от этого страшного места, он так и держал меня за руку, чтобы не отстала. И я со спины приняла его за Стаса – потому что у Стаса такие же длинные волосы, собранные в хвост. Это, пожалуй, единственное, что у этих двоих оказалось общего. Вилор, бросаясь за мной в кольцо дьявольского тумана, рисковал больше меня и знал это.
Интересно, пошел бы на такое Стас ради незнакомой девчонки? Не знаю, может быть. Но в тот момент Стаса рядом не было. Он ушел раньше, спеша учить уроки.
И в тот же вечер я навсегда выбросила его из головы.
Правду я потом узнала от Вилора. Он рассказал, что Вальдемар – так звали ученого – нашел когда-то неподалеку от нашего города древнюю гробницу глубоко под землей. В тяжелых каменных ящиках лежали скрюченные уродцы жуткого вида, мало похожие на людей. Оказывается, когда-то очень давно в этих краях жило загадочное и страшное племя иггов, ведущее свою родословную от чудовищного демона нижнего мира. Игги наводили ужас на всех вокруг не только уродливым видом, но и смертоносной магией. Потом их истребили и забыли. Но найденные ученым в гробнице создания оказались… не совсем мертвы.
Вальдемару удалось возродить иггов к жизни, подчинить себе и овладеть их магией. Они, как выяснилось, жили невероятно долго, не выносили солнечного света и пили чужую кровь. Ага, вот и я подумала про вампиров, когда это услышала.
А ученый, чтобы обрести над ними власть и по совместительству бессмертие, инициировался с помощью их крови, и тоже стал вампиром – самым настоящим. А для достижения своей цели он задумал страшную вещь – вызвать из нижнего мира великого предка иггов, того самого демона.
Затем ему и требовались жертвы. Ну и для себя тоже. Он называл себя высшим вампиром, которому нужна не столько кровь, сколько энергия жертвы – наверное, поэтому мои друзья и другие похищенные Вальдемаром люди уцелели. Его жертвы гибли далеко не сразу.
Я подошла к окну, распахнула обе створки настежь и подставила руки солнечным лучам. Да что ж мне холодно-то, а! И слабость… Будто пообщалась с высшим вампиром, таким как Вальдемар.
О его страшных планах, так уж вышло, знали только мы с Вилором, и только мы могли ему помешать. Мне тогда четырнадцать лет было – совсем еще бестолковая малолетка, ничего в таких делах не смыслившая… А события развернулись так, что нужно было действовать – причем быстро и решительно, времени на раздумья не имелось, и права на страх тоже. И ни на чью помощь рассчитывать не приходилось, особенно после того, как Вилора тоже поймали. Сама себе удивляюсь, как у меня тогда хватило смелости спуститься одной в жуткое подземелье, где обосновался Вальдемар со своими страшными подчиненными – иггами.
Но я справилась, и мы бежали оттуда вдвоем с Вилором. А вот поведать ему о своих чувствах у меня смелости не хватило. Между нами вообще не было сказано ни слова о любви. Не было ни романтических свиданий, ни цветов, ни вальса при свечах. Была только пара встреч на старой заброшенной остановке, где Вилор рассказывал мне об этой истории, в которую я имела несчастье влипнуть.
Мы и знакомы-то были всего несколько дней. Хмурых, недобрых, наполненных страхом и тревогой. И тем не менее лучших в жизни – потому что в те дни Вилор был со мной.
Он, кстати, тоже тогда так и не решился рассказать мне об одной вещи.
О том, что сам являлся вампиром.
Там была долгая и невеселая история. Когда-то давно, еще до войны, он был помощником ученого, но отказался стать соучастником его преступлений. И Вальдемар инициировал его насильно, тоже кровью игга, надеясь, что, став вампиром, Вилор будет благодарен ему за бессмертие, войдет во вкус и проникнется его идеями.
Но вышло наоборот. Обращение стало для Вилора катастрофой, и он сбежал, как только представилась возможность. Со своей новой сущностью не свыкся до сих пор, простить такого не смог и все это время всячески старался помешать преступным планам злодея. Я была далеко не единственной, кого он спас от похищения или от смерти.
Но я ни о чем не догадывалась. Вилор вообще избегал говорить о себе. Это уже сам Вальдемар, когда случилось мне с ним встретиться, с гаденькой усмешкой выдал тайну. Ему, наверное, хотелось увидеть, как я, исполненная брезгливости и страха, отвернусь от того, кого любила.
Но я только рассмеялась в лицо старому негодяю. К тому времени мы с Вилором уже немало вместе пережили, и я поняла – кем бы он ни был, я все равно буду любить его и приму любым. Потому что он, пройдя весь этот ад, в душе сумел остаться человеком. И даже в большей степени, чем некоторые из тех, что гуляют под солнцем и едят хлеб.
Так и не согревшись, я отошла от окна. Задумчиво взяла с полки потемневшую от времени деревянную шкатулку. Подержала в руках и, не открывая, поставила на место. Когда-то в этой шкатулке лежал старый неказистый кулон. Единственный подарок мне от Вилора.
Овальная бляшка из темного металла, на которой еле видны какие-то полосочки и значки, и сейчас висит у меня на шее. Но это не простое украшение, а сторожевой знак. Древний амулет, предупреждающий об опасности – особенно если речь идет о нежити. Стоит чему-то такому появиться рядом, как кулон нагревается. Либо, наоборот, становится ледяным. Он не раз спасал меня, а потом оказалось, что у него есть и другие функции.
Я забыла и о холоде, и об окружающем мире, всецело предавшись воспоминаниям.
Весь белый свет зовет меня Никой. Зовет буднично, по всяким бытовым мелочам. «Ника, помой посуду», – это дома. «Ника, ты алгебру решила?» – в школе. «Ника дура!» – такая надпись красуется в подъезде с тех пор, как я одному малолетнему негодяю уши надрала. Краткое имя всегда было чем-то скромным и повседневным, как мои потертые черные брюки, которые я ношу куда ни попадя и в которых выгляжу обычной девчонкой в толпе обычных людей.
И только Вилор называл меня исключительно полным именем – Никандра. Он умел делать это по-особенному. И тогда оно – это имя – расцветало, как роза. И я сразу внутренне преображалась, будто облачалась в то чудесное малиново-красное платье, которое хранила для особого случая и которое превращало меня в красавицу…
А теперь Вилора нет. И никто больше не назовет меня Никандрой. Никому другому я этого просто не позволю. Даже не потому, что другие так не сумеют. А потому, что других мне вообще не надо. Никаких и никогда.
А завершилось тогда все внезапно. Вальдемар все-таки вызвал из нижнего мира ту ужасную нежить – я видела, как она огромной черной тучей закрыла почти полнеба, разрастаясь все больше. И тогда мама – моя сумасбродная, невозможная мама, – узнав о происходящем, просто вынула с дальней кухонной полки старинный меч, найденный когда-то в кургане, и подала мне. На всякую темную силу найдется сила светлая, так она сказала, я эту фразу на всю жизнь запомнила!
Нет, ну я знаю, что она – дочь черного археолога, у нас в доме полно всяких ископаемых вещиц. Но такого я не ожидала даже от нее! Теперь уже не удивлюсь абсолютно ничему. Если у мамы где-нибудь на антресолях валяются кольца всевластья, приму как факт.
В общем, старинное оружие сослужило свою службу. Вампирствующий ученый рассыпался прахом от одного его прикосновения, а вызванный им демон убрался обратно в свой зловещий нижний мир. Но ушел не просто так. У него к вампирам был свой счет, и он утащил Вилора с собой.
Так закончилась эта история. Мои друзья и остальные жертвы вампира остались живы-здоровы, все это время они находились в гипнотическом сне и ничего не помнили. А потом проснулись и просто пошли домой. И не осознали толком, какая страшная участь им грозила, а моему рассказу не слишком поверили.
Но я понимаю их «здравый скептицизм». Они же не видели ни иггов, этих скрюченных уродцев со светящимися в темноте глазами, ни подземелий, ни угольно-черной тучи, расползавшейся по небу. Даже то немногое, что им довелось увидеть, после пробуждения начисто стерлось из их памяти. А потому случившееся показалось моим друзьям просто странным приключением, после которого жизнь снова вошла в прежнее русло.
И вот теперь у Наташки Кремневой великое горе – ее не туда повезут отдыхать.
А Вилора нет.
Мои друзья о нем, конечно, знают, но считают, что он погиб. Я пыталась объяснить, как все было, – не верят. Дело в том, что в нижнем мире, куда он попал, живой человек может хотя бы умереть, а вампиру такое счастье, как он выразился, не светит, а вырваться оттуда невозможно. В последнюю минуту Вилор просил убить его, чтобы избежать более страшной участи. Но я так и не решилась этого сделать.
И он там жив, я знаю. Иногда чувствую, когда он думает обо мне. Этого у нас не отнять. Но, к сожалению, это все. Ни пообщаться, ни знак подать. Он даже не снился мне ни разу…
Правда, был один случай. Зимой, когда мы с Таней гостили у ее бабушки, я по глупости навлекла на себя смертельную опасность и чуть не погибла. Но в решающий момент Таня, по ее словам, увидела Вилора во сне. Во всяком случае, описание совпало. Он рассказал ей, как можно меня спасти, но не успел передать, как помочь ему самому. Танька – она у нас такая, вещие сны иногда видит, мне этого не дано. Но и ей не дано вызывать их по своему желанию, так что второй раз выйти на связь не получилось.
Только тогда Танька мне и поверила, что он жив. Остальных убеждать бесполезно. Надо отдать ребятам должное – они отнеслись к моему горю с сочувствием. Правда, теперь все чаще дают понять, что пора бы уже снять траур и завести себе нового парня. Потому я и не хожу с ними ни по вечеринкам, ни на дискотеки. А то вечно с кем-то познакомить норовят. Да и не в радость мне сейчас никакие развлечения.
Хорошо еще, что у меня хватило ума не сказать им, что он вампир. Тогда бы точно сочли или чокнутой, или помешанной на вампирских сагах. Которые я, кстати, даже не смотрела.
Спасибо, хоть мама понимает. Она, так вышло, знает все. И про Вилора тоже. Она знает, как я в тот роковой вечер, обезумев, долго бродила, искала под дождем его следы, пока мама не разыскала меня и не увела домой. Мне тогда хотелось найти хоть что-то, что напоминало бы о нем. Казалось от отчаяния, что если ничего не найду, то мы никогда больше не встретимся…