Коля ему вслед:
– А меня Николай!
Памятник Пушкину, а значит и Пушкинская площадь возникли перед Колей внезап- но. Парк оборвался открытым пространством.
Коля, увидев знакомую спину памятника, бросился к нему, как к старому знако- мому.
Пушкин ничуть не изменился. Та же благородная задумчивость. И такие же, как прежде, цветы у подножия. И что еще удивительнее, перед памятником стояла деви- ца и читала вслух стихи Пушкина, а несколько человек, кто стоя, кто усевшись на газоне, внимательно слушали ее. Коле показалось, что если бы девицу переодеть, не догадаешься, что улетел из своего времени. Хотя он неправ. Если перевести взгляд дальше, на площадь, на улицу Горького, поймешь, что многие дома стали иными, да и сама площадь смотрится иначе. Нет улицы, по которой несутся машины, нет обычной московской толпы. Как-то все свободнее, чище. И вместо машин – пу- зыри, небольшие, круглые, прозрачные, беззвучные шары. Некоторые стоят в ряд вдоль газонов, другие несутся по улице, третьи взмывают в воздух.
– Простите, – Коля подошел к группе молодых людей, стоявших у мольбертов, – мне нужен третий автобус. Где он?
– Третий? А тебе куда? – спросил художник.
– До проспекта Мира, оттуда к космодрому.
– Гурген, где третий автобус?
– Туда иди, – отвечает Гурген.
Никто не обращал внимания, как одет Коля; все они доброжелательны, но заняты своими делами. Коле хочется как-то показать свою исключительность. Он понимает
– надо молчать… Но не удерживается:
– В мое время не хуже писали, – говорит он художнику.
– Твое время, это когда? – Художник несколько обижен. – Ты современник Лео- нардо да Винчи?
– Нет, – скромно говорит Коля. – Я современник Гагарина.
– Ты хорошо сохранился.
– Не верите, не надо, – Коля пошел, куда ему показали художники, но внезапно увидел на газоне тумбочки. Он уже знал, что это за тумбочки, и соблазн поесть мороженого будущего привел его к одной из них. Коля нажал на кнопку, как это делал старик Павел, и из тумбочки выскакивает мороженое.
Коля ест. На лице – удовольствие, даже зажмурился. Когда открыл глаза, замер с открытым ртом.
К нему шли – и он это понял – настоящие инопланетяне. Один из них был чрезвы- чайно высок и худ, выше баскетболиста, одет в длинную, до земли, тогу, а на го- лове нечто вроде короны с антеннами. Второй – наоборот, карлик, красного цвета, в чем-то вроде красных лат. На голове прозрачный шлем – явно не дышит кислоро- дом.
Зеленый вынул откуда-то небольшую книжку-разговорник и сказал:
– Есть один вопрос. Спасибо. Надо Музей Пушкин. Знаете, пожалуйста.
– Да… – Коля вышел из шока. – Вам какой – изобразительных искусств или ко- торый на Кропоткинской?
Зеленый оборачивается к своему спутнику и издает трель. Тот подставляет ухо и, выслушав, щелкает что-то в ответ. Тут Коля замечает, что в руке зеленого бу- кет цветов.
– Арбат, – говорит, наконец, зеленый, – дом есть, где он жил маленький, пожа- луйста.
– Этот еще не открыт, – говорит Коля.
Снова пришельцы обмениваются странными звуками.
– Но есть другая информация! – Зеленый не согласен.
– Вы лучше этих спросите, – говорит Коля. – Я давно в Москве не был, – он по- казывает на художников.
Пришельцы направляются к художникам, но тут Коля не выдерживает. Он бросается за ними следом:
– А вы, простите, откуда?
– Откуда? Откуда? – Зеленый роется в книжечке.
Вдруг глухим голосом сквозь шлем красный отвечает:
– Альфу Центавра знаешь? Тамошние мы.
Коля смотрит им вслед.
Зеленый наклоняется к постаменту памятника Пушкину и кладет на него букет цветов, а красный спрашивает о музее у художников.
– И ныне дикий тунгус, и друг степей калмык, – говорит сам себе Коля.
Тут он видит автобусы.
Не знал бы, никогда не догадался.
Правда, Коля ожидал, что увидит нечто обтекаемое, удивительное. А автобусы – их несколько посреди площади – оказались сооружениями, никак не приспособленны- ми для больших скоростей. Словно их создатель насмотрелся на старинные кареты или первые трамваи. По-своему они были красивы, но красота никак не соответст- вовала двадцать первому веку в понимании Коли. Но иикаких сомнений в том, что это именно автобусы, – не было. Над каждым из них была вывеска. "Автобус № 3"
– увидел Коля. "Площадь Пушкина – Проспект Мира".
Автобус, видно, только что подошел – люди выходили из него, другие входили через заднюю дверь.
Коля испугался, что автобус уйдет – неизвестно, как часто они ходят в буду- щем. Он бросился поперек площади бегом и чуть было не попал под пузырь, который взмыл вверх, избегая аварии.
Но Коля успел.
Он чуть не сшиб старушку со скульптурной головой Афродиты в руках, вошел за ней в автобус. И остановился в дверях…
Рука его нащупала в кармане пятак, он вынул пятак и приготовился платить. Но тут его одолели сомнения. Он ведь так ни у кого и не спросил, сколько стоит проезд в автобусе.
Он стал смотреть, куда бы опустить пятак, но бабушка с головой Афродиты уже шла вперед, к странной прозрачной загородке. Прошла сквозь загородку и как бы растаяла.
Две девочки натолкнулись на Колю сзади, он уступил им дорогу. Но девочки тоже поспешили вперед, тоже "растаяли".
И снова Коля один. Держа наготове пятак, Коля последовал за девочками. Оказа- лось, что он находится в таком же салоне, как тот, из которого он вышел. И тоже
– нет сидений. Как будто люди в автобусе могут только стоять. И окон нет.
Солидный неспешный мужчина прошел мимо Коли вперед, вышел в дверь и исчез.
Автобус не двигался.
Коля [положил пятак на пол и] пошел вперед за теми, кто делал это раньше.
Выглянул в дверь.
Там не было никакой площади Пушкина. Там была совершенно иная площадь. Далеко был виден солидный мужчина, две девочки, которые прошли раньше, садились в пус- той пузырь, а старушка с головой Афродиты протягивала ее бородатому мужчине, который, видно, ее ждал.
Коля вышел на площадь. Поглядел наверх.
Над автобусом была надпись: "Автобус № За. Проспект Мира – Пушкинская пло- щадь".
И тут Коля увидел перед собой, совсем недалеко знакомый монумент "К звездам" и возле него длинную Аллею космонавтов. Значит, он в самом деле попал на прос- пект Мира.
Как же ездит этот автобус?
Он вернулся к задней двери. Вошел внутрь. Уже смелее прошел сквозь занавес. оглянулся, пятака нет. Вышел в переднюю дверь. И оказался на Пушкинской площа- ди.
Так же рисовали художники.
Возле них, любопытствуя, стояли два пришельца. Все было почти как прежде.
Коля смело направился в автобус, прошел сквозь занавес. Его пятак лежал там, где он его оставил. Коля взял пятак и вышел на проспекте Мира.
Потом он поглядел на автобус, где было написано:
"Проспект Мира – Большой театр".
Он прошел в автобус, вышел у Большого театра. Большой театр стоял на месте. Это Колю порадовало. Он направился к автобусу, на котором "приехал".
Вернулся на проспект Мира и стал думать, что бы ему еще повидать, и тут уви- дел, как из одного автобуса выходят люди в плавках и купальниках. Это его уди- вило. Он подошел поближе, прочел:
"Проспект Мира – Московское море".
Он вошел в автобус.
И через минуту оказался на берегу моря.
Пляж был усеян народом, волны мирно накатывались на берег.
Пузыри реяли над волнами.
Коля сбегает к морю. Снимает кроссовку, щупает воду ногой. Вода теплая. Удо- вольствие от этой процедуры отражается на Колином лице. Так он стоит и зачаро- ванно болтает ногой в море. Вид у него удивительно не соответствует моменту и месту.
Маленький мальчик с надувным крокодилом в руке подходит и протягивает ему крокодила.
– Ты что? – очнулся Коля.
– Возьми, ты плавать не умеешь?
– Нет, – говорит Коля мрачно и начинает натягивать кроссовку. – Я акул бо- юсь.
– А здесь акул нету, – говорит ребенок. – Только дельфины. Гляди!
Коля поднимает голову, смотрит вдаль. И там видит спины играющих дельфинов.
– Оно соленое? – Коля зачерпывает ладошкой воду и пробует, морщится. Сплевы- вает. – Это что, Черное море, что ли?
– Там же написано! – отвечает ребенок. – Московское море! Его специально в Москву привезли, чтобы купаться. Ну ладно, если боишься, я пошел. – Он кидает в море крокодила и ныряет за ним.
Коля печально поднимает с песка авоську.
Идет к автобусу, оглядывается, приложив ладонь ко лбу. Смотрит на дельфинов. Потом говорит сам себе:
– Ничего, будущим летом махнем с отцом в Ялту. Не хуже.
На проспекте Мира, куда Коля вернулся с берега моря, он оглядывается в поис- ках транспорта, который довез бы его до космодрома.
Пузыри стоят на площади. Пустые. И неизвестно чьи.
"Справочная" написано на столбике.
Коля ищет какую-нибудь кнопку. Кнопки нет.
Тогда он спрашивает, глядя на столбик:
– Скажите, как мне доехать до космодрома.
– Возьмите пузырь на стоянке.
– Понятно, – говорит Коля. Оглядывается, кого бы еще спросить.
Видит, что бабуся с головой Афродиты возвращается к автобусу.
– Скажите… – начинает он.
– Нет, подумайте, он утверждает, что это не второй век до нашей эры, а, как минимум, восемнадцатый нашей. А вы как полагаете?
– Как новенькая, – говорит Коля. – Скажите, как мне проехать к космодрому?
– Возьмите пузырь, невежа!
– А где он?
– На стоянке.
Коля идет к стоянке. Там рядом тумбочка.
Он нажимает на кнопку, выскакивает бутерброд с колбасой. Вторая тумбочка – чашка чая. Коля ест бутерброд, запивает чаем и глядит па пузыри.
Девочка с моделью самолета подбегает к пузырю, открывает крышку, садится.
Коля подходит ближе, глядит, что она будет делать. Девочка нажимает на какие- то кнопки, говорит что-то, Коле не слышно. Пузырь берет с места и несется впе- ред. Потом Коля видит, как пузырь поднимается в небо.
Коля решается. Он тоже открывает крышку пузыря, залезает внутрь, усаживается в кресло. Кладет рядом сумку с бутылками.
Перед ним пульт.
Под каждой кнопкой надпись: "Университет", "Красная площадь", "Новодевичий [монастырь]", "Первый Костул", "Космодром-1", "Космодром-2", "Космодром-сорти- ровочная". Затем кнопки с надписью "Ручное управление" и "Автоматика".
Коля нажимает на "Космодром-1" и на слово "Автоматика".
И он угадал, пузырь медленно движется вперед, потом начинает набирать высоту. [Он] взлетает вверх и выходит из кадра.
Коля поудобнее усаживается в кресло. Проверяет, не вывалились ли бутылки, ус- покаивается, оглядывается по сторонам. Легкий ветерок треплет его волосы.
Навстречу летел пузырь. В нем девушка. Коля помахал ей, еще поглядел по сто- ронам. Тогда Коля вспомнил, что можно переключиться на ручное управление.
Пульт. Камера резко наезжает на надпись "Ручное управление".
Коля смотрит на пульт и решается переключиться на ручное управление. И не только переключился, но и взялся тут же за штурвал и повел ручку вниз достаточ- но резко.
Пузырь резко пошел вниз к краю кадра и исчез.
Внизу оказалась небольшая рощица, которая стремительно приближалась, так что почти можно было коснуться кроны деревьев.
Коля испугался и рванул ручку управления на себя.
Пузырь пошел вверх.
Коля перевел ручку в нейтральное положение, и полет шара стал нормальным. Правда, это длилось недолго. Коля поглядел вниз и увидел…
…как по воде быстро скользят несколько спортивных лодок.
Колю осенила мысль. Он снова переключился на ручное управление, повел ручку вниз. На этот раз мягко. И так же мягко пузырь пошел вниз.
Проплыл над лодками. Зарябила вода.
А навстречу – мост. Коля – под мост. Вынырнул из-под моста.
Коля взял ручку на себя.
Солнечные блики на воде слились во множество сверкающих прерывистых линий.
Коля огляделся.
Мимо проносились стены Кремля со стороны набережной.
Коля выравнивает пузырь, затем поворачивает налево.
Навстречу собор Василия Блаженного.
Коля берет еще левее.
Облетает купола собора. Близко-близко. Восторг на лице Коли.
Подлетает к Спасской башне. Совсем близко часы. В этот момент стрелка часов переходит на двенадцать часов, начинают бить куранты. Это отрезвляет Колю. Он понимает, что время бежит и он не успеет на космодром.
Пульт. Рука Коли нажимает на кнопку с надписью "Космодром-1", затем "Автома- тика".
Коля откинулся на спинку кресла.
Пузырь сделал круг над Красной площадью и вышел из кадра.
Коля летел, как в [автобусе], положив голову на руки. Ветер трепал его воло- сы, солнце размаривало. И он – уснул! Спящий, он не заметил, как вокруг стало сумеречно, все исчезло, словно он очутился в клубе густого тумана.
У ног его спокойно дремали бутылки в авоське.
Не заметил он, и как пузырь полетел над облаками и вновь засияло солнце.
Он только поудобнее устроился.
А внизу из-за облаков уже открывалась земля. Очень красивый подмосковный пей- заж.
А на космодроме шла обычная жизнь. Здание космодрома не производит очень уж монументального впечатления. Это довольно просторная полусфера, с иллюминатора- ми, автоматическими дверями, в центре зала – прозрачные, цилиндрической формы сооружения. В них входят пассажиры, вылетающие в разные концы Вселенной. А вы- ходят они из таких же цилиндров, которые стоят прямо на поле у космических ап- паратов. Поле космодрома, которое можно разглядеть в иллюминатор, действительно поле, с зеленой травой, полевыми цветами, окаймленное лесом.
Ну и, конечно, то тут, то там в помещении справочные автоматы, телевизор, по которому передают соревнования по выпрыгиванию из воды, и Коля видит их. А если посмотреть в сторону, противоположную взлетному полю, то там небольшая площадь. На ней – стоянка пузырей, справочные указатели, автобус, тумбочки, уже знакомые нам, и дефилирующая публика.
Космодром, космопорт жили своей обычной жизнью. Объявили о посадке в группе людей, столпившихся у иллюминаторов в ожидании.
А между тем, камера панорамирует вправо, и мы видим, как с площади перед кос- модромом взлетает пузырь.
Коля все еще спал, когда его пузырь приземлился на площади у космодрома. Го- лос из пульта сообщил: "Полет окончен. Космодром-1. Счастливого рейса. Благопо- лучного возвращения".
Это разбудило Колю, который не сразу и сообразил, где он и что с ним.
Сообразив, срывается с места и бежит к зданию космодрома, возвращается: забыл бутылки! – хватает их и бежит в здание.
Коля останавливается возле громадного табло с расписанием рейсов. Его заинте- ресовала строчка "Первая межгалактическая экспедиция. Прибытие: 12 ч. 55 мин". Коля смотрит на часы. Осталось еще полчаса.
Потом Коля переводит взгляд на ту сторону табло, где указаны отправления ко- раблей.
"Москва – Лунапорт. 12.26".
"Москва – Венера – Меркурий. Почтовый. 12.44".
Новая идея посещает его. Коля забывает о кефире, о возвращении домой. Обо всем. Он бежит к автомату-справочной.
– Билеты на Луну еще остались?
– Регистрация и посадка на лунный рейс закончены.
– Мне срочно надо.
– Регистрация и посадка на лунный рейс закончены.
– Ну ладно. А на что есть? Только чтобы сразу полететь.
– Вопрос не понят. Куда вам надо?
– Мне? Ну хотя бы на Уран.
– С какой целью?
– У меня там тетя работает.
– Обратитесь в Академию наук. Места на Уран бронируются только для ученых.
– Ну тогда куда-нибудь. У меня времени в обрез. Ничего не понимаете! – в сер- дцах говорит автомату Коля и идет прочь. Ему теперь хочется взглянуть на летное поле. Хоть посмотреть, какими будут космические корабли.
Он подходит к иллюминатору. Отсюда виден космодром.
Там стоят диски, похожие на те, что мечут дискоболы. Каждый диск размером с футбольное поле. Над полем стоит тишина. Иногда проносятся какие-то служебные машины.
Коля видит, как один из дисков поднимается.