Мама и бабушка Натали приехали в Бойсе на третьей неделе, но Натали почти ничем не занималась, лишь стояла в гардеробной Майкла, трогала его одежду и вдыхала запах его старой толстовки. Вечером она надевала одну из футболок мужа и спала на его подушке.
Правительство арестовало все их банковские и инвестиционные счета. Только узнав от них, что за день до исчезновения Майкла счета были опустошены, Натали ощутила первый укол беспокойства. Ощутила приступ боли в животе и проигнорировала его. Она чувствовала себя истощенной и запутавшейся, и испуганной. Майкл отсутствовал уже почти две недели, и ее жизнь превратилась в один ужасный момент за другим. Натали боялась за мужа и боялась того, что стресс причинит вред малышу, которого она так упорно старалась зачать.
Целый месяц Натали и родители Майкла не слышали никаких новостей. Мучились тишиной и неизвестностью до того самого утра, когда Натали сидела за кухонным столом, пытаясь удержать в себе кусочек тоста. Адвокат, которого наняли Куперы, позвонил сообщить ей, что Майкла нашли в отеле в Эль-Пасо. Очень даже живым. В два удара сердце распухло в ее груди. Майкл жив.
В следующие два удара сердца в груди все оборвалось. Вся жизнь разбилась на кусочки от продолжения горячих новостей. У Майкла нашли несколько фальшивых паспортов и водительских прав. Как вообще человек может получить хоть один фальшивый паспорт, не говоря о трех? Еще хуже, по крайней мере для Натали, оказалось то, что у Майкла была подружка Тиффани двадцати одного года.
Натали бы не поверила, если бы не увидела Майкла в выпуске новостей в наручниках, когда его конвоировали в окружную тюрьму Эль-Пасо. Темные волосы отросли длиннее, чем обычно, нижнюю половину лица скрывали усы и темная борода. Снова и снова Натали смотрела, как ее симпатичный муж быстрым шагом идет, опустив голову, мимо тюремных камер.
В следующие несколько дней и недель Натали узнала, что Майкл и Тиффани ждали, пока смогут ускользнуть в Мехико, а оттуда направиться в Швейцарию. Он все спланировал. Кражу денег. Банковские счета. Новые документы. Новую версию Натали двадцати одного года. Он спланировал это все, а Натали даже ничего не заметила.
Годы спустя она все еще помнила тот день, когда Майкла арестовали. Помнила наполовину съеденный тост у себя в руке. Картинки на экране телевизора и пол, вдруг бросившийся ей в лицо. Как она сидела часами и смотрела кадры новостей, разрывая себе сердце, но не имея сил отвести взгляд.
Следующим летом после свадьбы они с Майклом уехали из Трули. Футбольная звезда и чирлидер отправились в «золотую» жизнь. В городе почти устроили парад в честь их отъезда. Десять лет спустя Натали вернулась домой одна и беременная. Ее уже почти бывшего мужа ждали семь лет в федеральной тюрьме. Муниципалитет забрал все. Ее дом. Ее машину. Ее украшения. Ее жизнь. Натали вернулась с разбитым сердцем, униженная и без гроша за душой. У нее не было ничего, кроме чемодана в одной руке и фотокамеры в другой. И целый блокнот вопросов в голове.
Например, когда в ее жизни все пошло не так? Была ли она так озабочена процессом зачатия ребенка, что не заметила перемен в муже? Начались ли эти перемены с мелочей? Например, он начал предпочитать бурбон пиву. Когда мальчик из маленького города превратился в мужчину, который обкрадывал без разбора и совести корпорации и пожилых людей? Когда он стал лгуном и обманщиком? Когда перестал любить ее?
Ответы она получила из телефонного звонка через год после того, как Майклу вынесли приговор. Натали в первый раз с судебного разбирательства услышала его голос.
- Ты скучная, - сказал Майкл.
В тот раз эти два слова просто раздавили ее. Теперь, в тридцать три года, она стала старше и мудрее и хотела бы, чтобы ее жизнь была немного скучной. Мать-одиночка чудесного ребенка. Владелица фотостудии и магазина фотопечати «Глянцевые снимки и картинки». Ее жизнь была очень занятой. Ее жизнь была хорошей, но поздно ночью, когда дом затихал, а Шарлотта лежала в своей кроватке, Натали иногда спрашивала себя, а знала ли Майкла по-настоящему?
- Я говорила ей, что она слишком в возрасте для смоки айз.
Натали поставила локти на прилавок и подперла подбородок ладонью. Нахмурясь, посмотрела на снимки восьмидесятилетней Мэйбел Вон и сказала своей лучшей подруге Лайле Маркхем:
- Она выглядит так, будто ее кто-то побил.
Две женщины в магазине «Глянцевые снимки и картинки», расположенном на пересечении Главной и Второй улиц, рассматривали фото с одинаково мрачными лицами, но на этом их сходство заканчивалось.
В Натали было сто семьдесят четыре сантиметра, в Лайле – сто пятьдесят пять.
На Натали - черные брюки, балетки без каблука и белая блузка с названием магазина на нагрудном кармане. Светлый «хвост» удерживала на затылке простая черная лента. Ресницы накрашены тушью, губы коралловым блеском, на среднем пальце правой руки – единственное серебряное кольцо.
Лайла сегодня надела короткое кожаное платье и кожаные ботинки на тринадцатисантиметровых каблуках. Идеально накрасила серыми и пурпурными тенями карие глаза. Ее рыжие волосы были коротко пострижены по бокам, а прическу дополняла белая стоявшая торчком челка. Кто-то другой мог бы показаться смешным, но только кто-то со стилем Лайлы мог преуспеть с этим видом доминирующей игуаны в консервативном Трули.
- А она продолжала махать своим костлявым пальцем и кричать: «Сделай смоки сильнее».
Лайла, талантливый косметолог, работала в салоне через улицу, а подрабатывала визажистом. Когда Натали заказывали гламурную съемку, она всегда сначала посылала клиента к Лайле. Не только потому что та была ее лучшей подругой, но и потому что работала с несколькими голливудскими стилистами с длинным списком знаменитых клиентов. Она работала в Лос-Анджелесе на богатых и знаменитых больше десяти лет, и если бы не несчастный случай, включавший старлетку, платье без бретелек от Александра Маккуина и ножницы, Лайла без сомнения все еще оставалась бы в Голливуде вместе со своим списком знаменитостей.
- Она меня даже слушать не стала, – добавила Лайла.
Натали знала, что подруга имеет в виду. Работа с Мэйбел и ее требованиями могла вывести из себя и святого, но по крайней мере удалось отговорить эту женщину от съемки в полностью обнаженном виде на длинной норковой шубе.
- Фред только глянет на это, и его кондратий хватит.
- Может быть, так и было задумано. Идеальное преступление.
Натали знала Мэйбел большую часть жизни. Мэйбел дружила с Джоан – бабушкой Натали, пока та не умерла два года назад.
Бабушка Ричардс всегда говорила, что у Мэйбел есть характер. Это означало, что она высокомерная и властная, а также лучшая сплетница в округе Вэлли. Ребенком Натали пряталась за диваном бабушки и слушала такие сочные слухи, как стоявшее под вопросом отцовство последнего внука Портеров или кто в городе пьет как озерный голец.
Между глаз у Натали поселялась тупая боль, когда она смотрела на будуарные снимки, которые Мэйбел сделала для своего девяностолетнего мужа Фреда.
- Надеюсь, ей это понравится.
Если нет, Натали придется переснимать, но мысль о Мэйбел, одетой в корсет и туфли на тонких каблучках, заставляла боль в голове вгрызаться дальше в мозг. И не только потому, что Мэйбел - сложная женщина и клиент. У нее был плохой вкус. А плохой вкус клиента плохо отражался на бизнесе Натали.
- Что у нее на ногах? - спросила Лайла, хмуря хорошенькое личико.
- Мои пятидесятидолларовые туфли на каблуках, которые мне пришлось разрезать и склеить скотчем, чтобы они на нее налезли. Она сказала, мол, отекла, но у этой женщины самые большие ноги, что я только видела.
Лайла наклонилась, чтобы рассмотреть снимок поближе.
- Они похожи на ноги Чокнутого профессора.
Натали аккуратно собрала фотографии и положила их в конверт.
- Когда я была беременной, у меня были ноги Чокнутого профессора.
Сзади промышленный принтер выдавал снимки и складывал их в слоты. Для ушей Натали шум и скрежет раздавались звоном монет.
- Когда ты была беременной, у тебя все было как у Чокнутого профессора.
И ей понадобился год, чтобы вернуться к привычным пятидесяти четырем килограммам. Ладно, к пятидесяти семи. Большую часть времени.
- У меня была лишняя жидкость в организме.
- У тебя в организме была лишняя чашка арахисовой пасты.
- И миндальные пирожные.
Натали взяла конверт для фотографий и прошла к своему кабинету, находившемуся в паре метров.
Два года назад она взяла кредит на покупку бывшего в употреблении цифрового принтера. Точно так же, как в торговых точках «Уолгринс» или CVS, или на онлайн фотосайтах, «Шаттерфлай» или «Снэпфиш», любой с доступом в Интернет мог загрузить фотографии на сайт «Глянцевых снимков и картинок». Клиенты могли заказать обычные снимки или сделать специальный заказ на картинки: от открыток и журналов до каталогов и фото на холсте.
«Сделаем за час, или можете не платить» - таков был лозунг для жителей Трули.
Натали зарабатывала десять центов за отпечаток размером четыре на шесть и больше за большие размеры. Кроме печатного бизнеса, у нее была собственная фотостудия. И Натали жила вполне неплохо: не была богатой, но могла содержать себя и Шарлотту.
Бросив фотографии Мэйбел на стол, она повернулась к Лайле, которая зашла следом.
- Завтра придут тройняшки Олсон. Их мама хочет фотосессию в стиле сбора урожая. – У Натали был кусок тыквы и потрепанные погодой декорации амбара, но придется притащить тюк прессованного сена и листья, чтобы подготовить студию. – Думаю, лучше встретить их в парке Шоу, вместо того чтобы делать студийные фото здесь. – Пятилетние мальчишки Олсон были печально известны своим дурным поведением. Шанна Олсон даже не пыталась управлять своими гиперактивными сыновьями, сдавшись и отступив несколько лет назад.
Лайла покачала головой.
- Шанна, как и ты, принимала лекарства от бесплодия. Задумайся об этом.
Натали так и делала, каждый раз заходя в магазин и слыша, как банка содовой падет на пол, а усталый голос Шанны говорит:
- Питер, Пол, Патрик, отойдите оттуда.
И благодарила Бога, что не зачала тройняшек.
Лайла прислонилась плечом к дверному косяку.
- Что новенького?
Натали не нужно было уточнять, о чем говорит ее подруга.
- С моей стороны неэтично обсуждать личные фото клиентов, которые я рассматриваю или не рассматриваю, чтобы удостовериться в качестве.
- Прибереги это для своих клиентов, которые по непонятной причине присылают тебе личные фото и также по непонятной причине думают, что ты на них не смотришь. – Лайла подняла руку и сделала Натали знак начинать. – Выкладывай.
- Даже не проси, – Натали прикусила нижнюю губу.
- Не притворяйся, что ты можешь хранить секреты.
- Могу.
- Нет, не можешь, - Лайла склонила голову набок. – Ты всем рассказываешь, какой купила подарок, до того, как подарить его.
- Я уже давно так не поступала. – Она могла хранить секреты. Никаких проблем. Проще не бывает. Эко дело. – У Фрэнки Корнелла огромный пенис. - Натали сказала очень быстро и, возможно, немного громко, как будто это бесконтрольно слетело у нее с губ.
- Серьезно? Тот Фрэнки, с которым мы вместе ходили в школу?
Натали кивнула и прижала ладонь к груди:
- Пугающе огромный.
Господь ее покарает, но она почувствовала себя лучше, когда выдала это. Как скороварка, выпустившая немного пара.
- Тот невысокий мальчишка, который каждый день ел сэндвич с тунцом?
- Да. Когда он вчера забирал свои снимки, я не могла смотреть ему в глаза, но боялась посмотреть вниз. – Натали опустила руку и выдохнула: – Проблема.
- Как он выглядит?
- Уродливо. – Она содрогнулась. – Как злой мутант.
Лайла засмеялась.
- Наверняка в этом тунце, который мама паковала ему на обед, что-то было. Вероятно, хром.
- Сомневаюсь, что у него вырос член монстра от хрома, Эрин Брокович.
- Ты сделала копии?
- Это незаконно и неэтично. – Натали прошла мимо подруги к цифровому принтеру. – И поверь мне, я никогда не захочу снова увидеть этот громадный пенис. – Одна лишь мысль об этом заставила ее содрогнуться. – У меня до сих пор моральная травма не прошла.
Звякнул звоночек на прилавке, и Натали развернулась, а Лайла высунула голову из кабинета. Обе застыли, глядя на мужчину, стоявшего по ту сторону прилавка. Черная футболка плотно облегала мощные бицепсы и еще более мощные плечи, и четко очерченные мышцы на груди. Эта была футболка вроде тех, что бегуны надевают пробежать двадцать миль, а затем остановиться и поднять несколько машин. Вроде тех, что только невероятно уверенный в себе мужчина может отважиться надеть на публике.
Натали подняла взгляд вверх по мощной шее к квадратному подбородку. Мимо четко очерченных губ и носа к глазам. Серые. Стальные. Штормовые. Все твердое и холодное. Так как она и запомнила со вчерашнего дня, и если бы он не был самой большой задницей на планете, Натали могла бы счесть его привлекательным. С короткими светлыми волосами, сильным подбородком он мог бы сойти за главного героя в голливудском боевике-блокбастере. Тор. Джи Ай Джо. Капитан Америка. Великолепный Майк. И да, Натали знала, что «Великолепный Майк» не боевик, но там было действие, напоминавшее ей об этом мужчине. Жаркое и потное действие с толчками и трением, которое лишает чувствительную женщину чувств.
Сердце зашлось в груди, когда она повернулась к Лайле, которая выглядела так, будто превратилась в соляной столп за то, что смотрела на Содом. Когда дело доходило до симпатичных мужчин, Лайла не лишалась чувств и была склонна к греху библейских пропорций, а прочитав «Пятьдесят оттенков серого», пополнила деталями свою эксцентричную сексуальную жизнь.
Натали повернулась к своему соседу и его жестким глазам, смотревшим прямо в ее. Именно сейчас ей было о чем побеспокоиться, кроме Лайлы и ее вагинальных шариков. Были более важные вопросы. Например: почему ее сосед пришел в ее магазин после вчерашней неприятной встречи. И, что более важно, какую часть из их с Лайлой разговора он услышал?
Натали облизнула сухие губы и вздернула уголки в своей лучшей деловой улыбке:
- Чем могу помочь?
- Мне нужно забрать мои фотографии. – Мужчина поднял взгляд к красно-розовому баннеру, подвешенному на потолке над его головой. – Это «Глянцевые снимки и картинки»?
И снова посмотрел на Натали. Холодно. Каменно. Без веселья или намека на то, что он мог подслушать их с Лайлой дискуссию о громадном члене Фрэнки.
- Да. – Она подошла к прилавку и посмотрела на соседа. – Ваше имя?
- Блейк Юнгер.
Он жил рядом уже больше недели, но Натали не встречала его до вчерашнего дня. Не знала его имени, как и фамилии, но ни одно из них не подходило к образу, который она составила о нем. И имя, и фамилия звучали немного слишком мило для парня, который ругается в присутствии маленьких девочек. Слишком мягко для такого жесткого парня. Она открыла большой выдвижной ящик под прилавком и стала искать в папке с буквой «Я». Этому парню больше бы подошло имя Каменная Скала. Или Нож Мясника. Или Злобная Задница.
- Ю, - сказал он. – Юнгер с буквы «Ю».
Натали подняла взгляд, закрыла ящик и шагнула вправо. Юнгер с буквы «Ю». Она запомнила снимки от Юнгера с буквы «Ю». Он заказал их онлайн прошлой ночью, и Натали переложила их в футляр для отпечатков и конверт этим утром. Она удивилась, почему не заметила адрес. Открыла новый ящик и пролистала Юлсена и Юнга до Юнгера. Она вытащила конверт с логотипом и достала из него упаковку с фотографиями. Клиент заплатил картой и указал местный абонентский ящик в качестве почтового адреса. Вот почему она не связала эти фотографии со своим соседом.
- Пожалуйста, посмотрите внимательно, прежде чем забрать.
Хотя, размышляя сейчас, решила, что должна была бы узнать его бутылку «Джонни Уолкер».
Он открыл бумажный футляр и быстро пролистал картинки.