Например, на Великой Отечественной войне далеко не все собаки были породистыми. Но тем не менее они без устали вывозили с поля боя раненых, бесстрашно бросались навстречу немецким танкам, старательно разыскивали мины, спасая сотни и тысячи солдат от неминуемой смерти, при этом стойко переносили все тяготы и лишения военного времени. Люди, вожатые собак, получали награды и звания, а те, кто служил человеку верой и правдой, в лучшем случае кусок сахара или ломоть хлеба. Впрочем, нам, собакам, часто и этого хватает, главное – чтобы хозяин был живой и здоровый.
Начало истории отечественной военной кинологии положило создание в августе 1924 года Центральной школы собаководства РККА. К началу 1941 года школа готовила собак по одиннадцати видам служб: саперы, санитары, истребители танков, связисты, разведчики, диверсанты-подрывники, посыльные, сторожевые, конвойные, разыскные, ездовые. Даже немецкие захватчики с завистью констатировали, что нигде военные собаки не применялись столь эффективно, как в России.
На фронтах Великой Отечественной служило более шестидесяти тысяч собак. Они внесли неоценимый вклад в дело Великой Победы: доставили тонны боеприпасов и грузов, тысячи донесений и приказаний. Так, знаменитые собаки Норка и Рекс за 1942–1943 гг. доставили около четырех тысяч боевых донесений. Рекс не раз был ранен, трижды переплывал Днепр, но всегда добирался до своего поста. Более шести тысяч собак служили миноискателями. В общей сложности ими было обнаружено, а вожатыми-саперами обезврежено, четыре миллиона мин и фугасов! Нет, вы только представьте, сколько было спасено жизней!
Выдающийся советский кинолог, боевой офицер, командир тридцать седьмого батальона собак-миноискателей Александр Мазовер свидетельствовал, что на одного минера с собакой приходилось в среднем около трех тысяч мин, а отдельные «рекордсмены» имели на своем счету до двенадцати тысяч мин! Архивные документы военных лет свидетельствуют о контрольных проверках: идя уже за саперами, овчарка Рыжка обнаружила более четырехсот мин, а беспородный Бобик – более двухсот. Собаки-минеры участвовали в разминировании сотен советских и европейских городов (триста три города), среди которых были Киев, Одесса, Харьков, Белгород, Курск, Полоцк, Варшава, Прага, Будапешт, Вена, Берлин.
В Святогорском монастыре хранится фотография четвероногого сапера, нашедшего взрывное устройство на могиле А.С. Пушкина: отступая, фашисты подготовили ее к уничтожению. С первых дней войны на всех фронтах воевали отряды собак – истребителей танков, уничтожившие на подступах к Москве и Ленинграду, на Курской дуге свыше трехсот немецких танков, а это две полноценные дивизии врага! Лишь в течение одного дня боев за Сталинград ими были подорваны двадцать семь фашистских машин.
Участник Великой Отечественной войны Сергей Соловьев вспоминал, как во время боев он нередко был свидетелем подвига четвероногих санитаров: «Из-за плотного огня мы, санитары, не могли пробраться к тяжелораненым однополчанам. Им нужна была срочная медицинская помощь, многие истекали кровью. Между жизнью и смертью оставались считаные минуты… На помощь приходили собаки. Они по-пластунски подползали к раненому и подставляли ему бок с медицинской сумкой. Терпеливо ждали, когда он перевяжет рану. Только потом отправлялись к другому. Они безошибочно могли отличить живого человека от погибшего, ведь многие раненые находились в бессознательном состоянии. Такому бойцу четвероногий санитар лизал лицо до тех пор, пока он не придет в сознание. Вы мне можете не верить, но собаки плакали над умершими…»
В период Великой Отечественной войны собаки-санитары вынесли на себе с поля боя около миллиона тяжелораненых!
На Параде Победы в Москве в 1945 году в одном строю с пехотинцами, разведчиками, танкистами, саперами шли солдаты подразделений военного собаководства со своими четвероногими питомцами. Архивы военной истории хранят имена собак-героев. Это истребители танков Дик и Налет, минеры Елик и Мальчик, разведчики Джек и Моряк. Все они погибли. Но память о беззаветно преданных человеку четвероногих соратниках, об их бессмертном подвиге должна сохраниться навсегда!
Наверное, будет несправедливым не сказать об участии в сражениях и других животных. Видимо, потому в современных музеях все чаще и чаще открываются выставки, посвященные использованию человеком животных в боевых действиях. Вся история человечества – череда непрерывных войн, в которых с древнейших времен бок о бок с людьми сражались их четвероногие товарищи по оружию.
Практически ни одно сражение не обходилось без лошадей. Регулярная кавалерия впервые была создана в Древней Греции. Высокими боевыми качествами обладала карфагенская кавалерия. В XIII–XIV веках лошади составляли основу войска монгольских завоевателей. В средневековой Европе главное значение в боях, ввиду отсутствия сильной пехоты, приобрела рыцарская конница. Появление огнестрельного оружия существенно отразилось на развитии кавалерии.
В качестве тягловой силы, для перевозки грузов и солдат, использовали не только лошадей, но и верблюдов, мулов, ослов и волов. Самыми грозными животными, использовавшимися в войнах со времен античности и до Нового времени, стали слоны. Своей мощью они были подобны «живым танкам», которые одним лишь своим видом производили смятение в рядах неподготовленного противника.
Более шести тысяч лет назад в военном деле стали использовать собак – для несения сторожевой и караульной служб, а также в качестве боевых животных. Римляне использовали собак для охраны важных государственных объектов, в качестве следопытов и для поиска беглецов. Во многих походах скандинавских викингов в VIII–XI веках сопровождали борзые, которые своей свирепостью обращали противника в бегство. С успехом применялась способность собак искать людей по запаховому следу, они также исправно играли роль телохранителей высоких особ, обеспечивали связь между военными подразделениями, овладевали и некоторыми другими специальностями.
Командование большинства армий мира содержало в строю значительное количество собак, возложив на них задачи по охране позиций и лагерей войск, используя в качестве подносчиков боеприпасов, связистов, санитаров и на других видах службы.
В русской армии собаки были активно задействованы во время Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. для обнаружения противника и своевременного оповещения.
Во время Второй мировой войны многовековой опыт использования собак в качестве транспортных животных широко применялся на всех фронтах от Белого до Черного моря. Собаки-разведчики обеспечивали скрытность подхода нашей разведки к переднему краю обороны противника, помогали разведывательно-диверсионным группам проходить через боевые порядки и способствовали успешным действиям этих групп в тылу врага. Широко использовались собаки и для поиска мин. Собаки-связисты и собаки-связные также внесли свой вклад в Победу.
Известны случаи, когда собак награждали боевыми орденами, назначали почетные пенсии, возводили им памятники.
С XVIII века в армиях многих стран широко использовалась отправка корреспонденции посредством голубей. Важность «военной службы» некоторых птиц была оценена очень высоко: так, английскому почтовому голубю № 888 за выдающиеся заслуги во время Первой мировой войны было вполне официально присвоено звание полковника британской армии.
Сохранились сведения об использовании и весьма экзотических для военных действий животных. Имеются свидетельства о невиданном оружии античного мира – ядовитых змеях. Известно об использовании полководцами древности против боевых слонов таких, казалось бы, мирных животных, как домашние свиньи.
Во время Великой Отечественной войны появилась идея использовать в качестве транспортного средства лосей, чьи следы не вызывали подозрений в отличие от лошадей, отпечатки подков которых были хорошо заметны в лесу.
В годы Второй мировой войны ученые в США разрабатывали проект создания «мышиной бомбы». Предполагалось, что носителями этих самых маленьких (17 граммов) в истории авиационных бомб будут сбрасываемые с самолетов в специальных самораспаковывающихся контейнерах летучие мыши.
В конце 1960-х годов в Советском Союзе и США начались первые опыты по применению морских животных в военных целях.
Многие животные (их изображения, а также живые особи) становились символами того или иного полка. Многие были призваны нести почетную службу. В военных подразделениях армий стран Западной Европы и Северной Америки было традицией делать животное полковым талисманом. Чаще всего талисманами воинских частей выступали собаки и лошади, но были среди них также и куры, ослы, барсуки, овцы, даже орлы и медведи.
В заключение хочется сказать: если бы вы вдруг начали коллекционировать специальные собачьи законоуложения разных стран, тогда бы, например, вы с удивлением узнали, что в Финляндии нельзя завести дома одну собаку: для нормального психического и физического самочувствия каждое животное непременно должно иметь хотя бы одного достойного партнера.
Глава 10
Господи, и откуда на нашу голову берутся такие… Ой, так и до греха недалеко. Чуть не ляпнул лишнее. В нашем доме в соседнем подъезде проживают две болонки, Топа и Дора. Раньше хозяином у них был Василий Никанорович Якоренко – крепкий старичок, седовласый и с самобытным чувством юмора. Собачки его лаяли, куражились, визжали невпопад, но все же были послушными, хотя умом никогда и не блистали. Нам с Фуку часто приходилось с ними пересекаться на прогулке. Тарахтушки-брехушки, спасу от них нет. Такую чушь несут, хоть стой, хоть падай.
Теперь же и не поймешь, кто у них хозяин. Говорят, Василий Никанорович куда-то уехал. А болонки гуляют по очереди то с какой-то старушкой, то с каким-то незнакомым старичком. Бабуля так смешно называет своих болонок – Топчик и Доренчик. А поскольку странная бабушка слова произносит как-то нараспев и с непонятным говором, в котором звуки «о» и «у» звучат почти одинаково, все время слышится Тупчик и Дуренчик. Ну и имена у девчонок! Что самое смешное – они полностью соответствуют их характеру и поведению. Вот словно для них такие имена и придумали.
Представляете, я одну из них даже хотел однажды укусить. Владимир Петрович и, кстати, такая же словоохотливая старушенция, как и ее питомцы, сидят как-то на лавочке в сквере, общаются. Мы с Фукусимой тут же рядом, а этим двум вертихвосткам неймется.
– Куда это твоя подружка нос свой сунула, что у нее вся морда облезлая? – ехидничает Дуренчик.
– Точно! – подгавкивает ей Тупчик. – Тяф-тяф-тяф! Гы-гы-гы!
Фуку на такие выпады в свой адрес не реагирует. Что значит выучка! Помните? Она ведь даже пострадавшего не укусит, если тот сделает ей больно. А тут как раз тот случай: уродиться болонкой – это тоже почти стать пострадавшей. Но я ведь не могу промолчать, когда в моем присутствии оскорбляют мою подругу. Тем более собаку, спасшую своего хозяина от смерти и получившую за свою отвагу пожизненную пенсию от Министерства по чрезвычайным ситуациям.
– Послушайте, болоночки, – говорю я им спокойно, – вы обе вместе не стоите и кончика хвоста этой собаки. Ясно? Так что сидите и помалкивайте. Пока я вам не задал трепу.
– А-ха-ха! – заливается Дуренчик.
– Гы-гы-гы! – повторяет Тупчик. – А ты чего за нее тут распинаешься? У нее языка нету? Она не только облезлая, она еще и немая, что ли?
– Прек-р-р-р-р-р-рати, – не на шутку возмущаюсь я.
Тут в разговор вмешивается Владимир Петрович:
– Что случилось, Трисон? Ты чего рычишь? Хозяйка болонок сразу в панику:
– Ой-ой! – замахала она руками. – Владимир Петрович, что это за агрэссия такая? Он не тронет моих девочек? Дуренчик, Тупчик, отойдите от него, может, у него блохи… Держитесь подальше от него.
Ну, е-мое! Вот это вывод! Ну как пережить такие оскорбления? Оказывается, хозяйка не умнее своих болонок. Это же надо такое ляпнуть! Сами довели до рычания, и тут же такой отвратительный поклеп. «Блохи у него…» Тьфу на вас! Хорошо хоть Владимир Петрович тут же вступился за мою честь:
– Что вы, побойтесь бога, Прасковья Степановна! Какие блохи? У нас каждый день водные процедуры, вычесывание, правильное питание. Любаша заботится…
– Простите, Владимир Петрович, – она похлопала его по плечу, – да я так, к слову, простите, ради бога. Собачки у вас ухоженные, сразу видно – заботитесь… И как ваша помощница? Справляется? – неожиданно старушка сменила тему.
– Ой, вы знаете, молодец девчонка. Прямо тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить, как родная дочь…
– А Танюшка, дочечка, хоть приезжает, проведывает? – с ехидцей в голосе и как бы нехотя поинтересовалась старушка.
– Редко, но регулярно, – вздохнул Владимир Петрович, – но что поделаешь, выросла. Работа, муж…
Прасковью Степановну мало тревожили Любаша и Татьяна, она, как я понял чуть позже, готовилась к главному вопросу. Больше всего ее распирало любопытство о судьбе Ларисы Дмитриевны, это бывшая жена Владимира Петровича. В нашей квартире об этой женщине никто никогда не говорил. Не то чтобы ее имя было под негласным запретом, а просто повода никогда не было. Друзья, наверное, не упоминали ее из чувства деликатности, родственники, в том числе дочь Татьяна, скорее чтобы не бередить отцу старые раны. Словом, вопрос созрел.
– Как Лариса? Возвращаться не собирается? Не помирились? – едва ли не шепотом спросила Прасковья Степановна. Мне показалась, что она сама испугалась своего вопроса. Но Владимир Петрович на удивление спокойно ответил:
– Да мы, собственно, и не ругались.
– Ну, так а это… как же… развод…
– Ну и что? – усмехнулся Владимир Петрович. – Мало ли причин для развода?
– Ну, в вашем случае причина-то ясна как божий день, – хмыкнула Прасковья Степановна.
– Кому? – удивленно спросил Петрович. – Кому ясна?
– Да всем, – пожала плечами старушка. – Не ваша… эта… как ее, болезнь… то есть трагедия, так и жили бы вместе по сей день!
– Удивляете вы меня, Прасковья Степановна, – рассмеялся Владимир Петрович, как мне показалось, нарочито громко и несколько наигранно. – То есть вы лучше знаете наши взаимоотношения с Ларисой, чем мы сами?
– Но это же очевидно, Владимир Петрович…
– Нет, нет и еще раз нет, дорогая Прасковья Степановна. Моя слепота никакого отношения к разводу не имеет. Мы развелись с Ларисой Дмитриевной за год до моей слепоты. Просто жили под одной крышей. Но мы остались друзьями. Никаких претензий друг к другу. Ну, не сошлись характерами…
Я, конечно, не могу опровергнуть слова своего подопечного, но то, что мне удалось раньше услышать, говорило об обратном. Я пришел к выводу, что Владимир Петрович просто защищает свою бывшую супругу, ему не хотелось, чтобы ходили разговоры о том, что его жена бросила из-за инвалидности. Наверное, он очень сильно любил свою бывшую жену. А может, он и правду сказал соседке. Нам, собакам, сложно разобраться во всем этом. А вам я рассказываю, чтобы вы лучше поняли нашего героя. Люди сделают, надеюсь, правильные выводы.
Болонки все никак не успокаивались.
– Трис, ты так и не ответил нам, что с мордой у твоей подружки? – визгливо спрашивает Тупчик.
– Да-да, – снова подгавкивает Дуренчик.
– Человека спасала, – киваю на Владимира Петровича, – вот его спасла от гибели.
– Смелая такая? – тявкает Тупчик.
– Гы-гы! – визжит Дуренчик.
Я не выдержал и говорю:
– Вы меня извините, девушки, но почему вы ведете себя как две дуры?
Обе болонки одновременно, словно по команде, фыркнули и залились громким лаем. Хозяйка заквохтала, точно курица-наседка:
– На кого вы лаете, миленькие мои? Что случилось?
– Тяф-тяф-тяф!
– Гы-гы-гы!
– Истерички, – говорю я им. – Вы еще вверх ногами упадите и глаза закатите. Может, отведут вас к ветеринару да вколют вам по укольчику, а то и по двушечке.
Мои слова повлияли. Болонки тут же прекратили дурачиться – видимо, перспектива оказаться в ветеринарке не очень им понравилась.
– Мы с тобой больше не дружим! – тявкнула Дуренчик.
– Ты такой грубый кобель! – взвизгнула Тупчик.